Уже организовала продолжение? Я на счет зимних каникул

Жду с нетерпением

Часть 3. Дорога домой. Конец сентября 1125 года

Николай возвращался в Академию с обозом Осьмы Моисеича. Так получилось, что с этим обозом тот перевозил в Ратное всё своё большое семейство. Ехали все сразу: старшая дочь Дарья, сыновья Феликс и Родион, жена Нина Фёдоровна, ключница, прислуга и ещё работники разные. Везли с собой и имущество своё. Телег было много.
Кроме купеческой семьи с обозом ехало и еще одно семейство – мужчина лет сорока с начавшей уже седеть головой, его жена, закутанная в теплый платок (хотя и стояли последние теплые дни осени) и трое их сыновей – все старше Николы.
И одна странность была – с ними ехали верхами более трех десятков вооруженных охранников, а ведь обычно, и он это знал по своему опыту , обоз сопровождало не больше десятка ратных.
Первые дни Никола все не мог прийти в себя после смерти матери. Осьма, видно предупрежденный Никифором, наказал своим не трогать парня, дать ему прийти в себя, за что Никола был ему бесконечно благодарен. Только старший охранник Храбр взял юношу под свою опеку и постепенно, не докучая расспросами, а как бы советуясь с сыном хозяина, втягивал его в разговор.
К середине третьего дня обоз выехал на берег реки, через которую был сделан наплавной мост.
- Вот он, Давид-городок, - подъехавший Храбр указал Николе на стены небольшой крепости, возвышавшейся на одиноком холме на другом берегу реки. – Там и узнаем все новости.
- А чего ж мы так далеко в сторону уклонились, вдоль Ствиги-то намного короче будет?
- Подальше положишь, поближе возьмешь! Неспокойно ныне, тати шалят – вон у твоего отца одну лодью разбили. Осьма уж на что расчетлив, а и то решил более длинным путем ехать и даже мостовое на переправе через Горынь заплатить – жизнь, она, парень, всяко дороже будет.
Переправа заняла не один час и отняла немало сил. Осьма, немного посовещавшись с Храбром, объявил обозу привал и велел готовить обед. Работа закипела. Николай уже хотел было идти помогать разводить костер, как был окликнут Осьмой :
- Никола, зови Храбра, пойдем все вместе разведку учинять.
- Какая разведка, мы разве языка во вражеском стане скрадываем?
- Нет, конечно. Но свежие новости в дороге узнать – вот она та самая разведка и есть.
- И где их узнавать-то будем?
- А где народу много всякого – там и разузнаем. Было бы пораньше - пошли бы на торг или в церковь к заутрене, а под вечер – только в кабак и остается.
Вскоре они уже сидели за накрытым столом в одном из двух питейных заведений, расположившихся на посаде. Казалось бы в таком небольшом городишке ничего пристойного ждать нельзя – но нет, на «белой» половине заведения не было никакого шума и непотребства, а еда показалась усталым и проголодавшимся путешественникам верхом совершенства.
- Они тут рядом с ярмаркой живут, с нее и кормятся – приезжающих купцов привечая, - пояснил Храбр в ответ на недоуменный вопрос Николы.
- Ба, Осьма Моисеевич, сколько лет, сколько зим, – раздался вдруг чей-то надтреснутый голос и к их столу приблизился высокий человек, в порядком засаленной, но, по всему видно, весьма дорогой одежде.
- Твои дела, Жирята, видать идут хорошо, небось все удачную сделку отмечаешь, - исходящий от незнакомца густой пивной аромат не оставлял сомнений в его последних занятиях.
- Скорее горе заливаю, Осьма.
- А что так?
- Да, вишь, я обоз снарядил в Городень, а с собой взял всего четырех охранников. Мономах-то, знаешь, весьма строг и суров к татям был, да и зять его Всеволод Давидович Городенский порядок завсегда держал – вот я и не обеспокоился. А сейчас великий князь умер, Всеволод с женой и детьми в Киев уехал, говорят – поход на половцев устраивается, так что сейчас на уделе никого – вот лихие людишки и зашевелились. Седьмицу назад две ладьи на Припяти разбили, третьего дня селян, едущих сюда в городок на ярмарку ограбили. Вот и сижу здесь, жду неизвестно чего – то ли ехать, то ли – назад возвращаться, несмотря на протори – жизнь она дороже.
- А сколько тех татей было ? – вступил в разговор молчавший доселе Храбр.
- Да десятка три, а может и поболе будет, толком-то не видел никто.
- Это примерно один к одному получается, - прикинул старший охраны – Надо с завтрашнего дня всем у кого есть, а не только моим охранникам, брони одеть и настороже быть, никому в сторону не разбредаться и в оба глаза послеживать.
- И еще, Храбр, вели лучникам луки наготове держать, - Осьма, казалось, ничуть не был обескуражен плохими новостями.
- Осьма Моисеевич, Храбр, не знаю как по батюшке, - повалился на колени Жирята. – Сделайте божескую милость, позвольте с вами вместе и мне пойти. С такой дружиной как у Христа за пазухой. Мне бы только до поворота на Городень дойти, а уж я в долгу не останусь.
- Ну …, - переглянувшись с Храбром Осьма махнул рукой, - что же с тобой поделаешь – присоединяйся. Завтра рано утром выступаем.

