Горелый лог
Гонец только что вышел из моего шалаша. Антон успел не только подготовиться к бою, но и сделать хорошее место для дневки, на котором мы расположились на кратко временный отдых. Я отправил всех раненых и убитых, и теперь сидел, подсчитывал, с чем остался. Хорошего было мало, да гонец новости принес не радостные. На нас шло пять тысяч, почти.
Мы им тоже трепку задали, в нескольких стычках выбили почти две сотни конников и почти три сотни пешцев, но это была капля. Маленькая капля в море врагов идущих к нам.
Радовало, что они теперь еле ползи. И как доложили лешие, сначала обстреливали каждый подозрительный куст и только потом шли вперед. Мы уже были здесь, когда нас догнали оставленные десятки, стычки у них не произошло, враг долго разбирал завал на дороге и когда собрался выступить, из леса выели стрелки и встали на дороге. Литвины остановились. Постояли, пока не пришли лучники и как только полетели первые стрелы, мои ушли. Но ворог, сразу не пошел, очень долго ругались, но вскоре вперед вышел отряд пешцев и вошел в чащу. Только после этого войско стронулось с места. По одному возвращались дозорные, увидев противника, они уходили. Ждать оставалось немного, я очень надеялся, что сегодня они не дойдут. Но нет, они упорно шли вперед.
Антон, за то время что мы воевали, успел построить почти целую крепость. Он срубил деревья, заваливая их в ряды, и навалил сверху валежника, сучья были обрублены и торчали во все стороны как острия копий. Это было похоже на завал сделанный Перятой у ручья, только больше и массивнее. По краям лога устроены такие же заграждения только они были поменьше, по гребню было трудно пробраться, но обезопасить себя надо было. Еще приказал собрать как можно больше хвороста и разложить по всему валу, не вдалеке развести маленькие костры и приготовить факела. Если мы будем вынуждены отступать, враг не должен был броситься за нами следом. Это был сигнал к отступлению для всех защитников.
Вернулся ещё один дозорный, оставался только один. Враг был очень близко, все замерло в тревожном ожидании. Мы с Велигой и полусотниками стояли на небольшом взгорке, с которого было весь горелый лог.
- Велига у меня для тебя и твоих лесовиков будет очень хорошее дело, в лесу тебя встретят мои разведчики, вместе с ними уходишь в сторону и ждешь ночи. Осталось совсем немного, я думаю, что ливы заночуют здесь. Ждёте, пока не стемнеет, потом вы должны разогнать лошадей. Я не поверю, если скажешь: что не знаешь, как это сделать?
- Воевода, я же тебе говорил, что мы уже давно от ляхов отбиваемся….
- И знаешь, я буду, благодарен, если некоторые из них проснутся, а голова у тебя в мешке на луке седла болтается.
- И насколько ты будешь благодарен?
- Ну, скажем если по куне за три?
- Один к одной,- Велига оскалился по-волчьи.
- Ты хочешь меня по миру пустить? Ты смотри, какие на нас ляхи и ливы идут, упитанные, с кошельками серебром набитыми
- Две куны за голову.
- Да за такие деньги ….. две за три.
- Ночь. Холодно, железки острые над головой летают, темно не видно, хоть глаз коли, ненароком можно и пораниться, три за одну будет в самый раз.
- Ты пиявка, Велига, это ж, сколько крови из меня выпить хочешь? Три за четыре. И это мое последнее слово.
Кто из нас пиявка, на это надо ещё посмотреть. По рукам, четыре за четыре.
- Три и полушка
- Детки малые по углам сидят, хлебца просют, кричат: батюшка пошто ты нас голодными оставляешь, пять за четыре, и разойдемся как два лося в лесу.
- А разве лоси спокойно могут разойтись? Согласен! По рукам,- Протянул руку Велиге, он хлопнул по ладони, скрепляя договор.
- Велига, только свою не сложи.
- Будь спокоен, воевода, многие хотели до моей шкуры добраться да не многие обратно ушли.
Я повернулся к полусотникам,- По одному десятку на гребни с двух сторон, прикрыть так чтоб комар не пролетел. Путь умрут, но до сигнала ни шагу назад. Оставшиеся десятки делите поровну, один стреляет, второй заряжает.
- Подумал,… - Нет, так не будем. Поставим всех в одну линию, шестьдесят семь выстрелов за один раз больше чем тридцать четыре. Правила неизменны, на дальнее расстояние залпом, в близи по наиболее опасным целям, десятники руководят, вы следите и направляете их. Я смотрю за всем, что происходит. Если со мной что случиться, за старшего остается Перята. Сергей ты меня понял?
- Да, воевода.
- Наша задача задержать противника и оставить его ночевать в лесу. Здесь стоят до тех пор, пока не начнут выжимать отсюда, поджигаете завал и уходите.
- А теперь неприятная новость, которую мне сообщил гонец, тот стрелок, Велига слушай меня внимательно, оказался старшиной стрелков, немцем, его и отряд таких же наняли, знаете для чего?
Они смотрели на меня с недоумением в глазах.
- Для того чтоб отстреливать, командиров. – И посмотрев на удивленные лица, добавил,- Вот так, вас боятся враги. Что готовы заплатит большие деньги и по подлому убивать.
Велига! Если в твоем мешке окажутся немецкие головы, я заплачу тебе по пять кун за каждую.

