Добавлено (23.11.2009, 22:30)---------------------------------------------И не забываем. Красный лис превращается в красного волка. А это геральдический знак Мстиславичей + тех кто в Литве укрепился
Добавлено (24.11.2009, 15:58)---------------------------------------------Организация Монгольского Войска Окончательное установление основ организации монгольской армии относиться ко времени провозглашения Чингис-Хана императором на Курултае весной 1206 года[1]. Несомненно, и в дальнейший период царствования Чингис-Хана, а так же его преемников военная наука монголов развивалась, в основном за счет техники, заимствованной у культурных врагов[2]. В указанный же период времени в главных своих четах монгольское войско сохранило организацию, характерные особенности и приемы боевых действий, выработанные Чингис-Ханом и его сподвижниками. Поэтому обзор распространим на весь этот период. Первым шагом стало создание личной императорской гвардии с функциями военного училища. Внедрение этого института произошло впервые в Монголии. "Чингис-Хан хотел иметь не только надежную личную охрану, охрану своих кочевых ставок и отборный корпус войска, но и учреждение, которое под его личным руководством и постоянным наблюдением являлось бы школой, из которой бы могли выходить его верные сподвижники, лично ему известные, которых он мог назначить на разные должности и которым мог бы давать различные поручения сообразно индивидуальным особенностям каждого"[3]. "Все гвардейцы (кэшиктэн) должны быть аристократического происхождения. Ныне, когда Небо повелело мне править всеми народами, для моей охранной стражи, кэшик, стрелков и других, - повелел Чингис-Хан, - пусть наберут десять тысяч человек из тех тысяч и сотен. Этих людей, которые будут находиться при моей особе, должно набрать из детей чиновных и свободного состояния лиц и избрать ловких, статных и крепких: кто из тысячников, сотников и десятников и людей свободных воспротивиться, тот как виновный подвергается наказанию: Телохранитель моей охранной стражи (кэшик), - повелевает Чингис, - выше внешних (т.е. армейских) тысячников; домашние их выше внешних сотников и десятников. Если внешний тысячник, считая себя равным кэшику охранной стражи, заспорит и будет драться с ним, то подвергается наказанию"[4]. Как видно гвардейцы пользовались различными привилегиями, это отчасти объясняется тем, что Чингис лично подбирал состав гвардии, а по многочисленным свидетельствам "хорошо разбирался в людях" и доверял своим "избранникам". Из сокровенного сказания можно узнать, что Чингис лично разбирал все дела гвардии и она постоянно находилась под его непосредствен-ным контролем: "Начальствующие над охранной стражей, не получив от меня словесного разрешения, не должны самовольно наказывать своих подчиненных. В случае преступления кого-либо из них непременно должно докладывать мне, и тогда, кому следует отрубить голову, тому отрубят; кого следует бить, того будут бить". В составе гвардии имелась еще особо отборная часть "тысяча храбрых" (багатуров). В битвах этот отряд употреблялся в решительные моменты, а в спокойное время составлял личную стражу хана[5]. По древней традиции делить кочевья на десятки сотни и тысячи кибиток монгольская армия была организована по десятичной системе, разбита на те же тысячи, сотни и десятки. Во главе крупных соединений ставились лично известные хану начальники. Об их полномочиях достоверной информации нет, но есть предположения что власть из была сильно ограничена. Так, например, орхоны (высшие воинские начальники) могли производить в чины не выше тысячника, в войсках своего племени[6]. В монгольской армии имелось учреждение наподобие современного генерального штаба. Главной обязанностью этого органа являлась разведка неприятеля в мирное и военное время. На их плечах лежала организация передвижений войск, составление маршрутов летних и зимних кочевок, размещение лагеря. "Юрт-Джи", как назывались чины этого органа, так же подчинялись хану, так, например, сохранился приказ о том, что в оседлых землях они должны лагеря располагать вдали от засеянных полей; чтобы не травить хлеба. Для поддержания порядка в тылу имелась особая стража[7]. При войсках состояли особые чины по хозяйственной части - "черби". В основу структуры Чингисовой военной системы был положен принцип территориальности и родового быта . Как уже было сказано выше, кочевия строились по десятичной системе. В случае набора войск делался наряд по одному, два или три с десятка, который должен снабжать набранных воинов положенным продовольствием и потребностями к походу[8]. В особо крупных кочевиях (больше 1000 кибиток) существовали своеобразные территориальные начальники. При мобилизации они становились строевыми начальниками над набранными из своих кочевий, оставляя на местах заместителей[9]. Таким образом, племена поставляли строевые конные десятки, сотни и тысячи (вся армия была исключительно конной). Если численности племен не хватало для укомплектования целой строевой единицы, тогда они соединялись по несколько в одну родовую или племенную группу, в противоположном случае - разбивались на более мелкие отряды. Номинальные строевые единицы (10,100,1000) объединялись в войсковые единицы - десятки тысяч (по-монгольски - десять тысяч). Тьмы ("Тюмени", "туманы") лишь в редких случаях могли состоять из людей одного племени - несколько племен выставляли определенное количество воинов, чтобы в общем получилась тьма. Иногда способ смешения племен применялся намерено, с целью парализации племенных сепаратизмов[10]. Чингис-Хан вел постоянную войну, доставлявшую войскам славу и добычу, между племенами, служившими в одних сотнях и тысячах, подвергавшихся общей опасности, рождалось братство по оружию, ослаблявшее возможные племенные антагонизмы. Таким образом, часто враждовавшие между собой племена до Чингисхана, при нем, в обстановке сплошных боевых успехов над внешними врагами сливались в одну нацию, проникнутую национальным самосознанием и народной гордостью. При такой схеме комплектования войска в нем, помимо механической связи сложилась, прочная внутренняя, органическая спайка: военачальники были из среды своей же аристократии, представителей которой люди привыкли видеть у себя во главе; ратники одной и той же единицы были не сборищем чужых между собой, а группой, связанной родством, знакомством, общностью языка и т.п. Лиц, непригодных для начальствования старшие немедленно должны были устранить, "старших" же обыкновенно судил сам Чингис. Приведу цитату из Плано Карпини: "Когда же войска находятся на войне, то если из десяти человек бежит один, или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, и если бегут все 10, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, кратко говоря, если они не отступают сообща, то все бегущие умерщвляются; точно так же, если один, или двое, или трое, или больше смело вступают в бой, а десять других не следует, то их так же умерщвляют, а если из 10 попадает в плен один, или больше, другие же товарищи не освобождают их, то они также умерщвляются". Хоть Плано Карпини и описал так жестоко военную дисциплину монголов, видимо такие случаи за более чем два века случались исключительно редко, иначе войско монголов заметно бы поредело. Видимо благодаря племенным и родовым связям в бою отдельные десятки действовали связанно, как единое целое. В ту эпоху в войне, независимо от ранга ценились исключительно индивидуальные качества бойца - храбрость, сила, умение обращаться с оружием, права по рождению (например в среде европейского феодального рыцарства). Чингис-Хан в свой армии использовал другую схему, более пригодную для современной армии. В подтверждение приведу "изречение" Чингисхана, заим-ствованное из Билика[11] : "Нет героя, подобного Есуге-Баю, нет искусней в делах подобного ему человека. Однако, так как он не знает усталости и тягости похода, не чувствует ни жажды, ни голода, он и других людей из нукеров[12] и воинов, которые будут вместе с ним, всех считает подобным себе в перенесении трудностей, а они не представляют силы и твердости перенесений. По этой причине не подобает ему начальствовать над войском. Подобает начальствовать тому, кто сам чувствует жажду и голод, соразмеряет с этим положением положение других и идет в дороге с расчетом и не допустит, чтобы войско испытывало голод и жажду и четвероногие (кони) отощали. - На этом смысл указывает: путь и работа по слабейшему из вас". "Не связанный историческими традициями, руководствующийся только своим умом, здравым смыслом и опытом, Чингис-Хан сам полагал историческую традицию...[13]". Военные статьи "Большого Джасака"[14] были тем фундаментом, на котором покоилось её устройство, в купе с авторитетом верховного вождя и многими технологическими и тактическими изысками (см. главы "Вооружение монгольского войска" и "Тактика монгольского войска", данной работы) придавали непоколебимую прочность и устойчивость этому фундаменту. Как подметил Э. Хара-Даван: "Ни одна из знаменитых конниц древности и средних веков (парфянская, персидская, рыцарская) ни по своим боевым качествам, ни по своим достижениям, не может сравниться с кавалерией Чингис-Хана". До появления огнестрельного оружия в Европе главной военной силой являлась тяжелая рыцарская конница, с приходом монголов в 1241 году при Линице, она была вынуждена уступить свое первенство коннице этого азиатского народа. Приведу наставления Чингис-Хана военачальникам, взятым из Билика[15]: Ст.3.Беки (начальники) тьмы, тысячи и сотни, приходящие слушать наши мысли в начале и конце года и возвращающиеся назад, могут начальствовать войском; состояние же тех, которые сидят в своей юрте и не слышат мысли, походит на камень, попавший в большую воду, или на стрелу, пущенную в тростниковое место: они исчезают. - Таким людям не подобает командовать. Видимо в армии постоянно велась военно-научная подготовка командного состава, собрания, где начальники делились тактическими приемами и обсуждали дальнейшие военные планы. Так же видно, что этой подготовке уделялось важное значение самим ханом. Ст.4. Всякий, кто может вести верно свой дом, может нести и владение, кто может устроить десять человек согласно условию, прилично дать тому тысячу и тьму, и он может устроить хорошо. Эта статья поощрение для проявлению усердия к службе, она открывает младшему ко-мандному составу виды на повышение. Ст.6. Всякого бека, который не может устроить свой десяток, того мы делаем виновным с женой и детьми и выбираем в беки кого-нибудь из его же десятка. Так же поступаем с сотником, тысячником и темником беком. Ст.10. Старшие беки, которые будут начальствовать, и все воины должны, подобно то-му, как занимаясь охотой, отличать имена свои, означать имя и славу свою, когда занимаются войной, должны всегда молить усердно Бога и с смиренным сердцем просить украшение имени своего с восьми сторон, дабы древний государь, пребывая в одном месте с силою, держал бы четыре стороны. Для склонности к военным успехам воин должен быть религиозен и честолюбив, это поощрялось. Так же Билик выражает то напряжение энергии, которые необходимо создать воину для войны, тот смелый, наступательный дух, которым должно быть проникнуто его сердце: Ст.11. Среди народа должно быть подобным теленку, маленьким и молчаливым, а во время войны - подобным голодному соколу, который является на охоту: должно приниматься за дело с криком. Ст.15. В смутах должно поступать так, как поступал Даргай-Уха. Он ехал в смутную пору от племени хатакин, с ним было два нукера (спутники, свита). Издали увидели двух всадников. Нукеры сказали: "Нас три человека, а их два - ударим на них". Он сказал: "Как мы их увидали, так точно они на завидели: не следует нападать". Ударив лошадь плетью он ускакал. После оказалось точно и истинно, что один из тех двух был Тимук-Уха из племени татар; около пятисот человек своих людей он посадил в засаду, а сам показался, чтобы когда те три всадника напали бы на него, обратиться в бегство, заманить их туда и с помощью нукеров своих схватить. Так как он (Даргай) понял то значение, то бежал и соединился с двадцатью другими нукерами, которых имел в окрестности и все видел. Искомое этого есть то, что в делах необходима осмотрительность. В ведении войны полководцу и воину надлежит храбрость и решительность сочетать с осторожностью. Школа существовала не только для высших воинских чинов и гвардии, но и для простых солдат, так например каждому ребенку полагалось каждый день держать палку в руке по три часа не двигаясь, что бы когда тот стрелял из лука рука его не дрогнула. Об этом следующая статья: Ст.18. Подобно тому, как купцы наши, привозящие парчовые одежды и хорошие вещи, в надежде барыша становятся опытны в тех товарах и материях, и беки армейские так же должны обучать мальчиков пусканию стрел и езде на конях, упражнять их в этих делах и делать их столь же смелыми и храбрыми, как опытные купцы в искусствах, которыми владеют. Ст.20. Бек, жадный к вину и водке, не может держать в порядке дела тысячи, сотни и десятка, не может довести до конца. Простой воин, который будет жаден к питью вина, - этот человек подвергается весьма большому столкновению, т.