Отрок. Ратнинские бабы. Глава 9

KES

Дата: Вторник, 16.08.2011, 22:47 | Сообщение # 1

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.

kea

Дата: Вторник, 16.08.2011, 23:01 | Сообщение # 2

Княгиня Елена

Группа: Авторы

Сообщений: 5393

Награды: 0

Репутация: 3154

Статус: Оффлайн

Глава 9
Июль 1125 года. База Младшей стражи

После возвращения в крепость Мишка велел Дмитрию распоряжаться дальше, а сам подъехал к телеге, в которой сидела мать. Анна сразу поняла, что ему не терпится переговорить с ней, причём сын заметно нервничал – так, что его беспокойство даже передавалось коню: Зверь под старшиной Младшей стражи перебирал ногами и стриг ушами. Не хотелось Анне сегодня ещё и с Мишаней произошедшее в Ратном обсуждать – уж очень сильно устала за день – однако понимала, что придётся. Но не прямо сейчас.
– После ужина поговорим, – не дожидаясь вопроса, сказала она сыну.
Пусть и хотелось ему побыстрее выяснить в подробностях, что там произошло между Лавром и Дёмкой, но спорить с матерью не стал.
Ну, то что его брат на отца кинулся, старшине уже рассказали, конечно. Что перед этим он молодух из Куньевской родни кнутом отходил – тоже, наверное, а вот за что… Впрочем, перед тем, как что-то обсуждать с сыном, Анне и самой всё в точности узнать надо было. А для этого – переговорить с Алёной. Она ведь там поблизости была, наверняка ничего важного не пропустила, уж очень умна и наблюдательна, да и при ней порой больше скажут, чем при боярыне. И передаст она всё, как есть, не будет ничего приукрашивать или утаивать, выгораживая одних или оговаривая других, так как сама там ни с кем не связана, все её собственные интересы здесь, в Михайловой крепости. Перед отъездом им только несколькими словами удалось переброситься, не до того было, а в дороге в разных телегах ехали. Да и не стали бы они при девках говорить об этом.
То, что произошло на подворье Лисовинов, волновало Анну не меньше, чем её сына: ведь до того дошло, что племянник на отца чуть руку не поднял! Невольно разгоралась досада на Лавра с Татьяной – их же это вина, как ни крути. Демьян неподдельно мать любит, потому отцовские загулы на выселках сыновнего уважения не добавляют. Вот и довёл Лавр до того, что сын его не почитает. А всё потому, что слаб он! Не телесно, конечно – духом слаб! И батюшка Корней его сегодня в горницу для разговора про выделение Андрея не позвал даже, а ведь по хорошему-то это и Лавра касается: он взрослый муж, более того – наследник, а там как раз семейное дело обсуждали.
«Наследник, называется... Когда из церкви вернулись, так сразу куда-то скрылся, то ли в кузню свою, то ли ещё куда. Как и не слышал ничего. И не подумал, что отец в который раз проверяет, можно ли на него хозяйство оставить. Какое ему наследство… если сам не прогуляет, так растащат… родственнички новоявленные».
Зато Татьяна вслед за Анной сунулась было в горницу… только ей и одного рыка грозного свёкра хватило – мигом сдуло. Да и не сама она пошла – Дарёна её чуть не силком впихнула.
«Ну что ж она так! Ведь совсем не может чужой воле противиться. И перед роднёй своей с первых дней заискивает. Не она же в их беде виновата, не она, а отец её – когда же она поймёт-то это?! А, да что там – и Лавр не боярин, и Татьяна не боярыня. То-то батюшке расстройство…»
За этими мыслями Анна Павловна, однако, и о деле не забывала – надо было распорядиться, чтобы приготовили горницу для Веи. Жить-то, пока усадьба не готова, она тоже будет в девичьей, благо места там ещё хватает. А ведь Илья говорил, что его Ульяна завтра приедет. Тянет она с переселением, видно, никак решиться не может на такое непростое дело.
За девицами всякий раз после таких поездок глаз да глаз нужен был: у кого-то при каждом расставании с родными слёзы на глаза наворачивались, иные, наоборот, излишне говорливы и веселы становились. Нелегко после встреч с родными, всем нелегко. Даже Анюта с Марией общему настроению поддавались иногда, хотя уж они-то как раз при матери… Но сегодня Анька была на удивление тиха и задумчива, да и прочие девки, которые с ней в одной телеге ехали, выглядели как-то странно – будто в лёгком обалдении. Может, опять им Алёна что-то эдакое рассказала?
«Она же всего на пять-шесть лет старше их, если в наряд девичий обрядить, так и за ученицу принять можно, девчонки ещё и поэтому её за свою признали. Она и не чинится, не подчёркивает своё старшинство… и вроде бы прямо не командует, а советует да просит, но так, что Анька моя её просьбу выполнять первая с места срывается. И надо бы возревновать – меня, боярыню, порой меньше слушают, а я только радуюсь такой помощнице. Сколько забот она с меня уже сняла – а ведь всего-то неполную неделю прожила здесь. Вот что значит – на своё место человек попал».
Ещё в дороге Анна Павловна заметила, что возле той телеги отроков крутилось больше, чем возле двух других, в которых тоже девицы ехали. Оно вроде и не удивительно – возле Анюты всегда мальчишек хватает, да и Алёна их тоже притягивает, даром что старше. А вот почему после первого смеха у них тихо стало – это непонятно. Илья, что ли, опять свои байки рассказывал? Он может! Анна в который раз посмеялась про себя, вспомнив присказку, которая с лёгкой руки Ильи стала в Ратном чуть ли не поговоркой: «Я женщина слабая, беззащитная… и скалкой, скалкой!»
Нет, не похоже, чтобы обозный старшина девок байками веселил – вон они какие притихшие, и сам Илья задумчив, и… благостный какой-то, что ли? Что же он им сегодня плёл? Ладно, Алёна расскажет непременно, да и Анюта не удержится, доложит матери, ну, и сестре тоже похвастается. А ведь дочь-то изменилась, заметно изменилась после того, как они с Алёной застали её в пошивочной.
Поначалу Анна и внимания особого на это не обратила, своими переживаниями занята была, вот и сочла, что та с перепугу притихла. Несколько слов, которые Алёнка тогда мимоходом бросила, сначала оглушили Анну, но после некоторых размышлений она решила, что гадать, как бы по-другому сложилась её жизнь, смысла нет: что есть, то есть, и нечего Господа гневить – могло и намного хуже быть. На этом боярыня и успокоилась… или, по крайне мере, считала, что успокоилась.
А вот с проступком Анюты и её наказанием за него не всё так просто получалось. Если верить Алёне (а верить ей очень хотелось), то и проступка-то никакого не было – так, обычное любопытство созревающей девчонки. Наказывать же за извечное свойство женского нрава дело бесполезное, а то и вовсе вредное. Так что вроде можно было бы про этот случай и забыть потихоньку – шалость, она шалость и есть.
Но, с другой стороны, шалость шалости рознь. Так что, выходило, наказать Анюту всё-таки надобно – чтобы впредь не забывалась так, с бережением себя вела.
«Вот ведь голову сломаешь, пока придумаешь… Она же тогда так перепугалась, что больше её ничем не проймёшь, того ужаса уже никаким наказанием не затмить – она его на всю жизнь запомнит. А может, так и сказать – пусть тот пережитый страх ей наказанием будет… и знание, ЧТО её ждёт, если, не приведи, Господи…
Дай Бог, если поняла что-то, наконец. Вон сегодня утром Алёна её одним движением бровей к порядку призвала, когда она было шум подняла, кто на каком месте в телеге сидеть должен. Что же она такое Аньке говорила-то – молча, без слов? Ладно, погожу пока вмешиваться, рано ещё судить, да и не сглазить бы, но если она мне дочь в разум приведёт – одно это великое дело будет…»
Обстоятельно рассказать Алёне про решение свёкра Анна так и не успела, только заметила мимоходом, что батюшка Корней Андрею несколько холопских семей выделяет, чтобы дом на посаде до холодов поставить, а подробности обещала назавтра, уже вместе с ним обсудить.
«Вот и станет у нас теперь Андрей семейным мужем… что бы он об этом ни думал пока. Да он, похоже, и сам уже к этому привыкает: сегодня у церкви после батюшкиных слов на Алёну смотрел, словно совета спрашивал или защиты искал. У бабы!!! Эх, не дожила Добродея… Как она тогда сказала свекрови покойной? Бабы его осудили, только баба это и отменить сможет… если найдётся такая, которая не испугается против всех пойти, и перед которой он сам смирится. Нашлась, похоже, слава Тебе, Господи!
О проклятии Алёне непременно узнать надо. Не простой, конечно, разговор будет, но и тянуть нельзя. Испугать её это не испугает, уже понятно, такая не отступится, но Андрея понять ей поможет».
Впрочем, пока что разговор про Андрея с Алёной Анна затевать не стала. Такое второпях не обсуждают, да и некогда было – боярыня едва успела до ужина узнать всё, что её помощница в Ратном приметила. Откровенность Веи Анну не слишком удивила: умна баба, сразу поняла, кого ей лучше держаться, и знак через Алёну подала.
«Ну и правильно – она мне помощницей и в здешних делах станет, и куньевские её своей считают, если что, через неё действовать можно, они к ней прислушаются. Татьяну она перед остальной роднёй защищать будет, конечно, но ведь и сама её под себя подгребёт и не заметит! Пускай уж она лучше здесь живёт, в Михайловом городке, тут ещё одна умная да решительная баба не помешает».

После ужина, когда отроки с девицами затянули на посиделках свои песни, Мишаня сам нашёл мать. Она молча кивнула ему, чтобы шёл следом, но в свою горницу сына не повела – душно там было, а устроилась на одном из многочисленных брёвен, что лежали по всей крепости, и приглашающе похлопала ладонью рядом с собой.
– Вижу, спросить о чём-то хочешь, и даже догадываюсь, о чём, – усмехнулась она, глядя на сына.
– Мудра ты у меня, матушка, – вроде бы с обычной своей хитрой улыбкой, но на самом деле достаточно серьёзно ответил Мишка, – ничего от тебя не скроешь.
– Да будет тебе… крутить. Не хочу. Устала. Про Демьяна спросить хочешь?
– Про него.
– Осерчал Дёмка на сплетниц куньевских, поучил кнутом, а потом батюшка Лавр его за непочтительность по-отцовски приласкал. Ничего страшного, но Татьяна всполошилась, вот и упросила сына до завтра оставить. Вот и всё.
– Ну, не хочешь, не говори, – Мишка поднялся с бревна.
– А ну, сядь. Ишь, воли себе взял, с матерью разговариваешь, не с девкой.
– Так я ничего, матушка, я же вижу – ты и впрямь устала. Может, завтра?

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.