Со стороны небольшого костерка, вокруг которого расположились воины, донесся не громкий голос.
На войне, как на войне:
болты и стрелы нынче в цене
А на войне нелегкий труд,
А сам стреляй, а то убьют.

А на войне, как на войне,
Родная, вспомни обо мне.
А на войне не ровен час,
А может мы, а может нас.

- Хорошо поют, твои воины, Воевода.
- Напомнили, гонец говорил, что за ним следом вышел обоз с болтами и стрелами. Олег отправь десяток навстречу. К стати можешь этих певунов и отправить. Раз поют, значит отдохнули.
- Воевода. А может я со своими лучниками, здесь себе место найду?
- Извини, но ты будешь только мешать. В этот раз мы будем уходить все сразу, и ждать никого не будем, сразу на коней и в лес. Вспомни, что я тебе на ручье говорил, вот и будешь это делать, а мои разведчики за тобой проследят и направят, куда надо будет.
- Не по-людски как-то вы здесь, а я там буду….
- Зато потом мы живот у костра греть будем, а ты в холодном мокром лесу, ползать будешь. Всё закончили. Уводи своих сейчас, с тебя слово спросят, скажешь:- золотой лис, они поймут. Надеюсь, мы с тобой не один кувшин медовухи усидим.
Велига ушел и с ним ушли сорок человек, нас осталось, шестьдесят восемь стрелков, включая меня.
Я посмотрел на небо, ещё немного, ещё чуть-чуть, самую малость, продержаться, и вороги будут вынуждены, остановится на ночь здесь. В лесу всё войско не разместишь, коням место надо, вот и бьюсь, зато чтобы, они здесь, коней на ночной выгул выпустили.
Я поднял голову к небу, и мне на лицо упала капелька холодной воды, за ней вторая…
«Отче наш, Иже еси на Небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на Небеси и на земли, Молю Тебя о милости малой не допусти дождя, победе нашей во славу Тебя совершаемую, помешать, Уповаю на Тебя Господи!»
- Воевода! – Донесся крик со стороны, завала,- Литвины. Идут.
Горелый лог
штурм
Они вывалили из леса, сразу большой толпой, и побежали вперед, к счастью для нас, не стали строиться, и были наказаны.
Над укреплением раздались слова команд, защелкали взводимые арбалеты. Последние из воинов спешили занять свои места, мы были готовы.
Двести аршин,- Приготовиться.
Сто восемьдесят,- Целься, на два роста выше.
Сто пятьдесят,- залп.
Я стоял на своем маленьком взгорке и смотрел, как улетают в даль болты. Маленькие фигурки людей, размахивающие острым железом, вдруг стали падать, некоторые поднимались и снова падали, чтобы уже не подняться.
Сто сорок аршин. - Заряжай!
Сто тридцать,- Целься на один рост, выше.
Сто двадцать,- Залп, заряжай
До слуха донесся звериный вой, в котором ещё нельзя было разобрать слова. И в нём не было ничего человеческого, на нас шли хищные звери, пришедшие на нашу землю убивать и грабить.
Шестьдесят с лишним болтов ударили и опрокинули ещё несколько десятков этих тварей.
Но их было еще очень много и из леса выплескивались новые волны.
Девяносто, - целься прямой выстрел
Восемьдесят, - залп, заряжай
Они замедлили бег, и перешли на шаг.
Семьдесят, - Целься,- и тут же команда – Залп, заряжай
Шестьдесят,- Целься, залп, заряжай.
Пятьдесят, - Целься, разнобой, залп.
Враг остановился, многие стали пятиться обратно, на мгновение всё замерло. Я видел как воин, стоящий ко мне спиной наклоняется и начинает взводить арбалет, наступив на стремя ногой. И надавив рычаг рукой, вскидывает его вверх, выдергивает из подсумка болт. Накладывает его на ложе и жмет спуск, словно нехотя тетива начинает толкать его вперед. Я вижу даже маленькие вихри остающиеся, когда он, сорвавшись в полет, летит к здоровенному рыжему парню в неуклюжем шлеме, с копьем в мускулистой руке. Впивается в оскаленный рот и мертвый ратник начинает заваливаться на спину, под ноги другим, мешая идти вперед.
Сорок аршин, - Заряжай, разнобой, залп.
Стали падать самые ретивые и рьяные, которые тащили на своем гневе всю эту толпу.