Наутро увеличившийся обоз двинулся по дороге, извивающейся параллельно Горыни. Все охранники еще с утра облачились в брони.
- Никола, наперед не лезь, здесь не удаль молодецкая, а осторожность нужна, - тоже натянувший кольчугу Осьма давал последние наставления.
- Лишнего доспеха нет, одень подкольчужную рубаху под кафтан, - Храбр передал юноше кожаный сверток. – Вот тебе еще меч, он, правда, короткий, охотничий, но тебе по руке будет. И держись подальше от свалки.
- Так у меня же самострел и болты к нему есть, - хлопнул себя по лбу Николай.
- Тогда совсем хорошо. Заряди его и держись вместе со мной поближе к середине обоза, чтобы успеть на подмогу в любой конец.

- Молодец, все правильно понял, - посмотрев на догнавшего его Николу и висящий у седла самострел, сказал Храбр, опытный воин знал, как надо успокаивать новиков перед первым в жизни боем. – Вижу, неплохо вас наставники учат.
- Я то еще что, а вот Михайла или Дмитрий – вот кто прирожденные воины.
- Интересно будет посмотреть , - не договорив охранник приподнялся на стременах. – Ратибор, бери берендеичей. Готовьте луки и чтоб смотрели в оба. Опасность впереди может быть.
Действительно, петлявшая дотоле по лугам дорога приблизилась к лесу.
- Дядька Храбр, а кто они такие - берендеичи ?
- О, здесь целая история, - Храбр, убедившись, что все сделано по годному, снова обернулся к Николе. – Мы ведь уже давно дружиной караваны охраняем, только раньше все через степь больше. Так вот лет тринадцать назад так же шли мы и тоже с караваном Осьмы. А в охране каравана, и это ты запомни накрепко, там, где можно миром пройти – нужно миром. И жалеть сил и серебра для этого нельзя – жизнь дороже. Может в одном, двух местах и пробьешься саблей, а в третьем – сложишь голову и никто и не узнает где. А поклонишься щедрым подарком старейшине степняков – так он еще и своих людей пошлет тебя проводить, а длинное «степное ухо» повсюду разнесет весть, что идут люди мирные и щедрые, которым лучше гостеприимство оказать, чем ратиться с ними. Да что я тебе рассказываю, ты Осьму расспроси – вот у кого в таких делах учиться надо.
Да, - продолжал он, вместе с тем продолжая непрерывно наблюдать и за обозом и за местностью вокруг. – вот и в тот раз остановились мы в степном стойбище у знакомцев своих. Душевно посидели за встречу, а наутро дальше отправились. И вдруг догоняет нас толпа конных степняков – наших вчерашних хозяев. «Стойте, воры, - кричат. – Отдайте нашу девку, а то не сносить вам головы». Впереди сын старейшины Итларь : «Если, - говорит,- вы мужчины выходите на честный поединок. Я лично своей рукой уложу каждого из тех, кто хотел мою двоюродную сестру