kea

Дата: Вторник, 16.08.2011, 23:04 | Сообщение # 3

Княгиня Елена

Группа: Авторы

Сообщений: 5393

Награды: 0

Репутация: 3154

Статус: Оффлайн

– А до завтра ты всех отроков перетрясёшь: кто что видел, кто что слышал, и неизвестно, что тебе наплетут. Садись уж, горе моё, – и, противореча собственным словам, Анна ласково потрепала сына по макушке.
Мишка отозвался на редкую теперь материнскую ласку, повернув голову так, чтобы ладонь Анны прошлась по его щеке. Привычное движение сына напомнило, как точно так же он ластился к ней ещё младенцем – усталость никуда не ушла, но раздражение от необходимости говорить на неприятную тему исчезло, а на лице сама собой появилась улыбка. Мишка улыбнулся в ответ и тут же сам всё испортил, поганец:
– Да наплюй ты, матушка, сколько там чего дед Андрею выделил… Мы тебе здесь такое хозяйство устроим, такой дом поставим – княжеский терем от зависти рассыплется.
– Ой, умный ты у меня, умный, а дура-ак… Днём с огнём таких не сыщешь. Я же за него только порадовалась. Думала, придётся выпрашивать у Корнея, уже приготовилась, а он такое завернул… аж удивительно. А Андрей так и вовсе обалдел.
– Так то ты, матушка. А куньевские-то болтушки, наверное, из-за того же самого на Дёмкин кнут и напросились. А? Угадал я? – Мишка довольно ухмыльнулся. – Дураки-то тоже с соображением бывают.
Анна вдруг вспомнила притчу Прошки о дураках, ещё шире улыбнулась и повторила на память:
– Жизнь дураков приятна и необременительна, – помолчала и добавила, – но тебе, сынок, этого счастья не видать. Угадал. Но не всё. Впрочем, тебе, по молодости лет, простительно, многого ты ещё не знаешь. Хотя и взрослые мужи по большей части, этого не видят. А те, что поумнее, и не хотят замечать. Брезгуют, что ли?..
– И что же это за тайна такая великая?
– Да какие тут тайны… Бабы в этом всю жизнь живут, иные, как рыба в воде плавают, а мужи всё единым махом, не разбираясь, бабьими дрязгами величают.
– А баб у нас на подворье, как муравьёв в муравейнике, – подхватил Мишка.
– Вот-вот… И многие из них не просты, ой как не просты. И все разные.
– Так уж и разные? Дёмка-то их, всех четверых разом, за что-то одно кнутом огуливал. А если присмотреться, то все четверо одинаковые: во-первых, куньевские, во-вторых, из-за родства с тёткой Татьяной не холопки, а вольные, в-третьих, молодые, в-четвёртых, вдовые. И все с малыми детьми. Велика ли разница-то?
– Ишь ты, как повернул, – Анна в который уже раз подивилась про себя ходу мыслей сына, необычному для отрока.
– А как же иначе, матушка? Ты же и сама понимаешь - чем больше баб в доме, тем и склок с пересудами на бабьей половине больше.Я и раньше опасался, а ты мои опасения сейчас подтвердила: от такого бабьего клубка, уж прости на грубом слове, ну прямо-таки змеиного, роду Лисовиновскому немалая опасность проистечь может. Это сегодня Дёмка чуть на отца руку не поднял – дело, конечно, почти небывалое и возмутительное, но ведь сущая мелочь по сравнению с тем, что может ещё случиться.
«А ведь я ему ещё ничего не рассказала… Да что ж такое-то? Как подсказывает ему кто… Ну не бывает у отроков такого понимания! Прямо жуть берёт…»
Анна невольно повела плечами, ощутив пробежавший по спине холодок.
– Что такое, матушка? – тут же обеспокоился Мишка. – Я что-то не так сказал?
– Да нет, всё так, сынок, всё так… Да только не всё это.
Мишка молча ждал продолжения, но не так, как другие – уставившись в упор, так что хочется отодвинуться или отвернуться; сидел, опершись локтями о колени и переплетя пальцы, опустив голову, но было заметно, что внимательно слушает.
– Хуже всего, что справляться с этим, как ты сказал, клубком, обязана Татьяна, а она не может. Просто-напросто не способна, и всё. Но есть там две бабы, которые могут, но не только не обязаны, но им и не надлежит: Дарёна – бывшая большуха Славомирова рода, и Вея – старшая жена наставника Стерва…
– А в каком они родстве с тёткой Татьяной? Я как-то и не интересовался никогда.
– Да все вы этим не интересуетесь, пока не припечёт, – с неожиданной даже для себя самой горечью произнесла Анна. – Дарёна – вдова старшего сына Славомира, то есть старшая сноха, а Вея Славомиру старшей дочерью была, значит, старшая сестра Татьяне. Пока все в Куньем жили, и та, и другая выше Татьяны стояли, их старшинство над ней и мужи признавали, а уж бабы и подавно.
– Угу. А тут Татьяна хозяйка над ними, особенно после того, как ты в крепость отъехала. Поня-ятненько…
– Если бы только в этом дело было… Она же для них ещё и причина всех несчастий, с ними приключившихся. Как, кстати, и ты, сынок. Славомира с сыновьями при твоём участии перебили. Это Татьяна ещё не знает, что племянник Мишаня её братьев и отца убивал, а те тогда же чуть было её сыновей жизни не лишили.
– Ш-шекспир, блин…
– Что?
– Да ничего… А откуда ты… Тебе ведь тоже рассказывать об этом было не велено. Дядька Лавр нашептал?
– А ну, придержи язык! – Анна слегка притопнула ногой. – Думай, о чём говоришь!
– Прости, матушка, винюсь.
– То-то же… не забывайся.
– Да я это к тому, что если ты узнала, то могла и тётка Татьяна узнать.
– НЕ ЗНА-ЕТ! – произнесла Анна таким тоном, что никаких сомнений в её словах не могло и быть.
– Вот и ладно, – примирительно кивнул Мишка. – Пусть и дальше не знает. Ну, а мы, раз уж заводил в этом клубке вычислили, можем теперь…
– Как это – «вычислили»? – удивилась Анна. – Разве мы кого считали?
– Ой, это я так… ну, помнишь, как мы перед бунтом сидели и рассуждали: кто из бунтовщиков чего может, у кого какие причины для бунта, кого от дурных замыслов ещё можно отвадить, а кого – уже нет… Как бы считали, кто чего стоит… Вот и тут примерно так же получается.
– Помню, помню, как же. И что ж ты в этот раз насчитал?
– Ну, перво-наперво, Дарёна. – Мишка загнул один палец на руке. – Она, бывшая большуха, с подчинением тётке Татьяне не смирится уже никогда. Правильно я понимаю?
– Верно, сынок, но не всё. Не в самом подчинении дело: Дарёна же видит, что с хозяйством Татьяна не так споро, как она сама, управляется, только теперь она ни указать, ни попрекнуть, ни заставить её не может. Нестерпимо ей это.
– Значит, что? Значит, из Ратного её надо убирать. На твой выбор, матушка: либо в Старые Выселки, либо в Новые, там, где пока только огороды. Ну, помнишь, я ещё по весне место для них нашёл?
– И это помню. Согласна. Давай, второй палец загибай. Что там у тебя дальше?
– Ну, не у меня, а у нас… Да ладно. Дальше у меня Вея. Тут всё понятно: она вслед за мужем в крепость перебирается. Так что будем считать, главные занозы мы от тётки Татьяны убрали. Теперь эти… свиристелки молодые, которых Дёмка учил. Без Дарёны и Веи они, как, угомонятся?
– Эх, сынок, сынок, да не смотри ты на баб, как на мужей. Это вам для какого-то дела старшины да воеводы требуются. Любая баба, какую ни возьми, сама себе воевода. Это вы стенка на стенку, дружина на дружину… а в бабьих войнах каждая за себя воюет, и все против всех.
Да ничего не изменится для них с отъездом Дарёны и Веи – ещё свободнее себя почувствуют. Не бунтовать они собираются, сынок, а либо по привычному им языческому обычаю второй женой Лавру стать, либо, на худой конец, просто так от Лавра Корнею здорового внука родить. Дарёна с Веей им в этом ничем помочь не могут – мешают только.
– Т-т… – Анна поняла, что Мишка с трудом удержал в себе бранное слово.
– Вот так-то, сынок… А ты – «вычислить», «подсчитать»… Отроков вон своих исчисляй, а с женским родом… – Анна ехидно покосилась на сына, – неужто Юлька ещё не отучила тебя от этих вычислений?
– Кхе!
– Вот-вот, именно что «Кхе!»
Вопреки ожиданиям Анны, разговор на этом не закончился. Мишка немного подумал, пробормотал как бы про себя: «Невидимые бабьи войны, блин», а потом уверенно сказал в полный голос:
– Тогда тем более всех их разводить надо.
– Как это – разводить?
– Ну, матушка… вот есть у нас в Ратном четыре колодца. Мало кто из баб от одного к другому перебегает, около каждого своё толковище. Там и сплетничают, и ругаются, и… в общем, всё то, о чём ты сейчас говорила. А теперь представь себе, что колодец только один, а значит, и толпа около него одна, но вчетверо больше. И что, более мирной она будет, более спокойной? Или наоборот – до драния за волосья и махания коромыслами чаще доходить станет?
– Да, – Анна уже поняла, что хочет сказать сын, – пожалуй что и чаще.
– Ну так давай этот наш клубок змеиный в четыре места разгоним: часть в Ратном оставим, в Старые и Новые Выселки, да сюда в крепость. А вот уж кого куда… тут женский глаз вернее будет. Тут уж ты сама, матушка, командуй.
– Пожалуй… тем более, что мне здесь, в крепости, работницы не помешают, для всех дело найдётся, и на дурь меньше времени останется. С Веей поговорю, она их всех знает, подскажет, какая на что годна. А там, глядишь, и для молодых вдов мужья найдутся…
– Ну ты, матушка, и прозреваешь! Мне и в голову не пришло.
«Эх, сынок, не знаешь ты, сколько в бабе злости прибавляется, если в её избе мужским духом не пахнет».
Не успела Анна додумать эту мысль, как чуть не вздрогнула от Мишкиных слов:
– Да уж, если замуж их выдать, сразу угомонятся!

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.

kea

Дата: Вторник, 16.08.2011, 23:09 | Сообщение # 4

Княгиня Елена

Группа: Авторы

Сообщений: 5393

Награды: 0

Репутация: 3154

Статус: Оффлайн

«Тьфу ты, прости, Господи! Да что ж это такое – мысли он читает, что ли?»
– Ну, значит, так и порешили, – Мишка хлопнул себя ладонями по коленям. – А с Демьяном… тут так просто не решишь. Если он уже сейчас умудрился на отца кинуться… и это ещё дед не знает… Но как мать не защитить? Тут нам всем, матушка, потрудиться придётся. Ты Алексея попросила бы… хотя у него с Лавром отношения тоже ещё те… Нет, так сразу не решишь, думать надо. На крайний случай, отведу я его к Нинее…
– Нет! Только не это! – Анна сама удивилась своей горячности. – Нельзя, грех это.
– Да что ты, матушка, я уже кого только к ней не таскал, и до сих пор одна лишь польза была. Впрочем, если ты против…
– Да, против! И сам к ней пореже таскайся!
– Погоди, матушка, но Красава-то Саввушку лечит, и ты вроде не противишься. Да и Роська… уж как над ним Нинея потрудилась, а всё равно прозвище «святоша» заработал. Какой же тут грех? В конце концов, она же и меня спасла!
– Не спорю, сынок, но какова за всё это плата? И достанет ли расплатиться?
– Ну, я не знаю, что–то ты… как-то уж слишком… – вроде бы растерянно ответил Мишка, а потом добавил одну из своих любимых присказок: – Ну так и мы тоже не в дровах найденные. Управимся.
«Ну, ничего не боится. И не скажешь ведь, что детская глупость, от неразумения. Ведь и правда, ни Нинея, ни Настёна его заворожить не могут. И всё-таки, неужто опять к Аристарху за помощью обращаться придётся?»
Чтобы закончить ставший вконец неприятным разговор, Анна тяжело вздохнула, прикрыла глаза и проговорила:
– Что-то и впрямь я устала, Мишаня. Давай всё остальное завтра обговорим.
И снова сын не подчинился – не захотел уходить, а настойчиво продолжил:
– Погоди, матушка… прости, понимаю я, что ты устала, но еще чуть-чуть совсем. Ты ещё не знаешь, а у девиц, которые в телеге Ильи ехали, по дороге урок интересный был. Интересный и необычный. Ты обратила внимание на то, что Анька в крепость какая-то задумчивая приехала?
– Да, заметила… а что за урок-то?
– Ну, в подробностях я не знаю… отроки-то часть разговора не слышали, часть не поняли, а остальное переврали, но по их рассказам выходит, что Илья девиц обучал, как мужей обольщать и самим от мужского обольщения оберегаться.
– Девиц? Обольщать? – Анна возмущенно всплеснула руками. – Еще и при отроках! Да он в своем уме, осел Иерихонский?!
– Да не волнуйся ты так, матушка! Я же говорю: чего-то не поняли, а чего-то переврали. Мальчишки же, чего ты хочешь? Что они в этом понимают?
«А ты-то что в этом понимаешь? Господи, Пресвятая Богородица, наставь и вразуми… опять ведь, как умудренный старец…».
– Я так думаю, – продолжал Мишка, не замечая материнского смятения, – что девицы по дороге принялись обсуждать то, что Просдока у церкви учинила, наверняка всякую чушь несли … тоже, ведь, «ума – лопата», а Илья и встрял с какой-нибудь своей байкой. Но точно-то, со слов отроков, я не понял, что там было. Вот и подумал, что тебе с этим, не откладывая, разобраться надо, по горячим следам.
– Верно, сынок, молодец. Ну, я с ними разберусь… и с Ильей тоже!
– Погоди, погоди! Да что ж ты так… может, и не было там ничего такого… непотребного. И вот еще у меня какая мысль появилась…
– Мишаня! – Анна строго взглянула на сына. – Придержи-ка мысли свои, а то от них, бывает, не знаешь, куда и деваться.
– Да ничего такого, матушка! Просто, как ты рассказала про невидимые бабьи войны, я сразу и подумал: а ведь и этому наших девиц тоже поучить неплохо бы. Мы же их замуж отдавать собираемся не просто в другую семью – в чужой город, в столицу! Там все непривычно, непонятно, а тут еще и новое окружение… неизвестно, какие им свекрови попадутся, какие еще женщины в семье будут. Тебе-то, тоже, наверное, в Ратном по первости, нелегко пришлось… А если бы тебя заранее всем этим делам поучили?
Анна даже руки расслабленно на колени уронила.
«Ну, вот… кто еще из мужей, хотя бы мимоходом, о таком задумывается? А этот не просто думает, а вслух говорит, да еще и средство для облегчения измышляет… Неужто все-таки и впрямь в нем кто-то из пращуров пробудился… или это Нинея его так?».
– Матушка, ты чего? – обеспокоился вдруг Мишка. – Нехорошо тебе? Или я чего-то не так сказал?
– Да нет, сынок, все верно… сказала же: притомилась я сегодня. Ничего, ты говори, говори, я слушаю.
– Так, вроде бы и все уже… – Мишка продолжал внимательно и встревожено вглядываться в лицо матери. – Просто Алена тоже в той телеге с Ильей ехала, так ты ее и порасспросила бы. Она же у нас чудесница…
– Чудесница? Это как же?
– Ну, помнишь, матушка, я отрокам недавно сказку рассказывал, про Аленький Цветочек, краше которого нет на всем белом свете?
– Помню… и что?
– Так там же все, как у нас – купеческая дочь чудище ужасное расколдовала!
«Чудище… Андрей… ох!»
Мишка, удивленно вздернув брови, уставился на хохочущую мать, а та, сотрясаясь всем телом и утирая выступившие слезы, все никак не могла остановиться – усталость, тяготы и беспокойства прошедшего дня выходили из боярыни Анны этим смехом. И ведь правда, сказка оказалась похожей на жизнь, но так это все вышло у сына неожиданно…
– Чудище!.. Ой, не могу… ха-ха-ха… раскол… расколдовала…. Ха-ха-ха… ой, Мишаня, ну, скажешь же… ха-ха-ха!..
– Ну, вот и хорошо, вот и ладно! – Мишка тоже разулыбался и, подражая гуслярам-сказителям, продекламировал нараспев:
– Сказка – ложь, да в ней намек,
Э-э… красным девицам – урок.
– Ну нет, – Анна, словно девица на посиделках, махнула на сына рукой – тут ты пальцем в небо попал, Мишаня.
– Это почему же? – опешил сын.
– Да потому, что на первый взгляд оно вроде бы и так, а на самом-то деле Алёна никакого чудовища и не увидела. Это мы все, скудоумные, только то, что поверху, замечали, а она сразу же в душу ему заглянула и добра молодца там увидела.
– Ну так это ещё лучше… Значит, она нам всем глаза раскрыла, не его, а нас расколдовала. Так я пойду, матушка?
– Ступай… выдумщик… – Анна еще раз утерла слезы – Чудище, тоже мне… краше которого нет.
Мишка поднялся, с хитрой ухмылкой поклонился матери и потопал к казарме, напевая под нос что-то уж и вовсе непонятное:
Мы рождены, что б сказку сделать былью,
Преодолеть, тирьям, тирьям, пам-пам…
А Анна, глядя вслед уходящему сыну, совершенно неожиданно подумала:
«А ведь Листвяну ни разу не помянул, как и нет её. Неспроста это».