Тридцать аршин,- Заряжай, разнобой, залп.
Враги вдруг повернули, сразу, все, и побежали обратно, бросая оружие, чтоб быстрей бежать.
- Заряжай, разнобой, залп.
Казалось, что над землей мчится ураган, прижимающий колосья пшеницы к земле, они гнулись, и падали, больше не вставая.
- Заряжай, целься, залп.
- Заряжай, целься, залп.
Мы успели, ещё один раз и всё было кончено. Я опустился на землю прямо там, где стоял, ноги меня не держали, с трудом перевел дыхание.
- Воевода ранен! – Услышал крик, все стали оборачиваться на меня. Пришлось встать и помахать рукой. Я никак не мог надышаться, в груди как будто воткнули острую иглу, и она была там, шевелилась на любое мое движение. Воздух стал потихоньку, входить в мой рот, мне стало казаться, что я не пробовал ничего прекраснее это чудесного, ароматного и такого свежего Воздуха.
Ко мне подбежал Перята,- Воевода!
Я отмахнулся от него, Только прохрипел,- Коня подведите, и дуй обратно, этот приступ, отбили, повезло, нам дуракам, что толпой бросились. Пошел бы строй, смели бы.
С трудом взобравшись на серого, я остался на месте, прислушиваясь к суете царившей вокруг.
- Врезззали м-мы им-м, - Сказал кто-то, дрожащим, от возбуждения голосом, многие, отложив в сторону арбалеты без сил опускались на землю и сидели, обхватив руками голову.
Я свистнул, привлекая внимание Перяты, он бросился ко мне, остановившись, вытянулся, лицо его светилось радостью.- Сергей, быстро займи людей, пока половина не попадала.
Он оглянулся, бросился поднимать людей, выкрикивая слова команд, вперемежку с бранью шутками, Мураш и Олег, стоящие на разных концах завала, сначала смотрели с недоумением, а потом и там тоже началось.
Я сидел и смотрел на ту сторону лога, где стояла большая толпа, размахивающая оружием, вот она расступилась, на поле выехали несколько всадников, за ними последовало еще около двух десятков. Они встали полукругом, ограждая от толпы тех, кто прибыл раньше.
К ним подбежало несколько пеших, и стали что-то объяснять, размахивая руками. Один из конных выхватил плеть и стал, их разгонять, они отбежали в сторону. Потом вся кавалькада, уехала обратно в лес.
«Кажется, это командиры, посмотрели, увидели, скоро будет ещё штурм»
Я свистнул, подзывая Перяту, когда он подошел, спросил, как там настроение людей.
Он ответил что: - в себя приходят.
- Сергей, я думаю, что скоро они опять пойдут. Ждать, смотреть внимательно.
Он кивнул и убежал.
- Воевода!- Послышался позади, знакомый голос.
Я оглянулся, там стоял Велига,- Я же сказал вам всем уходить.
- Одному уйти легче, а ты не серчай. Воевода я много про вас слышал, но такого….
Хотел своими глазами увидеть.
- Увидел? Давай езжай, отсюда.
- Почто гонишь? Мои люди, уже на месте, здесь только, я.
Ладно, как у вас всё получилось, мы против такого войска в леса уходим. Я никогда не видел, чтоб так стреляли. Скажи, а каждый может так научиться?
- Не в стрельбе дело.
- А в чем, тогда?
- В воинах. Твои охотники векшу, мелкую, тупой стрелой с дерева, саженей, за двадцать сбивает?
- Есть, они самые, меткие и удачливые.
- Они у тебя все, такие?
- Ну не все, есть и похуже. Лук он, как живой, у каждого свой норов, один в руки берешь, он ластится, а другой, как ни старайся, всё стрелы мимо идут.
Я улыбнулся его словам. Знакомое дело, сколько мы ни бились, так и не смогли разобраться с этим. Но разговор был не ко времени. – Велига давай потом поговорим, - помолчал немного,- если живы останемся.
- Зачем остался? Не затем же, чтоб о стрельбе поговорить.
- Воевода, ну что ты за человек, к нему со всем вежеством, а он гонит прочь. Я учится, остался, как с войском справляешься, оно у тебя ловко получается.
- Оставайся, смотри, не мешай и самое главное, скажу уходить, не спрашиваешь, а уходишь.
Урок первый, приказы выполняются, спорить нельзя.
Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, потом закрыл его и вытянувшись как отрок, ответил,- Понял!