е., его постигнет великая беда: Ст.24. Численники: тысячники и сотники, и десятники должны каждый так содержать в порядке свое войско и в готовности, чтобы во всякую пору, как придет указ или приказание, садились на коней не ожидая, даже ночью. В дополнение к приведенным выше статьям из Билика приведу статьи из Джасака[16] : Ст.6. Правила подразделения войск на десятки, сотни и тысячи и тьмы должно быть сохранено. Этот порядок позволяет собрать армию в короткое время и формировать командные единицы. "Т.е. с роспуском "по домам" части войск не расформировываются (вспомните о территориальном принципе мобилизации в войска - прим.автора работы), а продолжают находиться в "потенциальном состоянии"[17]. Ст.7. Ко времени начала похода каждый воин должен получить оружие из рук начальника, которому он подчинен. Он обязан содержать его в исправности и перед сражением предъявлять на смотр своему начальнику. Речь идет об оружии тяжелом и\или предохранительным, т.к. личное оружие у монголов было собственное. Тяжелое оружие в мирное время сдавалось в казенные арсеналы. (в то же время для большинства стран мира в это время характерно отсутствие арсеналов для "ополчения", защитное вооружение имелось только у очень богатых воинов, и изготовлялось персонально, а не массово). Ст.9.[18] Если кто-нибудь в битве, нападая или отступая обронит свой вьюк, лук или что-нибудь из багажа, находящийся сзади его должен сойти с коня и возвратить владельцу упавшее; если он не сойдет с коня и не возвратит упавшее, то предается смерти. Ст.20. Он (Чингис-Хан) обязал войска по возвращении их из похода (из битвы) некоторыми налогами на службу (хану), которые они должны исполнить[19]. Ст.22. Он поставил эмиров (беков) над войсками и учредил эмиров тысячи, эмиров сотни и эмиров десятка. Ст.25. Он запретил эмирам (военачальникам) обращаться к кому-нибудь, кроме государя, а если кто-нибудь обратиться к кому-нибудь, кроме государя, того предавали смерти; кто без позволения переменит пост, того предавал смерти. Из Мирховеда: Ст.27. Он предписал наказывать солдат за небрежность, охотников, упустивших зверей в облаве, подвергать наказанию палками, иногда и смертной казни. Ст.18. Все воеводы обязаны делать лично осмотр войску и вооружению до выступления в поход, представлять им все, с чем воин совершает поход, и осматривать все до иголки и нитки. Если у воина не оказалось какой-либо нужной вещи, начальник должен наказать его. Вооружение (легкое) и обмундирование воин должен делать за свой счет[20]. Еще некоторые статьи из Лэма: Ст.8. Запрещается под страхом смерти начинать грабеж неприятеля, пока не последует на то разрешения высшего командования, но по воспоследствованию такового солдат должен быть поставлен в одинаковые условия и ему должно быть позволено взять, сколько он может унести при условии уплаты сборщику причитающейся императору доли. Ст.15. Каждый мужчина, за редкими исключениями, обязан службой в армии. Ст.17. Всякий, не участвующий лично в войне, обязан в течении некоторого времени поработать на пользу государства без вознаграждения. "Трудовая повинность" для всех кто не несет личной службы в войсках в военное время, в Европе получила практическое и юридическое осуществление только вовремя Первой Мировой войны. Здесь же мы видим ее закрепление в законе. Небывалая мобилизационная способность войска вкупе с его небывалой подвижностью (см. главу о тактике) всегда играли важную роль в войнах против внешних и внутренних врагов. Так например, для того, чтобы собрать войско Китаю требовалось около 1-2 месяцев, монголы же формировали армии в течении 1-2 недель, или даже быстрее. Немалую роль в этом сыграла и организованная Чингис-Ханом система "курьерской доставки" приказов и информации. В степном государстве, при отсутствии современных понятий о почте и телефоне такая система являлась чрезвычайно разумным нововведением (впервые в Монголии и, наверное, впервые в мире с таким размахом). Это, кстати, открыло доступ в империю таким Европейским путешественникам-исследователям, как Марко Поло, Плано Карпини и Рубрук. Вся империя покрылась густой сетью "ямов", почтовых станций. Ям исполнял функции со-временного телеграфа, путей сообщения и почт. Каждый длинный путь разделялся на участки, управляемые особыми "дорожными губернаторами", ответственными за порядок на каждом участке. При них имелись управления, в которых проходила регистрация проезжающих лиц и провозимых товаров. (Именно в эти времена грабежи на трактах совсем исчезли в Монгольской Импе-рии). "При приемниках Чингиса пути между Хивой и Крымом были так хорошо устроены, что можно было ездить из Хивы в Крым без малейшей опасности, и по всему протяжению пути, продолжавшемуся около трех месяцев, не надо было брать с собою никаких съестных припасов, по-тому что все необходимое можно было получить в гостиницах"[21]. Право первенства в отпуске лошадей на ямских станциях принадлежало курьерам, везшим приказы и депеши хана. По одному их слову немедленно предоставлялась лучшая лошадь. Эти люди "летя как стрелы", покрывали в сутки расстояние до 250 верст. В случае падежа лошади на перегоне между двумя ямами, обычно около 25-30 верст длинною, такой курьер имел право взять в обмен павшей лошадь у первого попавшегося. Подробное описание Ямов дает Марко Поло - по его словам в империи (XIII век) службу несли до 300.000 лошадей; почтовых зданий, обставленных с большой роскошью имелось до 10.000, а на некоторых станциях содержалось по 400 лоша-дей на каждой. [22] Нетрудно себе представить с какой невиданной для того времени быстротой передавались приказы от ставки хана и военного штаба, до, непосредственно, армий и их начальников. В дальнейшем мы остановившись еще на ряде факторов придем к выводу о том, что одна из основных причин череды побед монгольского войска - это скорость передвижения и скорость получения необходимой для победы информации. При существующей, благодаря территориальной системе параллельности в организации войска и народа, последний, по старому монгольскому обычаю был разделен на три части, соответствующие наиболее крупным организованным подразделениям в армии: 1 - центр, во главе которого при Чингис-Хане был поставлен Кая; 2 - левое крыло или восточная сторона - Мукали; 3 - правое крыло или западная сторона - Богурчи. Назначая на должность Мукали Чингис-Хан сказал: "Будь темником левой руки и управляй восточной стороной до гор Карауны"[23]. Здесь слово "темник" должно пониматься не в буквальном смысле, как равнозначное выражению "начальник тьмы", т.е. командир десятитысячного корпуса войск. Так как таких корпусов в каждом крыле было несколько, скорее "темник", означает здесь нечто роде "чина", подобно тому, как в современных армиях "дивизионный генерал" может командовать не только дивизией, но и корпусом, и даже армией[24]. В монгольской армии тьма была, по-видимому, наивысшей единицей постоянного состава. Хотя в летописях упоминается и о единице "туг", соответствующей 100 тысячам, но такие армии составлялись из разного числа "тем" и могли иметь численность и в 80.000 и в 110.000, а следова-тельно, не являлись единицей постоянного характера. Старшие вожди, на которых во время войны возлагалось командование такими крупными единицами, по Лэму назывались "орхонами", т.е. - воеводы. При Чингис-Хане из было 11 человек[25]. Что касается численности монгольской армии, то она, конечно, колебалась в разные периоды царствования Чингис-Хана и вообще не поддается точной оценке. Персидские и китайские писатели, принадлежа к покоренным монголами нациям, имели понятную тенденцию сильно (в два, три, четыре раза) преувеличивать монгольские силы. То же замечание относиться и к русским летописцам. Фантастические цифры и характеристики этих источников легко опровергаются тем простым соображением, что малочисленное население даже объединенной Монголии не могло выставить более 200.000 воинов. По исчислению компетентного английского исследователя, цитируемого Г.Лэмом, армия Чингис-Хана выступила в среднеазиатский поход (против Хорезм-шаха) в следующем составе: 1000 - гвардия; 101.000 - центр; 17.000 - правое крыло; 52.000 - левое крыло; 29.000 - вспомогательные контингенты; Итого: 230.000 человек.[26] Эта максимальная численность, достигнутая в царствование Чингис-Хана. К моменту его смерти в рядах армии насчитывалось всего около 130 тысяч. Это количество можно считать максимальным напряжением всего монгольского народа, который при Чингис-Хане насчитывал не более 1.000.000 душ[27]. Зато воевать обычно приходилось с врагом много превосходящим силы монголов. С уверенностью можно сказать, что в Китайском походе (цзиньском) и среднеазиатском походах, Чингис-Хан имел против себя не менее чем двойные неприятельские силы[28]. Рассмотрев основные организационные моменты устройства монгольской армии, можно прийти к некоторым предварительным выводам, которые в последствии подтвердятся в других главах работы: 1. Данных достаточно, чтобы согласиться с Плано Карпини, приписывающему Чингисову военному законодательству строжайшую дисциплину монгольского войска, выражающуюся, между прочим, в том, что не бывало случаев оставления монгольскими воинами поля битвы, пока был поднят штандарт начальника. Как следствие - непрерывная череда побед. 2. У монгольской армии XII века мы видим осуществление принципов "вооруженного народа" и "территориальной" организации войска, которые в Европе получают всеобщее признание не ранее XIX века. Хотя отдельные случаи в истории и встречались, например принцип "вооруженного народа" в Спарте или "территориальной организации" войска в Персии, такой размах они получили лишь в Монгольской империи. Надо справедливо заметить, что, быть может, никогда эти два начала не оказались так удачно применены к фактической обстановке, как именно в кочевой державе Чингис-Хана, жившей патриархально-родовым бытом[29]. 3. Благодаря военным талантам самого Чингис-Хана, а так же впервые (у кочевого народа) введенных им институтов обучения военному делу появилась целая плеяда талантливых полководцев, активно развивалась военно-тактическая наука, достигнутые в ней вершины нередко использовались и при ведении воин XVIII и XIX веков, до широкого распространения огнестрельного оружия.