рабыней сделать». Мы хоть к бою и изготовились, но ведь воевать сейчас – значит всем полечь. Ну, я старший, мне за все ответ держать. Всел я на коня и посреди двух отрядов сшиблись мы. Врать не буду, сшиб он меня на землю, спрыгнул с коня и уже задушить хотел. Как вдруг, слышу женский крик – и вот она «покража». Оказалось, что они с Ратибором еще с прошлого года глянулись друг другу, а в этот раз решили бежать с караваном. Юлдуз (так девчонку звали) прослышала, что ее хотят отдать в жены в другое кочевье. Ну вот тут себя Осьма разумником и проявил. Раз, говорит, любят они друг друга, то мешать их любви грех. А, наоборот, раз гости собрались, то нужно свадьбу непременно сыграть, а у молодых тогда целое свадебное путешествие будет. И велел выкатить из торговых запасов пару бочонков стоялого меда. Ну тут уж раз дело разъяснилось и старый Берендей, глава рода, возражать не стал. А мы с Итларем прямо на свадьбе оружием обменялись – в знак побратимства. Да вот она сабля, - Храбр вытянул из ножен отливающий синевой клинок, - видишь с тех пор во всех походах со мной.
Обоз тем временем уже наполовину втянулся в светлый сосновый бор, просматриваемый на большое расстояние. Засады здесь не предвиделось, и старший охранник еще раз оглядев все ли в порядке продолжил рассказ :
- Когда уже возвернулись домой окрестили ее именем Евдокия и обвенчали сразу же. С тех пор уже сколько времени прошло, а Ратибор в своей Юлдуз-Дуняше души не чает и в детишках тоже – всего их четверо у них. Вот ведь как.
- А что же берендеичи ?
- Ну а лет восемь назад, вырезали враги все их кочевье – вот только Итларю с женой да нескольким парнишкам удалось уйти. Ко мне его привезли всего израненного. До сих пор в седло садиться не может, да и ходит с палкой. А это два сына его родные, а еще четверо – приемные, все родные их в тот черный год сгинули. Вот как подросли они так и стал я брать их в походы – наездники и стрелки они прирожденные, да и с таким учителем, как мой побратим, другими и быть не могут. Вот в честь деда и зовутся они берендеичи.
- Итларь-то чем у вас занимается?
- Хоть воином он быть и перестал, но характера и бодрости духа не утратил. Стал он исконным промыслом степняков заниматься – вещи из кожи делать. Сейчас такого мастера во всем Туровском княжестве поискать. Вот на тебе рубаха – его работа.
Никола собрался было спросить что-нибудь еще, как вдруг сзади, где находился немного приотставший обоз Жиряты раздался громкий свист и тревожные крики.
- Ратибор ! Не давай им в овраг уйти! – заворачивающий коня Храбр, указал саблей на выскочивших из подлеска на большую поляну разбойников. – Никола, наперед не лезь !

