Способность своей заинтересованностью оживлять природу и человека была свойственна Довженко чрезвычайно. Жизненный опыт подсказывал ему в каждом случае свой особый подход, особый маневр, имеющий единственной целью  -  раскрыть заинтересовавшее его явление, со всей возможной глубиной проникнуть в самые его недра.

Хотите с удобствами смотреть телевизор из любого места комнаты? Тогда Вам нужно наклонно-поворотное крепление для телевизора, которое позволяет поворачивать телевизор под любым удобным для Вас углом.
Но, что особенно примечательно, никогда целью Довженко не являлось развитие самой жизни во имя постижения мертвых ее элементов, что, как известно, и есть трагический признак сальеризма.

Довженко прежде всего занимала жизнь как процесс целостный, вечный, неугасимый, насквозь диалектический. Именно поэтому он часто обращался к поэтическому образу смерти, видя в ней естественную закономерность жизни, столь же необходимую, как рождение, младенчество, мужание, зрелость. Он мог постичь это потому, что весь опыт его жизни был не умозрительным, а непосредственно и тесно связанным с жизнью народной, с землей, с садами и селами, с рекой, с дальними поездками но стране и, наконец, с фронтом, где он в ряду многих писателей того времени совершал свой ратный подвиг естественно и просто как патриот, как верный сын Отчизны.


Дорога, начатая Довженко в середине 20-х годов, была проложена строго и прямо. Каждым своим фильмом он воевал за Советскую власть, за коммунизм, в который верил не как в отдаленную мечту или отвлеченную догму, но в котором видел кратчайший и разумнейший путь к переделке мира и самого человека на самой научной и справедливой основе. Поэтому всякой своей новой pa6oтой, всяким своим выступлением перед людьми, всякой написанной им строкой он сражался за коммунизм, используя для этого прежде всего кинематограф, видя в нем самое могучее, действенное свое оружие. Единственно, о чем он всегда горевал, что сделал картин вдвое или даже втрое меньше, чем мог бы сделать...

 Имея в виду годы вынужденного простоя, он говорил: «Мы были рассчитаны на значительно более полную отдачу!» И в этом нельзя было с ним не согласиться. И все же, как пи трудно было Довженко делать каждый свой новый шаг по прямо намеченной, но вовсе не проторенной еще дороге, он шел по ней от фильма к фильму, не сворачивая в сторону ни на шаг, не пытаясь хоть в чем-либо уступить, найти обходную тропу.