Вроде бы и разговор удачно сложился, но тревога не отпускала боярыню, да и не про всё с сыном поговоришь… Конечно, если Куньевских развести, в Лисовиновской усадьбе тише станет, но покоя всё равно не будет, потому что корень всех бед – сама Татьяна. Анна никогда её понять не могла: вроде бы и добрая она, заботливая, и работящая, но…словно сама себе какой-то круг очертила и из него – ни ногой. Всё, что положено, делала исправно, а больше – ни-ни. Когда погиб Фрол, могла бы стать большухой, но и Корней про то слышать не пожелал, да и сама она не рвалась на себя обузу брать, но бабы у колодца почему-то принялись жалеть Таню –бедненькая… а та и не подтверждала, и не отказывалась.
У Анны и в мыслях не было винить в этом сноху, тем более, что хозяйкой та была хорошей, а что в большухи не стремилась – так не каждому Богом дано желание и умение властвовать. Да и не до того Татьяне было – болела вечно. То по-женски животом маялась, то после выкидыша голова у неё плыла, в глазах темнело. Но как-то так получалось, что опять за все их несчастья у колодца бабы младшую сноху жалели – Анна-то себе киснуть не позволяла, да и жалость бабью не принимала – не столько сочувствие там было, сколько любопытство, а порой и откровенное злорадство от тех, кто раньше завидовал Лисовиновским бабам… Для окружающих Анна всегда была непреклонна, уверена в себе, ни слезинки не проронила: нельзя было показать детям, как ей страшно и горько. Вот и держалась, хотя порой н а ходу от усталости засыпала. Чего ей это стоило, никто не понимал, разве только батюшка Корней… И Лавр. Понял тогда и пожалел, утешил… Её или себя? А ей-то от него тогда даже и не телесная близость нужна была – в том состоянии и не чуяла ничего – только поддержка, да душевное тепло…
А Таня и не замечала ничего, даже сделать что-то не пыталась. Как приняли её в семью, так она и успокоилась – с прочими ратнинскими бабами орешки щёлкала, у колодца языком чесала, словно тут и родилась. Свекровь поначалу Анне вторую сноху в пример ставила – покорна, трудолюбива, слова лишнего не скажет, с соседками дружна, хлопотлива… Таких в Ратном в каждом дворе хватало, вот и она довольна, что ничем от новых односельчан не отличается, стремилась быть как все … В том-то и дело, что как все! Но Лисовины-то от прочих отличались! Вот и Лавру особенную надо, такую, чтоб дух захватывало.

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.

Сообщение отредактировал kea - Вторник, 16.08.2011, 23:10

kea

Дата: Вторник, 16.08.2011, 23:11 | Сообщение # 5

Княгиня Елена

Группа: Авторы

Сообщений: 5393

Награды: 0

Репутация: 3154

Статус: Оффлайн

Анна их любви поначалу завидовала. Как Лавр на жену смотрел, как возле неё первое время крутился – не мог надышаться да нарадоваться! Она порой думала с тоской: кабы муж на неё хоть разочек ТАК посмотрел… все бы горести вмиг забыла! Потому и батюшка Корней смилостивился, принял Татьяну, хоть страшно вспомнить, как бушевал, когда Лавр с Фролом и Андреем ему такой подарок привезли – неделю выгнать грозился. А потом… а что потом было? Да ничего…
Однажды Анна случайно подглядела, как Лавр с Таней на заднем дворе сумерничали, обнявшись, будто и не мужем с женой они были, а возлюбленными… Как он тогда говорил! Гусиную дорогу на небе отыскал, сказывал, что его душа по той дороге к Танюше летела, как птица на юг, что только об одном мечтает, чтобы и после смерти они с ней там на небе встретились… Анна и представить себе не могла, что муж, воин ТАК говорить может… А Татьяна тогда, помнится, зевнула, шлёпнула по лбу, да что-то брякнула, вроде как спать хочется, комары вот заели. Да ещё курица рябая что-то на яйцах долго сидит, надо завтра поглядеть – не болтуны ли… Вот и проморгала свою любовь… и не поняла даже, что она не так делала. Сможет ли через столько лет потерянное вернуть? Бог весть.

Следующее утро началось с истошных воплей Сучка. Ничего особо удивительного в этом не было: старшина плотницкой артели всегда высказывался громко, не выбирая выражений, и на все упрёки Анны, не смущаясь, ответствовал:
– Дык, матушка-боярыня, дело наше такое, плотницкое… оно не токмо топор острый любит, но и слово острое… никак без него.
В этот раз, однако, Сучок хватил через край – ругался прямо под окнами Девичьей, причём с кем ругался – непонятно, ибо ответов на его скороговорку слышно не было. Анна как раз отправляла девиц на утренние работы в собачий загон и вместе с Алёнкой вышла на крыльцо. Голос Сучка доносился из-за угла, от дверей в плотницкую мастерскую, которая располагалась как раз под помещениями Девичьей:
– Да сам я пойду, сам!!! Да куда ж ты меня волокёшь?! Отпусти, ирод!
Оказалось, Андрей безуспешно пытался что-то объяснить Сучку и теперь, потеряв терпение, решительно ухватил лысого закупа за шиворот и волок его в сторону ворот. Увидев подходящих Анну с Алёнкой, Сучок просветлел лицом и буквально взмолился:
– Алёна, да скажи хоть ты ему… куда он меня тащит-то?! Ты его понимаешь, растолкуй, Христа ради, чего он от меня хочет?! Навязался на мою голову, молчун окаянный! Задавит ненароком, пока поймёшь его!!!
Услышав, как еле достающий ногами до земли Сучок обратился к Алёне, Андрей остановился, оглянулся, не выпуская Сучка, кивнул им с Анной и снова было потащил старшину плотников за собой, но тот взвыл с новой силой:
– Да погоди ты!!! Ну, чего вызверился-то?! Пусть вон хоть твоя баба толмачом побудет… не понимаю же я!!!
При словах «твоя баба» Андрей то ли вздрогнул, то ли плечами коротко передёрнул, но задержался и опять обернулся в их сторону.
– Конечно, помогу, – Алёнка кивнула, присмотрелась к Андрею и повернулась к Анне. – Я с ними схожу? Так оно, и правда, быстрее получится.
– Иди, – после вчерашнего разговора с Корнеем Анна не сомневалась, куда и зачем Андрей волок Сучка. – А то ведь и впрямь покалечит. Я Плаве скажу, что ты к завтраку опоздаешь, а как поешь, прямо в пошивочную приходи, платье тебе подбирать будем… ну, и поговорим заодно. Андрей, отпусти его! Сам теперь пойдёт.
Андрей кивнул, выпустил ворот рубахи воспрянувшего духом Сучка и снова взглянул на Алёнку.
– Мы недолго, – уже на ходу обернулась она. – У него тоже дел много сегодня, потому и хочет с утра пораньше успеть…
Сучок с независимым видом слушал их разговор, потирая горло, сдавленное воротом, и улизнуть не пытался, да и потом пошёл следом, не споря – ему уже стало любопытно, за каким таким делом Андрей, прежде не замечавший старшину строительной артели, вдруг потащил его из крепости. Кроме того, лысый закуп и так уже прекрасно знал, кому тут лучше не перечить, но по вредности характера не смог удержаться и только что попытался выкинуть с Немым свою очередную шутку, напоказ «не понимая» его знаков, за что и поплатился. Андрей-то ведь сперва кивком просто позвал Сучка за собой, но тот, скорчив глумливую рожу, под смех артельщиков переспросил с плохо скрытой издёвкой:
– Ась? Не расслышал я…
В ответ Андрей, не тратя больше сил на попытки донести до старшины свою мысль, сгрёб его за шиворот и поволок за собой, так что появление Алёнки стало для шутника спасением: когда Немой хотел, чтоб его поняли, отвертеться от этого никому не удавалось, и Сучок тут исключением не стал бы.
Не зря Анна надеялась, что задача, поставленная перед ними воеводой на вчерашнем совете, встряхнёт Андрея. И в самом деле, всё происходящее показало, что он вышел из состояния, близкого к паническому, в котором пребывал после громогласного заявления главы рода у церкви, поскольку дело касалось не только его самого, и даже не вновь обретённой семьи, а благополучия всего Лисовиновского рода. Вот Андрей и перестал терзаться да сомнениями маяться: раз Корней велел, надо было выполнять. Он и начал выполнять, как всё, за что брался – решительно и не откладывая.
Что там на посаде произошло, Анне позже рассказала не меньше Сучка озадаченная Андреевой целеустремлённостью Алёнка. Как боярыня и предполагала, Андрей велел старшине плотников указать ему самый лучший участок, да не на одну усадьбу, а с запасом, чтобы можно было там со временем поставить ещё несколько. Сучок почесал лысину, стал что-то прикидывать, бурча под нос нечто хулительное, и, наконец, указал на пригорок у леса со спуском к самой старице, возле моста на остров. По его словам, там и было самое удобное место для усадьбы: в половодье вода туда не поднимется и дом с погребом не затопит, а лужок заливной можно частью под огород раскопать, а частью пока так оставить. Ну, и подход к реке удобный. На самом пригорке жильё со службами свободно разместится, на склонах уступами сад можно разбить, и дорога в посад тот пригорок огибает – подъезд удобный получается.
Андрей предложенное место внимательно оглядел, прошёлся вместе с Сучком и Алёнкой взад-вперёд по пригорку и увиденным остался вполне доволен, после чего передал через Алёнку, что отныне тут селиться будут только Лисовиновы, а все прочие – в стороне. И тут же «осчастливил» Сучка требованием поставить тут к его возвращению из похода дома Илье со Стервом – тоже как своим, Лисовиновским. А себе велел строить не просто дом, а чуть ли не княжеский терем – с подклетами, светлицей, горницами, высоким крыльцом и прочими радостями. А чтобы ошарашенному строителю понятнее стало, указал на Девичью, которую с вершины как раз хорошо видно было, правда, после возмущённых криков Сучка подумал немного и согласился свои требования уменьшить до разумных пределов. Смущённая Алёнка сказала потом боярыне, что это он её хотел порадовать: знал, что она в Турове жила, богатые хоромы видела, вот и решил, что ей непременно такие же нужны.
Затем Андрей невозмутимо удалился, прихватив с собой слегка опешившую от всего этого Алёнку, и не считая нужным выслушивать на этот счёт соображения артельного старшины. А у того как раз очень было что сказать, да так, что он примчался скандалить к Мишане. Только вот старшина Младшей стражи, по горло занятый приготовлениями к завтрашнему выступлению в поход за болото, Сучка с его страданиями даже не дослушал, а просто порекомендовал пожелание Немого исполнить, «в целях личной безопасности», по его собственным словам.
Оскорблённый до глубины души глава артельщиков (ему даже поскандалить всласть не удалось), в поисках сочувствия кинулся было к Илье, в надежде получить в его лице поддержку, ибо обозный старшина уже присмотрел себе место под усадьбу, правда, на противоположном конце посада. Илья почесал в бороде, подумал, но, будучи мужем чрезвычайно понятливым, сумел соотнести вчерашние речи Корнея перед церковью и сегодняшний приступ активности Немого. Так что к огромному разочарованию Сучка, старшина обозников как раз возмущаться не стал, а на пару с воодушевлённым грядущими изменениями дедом Семёном улучил время и наскоро оглядел намеченные участки. Вернулся он совершенно удовлетворённым, поскольку убедился, что новое место не хуже прежнего, а главное – порадовался тому, что его уже по привычке своим, Лисовиновским считают. Стерва же так и вообще в крепости не было, да и сам он пока никаких пожеланий насчёт будущего жилья не высказывал. Так что плюющийся и орущий Сучок, оставшись непонятым, хочешь-не хочешь, а вынужден был изыскивать дополнительные силы для ускорения работ по постройке усадьбы для Андрея его подопечных.

