1. Если в пятидворке совершаются какие-либо противозаконные действия, члены пятидворки обязаны сами доложить. А если (злодеяния) будут сокрыты и о них известят другие люди, то оным назначается награда по заслугам. Доносить надо тайно, по той причине, что соучастники, родственники или свойственники могут потом замыслить месть. А раз так, делать это (нужно) с понятием, разведывать со вниманием и обязательно сообщать властям. Если слухи (о нарушениях) дойдут со стороны, то в ответе за все будет староста (нануси) вместе со всей пятидворкой. Староста и его помощник (кумигасира) отвечают также и за то, если окажется, что кто-либо из иэкакаэ, вакибякусе и маэтимоно не входит в пятидворку.

2. Дайканы, а также их помощники (тэдай), старосты, крестьяне-землевладельцы (хякусё-дзинуси) и малоземельные крестьяне (сёхякусё) не должны совершать никаких, даже мелких сделок, не говоря уже об уплате подати, без оформления соответствующими документами.

3. Каждый обязан тут же, не стесняясь, заявить, если дайкан, а также его помощники или вообще все вассалы и нижестоящие, вплоть до старост и их помощников, попытаются сделать что-либо свыше той власти, которая им положена.

4. Ежегодно в каждое село передаются по два списка крестьян на выполнение разных повинностей, заверенных печатью дайкана. В них должны быть расписаны все работы по повинностям. Староста, его помощник и крестьяне ставят на списках свои печати. Один список хранится у старосты, другой остается у крестьян. Расчеты должны проверяться в соответствующие сроки, чтобы не было никаких недоразумений.

5. Нельзя самовольно менять печати, оттиск которых был поставлен в записях пятидворок и в других официальных документах. Если же вдруг кто потеряет свою печать или (по другой причине ее нужно) заменить, то коли уж появилась такая необходимость, замену надлежит делать так; староста и его помощники (отона-бякусё) представляют новую печать чиновникам дайкана, а крестьяне предъявляют оную старосте.

6. Рис, выдаваемый как пособие для работающих на постройке колодцев и дамб и расчистке рек, (надлежит) сразу же делить между малоземельными крестьянами, взяв с них расписки в получении. Вообще все, что выдается господином правителем[3] как пособие и подлежит выплате, нельзя рассчитывать как вздумается.

7. Что касается измерения количества...[4]

Нельзя вывозить рис на сторону до уплаты всех податей. Если кто продаст хороший рис и при внесении подати заменит его плохим, за это отвечает не только сам виновник, но и староста и члены пятидворки. При сдаче подати в государственную кладовую в рисе не должно быть раздробленных зерен. Надлежит заранее приготовить мешки и, как указано в распоряжении, хорошо все увязать и сдавать, как только поступит указание. После засыпки риса в государственную кладовую дайкан ставит печать, сдача подати заносится в податную книгу (ниватё), выдаваемую для этого, и каждый крестьянин должен поставить (в ней) свою печать.

8. Что касается отмеривания риса для уплаты подати, то на деревенских сходах устанавливается правильная мера, по которой должна платить подать вся деревня. Не следует грузить податной рис на отдельное судно, если даже деревня большая. Нужно договориться с соседней деревней и вместе с нею произвести погрузку и отправить подать. А если по дороге будут потери или по каким-либо иным причинам образуется недостача риса, то все крестьяне должны ее возместить. (На этот случай) должны быть оставлены излишки риса. Они должны быть разверстаны соответственно числу мешков, внесенных каждым крестьянином. Если после окончания всех дел этот рис будет продан чиновникам по сбору или посредникам, то отвечать будет не только виновник, но и староста деревни и крестьяне.

9. Разверстку подати делать с великим радением, перед всеми крестьянами, с пересчетом потерь прошлого года. Если же староста сделает распределение один, тайно от других, об этом тут же надобно заявить. После того как все крестьяне ознакомятся с разверсткой, они должны поставить свои печати на оборотной стороне документа. Во время раскладки налога крестьянам должна быть показана разверстка, полученная от дайкана.