Наверное, тати рассчитывали, отбив несколько последних телег, быстро скрыться с ними. Но вот встретить в лесном краю степных наездников они явно не ожидали. Однако их было много – поболее полусотни и они явно не собирались уходить без добычи, тем более у некоторых из них были луки. Трое жирятиных охранников валялись без памяти, четвертый, привалившись к сосне, зажимал пробитое стрелой бедро. Жирята с приказчиком из последних сил отбивались рогатинами от пятерых нападающих.
- Хоровод ! – прокричал Ратибор и Никола даже приотстал, не в силах отвести глаза от картины этого смертельного танца, так напомнившего ему представление «циркуса» в Турове. Только было сейчас все всерьез, и всадников, бешено несущихся по кругу, было не трое, а семеро. И мишенями были не бездушные деревяшки, а оружные, смертельно опасные враги. Берендеичи вихрем кружились по поляне, успевая на каждом круге сделать точный выстрел. Тати, у которых были луки, пали первыми и только двое из них смогли сделать по выстрелу, так и не причинившие никому вреда. Остальные вооруженные рогатинами и топорами прихлынули было, надеясь на численное превосходство, но почти сразу повернули назад в заросли, потеряв полтора десятка своих, битых стрелами и затоптанных копытами.
Николай, опомнившись, схватил самострел и даже успел сделать пару выстрелов, хотя попал, кажется, всего один раз. Храбр, спешившись, вместе с десятком своих пошел по следам нападавших через заросли, а Ратибор, берендеичи и вслед за ними Никола, поскакали в обход, к берегу Горыни, куда должны были выйти разбойники. Так оно и получилось. Шайка, потерявшая почти половину, выскочила всего в паре сотен саженей пониже по течению. Но вот преследовать их не получалось никак – от места, где спешно взбирались на свои лодьи уцелевшие разбойники, конных отделял заваленный буреломом овраг. Приходилось возвращаться, так и не довершив разгрома.
Возвратившись, они столкнулись с ратниками Храбра, тащившими двух упиравшихся пленников. Сзади еще двое поддерживали с трудом ступающего товарища, сапог которого был пропорот и хлюпал кровью.
Обозники, собравшиеся на поляне, встретили своих защитников криками радости.
- Ну что, Храбр ? – Осьма протолкался вперед. – Где тати ?
- Уж больно хитры оказались,- ответил старший охранник, снимая шлем и вытирая тяжкий пот.- Там, в овраге, их две лодьи дожидались. Мы троих отставших зарубили, да двоих скрутить удалось – будет теперь кого допрашивать.
- Да, был бы князь в Городени, свезли бы их туда, и дело с концом. А что сейчас с ними делать? Али прирезать по-тихому за татьбу ? Что скажешь ?
- Осьма Моисеевич, - Никола протянул купцу знак, снятый с одного из разбойников, - нужно обязательно узнать, что этих с Журавлем связывает. Я от Михайлы слышал, что его люди такие обереги носят.
- Да, - внимательно разглядывая поданную ему вещь, произнес Осьма, - без воеводы Погорынского не обойтись. Ну-ка, старшой, прикажи их связать, на отдельную телегу погрузить и хорошенько присматривать, чтобы «птицы» эти не упорхнули. Им еще много чего интересного рассказать предстоит.

- Осьма, Храбр, - улыбаясь разбитым, окровавленным ртом к ним подходил Жирята, - век за вас буду Бога молить. Я уж всей вашей дружине прямо сейчас бочонок вина выставлю за спасение. Есть, есть у меня – для тысяцкого в Городень вез, да раз такое дело – не жаль. И телеги у меня почти все нетронутые, только из одной успели дорожный припас наполовину растащить, а товар целехонек.
- Да тебя видать крепко по голове приложили, Жирята свет Рогович,- несмотря на сердитый тон чувствовалось, что Храбр улыбается. А, впрочем, с чего было ему грустить, если татей отбили с огромным уроном, сохранив свой обоз в целости и имея всего четырех раненых, из них троих совсем легко. – Знаешь же, что в походе в рот ни капли брать нельзя, а то возьмут нас потом теплыми. Вот вернемся в Туров тогда и разочтемся.
- А лучше на будущий год не в Городень, а к нам в Погорынье с обозом приходи, - Осьма, как прирожденный торговец, не мог упустить выгодный момент. - Вот там и разопьем твой заветный бочонок за успешную торговлю да за безопасные дороги.
- А за спасенье свое иди вон Ратибора и его ребят благодари, - отвернувшийся Храбр пошел осматривать место схватки и поэтому не видел как Жирята по очереди обнимает всех семерых, а затем стянув с руки отдает Ратибору и старшему из берендеичей кольцо-печатку и серебряный браслет.