Добавлено (24.11.2009, 16:00)---------------------------------------------Тактика Монгольского Войска В целом, тактические особенности монгольского войска были унаследованы от ранее существовавших традиций ведения боевых действий кочевыми племенами - гуннами, аварами, скифами, аланами, парфянами и др. Несомненно, что крупные тактические войны в Монголии, начались во время царствования Чингис-Хана, который сам был незаурядным полководцем и стратегом. Главная же его заслуга состоит вовсе не в его личных победах, а в создании целой школы полководцев, которых он выделил среди своего окружения. Еще до провозглашения императором Чингис-Хан проявил себя, как выдающийся полководец вскоре после своей женитьбы и заключения союза с Тогрул-ханом, Темучин в качестве кереитского вождя принял участие в разгромном сражении с татарами. В числе причин, содействующих этому крупному военному успеху Темучина, находиться заблаговременно произведенная разведка во вражеской земле и войске. С этого времени такая разведка становиться неизменным элементом успехов во всех военных кампаниях монголов. Вскоре после победы над татарами Темучин восстановил свои родовые владения, в них вошли до 13 курений по 1000 человек в каждом, т.е. около 13000 конных воинов. Слово "курень" означает кольцо - на ночлегах и дневках кибитки ставили в кольцо, в центре его располагался скот, лошади и палатка вождя, таким образом создавались условия для обороны во все стороны от нападения. Вождь Торгутай, собрав около 30.000 всадников нападает на Темучиновы племена во время их перекочевки с летних на зимние пастбища. Нападение не застало Темучина врасплох - он создал специальный отряд "сторожевого охранения", который и предупредил будущего императора о появлении войска на горизонте. Произошедший далее бой показывает искусность Темучина в планировании и ведении боя, привожу его описание по книге Г. Лэма[1] : Фланги Темучин обеспечил уперев их, - правый в труднопроходимый для конницы лес, левый - в обширный общий "вагенбург", построенный по его распоряжению из кибиток и грузовых арб.[2] Оборона "вагенбурга" была вверена не взрослым воинам, а боеспособным отрокам и женщинам, вооруженным луками и стрелами. Неприятель, превосходя силы Темучина в 2,5 раза развернулся в несколько линий эскадронов. Последние, силою в 500 коней каждый были в пятишеренговом строю, имея, таким образом 100 коней по фронту и 5 в глубину. В эскадронах первых двух линий люди и кони имели тяжелое защитное вооружение. По приближении к воскам Темучина эти две линии остановились, пропустив вперед легких всадников с луками и дротиками, они стали гарцевать перед строем и проводить "артподготовку" прикрывая продвижения "тяжелых" конников. Войско Темучина, построенное таким же образом встретило врага огнем стрел из тугих, скрепленных рогами луков[3] . Эта перестрелка закончилась, когда легкая конница врага отступила, пройдя за тяжелую кавалерию, которая, как только очистился фронт бросилась на неприятеля. Тогда и Темучин, до сих пор встречая бой стоя на месте, выпустил на неприятеля свои тяжелые эскадроны, из которых каждый представлял силу одного курения, т.е. 1000 человек, построенных в 10 шеренг. Хотя у Темучина было всего 13 единиц против 30 тайчиутских, однако удар его массивных эскадронов остановил атаку неприятеля, сняв эскадроны первых двух линий.[4] Бой длился до темноты, потери врага составили 5-6 тысяч. 78 военачальников были взяты в плен и тут же казнены - для устрашения будущих врагов. Таково было славное начало военной карьеры Чингис-Хана, положившее основу для формирования принципов ведения военных действий Монголами. Пока не переходя к частностям выделю 5 главных принципов ведения войны при Чингис-Хане и его потомках, согласно книге Гарольда Лэма и по некоторым другим сведениям[5] : Собирался Курултай, на котором обсуждался вопрос о предстоящей войне и ее плане. Там же постановляли все, что необходимо было для составления армии, сколько с каждого десятка кибиток брать воинов и т.п., а также определяли место и время сбора войск. К неприятелю отсылались шпионы под видом купцов и добывались "языки", карты и другие сведения. Сами военные действия начинались обыкновенно ранней весной (т.к. армия была полностью конной, был необходим подножный корм). Иногда, в зависимости от климатических условий кампания начиналась осенью, когда лошади и верблюды в хорошем теле. Пред открытием военных действий был сбор всех старших начальников, для выслушивания наставления Чингис-Хана. Верховное командование осуществлялось самим императором. Вторжение в страну противника происходило сразу несколькими армиями От получающих такое отдельное командование полководцев Чингис-Хан требует предоставления плана действий, который он обсуждает и обыкновенно утверждает, лишь в редких случаях внося в него свои поправки. После этого исполнителю предоставляется в пределах данной ему задачи свобода действий при условии поддержания тесной связи со ставкой верховного вождя. (для этого служит курьерская почта) Лично император присутствует лишь при первых операциях. Как только он убеждается, что дело хорошо налажено, он предоставляет молодым вождям всю славу триумфа. При подходе к значительным укрепленным городам частные армии оставляли для наблюдения за ними обсервационный корпус. В окрестностях собирались запасы и в случае надобности устраивалась временная база. Обыкновенно главные сил продолжали наступление, а обсервационный корпус, снабженный машинами, приступал к обложению и осаде. [6] Когда предвиделась встреча в поле с неприятельской армией, монголы обыкновенно придерживались одного из двух способов: либо старались напасть на неприятеля врасплох, быстро сосредотачивая к полю сражения силы нескольких армий, либо, если противник оказывается бдительным - направляли свои силы так, чтобы достигнуть обхода одного из неприятельских флангов. Такой маневр носил название "тулугма". Но чуждые шаблона монгольские вожди, кроме двух указанных способов применяли и разные другие оперативные приемы. Например, производилось притворное бегство (Таким притворным бегством воспользовался ранее и Гарольд-Завоеватель в 1066 году при Гастингсе), и армия с большим искусством заметала свои следы, исчезнув из глаз противника, пока тот не раздробит своих сил и не ослабит охранение. Тогда монголы садились на свежих, заводных лошадей[7], совершали быстрый налет, являясь как будто из-под земли перед ошеломленным противником. Этим способом были в 1223 году разбиты на р.Калке русские князья. Случалось, при таком демонстративном бегстве монгольские войска рассеивались так, чтобы охватить противника с разных сторон. Если оказывалось, что неприятель держится сосредоточено, они выпускали его из окружения, с тем, чтобы потом напасть на него на марше. Таким способом в 1220 году уничтожена одна из армий Хорезм-шаха-Мухамеда, которую монголы намеренно выпустили из Бухары. Процитируем Плано Карпини[8] : "Надо знать, что всякий раз, когда они завидят врага, они идут на них, и каждый бросает в своих противников три или четыре стрелы; и если они видят, что не могут их победить, то отступают вспять к своим; и это они делают ради обмана, чтобы враги преследовали их до тех мест, где они (монголы. - авт.) устроили засаду; и если враги преследуют их до вышеупомянутой засады, они окружают их и таким образом ранят и убивают. Точно так же, если они видят, что против них имеется большое войско, они тогда отходят от него на один или два дня пути и тайно нападают на другую часть земли и разграбляют её; при этом они убивают людей и разрушают и опустошают землю. Иногда они пребывают в безопасном месте, пока войско их врагов не разделиться, и тогда они приходят украдкой и опустошают землю. Ибо в войнах они весьма хитры, так как сражались с другими народами уже сорок лет и даже более.." Еще одна цитата в подтверждение пятого пункта все того же папского посланника[9] : "Когда же они желают приступить к сражению, то располагают все войска так, как они должны сражаться[10]. Вожди или на
По поводу критики, я рассматривал посты других пользователей. И соотносил их с вашими ответами. Так как ссвои посты я не мог рассматривать независимо. Если вы считаете, что я не превожу фактов это ваше право по отношению ко мне. Но проявлять уважения к пользователям данного ресурса вам необходимо. Я в скрытой форме указал на это вы не поняли или не посчитали нужным принять это к сведению.
