Серебряная комната поразила их воображение. Пожалуй, равнодушными остались только Галла, которая и ожидала нечто подобного, и Ольда, привыкшая с детства к роскоши. Как-никак, она тоже росла в замке своей матери, не последней дворянки Ситалинии. – Значит, говоришь, золото плебеев? – Хищно усмехнулся Сарк, загоревшимися глазами оглядывая груду сверкающего серебра. – Ну и ладно. Мы, воры, никогда не чинились своим родом, плебеи, так плебеи. Надо так понимать, что вам все это не нужно? – Погоди. – Одернул его Кенас. – Ты видишь, все это – оружие. Серебряное оружие. – Да. – Сказала Лекса, с интересом рассматривая удивительный арсенал. – Мечи, копья, секиры. А вот и сюрикены! – Она ссыпала себе на руку горсть серебряных остро отточенных звездочек из глубокой чаши. – Эти я беру себе. Галла, тебе дать? – Да. – Сказала Галла. – Они могут пригодиться. Как и остальное оружие. Похоже, тут кто-то готовился к бою с темными силами. И все наденьте плащи. Я еще не уверенна, но если их серебряная нить не имитация, а настоящая серебреная проволока, то они послужат нам не хуже кольчуги. Сарк, когда будешь выбирать оружие для себя, – усмехнулась она, наблюдая за тем, как оглядывается вокруг себя король воров, – думай не о том, сколько оно весит, а о том, как хорошо ты им владеешь. – За меня не беспокойся, женщина. – Осклабился вор, примериваясь к мечу и секире. Впрочем, за пояс он засунул и пару огромных кинжалов с тяжелой рукояткой. Лекса отдала предпочтение сюрикенам, набору тонких метательных кинжалов, которые хорошо ложились в ладонь и легко летели в цель, и двум мечам довольно странной формы, незнакомой никому здесь, за исключением Галлы и, возможно, Дениса, а так же, как выяснилось, Грана Корлеса. – Ты владеешь оружием желтых призраков острова Смерти? – сказал он с уважением, глядя, как она прилаживает их за спиной крест на крест поверх перевязей для кинжалов. – Я слышал о них, но их оружие настоящая редкость тепе5рь. Говорят, они все предпочли смерть и вечное изгнание власти империи. Они не отдавали свое оружие врагам – предпочитали сломать его, выбросить в море или спрятать перед смертью, если это было возможно. Последний раз такой меч из восточных провинций привезли лет сто назад. Говорили, что воин, сражавшийся им, сам распорол себе живот, когда понял, что не сможет уйти от многочисленных врагов, а вот меч сломать не смог. А перед этим убил два десятка своих противников, не последних бойцов тех лет. Только тот исчезнувший народ владел настоящим искусством боя на этих мечах. – Выглядят они не очень внушительно.– С сомнением сказала Ольда. Сама она вначале отдала предпочтение тяжелому двуручному мечу, но потом, подумав, поменяла его со вздохом сожаления на легкую саблю и секиру. В ее мире предпочитали массивное оружие, но в том бою, что ждал их сейчас, огромный меч, почти что в ее рост, был бы не очень подходящим оружием, тем более, что махать им предстояло не в поле, а в зале. – Зато они режут щелк на лету. – Усмехнулся Гран Корлес. – До них даже дотрагиваться страшно, можно легко лишиться пальцев и не заметить этого. Во всяком случае, я так слышал. – Правильно слышал. – Кивнула Лекса. – Я проверила. Тот, кто их сделал, знал толк в оружие. Сплав серебра с каким-то другим металлом дал потрясающий эффект. Видимо, в те времена, когда собиралась эта коллекция, ваши желтые призраки с востока еще не вымерли. Жаль, что это случилось, я бы с ними с удовольствием померилась силами. – Она остановилась возле лежащего в углу на старом сундуке предмета, больше похожего на какую-то женскую безделушку, чем на оружие. К тому же, он не был серебряным. Только металл и дерево. – Мать честная! – Присвистнула она. – Будь я проклята, это же самый настоящий маузер! – Действительно. – Оживился Денис, подходя к ней. – Почти полная его копия. А вон и еще один. – Он кивнул на пол ей под ноги. Откуда они здесь? – Плевать откуда, ты пули серебряные ищи. – Сказала Лекса, оглядываясь. – А пулемет тут не завалялся, случаем? Вот бы было славненько.
