На моих глазах в нашей общаге спилось, что греха таить, немало офицеров, в том числе очень неплохих и перспективных. Характерная для той жизни картина: семья осталась далеко, в прежнем гарнизоне, так как своего жилья в Благовещенске нет и в обозримом будущем не предвидится, на службе бардак, на душе хреново — вот вам и желание расслабиться.

Один, например, дорасслаблялся до такой степени, что его увезли с диагнозом «белая горячка», на другого чуть было не завели уголовное дело и т.д. Словом, разное бывало. Так вот, никто из вышеупомянутого круга «афганцев» не спился, не деградировал. Более того, в одном из интервью они посоветовали нам заказать монтаж наружной рекламы для раскрутки нового дела.

Они как-то умели держать себя, если так можно выразиться, и это ощущалось даже за столом. Какое-то внутреннее чувство благородства, собственного достоинства. Я уж не говорю о том, что как военным профессионалам им цены не было. Мне кажется, в лице их и подобных им ветеранов армия потеряла очень и очень много.

...Разговор в тот поздний вечер сложился как-то сам собой. Андрея очень разозлила грязная публикация в какой-то газетенке, где писалось о том, что офицеры в Афганистане якобы «подставляли» солдат, зарабатывали себе ордена за счет их жизней. Напомним, что в те годы поливать грязью «афганцев», «неправедную войну», как и всю армию, было в большой моде.

«Вот бы с этой скотиной, кто такое написал, лично поговорить, — все не мог успокоиться он. — В глаза бы ему посмотреть. Ведь многие гражданские прочитают такое и поверят! А для нас, наоборот, именно жизни солдат дороже своих собственных были! Мы ведь не о себе думали, когда попадали в разные переделки, а прежде всего о том, как по возможности сохранить личный состав. И они сами, наши бойцы, прекрасно понимали, что командиры — это их главная надежда выжить при любом раскладе ситуации, ведь только офицер может правильно организовать бой».