10. Может статься, что в деревенской кладовой прохудится пол, случится пожар или кража. Чтобы этого не было, всей деревней нужно содержать сторожа. При всех происшествиях надлежит улаживать дела так, чтобы господину правителю никогда не причинять ущерба. В противном случае убыток должен быть срочно возмещен. Вместе с тем, когда нужно взять рис, заложенный для нужд правительства, и помощников дайкана в это время нет, а дело не терпит, староста один не должен срезать бирку и брать рис. Делать это можно только в присутствии старшего пятидворки (кумигасира), помощника старосты (тосиёри) и крестьян, а затем снова всем вместе прикрепить бирку. Если близко от государственной кладовой начался пожар, вызывать всех мужчин и женщин не только из этой, но и из соседних деревень и сделать заслон вокруг кладовой. Опоздавших срочно разыскать и доложить о них.

11. Если под предлогом смены дайкана либо по случаю Нового года, праздников сэкку, или иной причине староста станет облагать крестьян, не давать (ему) ни одного мона денег ни одного го риса. А если староста будет насильственно вымогать, тут же сразу донести об этом.

12. Когда в деревню по делам господина правителя приедут его вассалы, давать им топливо, еду и питье из того, что имеется на месте. Отнюдь не следует только для них покупать что-либо и готовить. А если они будут требовать того, чего на месте нет, то доносить об этом.

13. Про дайкана и говорить нечего, а если из челяди его супруги или кто из чиновников будет заниматься вымогательством в деревне, понуждая давать им заимообразно, заставляя покупать у них или продавать им что-либо, то без утайки докладывать о том.

14. Надлежит созывать народ, когда (в деревне) появятся воры или злоумышленники. В таких случаях должны выходить и жители окрестных деревень. Кто схватит злодеев, по приказу получит награду, а если по тревоге крестьяне не выйдут, то отвечает вся деревня. Если кто заметит в округе подозрительных лиц, которые шатаются вокруг храмов, замков или же в горах и лесах, то крестьяне вместе со старостой должны обсудить дело и, захватив этих людей, доложить дайкану и даже, если нужно, — сопроводить их в Эдо и доставить в бугё. Расходами на дорогу крестьян не обременять: согласно указу, средства на это дает правительство. Если не удастся схватить злодеев на месте, то преследовать их докуда бы ни было, доложить куда следует и сделать все, чтобы задержать подозрительных. А если проглядели и прослушали, а злодеи скрылись и власти потом узнают об этом, то известно, что за это последует наказание. А коли случится, что дадут приют монахам (сюккэ, комосо), отшельникам (ямабуси), нищенствующим пилигримам (гёнин), нищим (кодзики, канэтатаки) и всяким другим воровским людям, или случится, что (в деревне) окажутся оные, то всегда таких людей проверять и о подозрительных докладывать.

15. Коли кто найдет краденые вещи и заявит об этом, вещи должны быть осмотрены в присутствии старосты и членов пятидворки, и все должно быть выяснено. Кто бы ни пришел заявить о находке, нельзя оставлять сего без внимания. Если промешкали, а воры тем временем скрылись, то за это отвечают староста и пятидворка.

16. Если в деревню явятся беглые (кэцураку), будь то мужчины или женщины, схватить их и доложить дайкану. Или если из других мест известят, что там есть такие, то и в этом случае сразу же, подучив указания от дайкана, собраться, произвести дознание и решить дело. Не следует давать ночлег в своем доме даже на одну ночь ни одному человеку, а тем более подозрительным людям. Если же придут ронины — близкие или дальние родственники или знакомые из других мест, — то, откуда бы они ни были и пусть даже не вызывают беспокойства, все равно староста, его помощник и крестьяне должны собраться, разузнать все о них, составить точный документ, а от них взять расписку.

17. Сразу же записывать в книгу донесений не только тех раненых, которые приходят со стороны, но и тех, кто получил ранение в своей деревне, даже случайно. Точно также если скончается бродяга в дороге, об этом нужно записать в книгу донесений и получить указание свыше.