Я закончил, как хотите так и думайте.
Так и Русь, вроде на 200 лет легла по орду, но копила силы, перенимала новые идеи, плела интриги и в конце-концов сумела возродиться и стать сильнее чем была прежде.
вот такие пироги. если еще создать арсеналы мобилизационные с оружием и доспехами для ополченцев и продумать систему их оперативной подготовки и обеспечения офицерами и старшинами (унтерами), плюс как вариант ставить ополченцев только в вагенбург ("голыми" в поле вообще не выпускать), то ... 2млн населения - это примерно 1 млн мужского, из него мах 1/3 взрослые и мобпригодные, всего скорее, не более 1/3 из них могут быть мобилизованы без катастрофических последствий для экономики и по временным ограничениям. то есть имеем 100 тысяч мобилизованных. не мало. усилить гарнизоны крепостей и полевые вагенбурги. аллес. итого с профф армией и казаками + ополчение - 200 тысяч воинов при этом не голых и голодных, а хорошо оснащенных и сытых. сверх задача - очень сильное тыловое обслуживание и квартирмейстерская служба + инженерные войска. в том числе специальные штурмовые для крепостей (аналог ШИСБР ВОВ). это все - 13 век. в 12 - иные расклады. к слову - думаю, в средние века рекрутчина может быть обставлена наоборот))) то есть как успех и заслуга. особенно если формировать из воинов сословие (шляхту-дружинников-дворян-и тд) - вопрос там будет в финансировании всего этого народа. значит наряду с ВПК нам нужен торговый оборот и производство ширпотреба. уже писал о разведении породистых овец и мануфактурном производстве тканей. еще есть янтарь, можно массово добывать железо и драг металлы. ну и тд. само собой сх - на новый уровень. гигиена - даст снижение смертности и как следствие демографический взрыв. что и требуется. это все лишь одна сторона вопроса - есть и другие...
Кстати, Казань, Астрахань, Сибирь покорил не Петр с его рекрутами а Иваны с поместной конницей и стрельцами.
Законы Чингис-хана карали смертью за:
* убийство; * блуд мужчины и неверность жены; * кражу, грабеж, скупку краденого, сокрытие беглого раба; * чародейство, направленное ко вреду ближнего; * троекратное банкротство, т.е., невозвращение долга; * невозвращение товарищем оружия, случайно утерянного владельцем в походе или в бою ("Если кто-нибудь, нападая или отступая, обронит свой вьюк, оружие или часть багажа, то находящийся сзади его, должен сойти с коня и возвратить владельцу упавшее, в противном случае он предастся смерти"); * отказ путнику в воде и пище.
Неоказание помощи боевому товарищу приравнивалось к самым тяжелым преступлениям. Яса воспрещала кому бы то ни было есть в присутствии другого, не разделяя с ним пищу. В общей трапезе ни один не должен был есть более другого.
Наказанием за тяжелые преступления была смертная казнь, за малые преступления полагались телесные наказания или ссылка в отдаленные места (Сибирь). Иногда за конокрадство и убийство на монгола накладывалась пеня...
Самым значительным нововведением надо считать закон о взаимопомощи, точнее - взаимовыручке. Обыватель охотно признает запреты, ограничивающие его свободу, но не может даже представить, что он кому-то чем-то обязан, если он не видит в этом выгоды... Зато члены консорций - группы космонавтов, экипаж корабля, экспедиции в безлюдные места, банды разбойников, батальона солдат и т.п. - имеют диаметрально противоположный стереотип поведения. Без взаимовыручки они обречены на гибель и должны быть уверены, что боевой товарищ их не бросит. Чингис сделал из своих подчиненных организацию фазы этнического подъема с общественным императивом "Будь тем, кем ты должен быть".
Новый общественный императив монголов - взаимовыручка - включал в себя гарантию, даваемую боевому товарищу, ставшему жертвой предательства. Если его не могли спасти, то за него следовало отомстить нарушителям закона гостеприимства. Противники монголов на это возражали, что и на войне убивают, и что обман, ныне называемый дезинформацией, дозволен, и что те, кто не убивал посла, не виноваты, а, следовательно, не несут за чужой поступок ответственности.
На это монгольское правосознание возражало, что смерть на войне действительно естественна, ибо "за удаль в бою не судят". Более того, самым доблестным противникам, попавшим в плен, предлагалась не только лошадь, но и прием в ряды монгольского войска с правом на выслугу. Дезинформацию монголы, как митраисты, делили на обман противника, который должен воспринимать обстановку критически, и на предательство или обман доверившегося клятве, т.е. договору или обычаю гостеприимства. Предателей и гостеубийц уничтожали беспощадно вместе с родственниками, ибо, полагали они, склонность к предательству - наследственный признак.
И, наконец, истребление населения городов, где были убиты послы, с точки зрения монголов, было тоже логично. Народ, поддерживающий своего правителя, должен делить с ним ответственность за его поступки. Для классовых обществ, где народ угнетен, такое мнение нелепо, но монголы такого безобразия, как классовый гнет, не могли вообразить. Города, в которых были убиты парламентеры, монголы называли "злыми городами" и громили их, считая, что это справедливо. Так были разрушены Балх и Козельск. Позднее из-за убийства послов погибла империя Суй и была разорена Венгрия.
Нет, конечно, монголы не были добряками! Иначе они не могли поступать, ибо на всех трёх фронтах - китайском, переднеазиатском и кумано-русском - против них стояли силы, значительно превышающие их по численности и вооружению. Побеждали они благодаря дисциплине и мобильности, но ведь и то и другое возможно только при высокой пассионарности, и эта последняя, в свою очередь, порождает оригинальную ментальность и стереотип поведения. Монгольские воины не расчитывали последствий своих поступков, потому что на войне думать некогда. Они вели себя так, как им подсказывала их природа, изменившаяся из-за пассионарного толчка. Им и в голову не приходило спрашивать себя: правы ли они или в чем-то виноваты? На популяционном уровне действия этноса запрограммированы окружающей средой, культурой или генетической памятью. На персональном - они свободны. То, что среди монголов, как, впрочем, и среди их противников, были люди добрые и злые, жадные и щедрые, храбрые и слабодушные, для статистической закономерности этногенеза не имело никакого значения. Важно другое: столкновение разных полей мироощущения всегда порождает бурную реакцию - гибель избыточных пассионариев, носителей разных традиций.
Но то, что остается, уже не похоже на исходные компоненты процесса. Уцелевает серая посредственность, прозябающая до очередного пассионарного взрыва. А поскольку здесь описан природный процесс, то моральные оценки к нему не приложимы.
До начала XIII столетия природный рельеф изолировал часть Центральной Азии, ставшей отдельной страной — Монгольской империей, от азиатского континента. На западе располагались два огромных горных массива, сходящихся вместе, Алтай и Тянь-Шань, что затрудняло проход к Монголии с запада. На юге пустыня Гоби формировала другое препятствие. На севере простирались обширные сибирские леса. Монгольское плоскогорье, изолированное от остальной Азии, лежит на высоте в среднем от 1200 до 1800 метров; оно изломано большим количеством горных хребтов: Саянами, Хангаем, Яблоновым хребтом и Большим Хин-ганом. Между лесами и степями располагались горы и долины, покрытые пихтами, кедрами и буками. Север был более лесистым, в то время как в южном пограничном районе деревья произрастали только по долинам рек. Там, где леса редели, природа подвергалась воздействию сухих ветров из пустыни Гоби. Степи меняли свой облик каждый сезон. Весной они были покрыты безбрежным зеленым ковром, на котором с приходом лета распускались великолепные цветы. Июль и август приносили палящий зной, превращавший эту живописную картину в засушливое пространство, которое в октябре, с первым же снегом, сменялось долгой зимней белизной, при которой жизнь становилась трудной и для человека, и для зверя. В ноябре ручьи и реки полностью замерзали; и так до апрельской оттепели, когда природа начинала возрождаться. В целом климат отличался резкой континентальностью. Летом температура могла достигать 38° жары, а зимой опуститься ниже -42°. Часто случались не¬предвиденные перемены погоды. Например, Джован-ни да Плано Карпини отметил, что 29 июня 1246 года в земле найманов выпал снег. На протяжении всего года могли неожиданно подниматься сильные ветра, вызывая бураны или песчаные бури. Не было препятствий для ледяных сибирских ветров и бурь из пустыни Гоби. Обитатели этого региона — люди и животные — были привычны к тем условиям, в которых им приходилось жить, и беспощадная борьба за существование стала для них обычным делом. Таким образом сама природа помогала в формировании жесткого боевого характера жителей будущей Монголии.