- То-то же.
Пока я разговаривал с Велигой, на поле произошли изменения, из леса, стали выходить люди, они строились в ряды. Блестели в лучах солнца, шлемы, искорками вспыхивали кольчуги. Но что больше всего меня расстроило, это отблеск по краю щитов. Это, не плетеные, кожей обтянутые, воротины, пробиваемые болтами за пятьдесят аршин, а добротные, из пиленой доски, с металлической окантовкой и умбоном, ростовые щиты.
Я окинул взглядом наше укрытие, оно занимало самое узкое место, двадцать сажений, изгибаясь как лук. Хреново. Но можно попробовать, авось, получится. Подал сигнал.
Когда все собрались, я начал говорить, а сам смотрел на поле, надо было успеть, переставить людей.
- Оставьте по середине, десяток, остальным, встать по краям. Они пойдут с большими щитами, у нас укрепление стоит полукругом. Пешцы должны будут стоять лицом к нам. Но если смотреть с боку, то их будет видно. Те, кто стоит справа, будет стрелять в левых, те, что слева в правых. Нам надо сделать всего десятка два прицельных выстрелов, и щиты упадут, откроется второй ряд….
- А если и там то же.
- Эти щиты больно дорогая штука, с их помощью, на крепость ходят, что бы до стен дойти. Так что Перята, честь тебе враг оказывает. Штурм, будет, как будто ты острог возвел. Поняли меня? Первые выстрелы не в своего ворога, а в соседского. А что до второго ряда, с ним так же и поступим.
- Воевода! Что Сергей?
- Этот приступ отобьём, а вот следующий не сможем, ежели обоз не придет, десяток, я вернул. Навстречу никого не послал.
Я мысленно выругался, оглядываясь по сторонам, ё – моё. – Велига, тебе дело нашлось. Слышал, что Перята сказал? Возьмешься разузнать? Правда, людей дать не могу, один поедешь. Словом для десятка охраны будет, - академия
На его лице сначала появилось выражение досады, но потом, исчезло, он гаркнул в полный голос,- Разреши выполнять, Воевода.
Мы рассмеялись,- Ступай,- Отправил я отрока Велигу выполнять его первое поручение.
Развернув своего коня, он стеганул его плетью, тот с места набрал скорость, сверкнул подковами и скрылся в лесу.
Ливы тем временем закончили выстраиваться, с их стороны, послышался заунывный звук трубы. Началось.
- По местам, и быстро сделать, как я сказал.
Началась небольшая суета, которая скоро закончилась. Лицом к врагу остались стоять семь воинов. Спешился, хлопнул серого по крупу,- Иди в лес и береги свою умную голову, она мне ещё сгодиться.
Подойдя к стоящим, спросил,- Отроки, возьмете восьмым,- и вскинул свой арбалет.
Они заулыбались. Потом самый бойкий ответил,- Ну еже ли, сам воевода просит, то почему бы и не принять. Становись. Стреляй метко, не опозорь десятка нашего, место в нем заняв.
Любо нам с тобой рядом, супротив ворога биться.
Позади, раздался голос Сергея, - Дозвольте и мне, поучаствовать.
- Становись рядом, полусотник.- Ответил всё тот же воин, потом, согнав улыбку с лица, вытянулся и отрапортовал,- Воевода, двенадцатый десяток, третьей сотни, в количестве девяти ратников, к стрельбе готов, второй капрал, Буеслав.
- Лях?
- Бабка!
- Командуй капрал, ну что полусотник, выполним приказ?
В ответ сверкнула белозубая улыбка.
Над притихшим укреплением, разнесся задорный молодой голос,- К бою!
И сначала чуть слышно, но с каждым звуком набирая силу, зазвучали слова
О, святый Михаиле Архангеле, помилуй нас, грешных, требующих твоего заступления, сохрани нас, рабов Божиих , от всех видимых и невидимых враг, паче же подкрепи от ужаса смертнаго и от смущения диавольскаго, и сподоби нас непостыдно предстати Создателю нашему в час страшнаго и праведнаго Суда Его. О, всесвятый, великий Михаиле Архистратиже! Не презри нас, грешных, молящихся тебе о помощи и заступлении твоем в веце сем и будущем, но сподоби нас тамо купно с тобою славити Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.