18. Если кто из прохожих в драке или по другой причине зарежет человека и (попробует скрыться), то те, кто находился здесь или поблизости, должны собраться и задержать (виновного). А если он вырвется и убежит, то идти за ним следом докуда бы ни было и доставить, куда следует. В таких случаях должны собираться и жители соседних деревень. При этом виновных нельзя избивать до смерти.

19. Ни одного бу суходольного или заливного поля нельзя оставлять незасеянным. Об излишках пригодной для обработки земли ежегодно докладывать дайкану в течение первого месяца. А если не будет доложено и земля останется незасеянной, то подать брать как всегда, а виновные в запустошении поля должны отвечать за это. Бывает, что крестьянину-одиночке трудно обработать поле, а посему не только пятидворка, но и все жители деревни должны помогать друг другу в обработке земли и делать так, чтобы подать была уплачена.

20. Бессрочная купля-продажа заливных полей существующими законами не разрешается. Нельзя навечно ни покупать, ни продавать их.

21. Если заливное поле или усадьба отдаются в залог на установленный срок, староста и пятидворка обязаны поставить печати на закладных и обе стороны должны обменяться документами. Более чем на 10 лет закладывать землю нельзя. Если в то время когда писали закладную, староста и пятидворка в корыстных целях не поставили печати, о том должен быть предупрежден дайкан. Если же земля будет заложена без соблюдения сего, то отвечают обе стороны.

22. В законах указано относительно присоединения заливных полей, оставшихся после бегства крестьян-бедняков, об обработке хороших участков (на них) и запуске плохих. С давних пор (земля, усадьба, постройки) одиночек, даже в случае их смерти, остаются в крестьянстве и должны передаваться в том виде, как они есть. Если деревня не распорядилась имуществом, то все оно — дом, усадьба, поля — должно быть переписано, (и опись) представлена дайкану для получения его указаний. Коли окажется, что сказанное выше не выполнено, дом снесен и все вокруг него разрушено, то виновные будут привлекаться к ответственности. Разумеется, обо всем подобном должен принести жалобу кто-нибудь из членов пятидворки.

23. Не следует занимать заливные поля под посевы табака.

24. Нельзя выставлять ни одного человека для работы и ни одной почтовой лошади, за исключением тех случаев, когда на то имеется требование с красной печатью (госюин), или же в случае дел государственной важности, когда документ выдается господином Хандзюро или его чиновниками[5]. В частности, всем почтовым станциям по пути следования особо строго соблюдать дух законов, изданных господином правителем, проверять, чтобы не угоняли обратно поставленных в наряд лошадей. Лошади и возчики должны быть на месте без опоздания, безразлично днем или ночью, при следовании туда или обратно. Когда господа останавливаются на ночлег, будь то гостиница или постоялый двор, делать все для них учтиво, без задержки и, сверх установленной, никакой дополнительной платы не брать. Само собой разумеется, что ямщики не должны быть непочтительны с проезжими.

25. Откуда бы ни прибыл чиновник по государеву делу, нельзя задерживать его сверх указанного времени. Нужно быстро передать подорожную дальше. В случае изменения указанного часа или дня виновные привлекаются к ответственности.

26. Если порублены деревья или бамбук в государственных заповедниках, то за это должны отвечать как за преступление. И вообще если вырублены даже старые деревья, растущие поблизости от села, сеянцы или черенки, посаженные по государеву велению, то по расследовании дела виновные должны приговариваться к высидке в холодной[6] или к штрафу рисом.

27. Коли в заповеднике находится собственный участок, то даже на нем самовольно рубить деревья нельзя. Если без этого никак не обойтись, то рубить можно только тогда, когда об этом доложено всем, вплоть до дайкана, и записано в книгу.

28. Каждая деревня должна старательно чинить мосты и дороги, за которые она отвечает, если (даже) не было специального приказа на этот год. Особенно следить за малыми и большими дощатыми мостами, построенными по распоряжению господина правителя, постоянно очищать их от грязи и лошадиного помета. При любой неисправности взыскание накладывается на старосту и крестьян той деревни, которая отвечает за мост.