Еда и питье
Под впечатлением существенных различий в гастрономических пристрастиях монголов и европейцев европейские путешественники много писали об этом. Кочевой образ жизни монголов вынуждал их потреблять много мяса и молока. Они ели мясо всех животных, которых им удавалось поймать во время охоты: собак, волков, лис, крыс, мышей, сурков и кроликов. Для них не существовало никаких религиозных запретов относительно такой пищи. Только животные, пораженные молнией, не могли быть съедены. Излюбленной пищей монголов была конина, в то время как говядину и баранину ели по праздникам. Сырое мясо ели только при чрезвычайных обстоятельствах; если возникала такая необходимость, его клали под седло и скакали на лошади, пока мясо не становилось мягким. Однако такая обработка делалась в исключительных случаях. Обычно мясо варили или жарили. Ели все из одного котла. Остатки мяса клали в кожаные сумки. Гигиене не уделялось никакого внимания, и во многом потому, что, как указывалось ранее, их религия запрещала загрязнять воду. Известно, что монголы в экстремальных обстоятельствах могли есть человеческую плоть. Древние китайские тексты подтверждают, что среди монголов бывали случаи людоедства. Хотя монголы и пили свежее молоко, кумыс — сброженное молоко кобылы — был их любимым напитком. Зимой они готовили своего рода легкое вино из риса, пшеницы, проса и меда. От него монголы часто пьянели, что было довольно обычным делом, но никогда не приводило к ссорам или дракам. Пьянство не считалось зазорным, напротив, это был вопрос чести. Монголы видели в этом проявление мужества. Потомки Чингисхана не были исключением в этом вопросе.
Оружием дистанционного боя тяжеловооруженной татаро-монгольской конницы являлись лук и стрелы. Анализ археологического материала из восточно-забайкальских могильников XII—XIV вв. подтверждает мнение исследователей о широком распространении в рассматриваемый период среди населения Центральной Азии и соседних территорий сложносоставного лука с одной фронтальной веслообразной роговой накладкой и деревянными надставками на концах кибити . Судя по находке из могильника Зугмара-1 на р. Хилок, где накладка сохранила свое местоположение на кибити, длина лука со спущенной тетивой не превышала 120 см. Лук имел М-образную форму, а накладка по внутренней поверхности была покрыта продольными же¬лобчатыми нарезками для лучшего крепления ее на деревянной основе Длина накладки 18,0 при нитриле концов 2,5—2,7 см . Аналогичные накладки были найдены также в двух погребениях могильника Малая Кулинда на р. Онон. луки этого типа, по Центрально-азиатской традиции, имели тетиву («номоной оохор») из тонких крученых ко¬жаных ремней бычьей шкуры или плетеных овечьих кишок. В литературе луки, идентичные описанному выше, вполне оправдан¬но получили наименование «монгольских», так как время их появления и распространения среди кочевников Евразии совпало с выходом на по¬литическую арену татаро-монголов. Как наиболее удобные в применении и в то же время обладающие определенным эффектом упругости, мон¬гольские луки быстро снискали большую популярность в кочевом мире и начиная с XIII в. почти полностью вытеснили все существовавшие до них типы сложносоставных луков. Только в лесостепных районах Во¬сточного Забайкалья, несмотря на появление там луков «монгольского типа», а также у чжурчженей Приамурья все еще бытовали луки так называемого «тунгусского типа» . Эти луки «длиной в одну ручную сажень склеивали рыбьим клеем из двух хорошо просушенных в течение 2-х лет и обычно естественно изогнутых пластин ели и березы или лиственницы и кедра. В середину лука вклеивали квадратный или овальный березовый клин, снаружи обклеивали луки берестой, а концы с надставкой из березы частично обматывали сухожилиями. В некоторых случаях обматывали сухожилиями только концы лука у надставки и обклеивали лук полосками черемухового дерева и берестой или делали надставные концы с зарубками для насаживания тетивы из дерева чере¬мухи. Тетиву изготовляли из волокон конопли, из полосок кожи, а иногда обматывали ее еще тонким слоем бересты. Луки имели слегка двояковыгнутую форму» . Применение «тунгусского лука» наряду со сложносоставным луком «монгольского типа» при оснащении тяжеловооруженного татаро-монгольского воина, на наш взгляд, вполне возможно. Это может быть доказано хотя бы тем, что в состав воинских соединений Чингис-хана и его преемников помимо различных монголоязычных и тюркоязычных пле¬мен входила и часть тунгусов из числа чжурчженей, а также тех племен, которые средневековая китайская историография причисляла к татаро-монголам под этнонимом «дикие да-да» . Эти тунгусы-да-да, как показали новейшие археологические исследования их могильни¬ков в Восточном Забайкалье, как по хозяйственному укладу, так и в ду¬ховной жизни в силу длительного контакта со степью были весьма близки татаро-монголам и с началом их завоеваний наверняка были втянуты в орбиту их бесчисленных походов. Что же касается чжурчженей, то уже в 1213 г. их насчитывалось в монгольской армии 46 бригад , при этом, надо думать, со своим оружием. Как луки «монгольского типа», так и луки «тунгусской» конструкции татаро-монгольские воины носили в особом кожаном или матерчатом чехле-налучье, прикрепив к поясу с помощью сыромятных ремешков. Неотъемлемой частью лука являются стрелы. Хотя среди археологи¬ческих материалов XII—XIV вв. из Восточного Забайкалья в равной степени представлены как железные, так и костяные наконечники стрел, нам думается, последние вряд ли входили в набор колчана тяжеловоору¬женного воина, а являлись привилегией легкого лучника. Поэтому рас¬смотрение стрел мы начнем с железных наконечников, подразделив их по форме насада на отделы, по форме сечения пера на группы, по фор¬ме пера с учетом форм лезвия, плечиков и шейки — на типы. Группа I. Плоские наконечники стрел. Тип. 1. Срезни в виде расширяющейся лопаточки с выпуклым лез¬вием. Длина наконечников — 13,5, длина пера — 7,5, ширина пера — 2,5 см . Тип 2. Срезни в виде расширяющейся лопаточки с подтреугольпым лезвием. Размеры: общая длина —10,5, длина пера — 6,4, ширина пера — 1,8 см . Тип 3. Секторовидные срезни с выпуклым лезвием. Размеры: общая длина —8,5, длина пера —3,2, ширина пера —3,5 см . Тип 4. Пламявидные срезни. Общая длина таких наконечников — 12,5, длина пера —4,5, ширина пера —3,0 см . Тип 5. Кунжутолистные срезни с широкими вогнутыми крыльями и высоким овальным острием. Общая длина наконечников —13,0, длина пера — 7,0, ширина пера — 3,0, ширина пера в крыльях — 5,5 см . Тип 6. Двурогие срезни в виде расширяющейся лопаточки . Размеры: общая длина —8,0, длина пера —4—5, ширина—1,7 см. Тип 7. Ланцетовидные с удлиненной шейкой . Длина на¬конечников итого типа — 10,5, длина пера — 6,5, ширина пера — 1,8, длина шейки — 2,5 см. Тип 8. Ланцетовидные с короткой шейкой . Размеры: общая длина —8,5, длина пера — 6,7, ширина пера—1,5, длина шей¬ки — 0,5 см. Тип 9. Листовидные (рис. '1, 3). Длина наконечников — 8,8, длина пера — 6,7, ширина пера — 1,7 см. Тип 10. Пятиугольные . Общая длина —10,3, длина пера — 5,8, ширина пера — 3,5 см. Плоские наконечники стрел являлись самой распространенной фор¬мой наконечников из находящихся на вооружении татаро-мопгольского воина, что свидетельствовало о сокращении дистанции боя и увеличении частот Стрельбы . Функционально все перечисленные типы плоских наконечников стрел предназначались для поражения незащищен¬ною противника, что было обусловлено общим характером удара: плос¬кий наконечник с горизонтальным лезвием наносил широкую рану, а острые грани усиливали порез. Существует предположение, что чаще всего такие стрелы употреблялись для борьбы с кавалерией . Действительно, лошади, которые только у тяжеловооруженных всадников были прикрыты броней, служили хорошей мишенью для лучников, а ши¬рокие рапы от срезней быстро выводили их из строя. «Надо знать, что, если можно обойтись иначе, они (т. е. татаро-монголы.