Раскупорить заветный бочонок все же пришлось. Двое раненых, один из Храбровой дружины и один из охранников Жиряты, потеряли много крови и Осьма, немало повидавший на своем веку велел дать им по кружке вина и, устроив поудобнее, оставить в покое. Еще один оглушенный охранник пока не приходил в сознание. Да и остальные выглядели неважно. Делать нечего пришлось становиться лагерем. Хорошо хоть поляна удобная была, да за водой идти недалече.
Пока ратные осматривали место боя, да оттаскивали трупы в овраг, женская часть обоза и отряженные в помощь пацаны быстро развернули лагерь, и вскоре в котлах забулькало аппетитно пахнущее варево. А еще через короткое время сама Нина Федоровна, жена Осьмы, застучала поварешкой по котелку, созывая усталых защитников к трапезе. Народу было много, но рассаживались все сегодня не так как в предыдущие дни – ратники с ратниками, а обозники по своим ватажкам. Пережитая опасность сблизила всех и своих защитников бабы разобрали ко своим котлам, стремясь накормить и удоволить служивых.
Приглашение Храбру и Николе пожаловать к их котлу передала заметно смутившаяся дочка Осьмы Дарья. Тут и настало для него настоящее знакомство со всем купеческим семейством. Еще в начале пути Николай обратил внимание на сердечность и доброту, царившую в их отношениях. Все помогали друг другу в дороге, было много шуток и смеха. Правда, он из-за своего горя тогда не мог это как следует разглядеть.
Феликс и Родион глядели на него как на сказочного богатыря. Еще бы – взрослых ратников они видели не раз, а тут в настоящем бою на равных участвовал молодой парень, всего на пару лет старше их. Ребят интересовало все про Ратное. Вопросы сыпались один за другим, Николай только и успевал отвечать на них. Рассказал он и про Академию и про обучение ребят-курсантов в ней. Хотя это, наверное, было лишним, потому что теперь его вообще завалили вопросами.
- Хватит, хватит! – потрепала своих непоседливых чад по вихрастым макушкам Нина Федоровна. – Дайте же Николе поесть спокойно. Никуда он от вас не денется, да и сами скоро все увидите, небось жить то будем в Ратном, рядом с Академией.
Но больше всего удивила его дочь Осьмы Моисеича – Дарья. Она не походила на тех девушек, которых он знал. Дарья вела себя просто, но в тоже время Николай всегда чувствовал себя как недоучка. Она умела вести беседу, всегда отвечала на вопросы Николая, так красиво, что заслушаешься. И все это она делала с таким достоинством, что сразу можно понять , что перед тобой девушка не из простого сословия. Как у неё это получалось – он понять не мог. Но решил по прибытию в Академию найти Мишку и обязательно расспросить об этом. Может он что-то скажет, или даст совет как такому можно научиться. А то, что такое умение может пригодиться в жизни, он не сомневался.
И еще его волновал один вопрос. Где его дом , куда он хочет возвращаться всегда. Академия, братья – это хорошо. Но место где он будет создавать семью – у него должно быть, и Ратное для этого подходило, и Академия. В любом случае для постройки дома придётся просить разрешения у Корнея Агеича. Но Николай решил сначала переговорить с Мишкой, может тот и лучше что присоветует.

Выехав на следующий день с утра, к обеду обоз достиг развилки дорог. Здесь был черед Жиряты сворачивать направо. Еще раз обнявшись со своими попутчиками и пообещав на следующий год непременно побывать в Погорынье он приказал подхлестнуть коней, ему до конечной цели оставалось каких-нибудь шесть-семь верст.
- Ратибор, съезди со своими, пригляди как бы чего не случилось, а мы здесь подождем, - Храбр по давней привычке не забывал, что на последних верстах нужен особенно тщательный пригляд.
- Просто так ждать не след, - Осьма в который раз проявил свою рассудительность. – Бабы пока обед сготовят. Да и лошади отдохнут. А там и двинем помаленьку.

