– Видишь, там, на ели. – Ага. Этот уже пятый. Люди, лежавшие в кусту черемухи, внимательно наблюдали за часовым. Стерв был очень доволен своими учениками, они сумели обнаружить всех часовых, сами при этом оставшись незамеченными. Теперь надлежало узнать о том, как именно с ними поступить. Лейф сразу же поинтересовался о погоде под утро и, узнав о слабой утренней дымке, предложил брать всех часовых по возможности живьем. Однако осажденные сами облегчили врагу задачу, отправив смену постов в аккурат перед рассветом. Скрутив их и отобрав верхнюю одежду, нурманы подкрались к деревьям и под видом сменщиков залезли к зевающим часовым. Те и пикнуть не успели, как их оглушили, связали и спустили из поднебесья на грешную землю. Поутру всех связанных пленников отроки пинками выгнали к воротам и, прикрывшись живыми щитами, потребовали сдаваться на милость победителя, а в противном случае они за дальнейшие последствия не отвечают. На стене раздались отчаянные вопли, вниз слетело несколько стрел, впрочем, больше для острастки. Мишке показалось, что на этом первый этап осады будет окончен, как вдруг ворота распахнулись и наружу повалила толпа оружных людей, ведомая невысоким волхвом. Такой момент нельзя было упускать и навстречу этому орущему стаду двинулись нурманы, выстраиваясь своим боевым клином. С боков скакали отроки, срывая с плеч боевые кнуты. Страшный северный клин! Широкие плечи, бугрящиеся силой, обтянутые кольчугами, смыкаются в одушевленный железный колун и врезаются во вражье войско, ломая его строй, разрубая надвое, разя мечами и секирами направо и налево, без промаха и без пощады! Нурманы прошили толпу, словно нож воду, и ворвались в крепость, щедро раздавая удары. Люди сопротивлялись считанные мгновения, затем побежали. Те, кто пытался сопротивляться, умирали на месте, других северяне глушили или ловили и вязали. Затем, бросив тушку на землю, преследовали убегающих. Отроки не отставали, щелкая самострелами и кнутами, размахивая кистенями. Отовсюду раздавались предсмертные вопли, мольба о пощаде и яростный рев победителей. Колыван в этом безумии не участвовал. Отправив смену часовых, он отправился в детинец и сразу же забылся тяжелым и тревожным сном. Разбудил его шум битвы и грохот тарана. Когда он подскочил к окну, то увидел, как в развороченные ворота детинца врываются нурманы, сминая обезумевших защитников. Он увидел, как один из его самых сильных воев – Глуздырь, бросился к огромному нурману – Гунару, замахиваясь для сокрушительного удара дубовым ослопом. Его противник легко отвел удар щитом и одним ударом булавы вколотил Глуздырю голову вместе с шлемом в плечи. Затем Гунар взмахнув наотмашь щитом, смел со своего пути мальчишку, пытавшегося ткнуть противника легким копьецом. Несчастный отлетел на четыре сажени и беззвучно распластался в пыли. Тем временем нурманы уже врывались в дом. Колыван бросился навстречу захватчикам, желая одного – с честью умереть в бою. Однако костлявая отложила свое посещение смотрящего. Выбежав на лестницу, он увидел своего противника. Это был Эрик, сжимавший длинный двуручный меч. С отчаянным воплем Колыван бросился к своему врагу, сжав в руках рогатину. Тот одним движением меча отвел древко в сторону и влепил смотрящему оплеуху, отчего Колыван, выронив оружие, перелетел через перила и грянулся под лестницей. Тут же на него навалились трое отроков, крепко связали и заткнули рот. Прокуду и детей спрятал у себя в каморке старый ключник, но только лишь он накинул на дверь щеколду, как издал пронзительный вопль, а из его спины на мгновение высунулось лезвие меча. В следующее мгновение дверь разлетелась в щепки и Эрик вошел в каморку, перешагнув через труп старика. Прокуда в отчаянии выхватила нож, но в этот момент из-под локтя северянина высунулся Роська и резко выбросил руку с кистенем. Гирька угодила женщине по касательной в висок и она, неловко взмахнув руками, повалилась на пол. Эрик молча поднял вверх большой палец и вышел прочь. В свою очередь Роська, предварительно убедившись что женщина жива, подобрал нож и, цыкнув на ревущих девчонок, также покинул каморку. Через два часа в Дубовец въезжал воевода Корней Агеич, попутно выслушивая доклад Дмитрия о перипетиях минувшего боя. Более половины защитников погибли, тяжелораненых нурманы прирезали на месте. Уйти никому не удалось. Был пленен и сам смотрящий с женой и детьми. У нападавших потерь не было вовсе, только двое отроков получили легкие ранения – одного за ногу укусила собака, другому досталось по шлему пустым котлом.