Ещё накануне, перед поездкой в Ратное, Анна с облегчением убедилась, что её помощница может не только вести себя, как пристало наставнице, но и в одежде знает толк. Для посещения церкви Алёнка оделась именно так, как надо было: не бедно, но и не вызывающе; не блестела дорогими украшениями, но и скудным её наряд не смотрелся. А уж досада ратнинских баб, которые и самой Анне в своё время немало крови попортили, и вовсе мёдом на сердце легла. Теперь нужно было нанести завистницам решающий удар – одеть Алёну в новое платье.
«Женское оружие, женское оружие… Алёну в таком наряде вперёд дружины выпусти – ни одна крепость не устоит… защитники со стен попадают… Эх, мне бы в своё время такое … что там Туров – Киев бы у ног был!.. Или шею бы мне свернули с улыбкой ласковой… если не яду поднесли… Нет, хорошо, что у меня тогда таких платьев не было – наломала бы дров, как пить дать… ветер в голове свистел, как у моей Аньки, разве что дул в другую сторону. Всё хорошо вовремя, а моё время только сейчас пришло… зато и ценю я его не так, как в двадцать».
Чтобы добиться задуманного наилучшим образом, надо было и наряд для Алёны сообразить такой, чтоб он неразрывно с её обликом совпал. Причин для этого много было: во-первых, Андрея сразить и заставить решительный шаг сделать, ведь Анна, как любая женщина, не могла упустить возможность устроить свадьбу родственника. Кроме того, прожив полжизни в стольном городе, она прекрасно знала, как преображается любая женщина, когда на неё с преклонением мужские глаза направлены… и необязательно то должен быть любимый. Даже и от посторонних, но восторженных взглядов женщина, пусть самая некрасивая, хорошеет, в силу входит, а наряд ей в том подспорье.

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.

kea

Дата: Вторник, 16.08.2011, 23:13 | Сообщение # 6

Княгиня Елена

Группа: Авторы

Сообщений: 5393

Награды: 0

Репутация: 3154

Статус: Оффлайн

«Вот так вот приоденешься, вроде бы и все глаза к себе притягиваешь, а на самом деле они от платья, как от щита отскакивают, редко кто удосужится глубже взглядом проникнуть. И нечего мужам нас платьями попрекать – сами хороши, в нарядных доспехах, как девки, красуются. Сядет иной на коня, подбоченится, усы подкрутит и едет по улице – смотрите на него, добра молодца. Правда, для мужа такой доспех – не щит, а подтверждение его силы да доблести: в бою вороги вокруг него воронами вьются, уж больно добыча завидная. Вот и получается, что храбрый муж одним своим видом противникам вызов бросает… как и женщина в нарядном платье. И, как и у мужей, не каждая осмелится надеть такое, себя на суд людской выставить. Ну да Алёне чужих глаз бояться нечего, а Андрей пусть любуется»
Во-вторых, одетая соответствующим образом Алёнка немало помогла бы Анне своим примером девиц отёсывать.
«Эти дурёхи думают, что самое главное – такой наряд напялить. Дескать, нацепила на себя красоту несказанную, серёг да ожерелий побольше навесила – и готово. А то, что в любом, самом красивом платье можно курицей ощипанной выглядеть – это они пока постичь не в силах. Тоже ведь наука, не хуже воинской… Вот и будем девиц учить, как наставники отроков… Так, да не так: отроков-то одному и тому же учат, потому что для воинов привычка всё одинаково по команде делать победой в бою оборачивается. Для женщины же обнаружить, что ты с кем-то неотличимо похожа, хуже смерти. Девицы наши все разные, значит, у каждой что-то своё, особое найти надо, её в той особенности убедить, чтобы она природной смотрелась, изнутри шла, а не сверху тонким слоем блестела – царапнешь, и нет ничего…"
Тут, правда, была опасность, что кое-кто из девчонок посчитает такой пример недостижимым, махнёт рукой и даже стараться не будет, но старшая наставница рассчитывала на дружелюбный характер своей помощницы и её умение найти подход к любой из воспитанниц. А уж Анну-младшую, Марию да Прасковью скорее останавливать придётся, а не подхлёстывать.
В-третьих, Анна не забывала о том, что отроки назавтра уходили в свой первый поход, и намеревалась устроить им достойные проводы, чтобы запомнились на всю жизнь, а в будущем явились примером для подражания. В строящейся крепости было очень мало своих традиций – не воинских, а общих, объединяющих всё, пока ещё невеликое, население. Вот боярыня и озаботилась созданием основы для нового обычая, потому что слепо перенять ратнинский не получалось – там каждого воина семья провожала, род, а здесь мальчишки от родителей оторваны, их семья – Академия, сами они друг другу братьями приходились, девицы – сёстрами, а наставники – вместо родителей. Оно, конечно, пока что это больше в задумках существовало, но начинать-то когда-нибудь надо.
Было ещё и в-четвёртых: как всякая хорошая портниха, Анна просто любила своё дело, и наслаждалась, когда представлялась возможность, а пуще того – необходимость отдаться ему, не отвлекаясь ни на что другое. Хоть домашние никогда не препятствовали этому занятию, а свекровь так и вовсе Анну окончательно признала своей после того, как получила в подарок специально для неё сшитую праздничную рубаху с тонкой вышивкой, а всё-таки мужи посмеивались снисходительно, когда Анна с головой уходила в шитьё. Разве что один Лавр понимал её… Стоило же ей однажды заикнуться Фролу, что для неё ткани так же близки и дороги, как для мужей их железки, так он её не только оборвал – на смех поднял, дескать, нашла что сравнивать, воинскую справу и тряпки какие-то. А сам-то мог часами сидеть, начищая доспех, выглаживая свой меч или даже и вовсе разговаривая с ним – и не считал это зазорным. Да и с одеждой иной раз как дитё малое капризничал: под горячую руку мог в лицо бросить приготовленную ему рубаху да обругать, дескать, вышивала без души, не глянется ему и вообще…
Анна оборвала неприятное воспоминание, возвращаясь к насущной заботе. Как в любом большом хозяйстве, у неё, конечно, имелись холопки, чьей обязанностью в основном было шитьё, но делали они, как правило, обыденную, привычную работу, обшивая прочих холопов. А кроме них, совершенно неожиданно для неё, появилась у боярыни помощница, причём из куньевской родни.
Софья была одной из многочисленных Татьяниных племянниц, осиротевших во время захвата Куньего городища. Когда Анна сшила, как поняла по Мишаниным невнятным объяснениям, первое платье да показала его бабам на подворье, то она ожидала чего угодно, только не появления в своей горнице этой ничем доселе не выделявшейся девицы. Анна тогда была удивлена и раздосадована дерзостью новой родственницы – время было позднее, день хлопотный, спать пора, так что если бы незваная гостья, как и прочие девицы, только смотрела завидущими глазами на разложенные по лавкам наряды, то боярыня непременно шуганула бы её вон, не задумываясь. Только девчонка не дала ей и слова молвить – поклонилась чуть ли не до земли и с горящими глазами выпалила:
– Тётка Анна, сделай милость, научи меня такие же наряды шить – я никогда такой красоты не видывала. Век за тебя… Христа молить буду, – после небольшой заминки закончила она.
Так вот и появилась у Анны и помощница, и первая ученица, и ни разу она об этом не пожалела – Софья была наделена Божьим даром во всём, что касалось шитья, да таким, что наставницу свою со временем непременно превзойти обещала. Анна только радовалась за неё, хотя и опасалась временами, как бы не прокляли девку за нарушение устоявшихся обычаев – уж очень неожиданно и ново смотрелось иной раз то, что из Софьиных рук выходило. Уже и сейчас она порой такое придумывала, что боярыня диву давалась и не знала, то ли восхищаться, то ли креститься. Потому и останавливала девчонку порой, подумать заставляла.
Как-то раз на общих занятиях, когда девицы по очереди учились читать по Евангелию, а остальные в это время рукодельничали, Анна обратила внимание, что Софья, как и все куньевские, не блиставшая знанием грамоты, читала не то что медленно, а всё больше просто таращилась в книгу – даже встряхнуть её пришлось. Когда она своё прочитала, отдала Писание соседке и, вместо того, чтобы за вышивку взяться, опять застыла, только теперь на ткань в пяльцах уставилась. Сидевшая рядом с ней двоюродная сестра, заметив неодобрительный взгляд боярыни, пихнула её локтем в бок раз, другой, Софья встрепенулась и часто-часто заработала иглой. А потом показала вышитый рисунок, да какой – все обмерли! – на холсте красной нитью был повторён тонкий узор, обвивавший буквицу на странице Евангелия. Анна потом тот кусок с небывалой вышивкой крутила и так, и эдак, всё голову ломала, к чему бы её приспособить, и наконец решила, что новому узору на новом платье самое место будет. Хоть и не похож тот рисунок на привычные узоры-обереги, но не может же изображённое в Святом Писании человеку во вред идти. А Софье сказала, чтобы новые образы не таила, не боялась их на ткань переносить, ну, или хотя бы на кусок бересты – до поры до времени, пока место подходящее для того узора сыщется.
Вот с помощью Софьи Анна и хотела подобрать для Алёны наилучший наряд, ибо глаз у девки был острый, а нового она не только не боялась, но и стремилась к нему всей душой. Сейчас, получив от боярыни задание подумать над небывалым платьем для новой наставницы, Софья перерыла все сундуки в пошивочной (Анна довольно быстро дала ей дозволение копаться в запасах ткани) и подыскала тонкое полотно небывалого, насыщенного зелёного оттенка. Этот кусок Анна увидела на складе у брата в Турове, а Никифор, довольный прибылью, полученной с помощью Мишани, тот отрез ей подарил. Кто его красил и как мастер добился такого густого тона, Анна понятия не имела, но со временем намеревалась повторить – были у неё на этот счёт кое-какие свои задумки.
Когда запыхавшаяся Алёна появилась в пошивочной, то на большом столе уже всё было готово к раскрою. На зелёном поле расстеленного куска ткани громоздились куски кожи, вырезанные по размерам и форме деталей нового наряда. Обычно рубахи да прочую одежду свободными шили, из кусков холста нужной длины, ну разве что подмышками клинья небольшие вставляли, чтобы двигаться в них удобно было, но новые-то платья точно по фигуре подгонять приходилось, значит, и резать – тоже по фигуре. Такое на глазок, как матери и бабки шили, не прикинешь, только зря дорогую ткань испортишь. Вот и приспособилась Анна форму необходимых деталей сначала на коже нарисовать, а потом вырезать, благо, шкур после охоты всегда много, кое-какие из них, не самой хорошей выделки, вполне можно на это дело пустить. Ну не из холста же такие заготовки вырезать, в конце-то концов – больно дорогое удовольствие получится.
– Алёна, Анна Павловна говорила, ты какие-то кружева сохранила, от порченных огнём платьев отпорола, – обратилась к ней Софья. – Посмотреть бы, может, подойдёт что для нового. Не принесёшь, а?
В пошивочной обычно тихая и незаметная девчонка менялась до неузнаваемости: со всеми, даже со старшими, разговаривала уверенно, как с равными, будто имела на это право, ну, разве что к боярыне с особым почтением обращалась, как к своей наставнице. Самое удивительное, что получалось это у неё не обидно, не смотрелось вызовом или наглостью – тут она тоже была мастером, уступавшим пока что только самой Анне, да и то до поры.
«Ну да, племянник-то мой, Кузьма, в своей кузне тоже князем смотрится, за работой когда – к нему и не приближайся. Так и эта – девка ведь ещё, четырнадцати нету, а как иголку в руки возьмёт, сразу видно – мастерица великая будет. Я ещё потом гордиться да хвастаться буду, что пробуждение такого дара видела да тому способствовала».
Алёна быстро обернулась, благо её горница недалеко от пошивочной была, принесла небольшой свёрток, развернула его – и все трое погрузились в приятнейшее занятие, если кто понимает: перебирали полоски невесомого кружева, связанного из тонких отбеленных льняных нитей.
– Вот эти матушка вязала, давно уже – я ещё маленькая была, вот это я сама вязала, себе в приданое, а это вот, – Алёна помедлила, разворачивая очередной свёрточек, – она из сундука достала, когда меня в Туров провожала, сказала – её приданого часть.
– Да-а, красота невиданная, – с почтением протянула Софья, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к слегка желтоватому от времени странной формы воздушному полотну. – А куда его, такое-то?