29. Нельзя спускать и отводить воду по своему усмотрению не только из водохранилищ, это само собой разумеется, но и из запруд и вообще из любых водоемов. Даже воду для (орошения) самовольно отводить не следует. А уж коли есть крайняя нужда в отводе, то просить у дайкана разрешение и открывать воду по его указанию. После пользования водоемом надо хорошо заделывать все отверстия.

30. Деревни, в ведении которых с давних пор находятся распределительные устройства для орошения, должны заботливо собирать и укладывать хворост, мешки с землей и камыш; когда спускают воду, нужно непрерывно выправлять (ее течение). Если из-за нерадивости вода прорвется, течение не будет выправлено вовремя и это нанесет ущерб урожаю, то отвечают все деревни, пользующиеся этой водой. Кроме того, если по оплошности учинена помеха воде на путях орошения из-за постройки дамб или из-за закидывания сетей и сбора раковин, то повреждения следует починить, выделив по 30 работников из каждой (деревни).

31. Если кто незаконным путем увеличит урожай, расширив свое поле за счет дорог и водоемов, то виновнику грозит высидка в холодной, а староста, его помощник и крестьяне будут также наказаны.

32. Настрого запрещаются азартные игры и любые игры на деньги. Если такие люди есть, то отвечают не только они сами, а также староста и члены пятидворки.

33. Если в селении начался пожар, жители, захватив все, что нужно, должны выйти все до одного на место пожара и потушить его. А коли кто не вышел, то по расследовании будет наказан.

34. При сдаче в аренду земли или помещения для торговли требовать проверенных поручителей (за арендующих). Если так не сделано, а арендовавшие землю или помещение учинят злодейство, то взыскивается со старосты и пятидворки, не говоря уже о хозяине дома[7].

35. При приеме ронина в услужение, если (только) он не сбежал от родственников и свойственников, доложить о деле старосте и его помощникам; с их согласия взять у ронина документы и занести в книгу дайкана. При перемене места жительства ронином записи о нем в книге дайкана вычеркиваются. Без соблюдения указанных правил принимать ронинов нельзя.

36. Проверять людей, которые охотятся с соколами в государственных заповедниках соколиной охоты. Куда бы они ни пошли, следить за ними, разузнавать, где остановятся на ночлег, и доложить обо всем досмотрщикам (при заповеднике), а также дайкану. Пусть это будут и эсаси, — все равно задерживать их и докладывать, если они поймают птицу из тех, что под охраной закона.

37. Не только в поселках вблизи Эдо, но и повсюду не допускать появления ни одной блудницы. Не следует также и при банях держать продажных женщин. В случае нарушения приказа отвечает не только хозяин дома, но и староста и пятидворка.

38. Размеры кусков шелка должны быть в длину 3 дзё и 4 сяку, в ширину — 1 сяку 4 сун, а куска хлопчатобумажных тканей в длину — 3 дзё 4 сяку, в ширину — 1 сяку 3 сун. Куски меньше установленных размеров ткать не разрешается.

39. Про людей христианского вероисповедания, проживающих в данной округе, и говорить нечего. Но если такие люди появятся откуда-нибудь (со стороны), их нужно сразу же задерживать и докладывать о них. В случае сокрытия отвечает вся деревня без исключения. Необходимо всегда неукоснительно соблюдать запретительные законы[8]. Особенно следует содержать в надлежащем виде доску для указов господина правителя. Проверять арендующих землю и помещения для торговли, слуг и прочих и обязательно брать у них образцы печатей. Раз пятидворкой представлены изложенные выше записи, мы не должны ничем и никак нарушать пункты, записанные в них. Нам известно, что в случае нарушения виновные будут подвергнуты наказанию. За какие бы злодеяния (виновные) ни подвергались наказаниям, не будет ни малейшего недовольства.