Пулемет они не нашли, а пули, как и полагалось, серебряные, лежали в деревянной коробочке с причудливой резьбой на крышке на самом дне сундука. – Крутые предки у тебя были, парень. – Покрутил головой довольный Денис, вооружаясь. Наконец-то в руки ему попало оружие, которым он владел не хуже, чем остальные своими мечами. – Где это они такие игрушки надыбали, интересно знать? – Разве от них есть какой-то толк? – Пожал плечами Вертас. – У меня был такой в детстве, я нашел его в старом хламе и долго не мог придумать этой вещи применения, а выбросить было жалко. Даже орехи пробовал им колоть, но потом мне это надоело, от него стали отваливаться какие-то детали, и я его выбросил. Денис только закатил глаза, а Лекса засмеялась. – Хорошо, что твои предки больше никаких стратегических запасов в замке не хранили. А то бы нашел ты, к примеру такую штучку, Ф-1 называется и поиграл бы. Долго бы твой папа ваш замок искал по возвращении. – Оставь его. – Сказала Галла. – Не удивительно, что он не знал, что это такое. Хорошо, что это здесь есть, а откуда, потом разберемся. А сейчас нам надо выработать план боя.
– Ну, вот и все. – Сказала Лекса, останавливаясь и окидывая взглядом поле боя. – Вертас, неси еще факелы и зажги свечи в подсвечниках, а то тут темно, а нам надо перевязать тех, кто выжил. Галла уже наклонилась к ближайшей к ней женщине, которая испуганно оглядываясь, зажима рваную рану на бедре – ей достался чей-то удар меча. Риза тоже уже бежала ей на помощь, со слезами глядя на своих раненых сестер. Всего в живых осталось десять женщин, не считая спасенной ранее Ризы. Трое были убиты, пятеро получили такие тяжелые раны, что было ясно, жить им осталось совсем немного. – Тут нет Кассы, Занны и Лики. – Обеспокоено сказала Риза, оглядев всех женщин. – Может быть, они еще прячутся где-то в замке? Хотя я их не чувствую. – Наверное, они погибли, когда напали на деревню. – Кивнула головой Галла. – Старик сказал, что рыбаки сожгли двух или трех, защищаясь. Кто-то в конце концов догадался отбиваться от них факелами. Бедные женщины не виноваты, что из них сделали монстров, но люди вынуждены были спасать свою жизнь. Вас ждут тяжелые времена. Люди еще не скоро рискнут придти сюда, да это и к лучшему, с перепуга они могут убить всех, кого найдут. Хорошо, что у вас здесь есть запасы еды на первое время. Боюсь, вам долго еще придется рассчитывать только на самих себя. Но если наша миссия завершится успехом, то мы пошлем к вам помощь. – Вы уже и так помогли нам. – Сказал Вертас. – Чем я могу отблагодарить вас? – Боюсь, ничем. – Сказала Галла. – Мы надеялись узнать здесь правду о том, кто такой Темный князь, и кто стоит за ним. Но сейчас нам надо срочно попасть в столицы. Скоро на наш мир обрушится страшная сила, сражаться с ней придется всем, но только мы знаем, как остановить Дракона. Время уже почти не осталось. Светает. – Она выглянула в окно. – Нам пора отправляться в путь, наши кони ускакали, надеюсь, мы найдем их в хижине Лоиса. – Подожди. – Вертас внимательно оглядел своих новых друзей. Казалось, он впервые увидел их только сейчас. – Значит, Предсказание сбывается… – Сказал он задумчиво. – Я так и думал, что мой отец ошибается. Он решил бороться с тем, что неотвратимо… Это он вместе со своими единомышленниками затеял все. Они не верили, что князья могут спасти мир, боялись, что древнее писание неверно. Им не пришло в голову, что это не те близнецы, они просто не хотели этого допустить, так как это значило бы потерю всего для них. Да и еще эта их идея о том, что в мире должны править они с помощью потомков магоров. Они хотели взять власть в свои руки. Те, кто сейчас ведет варнаков на столицу – это и есть десять потомков магоров. Те мальчики, что воспитывались где-то в дальней провинции, в замке кого-то из остальных троих лордов-хранителей. Те из них, в ком наиболее проявилось все то, о чем я говорил. Сначала отец и его сообщники хотели с их помощью напугать двор, заставить забыть все распри и сплотиться перед лицом катастрофы. А потом самим выступить в качестве избавителей империи от смуты. Вначале у них все получалось, но когда те почувствовали, какая сила попала им в руки, они вышли из под контроля. Я не знаю, на что они вообще способны, но они, без сомнения, не так уязвимы и примитивны, как те существа, в которые обратились женщины. Они не любят солнце, но оно не столь губительно для них, как для женщин, они владеют магией, боюсь, с них не удастся снять