для того что бы убить дракона - надо стать больше чем дракон

А подумать было о чем, и от этих дум перстень легата начинал тянуть к земле по хлеще мельничного жернова. Ох, не зря взгляд матери-церкви обратился в ту забытую богом глушь, вотчину дикого зверья и восточных схизматиков.
Когда один из младших родственников местного мелкого военачальника начал проявлять необычную активность, собирать единомышленников, строить собственный замок и прочее, поводом для тревоги это на первый взгляд не являлось.

Молодые, одаренные и слишком активные появляются в любом поколении, а этому еще и ничего не светило по местному правилу наследования – вот и пытается не в меру дальновидный юноша обеспечить себе старость.
Но активность его начала проявятся в необычную сторону - вместо того чтобы собрать ватагу сорвиголов да и сгинуть в каком из набегов, или влезть в местные бесконечные усобицы да и превратится в покорную пешку одного из князьков, он начал создавать военную базу. Тоже не велика невидаль – просто чересчур дальновидный юноша озаботился тылом, но создание Школы для подготовки военных кадров уже выходило за границы – это было деяние даже не князя, императора.

В деяниях совсем молодого человека из варварской страны явственно начал проглядывать тысячелетний опыт и СИСТЕМА. Он не ограничивался только военной частью, с его подачи создавалась и торговая компания, совершенствовался даже сельскохозяйственный инструмент. Построенные же им крепости – просто вызывали оторопь, уровень фортификационного искусства превосходил римский, а ведь именно они являлись до этого момента непревзойдёнными.
Когда же стало понятно, что все эти приготовления есть подготовка для экспансии на новые земли – механизм церкви пришел наконец в движение. Точнее – большая часть странностей была выяснена уже позднее, просто мать-церковь строит свои планы на столетия вперед и обнаружив угрозу одному из своих отдаленных планов начала сосредотачивать внимание на востоке.

Вот и получил скромный служитель задание посмотреть на происходящее, а к нему в нагрузку – новообращенного вождя и опору церкви в этой дикости да тысячи нанятых им для этого дела язычников.
А ситуация при ближнем рассмотрение становилась все хуже, чем виделось из Рима – в воздухе явно стал провялятся запах серы.
Первым делом - просто подумали, что прознав о планах Вечного города греки решили оказать противодействие на этом участке, но внимательное изучение (насколько это было возможно в этой глуши) не выявило в окружении юноши никого кто мог бы им столь умело руководить, более того – он проявлял знания совсем не по возрасту и воспитанию и манипулировал окружающими с легкостью находя их слабости.
Следом появились на белый свет другие несоответствия – постепенно складывающиеся в угрожающую картину.