Вчерашняя ли победа или просто начавшаяся светлая полоса тому причиной, но все обошлось без происшествий. А к вечеру обоз въехал в село Высочко, стоящее на берегу Горыни. Здесь в тепле и безопасности путники смогли переночевать и прикупить еды в дорогу. Взамен хозяйственный Осьма предложил не серебро, а захваченное из Турова добро, и даже сумел сговориться об оптовой закупке пушных шкурок по весне, пообещав прислать за пушнину необходимый местным охотникам городской товар, список которого они со старостой обсуждали весь вечер.
Впрочем, как объяснил он Николе на следующий день, когда обоз уже порядочно отъехал от села, совсем необязательно вести все из Турова. Большая часть из записанного на бересте вполне могла быть изготовлена в мастерских Погорынья. Никола даже присвистнул от изумления – он, конечно, знал, что Осьма купец от Бога, но вот то, как он походя, и, как могло показаться со стороны, не прилагая никаких усилий совершает такие выгодные сделки, вызывало глубокое уважение.
Между тем обоз медленно, но неуклонно приближался к границам Погорынья. Наконец, уже в вечерних сумерках за рекой замаячили свежим тесом стены Дубровницкой заставы или Страж-городка, стоящей на стечке Горыни и Случи. Именно ее постройка была головной болью воеводы Погорынского и Совета Академии последние два месяца. Но дело того стоило – с наблюдательной вышки были видны на несколько верст обе реки и теперь никакой враг не смог бы подобраться по реке незамеченным.
- Эге-гей, заставушка хоробрая !! – зычный голос Ратибора сильным эхом отразился от водной глади, - Принимайте гостей!
- Ну и кого там, на ночь глядя несет ? – в вышедшем к самому берегу мужчине Никола с удивлением узнал старшего наставника Алексея.
- Встречай, встречай, свои, - Осьма держа в руке зажженный факел спустился к берегу. – Я с семейством, да Никола, да еще обоз целый. Не ночевать же нам на берегу.
- Что то вы припозднились, мы вас еще позавчера поджидали, - первым сойдя с лодьи на берег Алексей вразвалочку подошел к Осьме. Они не спеша обнялись. Потом настал черед Николы.
- Сочувствую твоему горю, - тихо прошептал ему на ухо наставник.
У благодарного Николая навернулись слезы на глаза, он ничего не смог сказать, только молча кивнул в ответ.
- Здрав будь, Рудный воевода ! – раздалось неподалеку. От неожиданности Алексей резко повернулся, чуть не упав. – Не признал меня? А ведь мы виделись два раза – в Переяславле, да у порогов.
- Мы твоим советом - обойти пороги на конях воспользовались, когда обратно на Русь шли. Тем и избегли опасности. Все поблагодарить тебя хотел, да там не пришлось. Дай хоть сейчас спасибо сказать, - Говоря все это подъехавший Храбр соскочил с жеребца и сильно со значением обнял Алексея.
Тем временем на берегу началась деловая суета – телеги загоняли на подогнанный паром, чтобы переправляться на другой берег.
- А откуда ж вы про нас знать могли? Или Никифор посыльного прислал?
- А я сам себе посыльный,- рассмеялся в ответ на недоумение штатного торговца Академии Алексей. – Я седьмицу назад в Туров одного курсанта отвозил да к Никифору и заглянул. Он мне и рассказал, когда вы в поход тронитесь. Ну а я одвуконь да напрямик давно сюда прискакал.
- Нас вот лихие людишки ограбить в дороге пытались, а ты в одиночку как же?
- Не родился еще такой тать, чтобы Рудного воеводу задерживать. Но что это мы все на берегу, да на берегу. Вон последние телеги переправляются, пора и нам.