заклятие так легко, это не заклятие – это врожденное. Да и потом, то, что они делают теперь, они делают сознательно. Если они все похожи на Мафроса, которого я имел несчастье знать, то это страшные люди. Безжалостные, бессовестные и упрямые. Чужая жизнь для них ничто, а чужие страдания доставляют им удовольствие. Они уверены в собственной избранности и презирают всех тех, в ком не течет кровь магоров. Впрочем, и друг к другу они не испытывают особой привязанности и действуют заодно, пока им это выгодно. Когда отец хотел, чтобы я тоже выпил крови, он надеялся, что я стану таким же, как они, присоединюсь к Темному князю. К счастью, мне удалось избежать этой участи. – Спасибо, что сказал. – Усмехнулась Лекса. – Но мы уже в общих чертах об этом догадались. Тем не менее, нам пора. – Я сказал еще не все. – Терпеливо покачал головой Вертас. – В этом замке еще много секретов. И один из них – древний туннель. Он прямой, как стрела, и ведет к столицам. Ну, почти к столицам. Вообще-то, он соединял замок с пещерой, где жили магоры, но дальше начинается тайное подземелье под княжьим дворцом. Старым дворцом Прависа, а не теми, где живут нынешние властители. Сейчас в нем обитают только летучие мыши и с десяток старых слуг, что следят за порядком. Гран Корлес его должен хорошо знать. – Не заблудимся. – Улыбнулась Галла. – Значит, они забросили старый дворец? Что же, это хорошие новости. Веди нас в свой подземный ход… Но тут с улицы послышался стук копыт и громкие голоса. В широко распахнувшуюся от ударов нескольких кулаков дверь в залу вместе с лучами восходящего солнца ворвались возбужденные воины во главе с Савой Скорохватом. Увидев, что друзья живы и даже не ранены, он широко ухмыльнулся и обернулся к своим спутникам. – Я же сказал – и с одним-то Камнетесом никакие демоны не справятся, а уж в такой компании и подавно! – И не правда! – Раздался из-за его спины звонкий девичий голосок. – Ничего ты не говорил. Это я говорила! – И Наян бросилась на шею к Галле. – Я сбежала из города, переодевшись мальчишкой через два дня после вашего отъезда. – Сказала она решительно. – Нечего мне там было делать. Ни поговорить, ни побороться не с кем! Я так Саве и сказала, когда добралась сюда. Нечего меня гнать. Или я тебе жена или кто? А что тут случилось? – Наконец спросила она, оглядываясь. Сава закатил глаза и цыкнул на девчонку: – Марш отсюда, не позорь меня! А то я не посмотрю, что времени нет, выпорю, как мужу положено. – Успокойся, Наян. – Улыбнулась Галла. – А то он тебя и в правду выпорет. И откуда у твоего мужа столько терпения? У нас тут все в порядке. – Уже серьезно сказала она. – Эти женщины ни в чем не виноваты, они сами жертвы. Больше тут не будут летать демоны ночи. Вы видели старого Лоиса? – Я здесь. – Проскрипел старый рыбак, появляясь из-за широких спин воинов. – Пришел с ними, поглядеть, что от вас осталось. – Он обвел залу взглядом и полез за своей трубкой. – Похоже, вы и вправду справились. И молодой лорд здесь? – Подозрительно поглядел он на Вертаса. – Выжил, значит? А я-то не поверил этой девчонке, решил, вам демоны голову морочат, но разве ее удержишь. Эх, ну и бабы нынче пошли, раньше бы таким плетью всю кожу со спины спустили. – Сказал он то ли с осуждением, то ли с одобрением в голосе, и не понять сразу. – Ну и что теперь с ними делать? – Молодой лорд Сварр не виноват ни в чем. – Сказал Гран Корлес. – Ему просто повезло остаться в живых. А женщины… Что с них спрашивать? Они сами стали жертвами. Если тебя это утешит, то тот, кто сделал их такими, первый и стал их добычей. Правда, есть еще виновные, но и они не избегнут наказания, это я тебе обещаю. – Почему-то я тебе верю, лорд. – Кивнул головой Лоис. – Я так понимаю, они останутся тут одни? – Покосился он на женщин и стоящего рядом с ними Вертаса. – Скоро придут зимние штормы и туманы. В замке не осталось слуг, и я сомневаюсь, что кто-нибудь пожелает сюда наняться. Или старый лорд позаботится о вас? – Я не хочу, чтобы отец хотя бы какое-то время знал, что мы живы. – Хмуро сказал Вертас. – Думаю, его это не обрадует. Так что пусть пока все про нас забудут, так будет лучше. Если боги сжалятся над нами, и мы переживем эту зиму, то я уведу отсюда женщин. Тут достаточно золота