Вечером Мишка отмечал на карте пути продвижения воев за последние трое суток. За это время удалось практически без потерь подмять под себя почти половину журавлевских земель. Был сожжен один хутор, в трех были проведены показательные казни, после чего в жизнь начала активно претворяться политика пряника, на которую, точно на манну небесную, повалил народ. Естественно, основные поблажки касались христиан, но остальные также не жаловались на плохое к ним отношение. Немалую помощь оказывала широкая агентурно-информационная сеть. Конечно, случались и, подобно Дубовцу, проколы, но они были, скорее, исключением из правила, чем закономерностью. Поздно вечером произошел еще один эпизод. К сидевшим на приступке ближникам подошел нурман, держа на плече мешок, в котором что-то шевелилось. – Ты лекарь? – поинтересовался он у Матвея . – Да, а тебе зачем? – ответил тот. – Лейф Буря велел тебе передать кусачую лекарку. – Кого!?! – послышался общий недоуменный выдох. – Да тут в глухомани старуха-лекарка жила с внучкой, – пояснил нурман. – Бабка недавно померла, а внучка, по слухам, колдовством занялась. Местные указали ее избушку. Мы туда только сунулись, она местному проводнику сразу же влепила поленом по голове – прибила наповал, а сама под кровать. Там у нее лаз был. Да только невдалеке в ельнике мы ее и изловили. Такая маленькая, – в голосе нурмана послышалась грусть. – А царапается и кусается как лесной кот. Пришлось ее от греха подальше связать да в мешке принести тебе в подарок. Забирай! С этими словами вой аккуратно вытряхнул на землю небольшую худощавую девчонку. На вид ей было не больше пятнадцати лет. – И зачем мне это счастье, – прошипел Матвей. – На счастье, – усмехнулся нурман, развернулся и был таков. – Ну вот, удружили, – чертыхнулся в сердцах Матвей. – И зачем мне этот скелет нужен. – Поздравляю, Матюха, – насмешливо проговорил Артемий. – Вот и ты становишься настоящим ратником, как-никак первая холопка, а то и наложница. – А если не хочешь себе оставлять, – засмеялся Дмитрий. – Ты ее тогда Юльке подари в качестве помощницы, быстрее свободу получит. – Нет, я все понимаю, – простонал Матвей. – Но почему ее притащили именно мне. – А кому же еще им тащить лекарку, – ответил Мишка. – Не Бурею же. Присев возле девчонки, он вытащил из ее рта кляп и еле-еле успел отдернуть руку, когда послышался резкий щелчок зубов. – И правда кусачая, – проговорил Роська. – Тебя то как зовут. – Дубрава, – сквозь зубы прошипела девчонка. – И ты действительно лекарка, – не отставал он. – А ты что, разве не видишь, – насмешливо ответила та. – Да-а, – протянул Демьян. – Да она язва еще та, эдак и Юльку понемногу перещеголяет. – Ну, значит, так, – вздохнул Мишка. – отпустить ее мы не можем, ведь после сегодняшнего происшествия местные попросту убьют. Отправим-ка мы тебя в Ратное к местной ведунье Настене, а дальше будет так, как она решит. Если ты хорошая лекарка, то тебя никто холопить не будет. Останешься у нее ученицей, а дальнейшую твою судьбу сама жизнь решит. Делай то, что должна и пусть будет то, что будет. Есть хочешь? – Хочу, – пискнула Дубрава. – Сейчас покормим и уложим спать, а завтра отправишься вместе с обозом к болоту. Я напишу письмо своей матушке, боярыне Анне, она тебя переправит дальше к лекарке. Согласна? – Да, – прошептала девчонка, не смея надеяться своему счастью. В доме скрипнула дверь и на порог вышел Лейф. – Боярич, – тихо позвал он. – Тебя зовет воевода. Мишка поднялся и зашагал к дому. – Кто он такой? – тихо спросила Дубрава. – Боярич Лисовин Михайла Фролыч, – ответил Матвей. Дубрава тихо вздрогнула и зябко поежилась. – Бабка была права, – тихо прошептала она. – Бешеный Лис вернулся, чтобы окончательно покорить Погорынье.
и сама процедура - ребра возле позвоночника очень крепкие - их нож не возьмет их перебивали при помощи молотка и зубила.