Финансовый менеджмент / Очерки истории финансов дореволюционной России (19-20 вв.) / Очерки истории финансов дореволюционной России (19-20 вв.) |Страница 72 из 96

Вторая половина XIX в. была для всех капиталистических стран временем бурного роста железнодорожного транспорта. За одно только десятилетие (с 1860 по 1870 г.) во всем мире построили около 100 тыс., а в Европе - свыше 50 тыс. км железных дорог. Это строительство было важнейшим фактором капиталистического прогресса: оно помогло ликвидировать остатки примитивного натурального хозяйства в земледелии, способствовало развитию широких международных торговых связей, создавало огромный спрос на металл, уголь, различные строительные материалы и тем убыстряло темпы роста тяжелой индустрии. Вместе с тем железные дороги содействовали небывалой концентрации капиталистического богатства.

http://www.smartcat.ru/Referat/dtsegramqw.shtml

Эмпирическая бессмыслица и метафизический смысл драки

Кажется, есть все основания для весьма печального вывода: накопленная энергия (например, "удаль молодецкая") бессмысленно расточается, вместо созидания вызывая лишь духовное опустошение, приводя к многочисленным увечьям и к смерти. Но не будем спешить с очередной пессимистической вариацией на тему "Эх, Россия-матушка..." Есть ряд фактов и соображений, которые должны удержать нас от преждевременных выводов.

Во-первых, ни один из тех, кто вспоминал о подобных драках, не высказывал однозначного осуждения - тем более не могло быть и речи о чьей-либо персональной ответственности за смерть. По этому параметру сражение деревень ничем не отличается от войны государств. Виновато Рожаево - ему и отмщение, но и Рожаево виновато только в задирании на драку, а не в убийстве - в убийстве же "виновата" сама драка. "Так и сгинул в драке, все под Богом ходим", - говорит бабушка Лялина о своем старшем брате3.

Во-вторых, от поспешных выводов удерживают исторические аналогии, пусть даже, на первый взгляд, достаточно отдаленные. У многих народов, и прежде всего у народов, славившихся своей стойкостью и воинским мужеством, издревле существовали традиции, которые при поверхностном рассмотрении могут показаться просто членовредительством социального тела. Часть воинов (обычно особые подразделения "воинов ярости") как бы "тренировались на своих". И если илотов, на которых периодически "охотились" спартанские юноши, можно еще отнести к "чужим", то практика немотивированной ярости мергенов (у древних тюрков), берсерков (у скандинавов) и др. была напрямую направлена против подвернувшихся под руку собственных соплеменников.

Дело в том, что частые войны требовали культивирования неистовства, и крайне важной становилась проблема хранения неистовства в промежутках между войнами. Принцип "готовь сани летом, а телегу зимой" применим и в отношении к кондициям воинского духа. Фактически наносимые увечья и даже гибель небольшого числа "своих" можно рассматривать как вынужденную жертву, "подкормку" для поддержания мужества. Сохраненный таким образом Дух Воинственности помогал избежать гораздо больших бед - в случае войн и попыток порабощения ярость применялась по прямому назначению; но для этого она уже должна быть готовой, как телега зимой. По существу праздничные деревенские драки, будучи устойчивым и неотъемлемым элементом культурной традиции, попадают в тот же ряд, что и рыцарские турниры в средневековой Европе, и сменившие их дворянские дуэли. Только при поверхностном взгляде может показаться, что элита ослабляла себя "расточительным самоистреблением". На самом деле таким образом поддерживалась готовность к отпору и риску, и считать "легкие профилактические ранения" социального тела только деструктивным началом нет никаких оснований. Социум, как реальность исключительно высокого ранга, не поддается "упрощенному гуманистическому объяснению", при котором драки, жертвы, энергетика обмана выглядят некими эксцессами, досадными помехами, своего рода проявлениями "остаточной дурости"; на самом деле они являются альтернативным источником одухотворения, анимации социального тела, и без этого источника монада первично-человеческого не может устоять, она неизбежно переходит к инерции угасания.