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.

kea

Дата: Вторник, 16.08.2011, 23:16 | Сообщение # 7

Княгиня Елена

Группа: Авторы

Сообщений: 5393

Награды: 0

Репутация: 3154

Статус: Оффлайн

Алёна вместо ответа взяла да накинула кусок кружева на плечи, и сразу стало понятно – вот оно, то, чего не хватало для задуманного платья: воротник непривычной формы охватывал шею, спускался на плечи мягкой волной, прикрывая грудь и одновременно подчёркивая нежный цвет лица молодой женщины.
– Ну-ка, ну-ка, подойди-ка сюда, к столу, – загорелась Анна, – дай-ка я сначала ткань к тебе приложу, а потом уже поверх неё это диво.
Совместными усилиями быстро освободили от кусков кожи один конец отреза, перекинули его Алёне через одно плечо, расправили, а потом уже и кружевную отделку приспособили.
– Ой, Анна Павловна, я уже вижу, что делать-то, – чуть ли не завизжала от восторга Софья. – Не эти кожи брать надо, от другого платья, сейчас я достану, – и она кинулась к полкам, на которых в строгом порядке были разложены кожаные заготовки.
– Ну всё, Алёна, считай, наряд у тебя уже готов, – засмеялась Анна. – Её теперь отсюда не выгонишь, в трапезную силком вести придётся. Не будем ей мешать, пусть пока приготовит всё, что надо, соберёт платье на живую нитку, там посмотрим, что ещё поправить надо будет. Только вот… – мастерица взяла длинную полоску кожи с равномерно нанесёнными на неё чернилами чёрточками, – сейчас мерки с тебя снимем, и пусть работает. Она справится, проверяли не раз, – Анна потрепала по голове зардевшуюся от смущения девчонку, которая уже стояла на подхвате с куском бересты и писалом.
Алёна безропотно стояла, поворачивалась, поднимала руки, пока две портнихи – мастерица и молодая помощница – обмеряли её, записывали, выбирали и раскладывали на ткани куски кож, обсуждая что-то, не вполне понятное для Алёнки – уж больно много непонятных слов они сыпали. Анна заметила её удивление, усмехнулась:
– Это что! Ты бы видела, какое у меня лицо было, когда мне Мишаня объяснял, как это всё должно выглядеть…
– Как – Михайла? Он-то откуда знает?
– Сказывал, на торгу в Турове книгу одну видел, латинскую, про охоту, а в ней картинки были, мужей и жён в чудных нарядах изображающие.
– Надо же, отрок – а на такие вещи внимание обращает.
– Ну, не скажи, мужи иной раз почище жён за нарядами следят, за своими, конечно, – смеясь, уточнила Анна. – Да ты и сама, небось, видала. Есть такие, которым всё равно что надеть, дескать, прикрыто тело и ладно, а иные себя холят – не всякая баба о себе так заботиться будет.
– Да что там видала – мой Фома таким был. Сидит иной раз перед зеркалом, то так повернётся, то эдак, и бороду свою по волоску подстригает, да ещё и морщится, что никак ровно не получается.
Обе женщины переглянулись с понимающими улыбками, и Анна вспомнила, как однажды она случайно подглядела за батюшкой Корнеем: дверь в горницу открыта была, а она за каким-то делом заглянула к нему. Суровый воевода сидел за столом боком к ней, пристроив перед собой начищенное блюдо и причёсывался: разделял волосы на пробор и, недовольно бурча что-то себе под нос, перекладывал гребнем то три волосинки справа налево, то пять – спереди назад. Она тогда не стала его тревожить, но зрелище то запомнила: уж очень явственно поняла тогда, что Корней в молодости хорош был. Правда, никогда не рассказывала об увиденном, ну, и сейчас не стала.
– … А картинки тогда Мишаня, какие смог, запомнил, да мне потом и обсказал, а уж остальное мы сами додумали… Ох и мороки было… ну так оно того стоило, да, Софьюшка?
Софья в ответ только невнятно промычала что-то, повернувшись к старшим женщинам спиной, в очередной раз перекладывая разложенные на полотне странной формы куски кожи и отмечая что-то мелом.
– Всё, теперь с ней говорить без толку, пусть делает, что задумала… Пойдём-ка, пока десяток наш с Артемием занят, поговорим у меня… есть о чём, сама знаешь.

– Садись, разговор долгий будет… и не самый приятный, – Анна кивнула Алёне на скамью возле стола, села сама, задумалась, подбирая слова. Не потому что хотела что-то утаить – не в том дело, видела, что для её собеседницы сейчас ничего важнее нет. Даже вчера, когда почитай всё Ратное и куньевское бабьё только про добро думали, что Корней Андрею выделит, она, похоже, лишь своего ненаглядного видела.
«Как же объяснить ей, пришлой, здешние обычаи, непонятные тем, кто в воинском поселении никогда не жил? Временами жестокие, со стороны порой нелепые, но за столетие с лишком устоявшиеся и въевшиеся так, что только с кожей содрать можно. Как я в своё время об эти обычаи колотилась, противостоять им тщилась, не понимая в запальчивости, что не на пустом месте они выросли, а кровью политы да смертями вскормлены… Ну да Алёна-то поумнее меня тогдашней будет, должна понять… да и я не Аграфена покойная, помягче объясню…»
– Вижу, давно у тебя вопрос на языке вертится, с самого первого дня. Отчего же не спрашиваешь?
– А ты меня в первый день слушать бы захотела? – вопросом на вопрос ответила Алёна и улыбнулась, как будто желая смягчить свои слова. – Ответила бы?
– Ну так это как вопрос задать, сама понимаешь. Хотя ты права – сейчас я уже и без твоих слов знаю, зачем тебе это, вижу, что не попусту любопытствуешь. Но всё-таки… что именно тебе знать надо? Спрашивай, что хотела.
Алёна серьёзно кивнула и, будто только того от боярыни и ждала, задала мучивший её вопрос:
– Отчего Андрея, лучшего воина, у вас, в воинском поселении, за человека не считают? Что не в его увечьях дело, я поняла. Даже вы, родня его, по первости на меня, как на чудо какое-то, смотрели. Корней Агеич даже в ведовстве заподозрил, а теперь вон чуть не силком нас к алтарю тащить готов, меня, чужачку, дочкой назвать пообещал, коли… коли Андрея осчастливлю! – при последних словах Алёнка на миг запнулась, словно с трудом их проговаривая или вспоминая что-то малоприятное, с ними связанное. – И почему все бабы в Ратном, с кем я ни говорила, от Андрея в стороны шарахаются, будто он нечисть какая?
– Умеешь ты спрашивать, – усмехнулась Анна, – одним махом все вопросы задала.
– Ты дозволила, – слегка пожала плечами Алёнка, – вот я и осмелилась.
«Да нет, не осмелилась ты, а сочла возможным. Раньше только приглядывалась да прислушивалась, а вот сейчас пришла пора и поспрашивать. И правильно – иной раз вопросы-то только мешают… и без них немало узнать можно».
Анна с интересом рассматривала собеседницу. Да-а, не проста! Что умна и наблюдательна, давно понятно, но ведь и другого у неё не отнимешь: своё место хорошо понимает. Лишнего себе не позволит, но и своего не упустит. Вот и сейчас себя как равная держит – без подобострастия, хотя и с уважением… Нет, старшинство Анны бесспорно признаёт, да иначе и быть не может, но в остальном… Ведь и в самом деле во многом на равных они были: обе дочери купеческие, в одном кругу росли, воспитание похожее получили, в одном городе жили… овдовели обе… Только жизненный опыт разный приобрели, ну так это даже и интереснее. Временами боярыня ловила себя на мысли, что у этой молодой вдовы она и сама многому научиться может, и не зазорно ей то будет. И впервые за много лет ей было легко и просто разговаривать – как с давней подружкой.
«А ведь как была я в Ратном чужая, так и до сих пор для многих Анька-пришлая, даром что боярыней стала. Настёна поначалу в подружки набивалась – я по молодости да от тоски повелась, а что вышло? Не дружба ей моя нужна была, а Фрол! Хоть и поздно, но разобралась, а больше-то с кем здесь душу отвести? Не с Таней же…Только свекровь покойная и была отрадой, пусть и сурова временами. Да ведь и Аграфену бабы хоть и уважали, даже Добродея приходила иной раз посоветоваться, а она тоже тут ни с кем близко и не сошлась. Вот и Алёна здесь тоже пришлая… Ах да, Алёна же!»
– Знаешь, а ведь я не хотела отпускать Мишаню в эту поездку, боялась, что не оправился он ещё после ранения, – Анна начала издалека, словно ей разбег нужен был. – А сейчас вот довольна, что не стала держать его. Андрей-то только из-за Мишани тогда поехал … И рада я, что нашлась, наконец, баба, которая его поняла, и которую он сам оценить смог. Не только у меня – у батюшки Корнея за него тоже давно душа болит, да сделать ничего было нельзя. Бабы его осудили, от общества отринули, и только баба могла ему помочь, но такая, от которой он ту помощь сам принять согласится.
– Не понимаю… – задумчиво, будто про себя, проговорила Алёнка. – Я его глаза видела, и душу в них…. только скрыта она глубоко, словно спрятана ото всех и даже от него самого… И как это у вас ни одной бабы не нашлось, которая бы его понять попыталась?!
– Да дело тут вот в чём… – Анна устроилась поудобней, взяла по привычке в руки какое-то рукоделие, но тут же отложила, и начала рассказывать:
– Спрашивала ты, как его наши бабы пропустили, при такой-то нехватке мужей? Не увечье его их пугает, права ты, к этому у нас привычные. К тому же голоса и пальцев на руке он не так давно лишился. Не в этом дело. Они ему свою же вину простить не могут. Был бы он перед ними виноват, может, давно и забыли бы, а тут… Ведь тяжелее всего простить не того, кто тебя незаслуженно обидел, а того, кого – ты сам. А его не просто обидели – судьбы лишили. Кто по дурости, кто из зависти… – у Анны зло сузились глаза. – Они бы и Мишаню моего так же смяли, кабы за ним род не стоял и дед в силу не вошёл! Не любят его в Ратном. Остальные его сверстники с ним и близко не сравняются, он не просто лучше в чём-то, а всех превзошёл. Казалось бы, что ещё надо-то? В воинском поселении такого парня привечать должны, ан нет! Уж очень он ото всех отличен, а такое стерпеть трудно.
Рассказывая о сыне, боярыня разгорячилась и спохватилась, только заметив, что уже и кулаком по столу пристукивать стала. Посидела, помолчала, успокаиваясь, и продолжила:
– Вот и с Андреем то же случилось. Не совсем так, конечно, но очень похоже: он с малолетства, говорят, сильнее всех сверстников был, воинское обучение ему легко давалось. Старики на него не нарадовались – прочили его в сотники рано или поздно, но не сложилось. Нашла коса на камень. Всего я не знаю, о подробностях тебе лучше будет лекарку Настёну поспрашивать, когда в Ратное опять поедем, знаю только, что началось всё вроде бы с пустяков. Никто и внимания поначалу не обращал, мало ли: то девки хихикают, то отроки между собой повздорили – опять же, из-за девок. Обычное дело, с кем не бывает. Кабы на всех ратнинских мальчишек те случаи поделить, ничего бы и не было, а тут всё одному досталось. Со временем эти мелочи копились, копились… Одна девка в сердцах прокляла его – «чтоб тебе всю жизнь неприкаянному быть», другая ему пакость подстроила, да под горячую руку попалась… Нет, кости все целы остались – он её и пальцем не тронул, глянул только, но так, что ее потом с неделю трясло, угол рта обвис, и слюна из него все время текла. Года два с ней Настёна возилась, кое-как выправила. Вот слушок и укрепился: «У Люта глаз черный – если рожу не перекосит, так ещё чего стрясётся». В общем, когда спохватились – поздно уже было. Знаешь, небось, как по весне лёд на реке незаметно подтаивает: то спокойно по нему ходят и ездят – и ничего, держит, а потом вдруг, будто ни с того, ни с сего ломается разом и всё сносит. Вот Андрей у такого половодья на пути и оказался, и закрутило его, да так, что по сей день не отпускает…

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.