и серебра, чтобы мы с ними могли устроиться где-нибудь в дальней провинции. Все они, – он поглядел на женщин, – сестры мне, я их не оставлю… – Один человек сказал мне недавно, когда я поделился с ним своими планами мести, что это смело, но глупо. – Хмыкнул старик. – Теперь я то же самое говорю тебе. Ты лорд, ты никогда не жил без слуг, ты не умеешь делать самые простые вещи, необходимые для жизни. Кто-то должен научить тебя и помочь ухаживать за ранеными женщинами, а потом выжить здесь зимой. Я-то думал, что моя судьба сгореть вместе с этими бестиями, а, выходит, оно вот как повернулось… Ладно, я останусь тут с вами, и можешь не благодарить меня за это, так как если я пойму, что те твари возвращаются, то моя старость не поможет вам избежать смерти от моей руки! – Он решительно повернулся к Галле. – А ты научишь меня, что надо делать в таком случае, женщина. Я уверен, что ты знаешь. – Замечательно. – Сказала Лекса. – Но это потом. Вначале я хочу знать, почему вы все здесь, а не в тылу у Темного князя? И что там вообще сейчас происходит? – Темного князя больше нет! – Широко улыбнулся Сава. – Не даром они не брали в руки серебра! Воры Краса подбросили всего пригоршню монет в чан с вином, а лучники Острослова осыпали серебряными стрелами шатер, где сидела вся компания этих оборотней. Пойло, которым они потчевали своих сторонников, вспыхнуло синим пламенем, прожгло чан и вылилось на землю, буквально испепелив ее, а стрелы вернули демонам их истинное обличие. Четверо были убиты сразу, попавшие в них серебряные наконечники раздирали их тела в клочья, оставляя рваные раны, как от ударов крючьями. А с остальными разделались те, кого они обманывали все это время. Когда увидели, кто на самом деле скрывался за колдовскими чарами. Такой страсти я с роду не видел. Право слово, если бы они связались с кем-то другим, а не с варнаками и старыми воинами, которых демонами не испугать, то им бы удалось уйти. И так кое-кто из сопляков, не нюхавших настоящего дела, в ужасе бежали прочь, только взглянув на эти морды с клыками и когтями вместо пальцев, но бывшие воины не подвели. Они в капусту порубили и самих оборотней и их приспешников, а такие тоже нашлись среди варнаков. Но, к счастью, перевес был на нашей стороне. Да и у Острослова среди армии Темного князя были свои люди и сочувствующие. Они были предупреждены и заранее подготовили своих товарищей к тому, что произойдет. Правда, пришлось и подраться немного, но не так чтобы очень долго. Так что почти вся бывшая армия Темного князя сейчас стоит у ворот замка. Они хотят убедиться, что заодно с нами настоящие Кенас Камнетес и Гран Корлес Верный. Ведь не все из них своими глазами видели, как с демонов-оборотней сошло ваше обличие. А варнаки по-прежнему готовы идти вперед, на столицы, но уже с вами. Хоть они и убедились, что их обманывали, но сама идея сместить с трона князей им все еще нравится. А самое главное, они уже поняли, что могут это сделать. Так что нам не удастся отправить их по домам с миром. Кенас усмехнулся и подмигнул Лексе: – Кажется, ты когда-то сказала мне, что если движение масс нельзя остановить, то его надо возглавить? Наверное, это как раз такой случай. – Не фига себе! – Захохотал Денис. – Ты что, ему преподавала краткий курс практической политики? А он способный парень. – А то. – Оскалилась в ответ Лекса. – Других не держим. Впрочем, учитывая, что Кенасу еще государством управлять, дело это не лишнее. – Так что, дорогой, – повернулась она к Кенасу, – иди к народным массам. По-моему, пришла пора вспомнить о твоем даре оратора, горлана, главаря. Сегодня твой день. Вперед!