Даже явление нового Атиллы ничего хорошего не обещало, а здесь было поле и для более мрачных прогнозов.
При мысли о том, что ему придется столкнутся с человеком продавшим душу Врагу за власть если не с самим Антихристом легата аж передернуло, он перекрестился и вернулся из невеселых дум к реальности. Груз ответственности свалившийся на отнюдь не слабые плечи бывшего военного – подождет, решать задачи надо по мере их поступления.

А ситуация требовала вмешательства. Нет, их с Ольгердом первоначальный план что сброд собранный на обещание денег и добычи должен будет сначала получить крепкую трепку, чтобы начал наконец слушаться приказов – реализовывался с блеском. Даже слишком – опьяненные по началу собственной силой ( шутка ли – аж пять тысяч воев) «волки» теперь по засовывали хвосты между ног и шарахались от любого куста.
Но и сам Ольгерд видя, что всего за день сделали с его войском умелые действия противника явно впал в растерянность. Внешне она правда не проявлялась, но дух его нуждался в укреплении.

- Могу я развеять твои сомнения, сын мой?

Замершая в своих думах фигура командира, наблюдавшего за бестолковыми попытками придать его войску какое то подобие строя после только что произошедшего разгрома передового отряда попытавшегося с ходу разгромить засевших за засекой русичей, вздрогнула и повернулась к спросившему.
Глаза радостно взглянули на фигуру в сутане, размаху плеч которой вполне соответствовала прицепленная к седлу мерина булава.

- Простите, святой отец – как то все…
- Уныние грех, сын мой, ты просто не понимаешь что происходит, ты немного пренебрежительно относишься к «книжной премудрости», а вот твой противник явно труды Цезаря читал… Вот и бьёт тебя по науке, но в эту игру можно играть вдвоем – надо только понимать что твой враг это не ты, у него свои цели и задачи. Взгляни внимательно на засеку – как ты поступил бы на его месте? Вот и делай так чтобы он так ничего не смог сделать.
В глазах растерянность сменяется пониманием и удивлением.
- Тож яка курва тех песьев сынов войковой справе навчала? Яж ей … - как обычно в минуту волнения понять, что говорит его подопечный не смог, потому просто подождал пока спадет вспышка гнева и спокойно продолжил.
- Вот смотри, ты сейчас вперед латников ставишь, чтобы они со своими щитами и бронями смогли подойти близко, а о том как они с этими бронями на засеку полезут ты подумал? Да и голыдьбы у нас много, а вот как ее в узде держать без латников?
- Как же их удержать если они как стадо, то вперед без строя ломятся зубами глотки рвать, то побросав зброю к мамкиной сиське несутся?
- Военачальник должен использовать на пользу и достоинства и недостатки его войск, сын мой я в тебя верю! И учти – противнику твоему каждый воин дрог, размен ему не выгоден –ты маня понял? И прими мое благословение на бой с схизматиками.

Легат с удовольствием наблюдал действия своего подопечного, молод, горяч, истов в вере как все неофиты, но умен и подает большие надежды – именно такими людьми прирастает сила церкви.
Клин закрывшийся от болтов тяжелыми ростовыми щитами не спеша пополз вперед.
Остановившись чуть дальше чем прямой выстрел самострелов шиты чуть повернулись выпуская наружу содержимое. Внутрь клина плотно была набита голытьба у которой то и мечей не было, так топорики, но у каждого – несколько сулиц. И вот теперь побросав плетеные щиты, которые они до этого держали над головой, эта масса с воем понеслась на укрепление - стараясь как можно быстрее выйти на расстояние броска, благо – не далеко.

Но на этом сюрпризы для русичей не кончились, как только их стрелки втянулись в бой. Слуги немецких арбалетчиков, а именно их вместе с латниками послали в эту атаку, разом на локоть опустили щиты и ударил залп из сорока тяжелых АР, для этих монстров – практически в упор.
Миг и щиты подняты, а присевшие за ними арбалетчики натягивают тетивы. Противнику достался неприятный выбор – или отвечать хорошо бронированным и укрытым стрелкам а потом сходится в рукопашную с голытьбой уже метнувшей свои сулицы и теперь яростно лезущей на засеку, или держать на расстоянии ее, а самим гибнуть расстреливаемыми с расстояния которое для противника является вполне прицельным.
Выбор был очевиден, но небольшое замешательство обошлось русичам дорого.