kea

Дата: Вторник, 16.08.2011, 23:19 | Сообщение # 8

Княгиня Елена

Группа: Авторы

Сообщений: 5393

Награды: 0

Репутация: 3154

Статус: Оффлайн

– Видела я такое не раз, – задумчиво кивнула Алёнка. – Ну так это стихия природная, а тут-то, чай, всё ж люди были… Куда же они своё разумение подевали-то?
– Ой, не скажи, Алёна, не скажи, – если нас, баб, разъярить, то мы страшнее любой стихии будем, даже и по отдельности. А уж в толпе-то… Все мы тихие, кроткие да послушные, но если в раж войдём, то такого наворотить можем, что сами потом диву даёмся – где наши головушки были да как нам теперь с этим жить? А тогда бабы на него очень сильно ополчились: кто за всамделишные обиды собственных детей неприязнь затаил, кто оговору поверил – сейчас уже и не разберёшь.
Мать его, конечно, чувствовала, что вокруг её сына что-то не то деется, но к кому идти – не знала, молчат ведь все, никто ничего против него вроде бы и не говорит, но ведь материнское сердце и по молчанию о многом догадаться может. Она, помню, к нам приходила, свекрови моей плакалась, помочь просила. Аграфена-то до этого и не замечала неладного, а тут поспрашивала баб, прислушалась, о чём у колодцев толкуют, да и зазвала к нам Добродею – поговорить с ней.
– А кто это?
– Баба одна… да какая баба – старуха уже. Мудра была – к ней не только все прочие за советами бегали, но и мужи не считали зазорным её послушать, и батюшка Корней тоже…– начала объяснять Анна. – Она у нас вроде бабьей старосты была…
– А-а, поняла, – опять закивала Алёнка. – У нас в Дубравном тоже такая была… А что с ней сталось-то? Почему – была?
– В моровое поветрие у нас все старики вымерли, – вздохнула боярыня. – Батюшка Корней да Аристарх самыми старшими остались.
– И что Добродея тогда твоей свекрови про Андрея сказала? – Алёнка наклонилась над столом, впилась взглядом в лицо собеседницы.
– Ничего. Отрезала только, дескать, не твоё это дело… Надо, мол, так было, и весь сказ… Они у Аграфены в светлице разговаривали, а я рядом в горенке была, всё слышала. Свекровь, помню, аж задохнулась – не привыкла, чтобы с ней так бабы разговаривали. А Добродея ещё добавила, что Андрей-то и не виноват ни в чём, да и никто не виноват, но сделать уже ничего нельзя, а если и можно было бы, то она бы и сама не стала, и другим не дала.
– Да как же так-то? – возмутилась молодая женщина, а Анна невольно залюбовалась на неё: разрумянилась, глаза горят, ещё чуть и подхватится с места, побежит своего ненаглядного от всех напастей сразу прикрывать. – Ведь живой же человек, с живой душой! Ему же больно!
– Вот и Аграфена тогда так же говорила, только бестолку всё. Она и мужу тогда рассказала, вмешаться попросила – ведь о воине речь.
– И что воевода?
– Он только удивился – мол, а что случилось-то? Всё хорошо, воин справный, а что девки от него шарахаются, так мало ли что этим дурам на ум взбредёт… проучить хорошенько хворостиной виновных – и всё наладится. И только когда дошло дело до того, что Андрея никто в свой десяток брать не захотел – вот тогда только сотник и спохватился.
– А это-то почему? Мне же все говорили, что такого воина, как Андрей, ещё поискать надо.
– Ох, Алёна… хоть и говорят мужи, что баб слушать нельзя, однако же слушают… вот и накуковали обиженные бабоньки своим мужьям… уж кто что говорил – не скажу, не знаю, догадываюсь только. А старейшины наши нет бы бабью ума вставить, так вместо этого стали Андрею в уши дудеть: «Все зло от баб, волос долог – ум короток, курица не птица, баба не человек, над честным мужем возвеличиться им самая сласть. У честного воина с ними только один разговор: косу на кулак намотал, подол вздел и… осчастливил»… – охрипнув от долгого рассказа, Анна встала из-за стола, подошла к двери, возле которой на лавке стояла прикрытая бадейка с водой, зачерпнула ковшом, отпила немного. Заново переживая своё давнишнее возмущение, с силой опустила ковш на крышку бадейки и отскочила, обрызганная остатками воды. – Ах ты, Господи!.. Это они так из него воина делали, чтоб размазнёй не был… И ещё, кажется мне – никто из мужей не признается в том никогда, конечно – но они и сами его взгляда побаиваются.
–Да, я замечала, что в лицо ему взглянуть вроде как опасаются. Я всё удивляюсь – отчего это, ведь не урод же он какой. Если б не шрамы, так совсем красавцем был бы! – Алёна и думать забыла уже про смущение и чувств своих больше не скрывала.
– Есть тому причина... и опять, как назло, без девок не обошлось... – досадливо поморщилась боярыня. – Раздразнили они как-то отроков, а те от большого ума затеяли между собой терпением мериться: кто большую боль вытерпит и лицом не дрогнет. А в таком возрасте, да ещё перед девками… они ж удержу не знают! Андрей это состязание выиграл, дольше всех терпел, лицом не дрогнув, но в конце сомлел. Потом его полдня в себя привести не могли. Откачали все-таки, но лицо так неподвижным и осталось, и сделать ничего нельзя, говорят. Настёна наша старалась, как могла – всё без толку. Но зато дар в нём открылся – ворога взглядом давить. Даже зрелые мужи в учебной схватке с ним терялись, случалось, оружие роняли. Наставники-то обрадовались – такой воин вырастает! Надо этот дар развивать, пестовать! Развили… чтоб их всех перекосило!
И над проклятием тем все поначалу вроде как посмеивались, мало ли, что девка сболтнула, только вот он так и остался холостым и бездетным, а это у нас, считай, бесправный. Хоть воин из лучших, а муж всё же неполноценный...
– Ну и чего ваши бабы добились? Кому от этого лучше стало? Мало радости всё время стеречься да от него шарахаться… – Алёна теперь сидела, облокотившись на стол и обхватив голову руками, в глазах – боль, злость, а главное – решимость.
– Да какая уж тут радость, – хмыкнула Анна. – Как поняли, что натворили, сами себе не поверили, да только пролитого не подберёшь… Стихия, одно слово... Знаешь, я вот думаю, если получится у тебя перебороть то дурное проклятие, так не только Андрей счастлив будет – всё Ратное с облегчением вздохнёт… хоть не все и осознают это, даже мужи. Вернее, они-то в особенности – уж им-то совсем ни к чему признаваться, что бабья воля сильнее их оказалась.
И ещё, – рассказчица внимательно поглядела на Алёнку, кивнула сама себе. – Это тебе тоже знать надобно, хотя дело и прошлое.… когда Лют в свой первый поход пошел, то воин и в самом деле знатный оказался, но что он с полонянками творил… зрелых мужей с души воротило. И не было там баб, чтобы сплетню про то разнести, но кое у кого из мужей языки оказались не короче…– Анна брезгливо поморщилась, опустила голову и с недоумением уставилась на свои руки: кулаки сжались так, что ногти в ладони врезались. С усилием выпрямила пальцы, подула на покрасневшие ладони и продолжила:
– Потом вроде успокоился, но с тех пор как отгородился ото всех, угрюм стал, нелюдим, вот только Корнею Агеичу предан, как пёс, да Михайле теперь моему… я думаю, оттого, что он в нём себя видит и от своей судьбы его уберечь хочет…а баб он с тех пор близко к себе не подпускает, на дух не переносит. Да и живёт… жил, – поправилась боярыня с мягкой улыбкой, – пока вот вас не встретил, словно одним днём, как будто всю жизнь в походе был. Только нас и признаёт за своих, но тоже не сразу обвык. И у меня за него сердце болит, как за родного. Разве жизнь это для мужа? Ни семьи, ни детей… А тут вдруг ты появилась… Главное, что он сам к тебе потянулся. Ясное дело, тревожно нам поначалу было – нельзя ему ошибиться… бедой могло обернуться. Так что теперь всё в твоих руках – не только веру и надежду ему вернуть, но и самого себя обрести.
По лицу Алёны заметно было, что она всё услышанное приняла близко к сердцу, но не испугалась – видно, ждала чего-то подобного и сейчас молчала, будто слова подбирая. Может, и сказала бы чего-нибудь, но тут в горницу постучались. Анна недовольно взглянула на дверь:
– Что там ещё?
В дверях стоял отрок дежурного десятка, еле дух переводил, видно, бегом бежал.
– Бабы ратнинские прибыли, матушка боярыня! – с порога сообщил он Анне. – На той стороне телеги стоят, отроки за ними уже и паром отправили. Меня послали тебя упредить…

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.

ugo81

Дата: Среда, 17.08.2011, 08:43 | Сообщение # 9

Десятник

Группа: Ушкуйники

Сообщений: 495

Награды: 0

Репутация: 261

Статус: Оффлайн

kea,

Quote

Вернее, они-то в особенности – уж им-то совсем ни к чему признаваться, что бабья воля сильнее их оказалась.

Все-таки, ГАРМОНИЯ - самое удивительное и трудно достигаемое явление в этой жизни
Почему-то вспомнилось, что законы физики работают не зависимо от того верим мы в них или нет,
И в про психологию и социологию ( уж простите мое невежество, не знаю какая из этих наук больш изучает обсуждаемый предмет), но мужской мир без женского не жизнеспособен, да и наоборот
И создать общину с гармоничными взаимоотношениями, хотя бы в отношении мужей и женщин в 12 веке ( да и в 21 тоже), посложнее чем, построить в Ратном аппарат для переброски в 20 век золота и т.д., и получения из него закупленых товаров.
Пожалуй женская составляющая академии, которая сумеет воспитывать таких девушек как Алена, дополненных некоторыми знаниями и уменями, да спанеых общей целью, могла бы оказаться эффективней чем появление возможности перебрасывать из реального времени ГГ В РАТНОЕ пулеметов, пушек и т.д.

все пройдет
и это тоже пройдет

Dara

Дата: Среда, 17.08.2011, 11:26 | Сообщение # 10

Десятник

Группа: Ополченцы

Сообщений: 123

Награды: 0

Репутация: 482

Статус: Оффлайн

Я тут подумала насчет Андрея, не может ли так быть что на его поведение повлияла в том числе и ворожба Настены?
В 6-й книге, в разговоре между Настеной и Юлькой говорится:

Quote

– А у тебя, мам, таких уже много?
– Есть… и не один.
– А кого они… закрывали?
– Корнея… было, в общем, кого. Нельзя об этом рассказывать, если родня убитых узнает… сама понимаешь.
– Корнея же не уберегли! Калекой стал.
– Война… от увечья не уберегли, но насмерть затоптать не дали. Один за это жизнью заплатил, другой тяжкой раной. Я тогда троих к Корнею приставила, но третий не успел, коня под ним убили.
– А Корней… знает?
– Да ты что? Он бы меня сам на куски изрубил, если б узнал! Да если б даже и не изрубил… он и так за свою власть полной мерой платит, зачем его еще отягощать?

Я так понимаю что тяжкой раной заплатил Андрей и может еще и поэтому он так сильно зависит от мнения Корнея.
Ведь после ворожбы Настены, защищать сотника любой ценой, гг заметил что например Степан ведет явно неадекватно и это внушение сильно влияет причем в худшую сторону на его рассудительность (напал на Антоху не разбираясь).
Так что возможно что и на поведение Андрея это ворожба как-то повлияла не кроме стремления защитить любой ценой Корнея?

BEHH

Дата: Четверг, 18.08.2011, 17:46 | Сообщение # 13

Десятник

Группа: Ушкуйники

Сообщений: 336

Награды: 0

Репутация: 887

Статус: Оффлайн

Прочитал главу, очень понравилось.
Теперь мои размышления..Татьяна вконец огорчила меня. Не боярыня она, не боярыня.. домохозяйка. И по складу характера, и по уму. И это проблема...Лавру она не помощница:

Quote

Как Лавр на жену смотрел, как возле неё первое время крутился – не мог надышаться да нарадоваться!

Quote

Однажды Анна случайно подглядела, как Лавр с Таней на заднем дворе сумерничали, об-нявшись, будто и не мужем с женой они были, а возлюбленными… Как он тогда говорил! Гусиную дорогу на небе отыскал, сказывал, что его душа по той дороге к Танюше летела, как птица на юг, что только об одном мечтает, чтобы и после смерти они с ней там на небе встретились… Анна и представить себе не могла, что муж, воин ТАК говорить может… А Татьяна тогда, помнится, зевнула, шлёпнула по лбу, да что-то брякнула, вроде как спать хочется, комары вот заели. Да ещё курица рябая что-то на яйцах долго сидит, надо завтра поглядеть – не болтуны ли… Вот и проморгала свою любовь…

Лавр - творческая натура, тонкочувствующая, для таких людей хуже нет иметь с собой рядом приземлённое существо, не видящее красоту мира. А ещё им нужны понимание и поддержка. Думаю, Татьяна не понимает его творческих поисков, что то куёт у себя там в кузнице-и ладно. Отсюда и измены. Отсюда и Анна, способная понять и вдохновить..
Отсюда и ревность к Алексею..
Насчёт конфликта Демьяна с Лавром- думаю, реакция Демьяна на загулы Лавра заставит того пересмотреть своё поведение. Для ОТЦА важно иметь уважение своего СЫНА..

Quote

Мишка тоже уже было собрался туда же, но услышал, среди общего монотонного шума голос Лавра:
- Демьян! Демья-ан!.. Демушка, сынок! Цел?
Мишка глянул на Лавра, бывшего, так же, как и весь десяток Игната без доспеха, но при оружии и быстрым шагом идущего к найденному сыну,

Это моё мнение, пусть немного и сумбурное..

Сычик

Дата: Пятница, 19.08.2011, 13:13 | Сообщение # 14

Полусотник

Группа: Дворяне

Сообщений: 810

Награды: 0

Репутация: 2443

Статус: Оффлайн

Quote (BEHH)

И бросить... когда подвернется кто-нибудь более перспективный. И пусть он потом живет и мается как хочет. Все равно в этом его жену обвинят. Не так, мол себя вела, раз до такого допустила. А то, что для Татьяны Лаврово поведение норма жизни. Она в таком поведении воспитана была. Это тоже ей в укор. smile

Я - ангел. Только жить приходится в мире с дрянной экологией.

Сообщение отредактировал Сычик - Пятница, 19.08.2011, 13:13

Kathrinander

Дата: Пятница, 19.08.2011, 13:36 | Сообщение # 15

Полусотник

Группа: Советники

Сообщений: 776

Награды: 0

Репутация: 1147

Статус: Оффлайн

Quote (Сычик)

И бросить... когда подвернется кто-нибудь более перспективный.

Мне вот интересно почему Анну обвиняют в том что она бросила Лавра ради Алексея, когда расстались они как бы не за полгода до появления Алексея? Причем разрыв устроил им Мишка, когда Татьяну якобы расколдовал. Но что более вероятна Анна начала прекращать отношения с Лавром уже после выкидыша, в тесте это явно не прописано, но у меня сразу после прочтения именно такое понимание ситуации сложилось.

Это возможность подарить сказку, в которую давно никто не верит, но которую втайне от нас жаждут наши сердца.

Дачник

Дата: Пятница, 19.08.2011, 13:45 | Сообщение # 16

Сотник

Сатрап

Группа: Наместники

Сообщений: 2260

Награды: 1

Репутация: 1960

Статус: Оффлайн

Kathrinander, верно. А еще до Алексея у Анны были некие отношения со Спиридоном.
Но все равно окончательную точку в отношениях Анны и Лавра поставило появление Алексея.