—В. Н.) неохот¬но вступают в бой, но ранят и убивают лошадей и людей стрелами, а когда люди и лошади ослаблены стрелами, тогда они вступают с ними в бой» . Однако частые находки плоских наконечников стрел в культурных слоях городов-ставок Монголии и Восточ¬ною Забайкалья , а также городов Восточной Европы, паде¬ние которых было связано с осадой и последующим штурмом их укреплений татаро-монголами , свидетельствуют о широком применении таких наконечников и для борьбы с пешими вои¬нами. Группа II. Четырехгранные наконечники стрел. Тип. 1. Листовидные с удлиненной шейкой (рис. — 5,8, ширина пера — 1,7, длина шейки — 2,0 см.4, 7). Общая длина наконечника — 9,8 см. Группа III Трехлопастные наконечники стрел Тип 1 Листовидные с узкими дугообразными лопастями (рис 4, 9, 10) Общая длина наконечников — 8,0, длина пера — 4,5, ширина лопастей — 0,5—0,7 см Тип 2 Кунжутолистные с приостренным жальцем Крылья пера — широкие и имеют вогнутые плечики (рис 4, 8) Длина наконечников — 12,6, длина пера — 6,5, ширина пера — 4 0 ширина лопастей — 2,0 см Отличительной чертой трехлопастных наконечников стрел являются их высокие баллистические качества Такие наконечники были наиболее-устойчивыми в полете и наносили при попадании «болезненные рваные раны» Их основное назначение — поражение не защищенного доспехами противника, о чем свидетельствуют большая величина лопастей и остро угольное оформление лезвия Как и наконечники первых двух групп, они относятся к отделу черешковых и имеют четырехгранный приострённый насад Для многих наконечников стрел преобладающей группы — плоских и для 2 го типа — трехлопастных характерно наличие на насаде стрел полых костяных шариков свистунок с двумя полярно расположенными овальными резными отверстиями Они имеют бочонковидную или биконическую форму и размеры от 2 8 до 7 о см причем величина свистунка находилась в прямой зависимости от размеров наконечников Основное назначение этих изделий — создание шумового устрашающего эффекта хотя не исключена и такая их роль, как закрепление наконечника в древке стрелы или управление ею в полете. Мнение же, что «свистящие стрелы» у монголов являлись предметом роскоши, принад¬лежностью высшей знати , в настоящее время нельзя счи¬тать правильным. Раскопки погребений XII—XIV вв. свидетельствуют об обратном: стрелы со свистунками нашли широкое распространение преж¬де всего среди рядовых кочевников. И хотя средневековая историогра¬фия скупа на упоминания о применении татаро-монголами «поющих стрел», надо думать, что на самом деле оно не было таким редким. Их могли использовать и для крепления горящей пакли или в качестве ем¬кости горючего материала при поджоге осаждаемых крепостей, затыкая или обматывая в последнем случае отверстия ветошью или тканью. Для изготовления древка («модон эшэ»), которое обеспечивало направ¬ление полета стрелы, монголы, как и большинство центрально-азиатских народов II тыс. н. э., использовали росший по берегам рек и озер кус¬тарник, преимущественно иву хотя источники упоминают также можжевельник и березу . Судя по фраг¬ментам древок, найденным в погребениях монголов в Восточном Забай¬калье они представляли собой точеные, округлые в сечении ци¬линдрические деревянные стержни, чуть сужающиеся при подходе к ушку, диаметром 0,8 см. О длине древок из-за их плохой сохранности можно лишь догадываться, но, учитывая описание монгольских стрел в письменных источниках, надо думать, она не превышала 70—80 см («два фута, одну ладонь и два пальца» . Способ крепления черешковых железных наконечников стрел в древ¬ках был, вероятно, следующим: их или вбивали в древко без его пред¬варительного расщепления, обматывая затем крепкими нитями, или же, расщепив, стягивали трещину плотно уложенной нитью и берестой, предварительно покрыв ее клейким составом. Такой способ крепления наконечников прослежен нами в погр. 13 могильника Малая Кулинда. Известен он также и в памятниках, предшествовавших монгольским . Важным элементом стрелы являлось оперение («удэ хомон»), кото¬рое придавало ей устойчивость в полете и способствовало меткости при¬цельной стрельбы . У монголов XII—XIV вв., согласно пись¬менным источникам, для оперения стрел применяли перья орла . Возможпо, как и другие народы Центральной и Северной Азии, монголы использовали также перья коршуна и гуся , тетерева и дятла . Интересно, что стрела с перьями, взятыми из передних перьев правого крыла птицы, вертелась на лету направо и причиняла рану соответственно своему полету, а с левого крыла — в обратную.
Особо хочется остановиться на употреблении монголами яда («хо-рон») для обработки железных наконечников стрел. Источники достаточ¬но четко указывают, что наступательное оружие татар «напоено ядом» . Закономерно возникает вопрос: что могли использовать вои¬ны орды в качестве быстродействующего отравляющего вещества? Цент¬рально-североазиатское военное искусство знало два вида таких ядов. Первый был известен еще мохэ и, видимо, имел раститель¬ное происхождение. «Обыкновенно в седьмой и восьмой луне составля¬ют яды и намазывают стрелы. Пораненный немедленно умирает. Ког¬да варят яды, то одно испарение ядового состава может умертвить человека» . Второй же вид яда («могайн хорон») получали от изобилующих в степях гадюк. Змей ловили весной, когда яд у них наиболее опасен, высушивали его, чтобы перед сражением развести с во¬дой и полученным составом намазать наконечники. От стрелы с таким наконечником уже не требовалось прицельного попадания — достаточно было небольшой царапины, чтобы надолго, если не навсегда, вывести противника из строя. Так как лук и стрелы являлись важным элементом вооружения татаро-монгольского воина, такой же необходимой принадлежностью его снаряжения был и колчан. Пока известен только один тип монгольских колчанов — открытый. Он имеет деревянный, обтянутый берестой кар¬кас и овальной формы горизонтально срезанные горловину и днище с постепенным расширением стенок от приемника к днищу. Сами днища, видимо, изготавливались из какого-то органического материала, возмож¬но, кожи или войлока, так как в погребениях они не сохранились. Бе¬реста для колчанов снималась со ствола продольным разрезом, стороны ее заводились одна на другую и сшивались прочными нитями. Стрелы в таких колчанах хранились наконечниками вниз, при этом их число на один колчан было не более 30. Колчаны крепились к поясу с помощью железных крючков — щитковых , с кольцами и проволочных . Судя по преобладающему по отношению к умершему положению колчанов в могилах, их носили у пояса на левом боку. Еще одной принадлежностью конного татаро-монгольского воина, свя¬занной с оружием дистанционного боя, был напильник, который они «всегда носят при колчане для изощрения стрел» [6, с. 51] Он из¬готавливался из железной, довольно массивной пластины, которой в про¬цессе ковки придавали форму сегмента. Напильник имел клиновидный четырехгранный насад для рукояти и характерный выступ-носик на конце изделия (рис. 5, 6). До сих пор плохо изучено такое защитное вооружение татаро-монголов, как щит, предназначенный для предохранения головы и корпуса воина от поражения. Ни сами щиты, ни какие-либо их детали в мон¬гольских памятниках не обнаружены. Поэтому о наличии щитов у татаро-монголов судить можно лишь на основании письменных хроник и изображений монгольских воинов. Согласно этим источникам, щит был круглым, небольшим (около 80 см), плетенным из прутьев или склеен¬ным из деревянных плах, с деревянной поперечиной. Наружная поверх¬ность щита покрывалась твердой кожей, на которую у тяжеловооружен¬ных воинов наклепывались металлические диски и сегменты, а внутрен¬няя укреплялась войлоком. По краю щита пропускалась окантовка. Все щиты имели круглые металлические навершия-умбоны . Следующий вид вооружения тяжелого татаро-монгольского конного воина представлен оружием ближнего боя. Оно включает предметы поли¬функционального назначения, соединяющие в себе функцию нанесения колющих и рубящих ударов (сабли, мечи, палаши), и оружие монофункционального назначения, сохраняющее в своей форме специализирован¬ную функцию нанесения рубящих (топор) и колющих (копье) ударов . Все известные нам остатки сабель найдены в Кара-Коруме. Это сла¬боизогнутые стальные полосы с коротким острием и узким концом, дли¬ной около 1 м и шириной 3,0—3,5 см. Внешне они мало чем отличают¬ся от обычных мечей, разве что только однолезвийным клинком, что, ви¬димо, и послужило поводом средневековым авторам назвать их «несколько кривыми мечами» при характеристике вооружения монголов . Сабля была довольно мощным оружием в руках умелого всадника из-за ее сравнительной легкости, что «допускало более быстрые движения руки, нежели тяжелый меч, и, несмотря на разницу в весе, кривой кли¬нок немногим уступает прямому в силе удара, если его изгиб рассчитан правильно и с соблюдением надлежащего распределения центров тяжес¬ти и удара» . Что же касается мечей, то они представлены изделиями двух типов. Первый имеет прямой двулезвийный клинок и округленный конец, сбли¬жающий его с европейскими мечами каролингского типа, второй—более массивную полосу и не круглый, а заостренный конец, чем приближа¬ется к мечам, бытовавшим в Европе в XIII—XIV вв. . Помимо мечей и сабель в комплект вооружения латной конницы мон¬голов входили также прямые однолезвийные клинки-палаши, ширина которых достигала 3 см , круглой формы железные булавы с втульчатым насадом, упомянутые в источниках как «палицы из хоро¬шего железа» , топоры с клиновидным насадом , а также копья; последние были, как правило, втульчатыми и различались по форме пера: у одних оно было ромбовидное, длиной 12,0 см, у других — пиковидное, длиной 18,0см . По сведениям письменных источников, древки копий иногда раскрашивались красной киноварью («улан зос»), что, видимо, должно было сказаться на поражающих свойствах оружия и символизировать успех в бою .