Посреди ночи еще долго ворочался, засыпая, стан. А в тесной горенке засиделись допоздна Осьма с Алексием, Храбр и Никола. Потихоньку тянули пиво, рассказывали свежие новости, вспоминали былое. В общем отмякали душой после долгих дорог и тяжелых трудов, наконец-то добравшись до спокойного защищенного места, где не надо опасаться вражеской стрелы или ядовитого слова, где все свои и тебя всегда поймут и помогут и куда всегда стремится душой каждый ратный человек, знающий цену и жизни и смерти.
Наутро, отделив грузы, предназначенные для Академии, простившись с Осьмой и пригласив охранников приезжать в Академию Алексей с Николой и десятком опричников во главе намного уменьшившегося обоза двинулись к Михайлову городку. Уже ближе к вечеру, наконец-то, вдали показались знакомые до боли постройки. А вон и Михайла с Ильей и Демьяном, чуть поодаль Анна Павловна с «девичим взводом», Петр, Дмитрий, Арсений, Дударик (уже успевший протрубить сигнал встречи) – сколько родных лиц. Глаза у Николы сами собой увлажнились – ну вот я и ДОМА, отчетливо понял он.

Да нет, я не в претензии Зато теперь согласовывать проды с уже имеющимися и отдуваться Вам.

У Мономаха именно так и названо - охотничий меч

а вы третью часть уже отредактировали? у Ольги то дело в начале зимой происходит, а у вас уже по открытой воде весной

Нет, это я про Старого У него ведь тигр в аватаре. А у меня пусть будет мудрый удав Каа.

По срокам я ведь уже написал все скорректировано - первоначально у Ольги была нестыковка по времени осень-зима (я даже ей писал сообщение на эту тему). В итоге откорректированные сроки выглядят так :
часть 1. Конец августа 1125
часть 2. Начало - конец сентября 1125
часть 3. Конец сентября - начало октября 1125

Это они весной хотели плыть. Но в мае умер Владимир Мономах и сразу на границах неспокойно стало и Никифор решил не рисковать и отложить дальние поездки на потом.

И мы не злобные тигры - Вас не съедим

А каникулы действительно - благодатная тема.

Я себе "свой" лес (в реальной жизни почти такой же, как на родине моей жены в Липецкой области близ Дона) представляю приблизительно так : Сосновый лес. А еще примерно похожим на показанный в фильме "Обратно дороги нет" - старый светлый редкий сосняк. А на земле - ни кустов, ни подроста - невысокая трава и целые земляничные поляны. В таком не то что на лошадях - на боевых слонах "рассекать" можно. И вот среди такого редколесья периодически попадаются глубокие овраги, заросшие кустарником - орешником, черемухой, кленом и прочей мелкотой. "Снаружи" никогда не скажешь, а на деле это настоящие джунгли, в которых потерять ориентировку - раз плюнуть. И еще в них очень хорошо отрываться от конницы - если не знать пологих спусков вдоль склона можно запросто переломать ноги лошадям (или велосипеды ).

Я же говорю - жадность обуяла. Кроме того у нас же не один обоз, а, фактически два. Сзади, телеги Жиряты, чтобы сделать картину правдоподобнее я вставлю добавление, что они немного приотстали. Кроме того - раз говорите, что в таких местах засады не устраивают - значит охрана автоматически расслабилась. На это тоже был рассчет. И, в принципе, внезапное нападение почти удалось - всех жирятиных охранников разбойники из строя вывели. Поэтому если бы не конные лучники (а вот их то как раз и не ждали в здешних местах) увели бы нападавшие телеги вдоль склона оврага к лодьям. А там - переплыли на другой берег - и все никакая погоня не догонит. Это в общем продуманная засадная тактика, рассчитанная на нападение в таких местах, где охрана не ждет