Сатрап (др.-перс. xšaθrapāvan — хранитель царства; пехл. šatrap, новоперс. شهربان‎) — глава сатрапии, правитель в Древней Персии. Назначался царём и обычно принадлежал к его родне или высшей знати. На своей территории ведал сбором налогов, содержанием армии, был верховным судьёй и имел право чеканить монету.
В русском и болгарском языках слово сатрап является синонимом деспота, тирана и самодура.

Сычик

Дата: Пятница, 19.08.2011, 13:53 | Сообщение # 17

Полусотник

Группа: Дворяне

Сообщений: 810

Награды: 0

Репутация: 2443

Статус: Оффлайн

Quote (alboard)

окончательную точку в отношениях Анны и Лавра поставило появление Алексея.

Перспектива боярства там точку поставила.
Пока Лавр был хозяином, Анне рядом с ним было удобно. А сейчас ей удобнее на свободе. Перспектив больше, никто к печи не гонит.
А слабый и в растрепанных чувствах Лавр ей выгоден, чтобы ни у кого даже мысли не возникало, что он а не ее сын боярство Лисовиновское наследовать будет.
Потому и Татьяна с Лавром, по ее мыслям, не бояре и неумехи, и слабаки впридачу. smile

Я - ангел. Только жить приходится в мире с дрянной экологией.

Kathrinander

Дата: Пятница, 19.08.2011, 13:55 | Сообщение # 18

Полусотник

Группа: Советники

Сообщений: 776

Награды: 0

Репутация: 1147

Статус: Оффлайн

Ну со Спиридоном это так было, проявление женской потребности в восхищении и красивых речах. Увы Анна, слишком опытная женщина, чтобы всерьез на такого повестись.
А окончательную точку да, появление Алексея поставило, потому что до этого у Лавра была уверенность что Анне от него никуда не деться, если очень захочется больше все равно ей не к кому пойти, была надежда что Анна может вернуться, а появление Алексея эту надежду убило.

Это возможность подарить сказку, в которую давно никто не верит, но которую втайне от нас жаждут наши сердца.

Сычик

Дата: Пятница, 19.08.2011, 14:06 | Сообщение # 19

Полусотник

Группа: Дворяне

Сообщений: 810

Награды: 0

Репутация: 2443

Статус: Оффлайн

Quote (Kathrinander)

И по возвращени из Турова к попавшим в засаду, Лавр примчался вперед всех и так обнимался с Анной, что их аж Корней разгонял. biggrin

Я - ангел. Только жить приходится в мире с дрянной экологией.

Kathrinander

Дата: Пятница, 19.08.2011, 14:15 | Сообщение # 20

Полусотник

Группа: Советники

Сообщений: 776

Награды: 0

Репутация: 1147

Статус: Оффлайн

Quote (Сычик)

Пока Лавр был хозяином, Анне рядом с ним было удобно. А сейчас ей удобнее на свободе.

Ничего подобного в Отроке нет, даже намеков, более того я почти на 100% уверена что автор ничего такого и не задумывал, и в отношения Анны и Лавра закладывались совсем другие причины. А еще Анна какой бы она не была со всеми своими достоинствами и недостатками, родилась и выросла в 12 веке, а не в 21, и так думать она не может в принципе, потому что не то воспитание, ни то понимание места женщины в мире.

Это возможность подарить сказку, в которую давно никто не верит, но которую втайне от нас жаждут наши сердца.

Иринико

Дата: Пятница, 19.08.2011, 14:23 | Сообщение # 21

Княгиня Ирина

Группа: Авторы

Сообщений: 4809

Награды: 0

Репутация: 4380

Статус: Оффлайн

Quote (Сычик)

И по возвращени из Турова к попавшим в засаду, Лавр примчался вперед всех и так обнимался с Анной, что их аж Корней разгонял

Анна не железная. Отношения она заканчивать начала, но быстро такое не обрубишь, тем более если нельзя хлопнуть дверью и оборвать все связи. Да и Лавр на продолжении банкета настаивал. А после боя... ну поглядела бы я на того, кто в такой ситуации на её месте не проявил слабости - а то, что в себя прийти, когда после такого трясёт - это как? Сын ранен, племянник при смерти, крестника убили, остальные тоже раненые. Словом, адреналин своё дело сделал, а тут любящий мужик, ставший всё-таки за это время близким и родным, с объятиями - не по морде же ему с ходу надавать, чтоб не смел прикасаться... Обнимал-то Лавр.

О, quantum est in rebus inane!

Сычик

Дата: Пятница, 19.08.2011, 14:29 | Сообщение # 22

Полусотник

Группа: Дворяне

Сообщений: 810

Награды: 0

Репутация: 2443

Статус: Оффлайн

Quote (Иринико)

Анна не железная.

Ну да. Самая главная женская хитрость и оружие в том и состоит, чтобы вовремя и в полном соответствии с обстоятельствами проявить слабость.

Татьяну вон с тяжелой беременностью никакая слабость не оправдывает. Во всем она виновата. Потому как слабость эту не к месту проявляет. biggrin

Я - ангел. Только жить приходится в мире с дрянной экологией.

Kathrinander

Дата: Пятница, 19.08.2011, 14:40 | Сообщение # 23

Полусотник

Группа: Советники

Сообщений: 776

Награды: 0

Репутация: 1147

Статус: Оффлайн

Quote (Сычик)

Самая главная женская хитрость и оружие в том и состоит, чтобы вовремя и в полном соответствии с обстоятельствами проявить слабость.

Знаете если Анной в тот момент руководило то о чем вы пишете, то она не женщина и не мать, а чудовище ходить по земле недостойное. Я еще могу представить современную женщину руководствующуюся подобным в такой ситуации. Но Анну увы нет, у нее есть недостатки, она совершает ошибки, но то что вы пишете просто мерзко, даже думать такое о другом человеке мерзко.
А вот причем тут Татьяна? Речь об Анне и только о ней в конкретных ситуациях. Татьяна тут некрасивый перевод стрелок ИМХО.

Это возможность подарить сказку, в которую давно никто не верит, но которую втайне от нас жаждут наши сердца.

Иринико

Дата: Пятница, 19.08.2011, 14:40 | Сообщение # 24

Княгиня Ирина

Группа: Авторы

Сообщений: 4809

Награды: 0

Репутация: 4380

Статус: Оффлайн

Quote (Сычик)

Ну да. Самая главная женская хитрость и оружие в том и состоит, чтобы вовремя и в полном соответствии с обстоятельствами проявить слабость.

Совершенно точно! biggrin

только тут важно точечное и хорошо дозированное применение, и главное - имея на это веские причины, а вот когда оно идёт в постоянном хроническом можно сказать режиме и в привычку вошло - эффект не тот, начинает раздражать окружающих. а не поражать... Короче - любым оружием владеть надо уметь. wink

А беременность... ну, в те времена состояние беременности тяжёлой и неизлечимой болезнью не считалось, хотя и учитывалось.

О, quantum est in rebus inane!

Сообщение отредактировал Иринико - Пятница, 19.08.2011, 14:57

Сычик

Дата: Пятница, 19.08.2011, 14:52 | Сообщение # 25

Полусотник

Группа: Дворяне

Сообщений: 810

Награды: 0

Репутация: 2443

Статус: Оффлайн

Quote (Kathrinander)

Тут каждый волен думать о поступке свои мысли. Мое имхо состоит в том, что мерзко Татьяну винить в том, что она дескать не боярыня и Лавру не пара, и родить хочет, но никак не может.
Но тем не менее ее в этом обвиняют.
Хотя виновна она лишь в том, что выросла в языческой семье и потому адюльтер Анны и Лавра нормой считала. Что Лавру она земная помощь и подмога, потому что любой художник после своих художественных взлетов хочет кушать, быть одетым и прочим бытом обеспеченным. То что не выскочка, а просто исполняет свой долг какой по тем временам женам отведен был (рождение детей тоже в тот долг входит.)
Да ко всему прочему из этой главы еще и видно, что она обладает коммуникабельностью отличной. Много вы даже по нынешним временам знаете людей, которые попав в абсолютно незнакомый и даже враждебный коллектив за короткое станут в нем настолько своим?
А уж толкать мужа вверх и на подвиги или просто принимать его таким каким он хочет быть - это выбор. И каждая его делает самостоятельно.

Я - ангел. Только жить приходится в мире с дрянной экологией.

Сообщение отредактировал Сычик - Пятница, 19.08.2011, 14:56

Kathrinander

Дата: Пятница, 19.08.2011, 15:05 | Сообщение # 26

Полусотник

Группа: Советники

Сообщений: 776

Награды: 0

Репутация: 1147

Статус: Оффлайн

Сычик, я все понимаю, но почему цитируя меня вы пишите про Татьяну, про которую я своего мнения нигде вообще не высказывала? С чего вы вообще взяли что я Татьяну в чем-то обвиняю или что-то ставлю в вину? Если я нигде ни одного слова про это не сказала. Сейчас речь шла об Анне и только о ней и о том что ее несправедливо обвиняют в излишне корыстным помыслах, при этом полностью лишая права быть женщиной и иметь женские слабости и допускать женские ошибки. Про Лавра я тоже помнится писала, но про Татьяну нигде и ни разу!

Это возможность подарить сказку, в которую давно никто не верит, но которую втайне от нас жаждут наши сердца.

Сычик

Дата: Пятница, 19.08.2011, 15:10 | Сообщение # 27

Полусотник

Группа: Дворяне

Сообщений: 810

Награды: 0

Репутация: 2443

Статус: Оффлайн

Quote (Kathrinander)

Сычик, я все понимаю, но почему цитируя меня вы пишите про Татьяну, про которую я своего мнения нигде вообще не высказывала?

Потому что от имени Анны в "Ратнинских бабах" Татьяну во многом обвиняют. И вообще эти персонажи во многом противопоставляют.
Поступки же Анны каждый трактует и мыслит так как их видит. Я сужу по тем последствиям, к которым ее поступки привели. smile

Я - ангел. Только жить приходится в мире с дрянной экологией.

Сообщение отредактировал Сычик - Пятница, 19.08.2011, 15:12

Kathrinander

Дата: Пятница, 19.08.2011, 15:30 | Сообщение # 28

Полусотник

Группа: Советники

Сообщений: 776

Награды: 0

Репутация: 1147

Статус: Оффлайн

Quote (Сычик)

Потому что от имени Анны в "Ратнинских бабах" Татьяну во многом обвиняют. И вообще эти персонажи во многом противопоставляют.

Знаете для меня Анна как персонаж и обвинение от имени Анны Татьяны это как бы не то что несколько, а совсем разные вещи, и уж я их точно нигде не противопоставляю и не противопоставляла. Вот не люблю подобную экстраполяцию ни в жизни, ни где либо еще, вообще навешивание штампов и ярлыков крайне не люблю, а на данный момент увы в защите Татьяны вами только это и вижу.
Я вообще не вижу смысла противопоставлять эти персонажи, у каждого из них своя роль, каждый из них имеет свой оттенок серого, и как раз за отсутствие черно-белого в книгах Евгения Сергеевича я серию Отрока-то и люблю. Ни Анна, ни Татьяна не совершенны, каждая из них видит другую через призму своего мировоззрения, что в любом случае не соответствует объективной реальности. Анна имеет полное право в чем-то винить и не понимать татьяну, потому что она другая. Точно так же Татьяна винит и не понимает Анну. А истина где-то посередине. Кроме того те достоинства которые вы видите в Татьяне ничуть не противоречат тем недостаткам что показывают через Анну авторы, а наоборот дополняют и делают Татьяну живой, а еще очень значимой для влияния на читателей. То как она сейчас описана это результат воспитания, окружения, сформировавшегося мировоззрения, описание реальности, а не виноватости персонажа. Да она такая какая есть, это не плохо и не хорошо, это проявление жизни. К сожалению для Татьяны мир вокруг резко поменялся в не желаемую для нее сторону, и ей надо поменяться войти обратно в гармонию с окружающим миром. Но менять себя очень сложно, и как раз Татьяна сможет научить читательниц это делать.

Это возможность подарить сказку, в которую давно никто не верит, но которую втайне от нас жаждут наши сердца.

Сообщение отредактировал Kathrinander - Пятница, 19.08.2011, 15:32

Сычик

Дата: Пятница, 19.08.2011, 15:36 | Сообщение # 29

Полусотник

Группа: Дворяне

Сообщений: 810

Награды: 0

Репутация: 2443

Статус: Оффлайн

Quote (Kathrinander)

Да она такая какая есть, это не просто и не хорошо, это проявление жизни.

С этим абсолютно согласна. smile

Но ведь и про Анну можно то же самое сказать.
И умение извлечь свою пользу из любых обстоятельств - это совершенно не обязательно плохое качество. biggrin

На каждый поступок каждого персонажа у каждого читателя свой взгляд и свое видение и понимание ситуации.

Я - ангел. Только жить приходится в мире с дрянной экологией.

Kathrinander

Дата: Пятница, 19.08.2011, 15:45 | Сообщение # 30

Полусотник

Группа: Советники

Сообщений: 776

Награды: 0

Репутация: 1147

Статус: Оффлайн

Quote (Сычик)

И умение извлечь свою пользу из любых обстоятельств - это совершенно не обязательно плохое качество.