Особое внимание уделялось защите боевого коня. Согласно письмен¬ным источникам, она изготовлялась следующим образом: «...берут рем¬ни от быка или другого животного шириною в руку, заливают их смо¬лою вместе по три или по четыре и связывают ремешками или веревоч¬ками; на верхнем ремне они помещают веревочки на конце, а на нижнем — в середине, и так поступают до конца; отсюда, когда нижние ремни наклоняются, верхние вставляют, и таким образом удваиваются или утраиваются на теле. Прикрытие лошади они делят на пять час¬тей; с одной стороны лошади одну, а с другой другую, которые прости¬раются от хвоста до головы и связываются у седла, а сзади седла на спине и также па шее; также на крестец они кладут другую сторону, там, где соединяются связи двух сторон; в этом куске они делают от¬верстие, через которое выставляют хвост, и на грудь также кладут одну сторону. Все части простираются до колен или до связей голеней; а перед лбом они кладут железную полосу, которая с_ обеих сторон шеи связывается с вышеназванными сторонами» . Таким образом, татаро-монгольский конский доспех состоял из пяти "частей: нагрудника, двух боковин, наспинно-нагрудной части и двух¬частного нашейника — и был твердым — «ламинарным» или «ламеллярным». Однако наряду с ним, судя по иранским и японским миниатю¬рам , применялся и мягкий доспех в виде попоны, обши¬той металлическими бляхами. По этим же источникам, видно, что трехстворчатое конское боевое оголовье хотя и применялось, но обяза¬тельным не было . Несколько слов следует сказать и о седле («эмээл»). Как и мон¬гольские седла недавнего прошлого, оно имело деревянный остов и дугообразные луки, украшенные резьбой, раскраской и металлическими бляшками. Обе луки окантовывались полосками железа, а полки седла скреплялись железными пластинками, при этом высота передней луки была немного выше задней. Ленник покрывался войлоком, а затем об¬тягивался кожей. Под седло клали войлочный потник, который прикры¬вался украшенным тисненым орнаментом и металлическими бляшками кожаным чепраком. Цвет чепрака, как и изготовленного из того же ма¬териала тебенека (трапециевидной формы лопасти с закругленными на нижней, широкой части углами), был темно-коричневый, причем тебенек украшался тисненным клетчатым узором и декоративным орнаментом . В предметы конского снаряжения («морнной ээбсэг») входили также удила, стремена, подпружные пряжки, седельные кольца, предметы ук¬рашения сбруи. Удила («хазаарай аман») по способу крепления к ним ремней пово¬да и оголовья относились к типу двусоставных с кольчатыми псалиями. Они изготавливались из двух четырехгранных железных стержней с оди¬наковыми размерами звеньев и несомкнутыми кольцами, в которые про¬девались железные кольчатые псалии одинакового диаметра. Обычный размер половинок вместе с псалием равнялся 10—12 см при диаметре колец 4—6 см . В отличие от удил стремена («дуроо») были более разнообразны по типам. Нами выделено три типа стремян. Первый включает изделия арочной формы с невысоким прямоугольным выступом и прямоугольной же петлей для путлища. Подножки у них прямые или слегка выгнутые, укреплены тремя жгутами (рис. 6, 1), Высота стремян — 15,0 см при ширине в подножке 14,7 см. Второй тип — стремена подтреугольной формы, с прямой подножкой и прямоугольной петлей для путлища (рис. 6, 2), Высота этих изделий —14,0 см, ширина в подножке — 14,0 см. Наконец, третий этап - изделия арочной формы с невысоким прямоугольным выступом и дугообразной бородкой в основании дужки. Путлище в стременах этого типа продевалось в прямоугольной формы петлю, а подножка была слегка выгнута . Стремена имели высоту 14,8 см, а ширину подножки —13,1 см. Кроме этого, видимо, надо отметить и деревянные стремена, которые, хотя и не обнаружены в археологических памятниках, этнографически прослеживались у неко¬торых групп монголов еще в XIX в. . Не менее разнообразны по форме, размерам и материалу изготовле¬ния подпружные пряжки («улам бэли»). В нашем распоряжении имеют¬ся костяные, бронзовые и железные изделия, при этом последние — самые многочисленные. Есть овальные , круглые , прямоугольные железные пряжки, материалом для изготов¬ления которых служила различного сечения проволока. Все железные пряжки имеют подвижный язычок, закрепленный на рамке. Костяная пряжка имеет двояковогнутую форму и пря¬мой обрез краев щитка и рамки. В пряжке прорезано два отверстия: прямоугольное с замком в верхней части и квадратное в середине для пропуска ремешка, ширина которого, судя по размеру прорези, не пре¬вышала 1,5 см. На щитке пряжки, у его нижнего края, высверлено два круглых отверстия, а боковые стороны украшены профилировкой из оди¬нарного крупного зубчика. Изделие имеет длину 14,7 см при ширине щитка и рамки 5,8—6,0 см. Наконец, бронзовые пряжки отливались в виде шестилепестковой круглой розетки с парой подчетырехугольных отверстий для пропуска ремня. Крепились они при помо¬щи железных шпеньков, продевае¬мых в круглые сквозные отверстия (рис. 5, 10). Обращаясь к седельным коль¬цам («бугэжэ»), прежде всего не¬обходимо отметить, что все они железные, диаметром от 1,5 до 6,5 см, с продетым через кольцо стержневым пробоем. Концы пробоев вставлялись в отверстия на тонких седельных полках и заги¬бались в разные стороны на внутренней поверхности доски . Судя по расстоянию между углом изгиба пробоя и его голов¬кой, толщина доски не превышала 2 см. В двух случаях вместо пробоев использовались медные пла¬стинки, крепившиеся на полке седла железными гвоздями . Украшалась сбруя, судя по находкам в восточно-забайкальских могильниках XII—XIV вв., крупными медными бляхами, которые нашивались на нагрудные или шейные ремни , а также мелкими, используемыми для убранства уздечки . Последние помимо меди изготавливались из кости. Кроме этого, для украшения сбруи применя¬лись различного рода узлы («хударгин уялаа», «зангилаа», «хударгин сасаг») в сочетании с плетением из тонких ремней . Особенностью снаряжения татаро-монгольского конного воина было отсутствие шпор. Здесь же необходимо отметить и то, что вопреки сложившемуся у некоторой части исследователей мнению лошади у монголов подковывались, наглядный пример чему — находки широких подков без шипов («таха») в Кара-Коруме .
Легковооруженный конный воин. В отличие от тяжеловооруженного всадника легкий конный лучник не имел такого богатого арсенала средств защиты (оружия). Он был одет в сшитую из шкуры кобарги, косули, соболя, лисьих или волчьих лап шапку («малгай») с острой или округлой тульей и расширенным кверху околышем, с которой свободно свисали пушистые звериные хвосты, мягкий панцирь («хатангу деель») в виде длинного кафтана с фигурными листовидными оплечьями, сшитый из слоеной кожи, войлока и прочной ткани и часто простеганный металлическими пластинками, или в стеганый халат с косым запахом и узкими длинными рукавами, кожаные рукавицы («архан»), стеганые штаны и сапоги . Вооружение легкой конницы татаро-монголов составляли лук, тех же типов, что и описанные выше, стрелы с железными и костяными нако¬нечниками, а также сабля и волосяной аркан. О назначении костяных наконечников стрел нет единого мнения. Одни исследователи рассматривают их как принадлежность только охотничьего снаряжения , другие же считают их универсальны¬ми, предназначенными как для добычи промыслового зверя, так и для применения в бою. Последняя точка зрения подтверждается я письменными источниками Исходя аз этого, мы от¬носим костяные наконечники стрел к предметам вооружения татаро-монголов. Что же касается снаряжения боевого коня легковооруженного воина, то оно, видимо, было простым, без использования конского защитного доспеха. Пеший воин («ябаган сэрэбшс»). Несмотря на отсутствие сведений о наличии у татаро-монголов пехоты и характеристики их как неспособ¬ных к пешему бою, «ибо у них короткие ноги и длинное туловище» существование у них пехоты как вспомогательного рода войск, на наш взгляд, вполне допустимо. Она могла формироваться из числа «вассалов или побежденных народов» для охраны и обеспечения «метко и мощно бьющих устройств» — катапульт, стенобит¬ных машин, саперных работ, а также для различных обозных нужд. Воин мог быть вооружен подобно легковооруженному всаднику, но иметь не круглый, а прямоугольный станковый щит, сплетённый из прутьев на деревянном каркасе В зимнее время к этому добавлялись лыжи («сапа»). Таковы в основных чертах вооружение всадника и пехотинца, а так¬же снаряжение боевого коня у татаро - монголов, свидетельствующие о вы¬соком уровне развития у них военного дела. Выводы «1. Победоносная экспансия монголов была обречена на успех по причине наличия совокупности новых (для того времени) организационных решений: 1,1 это точное и строгое военное законодательство удачно совокупившееся с авторитетом высших командных чинов армии и императора, а также с религиозным пониманием необходимости соблюдения законов императора; 1,2 традиционный способ формирования и снабжения войска по "территориальному принципу", поставленный с небывалым размахом и позволяющий в короткие сроки мобилизовать большое войско, находящееся в постоянной боеготовности, благодаря принципу "вооруженного народа"; 1,3 осуществление постоянного улучшения состава кадровых офицеров за счет их обучения в созданных "военно-учебных заведениях, а так же традиции кочевого народа с малых лет обучать боевым искусствам детей; 2. Удачный симбиоз древней тактики ведения боя кочевниками, с разделением войск на тяжелых и легких, с новыми тактическими приемами и особенностями войска. Это принцип переноса базирования армии на области, лежащие впереди и наступление широким фронтом, преимущественно на те государства, которые в силу определенных причин не в состоянии одновременно выставить большое войско. Благодаря дисциплине и образу жизни воинов, войско способно передвигаться значительно быстрее, чем все крупные боеспособные единицы противников, что дает огромное преимущество в тактическом плане и позволяет даже меньшим числом выигрывать битвы за счет маневров. 3. Активное и постоянное использование разведки и отношение к ней, как к необходимой части вооруженных сил 4. Использование рекрутов с оккупированных территорий, освоение технологий других цивилизаций и активное их использование. 5. Хорошая оснащенность войска, использование прогрессивных форм оружия и доспехов. Организация их производства, как на местных ресурсах, так и на оккупированных территориях. Все это и, конечно, полководческий талант Чингис-Хана и его военачальников, а также их потомков составляет уникальное по своим характеристикам и боеспособности для своего времени войско - секрет столь неожиданной для всего мира экспансии, закончившейся созданием самой большой Империи, охватившей 4\5 старого света и так и оставшейся непобежденной внешним врагом.»
Победа Ярослава над татарами. Роспись потолка в замке Зелена Гора, Непомук, Чехия, XIX в. (в этом замке была «найдена» другая «рукопись» Ганки)Битва при Оломоуце — мифическое событие западного похода монголов 1241 года, якобы победа чехов под предводительством Ярослава из Штернберка над татарами под Оломоуцем в Моравии (исторические упоминания об этом городе относятся только к 1250-м годам). Упоминание об этой битве содержится только в Краледворской рукописи — сборнике «древнечешских» эпических и лирических песен, который, как доказано в конце XIX — начале XX в., представляет собой подделку, изготовленную филологом, поэтом и одним из основателей Национального музея Вацлавом Ганкой в 1817 г. Несмотря на это, битва фигурирует во многих сочинениях историков XX в., уже после того, как рукопись была разоблачена.
