и Ульф - найди синонимы для - нурманн - и как то чередуй, а то нурманы у тебя в каждом предложении, что не гуд.
Избрание Гарольда было оспорено Вильгельмом Нормандским. Опираясь на волю короля Эдуарда, а также на клятву верности Гарольда, принесённую, вероятно, во время его поездки в Нормандию в 1064/1065 г., и апеллируя к необходимости защиты английской церкви от узурпации и тирании, Вильгельм выдвинул свои претензии на корону Англии и начал подготовку к вооружённому вторжению. Одновременно о своём праве на английский престол заявил Харальд Суровый, король Норвегии, чей предшественник в 1038 г. заключил договор с сыном Кнуда Великого о взаимном наследовании королевств в случае бездетности одного из монархов. Норвежский король также начал готовиться к завоеванию Англии.
Мысль о лазутчике не давала Корнею спокойно спать. Наконец после долгого совещания решили сделать следующее: за сутки до официального объявления о походе разведчики Стерва окружают Ратное и отслеживают всех, кто бежит в лес. Постепенно отсеивались случайные совпадения и, наконец, был выявлен шпион. Он оказался одним из холопов соседей Лисовинов. Поступил лазутчик весьма разумно – побежал в сторону погоста и лишь через сутки свернул в сторону болота. Но за ним уже следовали трое разведчиков, во главе со Стервом и десяток нурманов, во главе с Гудмундом. Но к их удивлению, лазутчик не пошел к Горке, а подался в сторону большого селения Дубовец, скрытого в непролазном чернолесье. За сутки пути до селения беглец набрел на охотничий шалаш, в котором было три человека.
Охотники отдыхали. Вдруг кусты зашевелились и на траву выбрался измученный человек. Лесовики вскочили и бросились к нему. – Ты кто такой, – крикнул старший. – Я из Ратного, – прошептал неизвестный. – Иду в Дубовец. Мне нужно видеть смотрящего Колывана. – Зачем тебе Колыван. – У меня страшная весть – сюда идут христиане в поход. Взрослые псы и их щенки, но с ними идут и нурманы, около пяти сотен, среди них много оборотцев. – Боги! – прошептал один из охотников. – Нам в одиночку не выстоять. Едва он произнес эти слова, как из кустов выпрыгнули нурманы и навалились на ошеломленных людей. Прежде чем те помыслили о сопротивлении, их уже крепко связали и заткнули рты. – Ну вот, – усмехнулся Гудмунд. – Лазутчик пойман. Зовите воеводу.
Через несколько часов на поляну выехали Корней и Аттли. – Так-так-так, – проговорил воевода. – Итак, ты и привел нас сюда, спасибо тебе большое. С этими словами он отвесил побледневшему человеку поясной поклон. – Ты кто такой, собака! – рыкнул он. Аттли молча хмыкнул и, присев, заглянул съежившемуся лазутчику прямо в глаза. – Ты все скажешь и умрешь мгновенно. Нет, и тобой займется Бурей, но добивать он уже тебя не станет. Будешь здесь лежать со сломанным хребтом и ждать смерти, а чтобы она к тебе пришла не сразу – мы тебе перевяжем раны. – Я все скажу, – прошептал тот, глядя на нурмана полными ужаса глазами. Рассказ его был короткий, но весьма содержательный. Его звали Сидор и он был холопом ратника Севостьяна, отца Прошки. Его сюда послала хозяйка и послала не просто так, а в селение Дубовец к смотрящему Колывану. Оказывается, Колывана когда-то звали Еремой, он был у Корнея холопом, но сбежал и попал к Журавлю вместе с своей возлюбленной, Прошкиной сестрой Прокудой. Понемногу он сумел возвыситься и стал смотрящим. Вскоре он решил послать своей теще весточку о том, что ее дочь жива и у них уже есть дети. Сидор по дороге примкнул к одному из людей Журавля – Белояру. Однако недалеко от селища Куньего, где ему должны были дать провожатых, их захватили ратнинцы. В результате он все-таки попал туда, куда шел, но уже в качестве холопа, так как из-за раны бежать не решился. Там он вначале пообтерся и сообщил хозяйке о ее дочери. Та вначале не поверила, но Сидор ее сумел убедить. После этого он и стал связующим звеном между Ратным и Дубовцом. Хозяйка с мужем информацией о пропащей дочери делиться не стала, тот Прокуду вычеркнул из жизни сразу после побега. Прошка тоже об этом ничего не знал из-за его близости с Бешеным Лисом. – Вот оно как, – протянул Корней. – Ну что ж, зятек тебе обещал легкую смерть, но я ведь не обещал. Аттли в ответ только усмехнулся и проговорил. – Вы, трое, внимательно слушайте сюда. Мы вас отпустим. Бегите в Дубовец и передайте Колывану следующее: если он хочет сохранить жизнь своим людям и их семьям, пусть присягнет со своими ближниками на верность роду Лисовинов на крови собственных детей, иначе – смерть или холопство. Выбирать вам, идите и помните, но сначала…, – нурман обернулся и крикнул. – Вулфевр! Врежь этому молодцу «красного орла». Вулфевр оскалился и воткнул лезвие ножа в голую спину Сидора. Воткнул неглубоко, рядом с хребтом. Медленно, одно за другим, отделил ребра. Воздух прорезали отчаянные вопли казнимого. У наблюдавших за этим охотников из гортани выдавился хриплый утробный сип и обильный пот покатился по белым лицам. Вулфевр вырезал косточки и с другой стороны, сунул пальцы под трепещущую плоть, сочащуюся кровью, и вывернул ребра наружу. А потом показал «кровавого орла» – ухватил пальцами розовые легкие и вытащил их со спины, будто крылышки. Вой Сидора мгновенно оборвался – не было воздуху в скомканных легких. А потом его сердце разорвалось, не выдержав боли. – Так будет с каждым предателем, – произнес Аттли. – А вы идите и решайте, кем вы хотите остаться – вольными смердами или бесправными холопами.