С этим-то я и не спорю, это просто способность. Но началось все с вот этого:

Quote (Иринико)

Quote (Сычик)

чтобы вовремя и в полном соответствии с обстоятельствами проявить слабость.

В данном контексте это выглядит как обвинение: Анна расчетливо, все обдумав проявляет слабость потому что дескать обстоятельства подходящие.
Только вот ей в тот момент было точно не до расчетов и обдумывания, у нее сын ранен, племянник при смерти, крестника убили... попробуй тут не прояви слабость, не пожелай хоть на мгновение спрятаться, отгородиться от бед за мужской спиной, ну или в объятиях.

Это возможность подарить сказку, в которую давно никто не верит, но которую втайне от нас жаждут наши сердца.

Сообщение отредактировал Kathrinander - Пятница, 19.08.2011, 15:46

kea

Дата: Пятница, 19.08.2011, 15:45 | Сообщение # 31

Княгиня Елена

Группа: Авторы

Сообщений: 5393

Награды: 0

Репутация: 3154

Статус: Оффлайн

Quote (alboard)

А еще до Алексея у Анны были некие отношения со Спиридоном.
Но все равно окончательную точку в отношениях Анны и Лавра поставило появление Алексея.

Вообще-то эти "отношения" вполне можно трактовать и как попытку потихоньку отойти от Лавра, отгородиться от него, потому как чувства чувствами, но не может же такая связь длиться вечно.

Quote (Сычик)

И бросить... когда подвернется кто-нибудь более перспективный

Счесть Алексея "перспективным" в тот момент, когда он только появился в Ратном? Ммм... богатая фантазия. А вот пожалеть давнего знакомого, побратима покойного мужа, потерявшего в жизни всё, кроме больного сынишки - это запросто, вполне по-женски. Помнится, и Корней Алексея об этом предупреждал. Если уж рабегаться фантазией, то почему бы не предположить, что в Турове, до замужества, у Анны с Алексеем уже намечался роман, но Фрол успел посвататься раньше, а сейчас забытые вроде бы чувства вспыхнули снова. И никакой корысти. Тоже вариант.

Quote (Сычик)

А сейчас ей удобнее на свободе. Перспектив больше, никто к печи не гонит.

Не думаю, что если есть возможность выбирать между замужеством за любимым человеком и статусом вдовы (в 32-33 года), Анна будет думать о свободе. Не 20-й век - феминизма и в помине нету. А у печи стоять - у семьи холопок достаточно.

Quote (Сычик)

слабый и в растрепанных чувствах Лавр ей выгоден, чтобы ни у кого даже мысли не возникало, что он а не ее сын боярство Лисовиновское наследовать будет.

Вообще-то у её сына планы такие, что боярство далеко позади останется. И он ей об этих планах рассказал. А вот сильный боярин - хозяин Погорынья, причём из своей семьи, ей очень даже выгоден, потому что это опора и поддержка её сыну.

Quote (Сычик)

Татьяну вон с тяжелой беременностью никакая слабость не оправдывает

Что, все годы замужества она непрерывно была тяжело беременна? Речь ведь не о том, что Татьяна слаба именно в текущий момент, а о том, что это её обычное состояние.

Quote (Сычик)

Но тем не менее ее в этом обвиняют.

Пардон, Сычик, но тут вы путаете: это не обвинение, а досада. Мне всё-так кажется, что эти понятия различаются, и значительно. И досадует Анна ещё и потому, что такое положение вредит прежде всего самой Татьяне - а это лишний раз подчёркивает, что Анна о снохе заботится. Была бы она к ней равнодушна, так и не переживала бы.

Quote (Сычик)

из этой главы еще и видно, что она обладает коммуникабельностью отличной. Много вы даже по нынешним временам знаете людей, которые попав в абсолютно незнакомый и даже враждебный коллектив за короткое станут в нем настолько своим?

Влиться в коллектив таких же, как и ты - особых талантов не требуется, особенно если учесть, что девочек сызмала приучали подчиняться, приучали к мысли, что они попадут к чужим людям, к которым придётся приспосабливаться. Так что это не подвиг, а норма поведения для женщины. Кроме того, не таким уж и враждебными были для неё ратнинские бабы, потому как значительная часть их тоже попала туда из языческих селений. Так что к Ратному Татьяна отлично приспособилась, в отличие от своей новой семьи - потому что как раз семья ей попалась необычная. Не повезло.

Quote (Сычик)

эти персонажи во многом противопоставляют.

Да, конечно. Но не для того, чтобы сказать: это хорошо, а вот это плохо, или наоборот. Для того, чтобы показать разные способы реагирования на изменившиеся обстоятельства, на то, как в сходных ситуациях люди ведут себя по-разному - мы ведь добавили в характеры обеих героинь немало от вполне реальных людей. А уж дело читателей выбирать, что им ближе: рисковать, меняясь под обстоятельства и меняя их под себя, или до последнего держаться за привычное, из страха или убеждений.
Так что обе они нужны и важны, каждая по-своему.

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.

Сычик

Дата: Пятница, 19.08.2011, 15:57 | Сообщение # 32

Полусотник

Группа: Дворяне

Сообщений: 810

Награды: 0

Репутация: 2443

Статус: Оффлайн

Quote (Kathrinander)

В данном контексте это выглядит как обвинение: Анна расчетливо, все обдумав проявляет слабость потому что дескать обстоятельства подходящие.
Только вот ей в тот момент было точно не до расчетов и обдумывания, у нее сын ранен, племянник при смерти, крестника убили... попробуй тут не прояви слабость, не пожелай хоть на мгновение спрятаться, отгородиться от бед за мужской спиной, ну или в объятиях.

Можно это воспринимать как обвинение только в данном поступке, а можно и как более глобальное. Но я воспринимаю Анну и восхищаюсь Анной именно такой. Умеющей в любой ситуации поступить так, чтобы это было прыжком и толчком вверх, а не вниз.
Я подозреваю, что на момент происходящего разрыв у Анны с Лавром еще не состоялся. При таком раскладе никакого расчетливого поведения нет. Оно естественное.

Я - ангел. Только жить приходится в мире с дрянной экологией.

Kathrinander

Дата: Пятница, 19.08.2011, 16:03 | Сообщение # 33

Полусотник

Группа: Советники

Сообщений: 776

Награды: 0

Репутация: 1147

Статус: Оффлайн

Quote (Сычик)

Я подозреваю, что на момент происходящего разрыв у Анны с Лавром еще не состоялся.

Конечно, разрыв состоялся несколькими днями позже, когда Лавр вернулся к Татьяне, с которой Мишка проклятье снял. Но Анну эти отношения стали тяготить уже после выкидыша, беспечность не в ее характере.

Это возможность подарить сказку, в которую давно никто не верит, но которую втайне от нас жаждут наши сердца.

Сычик

Дата: Пятница, 19.08.2011, 16:04 | Сообщение # 34

Полусотник

Группа: Дворяне

Сообщений: 810

Награды: 0

Репутация: 2443

Статус: Оффлайн

Quote (kea)

Пардон, Сычик, но тут вы путаете: это не обвинение, а досада. Мне всё-так кажется, что эти понятия различаются, и значительно. И досадует Анна ещё и потому, что такое положение вредит прежде всего самой Татьяне - а это лишний раз подчёркивает, что Анна о снохе заботится. Была бы она к ней равнодушна, так и не переживала бы.

А почему Анна решает, что хорошо, и что плохо для Татьяны за саму Татьяну? И что ей вредно, а что нет.
Конечно она досадует и конечно неравнодушна, слишком много узелков на Татьяне завязано, и вину свою перед ней как раз в досаду и проецирует.

Я - ангел. Только жить приходится в мире с дрянной экологией.

kea

Дата: Пятница, 19.08.2011, 16:22 | Сообщение # 35

Княгиня Елена

Группа: Авторы

Сообщений: 5393

Награды: 0

Репутация: 3154

Статус: Оффлайн

Quote (Сычик)

А почему Анна решает, что хорошо, и что плохо для Татьяны за саму Татьяну? И что ей вредно, а что нет.

То, что Татьяна в своих поступках несамостоятельна, безоглядно полагается на чужое мнение, никоим образом на пользу идти не может ни ей, ни роду. Что это за жена наследника, которая действует по подсказке примаков, пусть и родственников? Или они так вот сразу взяли и прониклись интересами Лисовинов? Тут уже речь идёт не столько о самой Татьяне, сколько о всём роде.

Quote (Сычик)

Конечно она досадует и конечно неравнодушна, слишком много узелков на Татьяне завязано...

Теоретически - да, практически - очень мало. Куньевских в род уже приняли, обратно не повернёшь. Управлять ими Татьяна не может, да и не стремится. Всё, что вокруг неё происходит - проходит мимо неё, она на это никак не влияет.

Quote (Сычик)

и вину свою перед ней как раз в досаду и проецирует

А вина-то откуда взялась? Если уж говорить о ней, то тут скорей будет чувство греха перед Богом, а не перед снохой, которая к слову, восприняла эту ситуацию совершенно спокойно. И досада тут исключительно оттого, что взрослые и вроде бы разумные люди ведут себя по-детски, положиться на них нельзя, а помощь очень нужна.

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.

Иринико

Дата: Пятница, 19.08.2011, 16:23 | Сообщение # 36

Княгиня Ирина

Группа: Авторы

Сообщений: 4809

Награды: 0

Репутация: 4380

Статус: Оффлайн

Quote (Сычик)

и вину свою перед ней

Анна не виновата, что Татьяне не повезло попасть в семью Лисовинов, не виновата, что у той нелады с Лавром (он бы начал шляться по выселкам ещё быстрее, не будь Анны), не виновата в её выкидышах. Ей не в чем себя винить. И она достаточно разумна, чтобы такой ерундой не страдать.

Quote (Сычик)

А почему Анна решает, что хорошо, и что плохо для Татьяны за саму Татьяну

Ну хотя бы потому, что Анна предвидит ситуацию в развитии, а Татьяна просто хочет сиюминутного покоя и семейного счастья. Так вот, его-то как раз и не будет... Хочет того Таня или нет, но ей придётся либо приспособиться под новые условия, либо её сомнут. Не кто-то конкретно от нелюбви к ней, а жизнь. И втягивание в этот конфликт сыновей ударит прежде всего по ним - а, значит и по ней... Детям тоже порой очень не хочется учить уроки - приятней с книжкой поваляться на диване. И сама-то Таня тем не менее почему-то (в вашей версии) решает за Лавра, что ему лучше? неужели же Лавр хочет, чтобы отец его ни во что не ставил, чтобы у него не было СВОЕГО дела? Просто уехать на выселки и там в забросе тихо доживать? Сопьётся... если нет, то надо помочь стать мужу боярином и доказать отцу, что и он чего-то стоит.

О, quantum est in rebus inane!

Dara

Дата: Пятница, 19.08.2011, 16:47 | Сообщение # 37

Десятник

Группа: Ополченцы

Сообщений: 123

Награды: 0

Репутация: 482

Статус: Оффлайн

Quote (Иринико)

Мне кажется что к тому же Анна чувствует определенную ответственность за весь род, а не только за своих детей как старшая женщина в семье.

Dara

Дата: Пятница, 19.08.2011, 17:04 | Сообщение # 38

Десятник

Группа: Ополченцы

Сообщений: 123

Награды: 0

Репутация: 482

Статус: Оффлайн

Quote (kea)

Так вот и появилась у Анны и помощница, и первая ученица, и ни разу она об этом не пожалела – Софья была наделена Божьим даром во всём, что касалось шитья, да таким, что наставницу свою со временем непременно превзойти обещала

А что будет когда повезет Анна учениц в Туров? Жалко будет если такой перспективный кадр упустят мне мне кажется что стоит выдать Софью за кого то из своих. Помнится Корней упоминал во 2-й или 3-й книге что в роду женится можно будет - т.к. дальняя родня. Жаль с Кузькой нельзя но как варианты можно ли с крестниками? А если нет, то в перспективе есть брат Алены-он то точно не родственник. В общем считаю что Софью ни в коем случае нельзя упускать из семьи/рода wink

kea

Дата: Пятница, 19.08.2011, 17:19 | Сообщение # 39

Княгиня Елена

Группа: Авторы

Сообщений: 5393

Награды: 0

Репутация: 3154

Статус: Оффлайн

Quote (Dara)

Жалко будет если такой перспективный кадр упустят

Ой, да наставницы как следуют поработают - у девчонок такие таланты прорежутся... biggrin

Не будем жадничать - пусть сеют разумное, доброе, вечное... на пользу Лисовинам. Иные ученики на всю жизнь так к учителям привязываются - родители обзавидуются.

Quote (Dara)

в перспективе есть брат Алены-он то точно не родственник

Там не только родной, но и двоюродный имеется. wink

Для своих парней такой кастинг невест устроим biggrin

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на халтуру.

Сычик

Дата: Пятница, 19.08.2011, 18:57 | Сообщение # 40

Полусотник

Группа: Дворяне

Сообщений: 810

Награды: 0

Репутация: 2443

Статус: Оффлайн

Quote (kea)

Алексей, на момент появления в Ратном, вдов, то есть свободен для матримониальных посягательств. Не увечен, хороший воин. То есть в любом случае вариант лучше женатого Лавра. smile

С остальным согласна. Вполне можно такое нафантазировать.

Я - ангел. Только жить приходится в мире с дрянной экологией.