Содержание [убрать] 1 События, изложенные в Краледворской рукописи 2 Повод для фальсификации 3 Карьера вымышленной битвы 4 Примечания 5 См.также
[править] События, изложенные в Краледворской рукописи Согласно тексту песни «Ярослав», после битвы при Легнице отставшие части монгольской армии, отброшенные Готтхардом фон Брандис, через Судеты отправились обратно в Моравию. После отхода монголов европейский союз вновь распался, поэтому чехи вынуждены были встретить врагов в одиночестве. Монголы опустошили Ганскую область. Города Оломоуц, Брно и Нове Место не были взяты. Оборону Оломоуца держал Ярослав из Штернберка с 6000 воинов. Во время вылазки был убит сын хана, который называется в песне Кублаем (в действительности хан Хубилай царствовал позже; имя взято из средневекового перевода на чешский «Книги Марко Поло»). Спустя 3 дня монголы прекратили осаду и ушли в Венгрию.
Как отмечает Г. В. Вернадский в книге «Монголы и Русь», в действительности, «следуя приказу о скорейшем движении в Венгрию, эти силы не могли терять время на осаду городов. Они разделились на несколько маленьких отрядов и грабили страну по мере продвижения. Богемский король Вацлав отбросил одну из этих орд при Кладно, что укрепило чешский моральный дух, но не оказало влияния на монгольскую стратегию. В противовес широко распространенной легенде, в Моравии не было решительных битв; через неделю или две все орды пересекли ее территорию»[1].
[править] Повод для фальсификации Битва при Оломоуце придумана Ганкой как средство национального возвеличивания чехов — в одиночку, без помощи других народов, чехи наносят монголо-татарам решительное поражение и останавливают их продвижение в Европу. Как часто у Ганки, сюда прибавлена антинемецкая нота — Ярослав бьётся с татарами при попустительстве немцев.
В мистификации есть также одна конкретная деталь, которая едва ли случайна. Легендарный Ярослав из Штернберка представал предком графского рода Штернберков, из которых происходил граф Кашпар Штернберк — один из основателей-меценатов Пражского национального музея[2].
[править] Карьера вымышленной битвы В эпоху авторитета «Рукописей» великим событием национальной истории считалась и битва Ярослава с монголами. В 1841 году (ещё при жизни Ганки) патриоты в Оломоуце торжественно отметили её 600-летний «юбилей».
Вымышленная Ганкой битва фигурирует у С.М. Соловьёва: «Татары не решились вступить во вторичную битву и пошли назад в Венгрию; на этом пути опустошили Силезию и Моравию, но при осаде Ольмюца потерпели поражение от чешского воеводы Ярослава из Штернберга и удалились поспешно в Венгрию»[3]. В то время, когда Соловьёв писал «Историю», рукописи Ганки считались подлинными (на этой точке зрения стояло, в частности, большинство русских славистов).
Однако и после того, как Краледворская рукопись была разоблачена (в конце XIX — начале XX в.), битва при Оломоуце (Ольмюце) продолжала упоминаться и описываться в работах Э. Хара-Давана «Чингис-хан» (1929)[4] Б. Д. Грекова «Золотая Орда и её падение» (1950)[5], Л. Н. Гумилёва «Поиски вымышленного царства» (1970)[6] и других историков, а также в третьем издании БСЭ[7].
В художественной литературе о вымышленной битве писал Василий Ян («К последнему морю»).
Мне кажется неверной концепция о том, что степь поработила русь из-за феодальной раздробленности. Типа если бы они все корешились, то ничего бы этого не было. Сомнительно. При примерно равном технологическом развитии и примерно равной численности, скотоводы могут выставить на 2 порядка больше воинов, чем земледельцы (очень грубо).
Отсюда, вероятно, неверной целью будет и создание высокоцентрализованного государства на Руси в данный исторический период (смена Рюриковичей).
Просто напросто децентрализация обусловлена экономическими и географическими факторами. Даже если одна личность смогла бы достичь высокой централизации, то в течение 60 лет после смерти ГГ это может легко рассыпаться.
В качестве основных направлений стратегии я бы выбрал:
1. экспорт технологий из Европы (строительство крепостей, английские (?) луки, и т.п. - изучить...), 2. "демографическую программу" - за 100 лет при правильно выстроенной политике население можно нарастить на порядок больше, чем было в реале. 3. территориальное завоевание в направлении Кавказа с целью выстраивания мощной сети крепостей на черноморском и каспийском побережьях Кавказа - на пути будущего выдвижения Степи. Увеличение оперативной глубины, так сказать... (военно-политический союз с Аланией?) 4. политически - создание Силы, стоящей над князьями. Сила не должна активно бороться с феодальной раздробленностью (пусть грызутся, войска тренируют), но в критической ситуации "по щелчку пальцев" иметь возможность мобилизовать военную силу. Очень плодотворна в этом плане уже упомянутая идея православного рыцарского ордена (в т.ч. как место, куда князья в будущем будут отдавать своих наследников на воинское и идеологическое воспитание). Т.о. вероятный путь ГГ - это первый генерал такого Ордена.
На тему Алании из вики:
"Первое столкновение с монголами произошло в 1222 г. Тридцатитысячная армия, посланная главой Монгольской империи Чингисханом, прошла через Иран, страны Закавказья, Дагестан и вторглась на территорию Алании. Призвав в союзники половцев, аланы сразились с врагом, но ни одна из сторон не смогла одолеть другую. Тогда татары подкупили половецких ханов деньгами, богатыми одеждами и обещанием мира. Преданные союзниками, аланы были разбиты. Победители «произвели между ними избиение, бесчинствовали, грабили, забрали пленных», — так пишет арабский историк Ибн ал-Асир, современник тех событий. Затем монголы догнали в степи половцев и жестоко расправились с ними. В 1223 г. монголы разбили русско-половецкое войско, а в 1224 г. ушли на родину, потерпев неудачу в Волжской Болгарии. Этот поход был для монголов предварительной пробой сил. Завоевание европейских стран началось в середине 1230-х гг.
В 1235 г. на курултае (съезде знати) Монгольской империи было принято решение «обратить победоносный меч на голову вождей русских и асских за то, что они поставили ногу состязания на черту сопротивления». Поход на запад возглавил Бату, внук умершего Чингисхана и племянник нового верховного хана Угедея. В 1236 г. монголы обрушились на Волжскую Болгарию, в 1237 г. ворвались на Русь и в Страну адыгов на Северо-Западном Кавказе. В 1238 г. они приступили к покорению Алании.
В 1239 г. после трёхмесячной осады пала столица Алании город Магас. Аланские князья не сумели объединить свои силы. О судьбе царя ничего не известно, но, судя по сопротивлению столицы, он вёл себя достойно. Некоторые алдары сдали свои владения без боя, за это им сохраняли власть и принимали на монгольскую службу. Бату в донесении Угедею писал об Алании: «Мы разрушили город Магас и подчинили твоей праведной власти одиннадцать стран и народов». Это число самостоятельных княжеств в покорённой равнинной части Алании. Война с аланами растянулась на долгие годы. Итальянский путешественник Плано Карпини сообщал в 1246 г. о продолжающейся осаде монголами горных алан, которые «оказали им мужественное сопротивление и убили много татар и притом вельмож». Посол французского короля Гильом де Рубрук видел в 1253 г., что «аланы на этих горах всё еще не покорены, так что из каждых десяти людей Сартака двоим надлежало караулить горные ущелья, чтобы эти аланы не выходили из гор для похищения их стад на равнине». Сартак был сыном Бату, унаследовавшим от него власть в Золотой Орде. Так называлось государство, которое монголо-татары создали на завоеванных землях. Покорённые аланские княжества вошли в состав Золотой Орды. Горная Алания отстояла свою свободу.
"
замечу - продвижение на юг - очень рисковано, а главное - стратегически не выгодно и чревато, так как у нас с вами есть в 12-13 веках 2 направления атаки на Русь - с сев-запада и с юго-востока. и какое более страшное... ведь в основе всего стоит вопрос - что Русь в услоиях раздробленности не могла противостоять и той и другой угрозе одновременно.
Суть в чем моих возражений? - экспорт технологий из будущего - это "бог из машины",признание того, что в реальных исторических условиях избежать порабощения руси степью было невозможно. Очень не хочется этого признавать. Лучше поискать иные стратегии, пусть даже где-то будут допуски и везение.
Вы, и Ваши сторонники, не желаете увидеть причин поражения Руси и множества других государств против Чингизхана и Батыя.
Чингизхан первым в Евразии создал АБСОЛЮТИЗМ военного образца. Он железной рукой уничтожил всякую феодальную раздробленность на сотни лет раньше, чем другие. А Батый, как и другие потомки Чингиза, по инерции развития еще пару столетий терзали всю Евразию, за исключением только Западной Европы.
Чингизу очень повезло - он правил Степью в период, когда почти на сотню лет туда пришли дожди и вода. Степь смогла прокормить на порядок больше обычного, и отсюда растут ноги империи Чингиза. И там же - смерть монголов, когда Степь стала опять засушливой их империя фрагментировалась на несколько больших государств, а те, в свою очередь, были обречены на медленное угасание.
То, что дало монголам всемирную гегемонию, то и отобрало у них власть. Они были ассимилированы везде, где основывали свои города и поселения.
И единственный способ противостояния Батыю - это сильное централизованное государство с регулярной и мощной армией, с буферными зонами за пределами Руси для удержания наступающего океана кочевников.
Матчасть.