- Молодец, сын мой, - похвалил легат, когда последний из русичей скрылся в лесу. Ушло немного, да и преследовать их все равно не было возможности – конным мешала еще не разобранная засека, а научившаяся за этот день осторожности и дисциплине пехота – разбирала ее, не проявляя ни малейшего желания как раньше ломанутся в чужой лес в поисках болта в брюхо.
- Теперь стоит подумать как провести ночь, ибо боюсь что мысль – не давать противнику ни мига отдыха вполне очевидна и без чтения трудов великих латинских полководцев.

С ночевкой все вышло довольно просто - когда имеется пять тысяч человек мечтающих об отдыхе, и в тоже время желающих проснутся не отдельно от собственной башки, все делается быстро и без пререканий.
Встали на берегу реки – оконтурив стоянку искусственным буреломом из сваленных деревьев, русская засека всем здорово «понравилась». Реку отгородили двойной цепочкой из связанных по трое бревен – привязанных к вбитым кольям чтобы не унесло не сильное течение. Пространство между бревнами закидали обрубленными сучьями корягами и прочим, создав неодолимую кашу из переплетенных веток.

Но самое главное – было обезопасить себя со стороны леса, для чего все воинство в неверных сумерках ломанулось собирать хворост и сшибать сухие сучья, что еще остававшиеся на деревьях. Все собранное, свалили в кучи в человеческий рост на расстоянии в сто аршин от засеки – полукольцом вокруг лагеря, благо ветер дул от реки.

Над этим расстоянием легат думал долго и в итоге решил положится на молитву и Матерь Божью. Но предварительно – все войско приготовилось быстро драпать за речку.
После чего зажгли хвойную подстилку и низовой пал не спеша двинулся от лагеря в глубь леса. Дойдя до сложенного топлива, он мигом превратился в верховой и ревущая как дикий зверь стена огня отгородила измученных людей от неприятностей. Нападать ночью, на усиленные посты сидящие за засекой и имея за спиной громадный костер – не решатся даже самые отчаянные.
»
"
Краткое содержание, для "не асиливших" :):
стратегия
1. ГГ своими действиями и методами привлек внимание РКЦ - что вполне логично, свои планы эта организация строила на сотни лет, а с информацией умела работать - есть чему поучится. Собственно его как самостоятельного игрока не воспринимают, но стараются нащупать силу стоящую ЗА ним - уж очень много нового и необычного (и того кстати что является немалым секретом РКЦ) ГГ привносит в мир.

Тактика
1. двинули к засеке клин из арбалетчиков (двое слуг со щитом павезой и арбалетчик) и латниками
2. Встали за эфф дистанцией поражения АР русских (воротковые АР немцев в этом случае имеют преимущество - вспоминаем предыдущий бой)
3. Выпустили в атаку легкую пехоту, сами перестроились так чтобы прикрывать АР и не мешать стрельбе - по стрелкам русских на флангах бьет своя сторона клина - стоящая к засеке под острым углом.
4. Пехота забрасывает засеку сулицами и лезет в рукопашную
5. Немецкие АР навязывают стрелкам стрелковый бой с невыгодной для них дистанции.
6. Латники готовы или поддержать атаку пехоты или прикрыть отход немецких стрелков - по ситуации.
При наличии численного преимущества - засека обречена, надо отходить но и в этом случае - потери громадны.

Лагерь:
1.встали на берегу реки - и людям и коням нужна вода
2. Реку отгородили "боннами" из цепочки связанных плотов - по три бревна, в два ряда
3. пространство между боннами заполнили "минами" сучьями и корягами.
4. со стороны леса сделали засеку и и от нее пустили пал (ветер от реки, а когда разгорелось - сзади у огня уже нет топлива) - разом и свободное пространство и освещение и препятствие для противника.

"Кто может - делает, кто не может - учит, кто не может учить - управляет" (с) Народ
"Учу управленцев управлять - искренне Ваш, бизнес-консультант" (с) :)