Они вышли плечом к плечу из широко распахнутых дверей главной залы замка на широкую площадку, оканчивающуюся каменной лестницей в десяток ступеней, сходящих вниз, на широкий двор замка лорда Сварра, заполненный вооруженными людьми так, что казалось и яблоку негде упасть. В распахнутые настежь ворота было видно, что и перед ними, насколько только хватает взгляда, толпятся воины. Люди сидели и на высоких стенах, ограждающих замок, и на сторожевых башнях. В основном это были варнаки, те, кто до недавнего времени составляли армию Темного князя. И все они встретили появление новых вожаков громкими возгласами, от которых задрожали остатки витражей и стекол в высоких окнах. От этого рева многих глоток с испуганным криком взметнулись птицы со скал, оказывается, они уже вернулись в эти места, почувствовав, что тут больше нет зла, изгнавшего отсюда жизнь. Кенас оглядел ревущую толпу, поднял руку и властно сказал: – Тихо! Я буду говорить. – Казалось, он сказал это не очень и громко, но его услышали те, кто стоял ближе всех. И как по волшебству шум стал отступать, отходить назад, как будто попятившись перед властным голосом этого человека, и, наконец, затих где-то вдалеке, у моря. Кенас молчал, пока не наступила полная тишина. Его спутники стояли рядом с ним, на виду у всех – Лекса, Галла, Ольда, Гран Корлес, Сава, Денис, Красс Невидимка, который уже не просил называть себя «оборотным» именем и сотник Баста Острослов. Все они ждали, как и он, пока шум стихнет. Как-то сразу всем стало понятно в эти мгновения, что именно он, Кенас Камнетес теперь главный здесь. Даже тысячник Гран Корлес, знатный лорд, чьи предки всегда сидели подле княжеского трона, уступил ему первенство, признавая право нового властителя империи. Но прежде, чем Кенас заговорил, откуда-то с дальней башни запела в воздухе стрела, предвещая беду. Толпа ахнула в едином порыве, готовая уже увидеть, как падет этот славный воин, сраженный чьей-то предательской рукой. Но меч Лексы стремительно взлетел вверх, сверкнул холодным серебряным светом в лучах восходящего над морем солнца, и перерубленная в полете стрела с глухим стуком упала на каменную площадку у ног Кенаса. Не надо было быть опытным воином, чтобы по достоинству оценить такой удар, но только истинные воины могли понять, что такой удар нельзя нанести случайно, и что с тем, кто способен на такое, в бою лучше не сталкиваться. А так как зрителями и были в основном опытные воины, то возглас испуга стремительно сменился воплем восхищения и восторга. – Все видели, на что способна моя жена? – С усмешкой сказал Кенас, поднимая обломок стрелы с серебряным наконечником. – Надеюсь, вам это поможет избежать серьезных неприятностей, если вы вдруг решите, что с этими женщинами можно обращаться непочтительно. – Под общий одобрительный смех закончил он свою мысль. – Отпустите того, кто стрелял! – Крикнул он властно, так как увидел, что лучника уже скрутили его же товарищи. – Я вижу, что он просто хотел убедиться, не оборотень ли я. – Кенас поднял над головой обломок стрелы. – Вам слишком долго морочили голову. Вы все уже знаете, что серебро убивает эти чары. Глядите! – Он чиркнул острым серебряным наконечником себе по руке так, что на месте царапины явственно выступила кровь. – Я тот Кенас Камнетес, рядом с кем вы воевали в прошлой войне. И я никогда не присягал на верность самозванцу, объявившему себя наследником Прависа Великомудрого. – Кенас, выдержал паузу, дождавшись, когда его слова, как по цепочке, передадут тем, кто стоял слишком далеко от ворот и не мог слышать и видеть все, что происходило на ступенях замка. – Эти оборотни служили лордам, они должны были только напугать знать, помочь своим хозяевам захватить власть, а вас предать, так же как предали всех нас полтора года назад наши великие князья! Толпа приглушенно, но грозно загудела. Кенас почувствовал, что его дар уже действует на них. По крайней мере те, кто мог слышать его голос, уже попали под власть его слов, они готовы слушать и слышать его. И тогда он заговорил в полную силу. Так что слова его полетели над головами затихших, как по мановению руки, воинов. Теперь он знал – его услышат и те, кто стоит далеко, почти у самой кромки воды. Услышат, даже если он будет говорить шепотом, потому что сейчас с ними говорит не бывший крестьянин и простой сотник меча, один из многих, а их будущий император. – Я, Кенас Камнетес, поведу вас дальше! – Сказал он. – Потому что мне предназначено судьбой спасти этот мир от гибели или погибнуть самому. Как и всем вам. Лорды не ведали, что творили, когда затевали смуту, но они тоже по-своему хотели спасти империю. Думаю, вы все уже слышали от их ставленников о Предсказании древних и о великой битве с Черным драконом. Но лорды не смогли или не пожелали правильно прочесть старинные руны. И тогда заговорщики выдумали наследников Прависа, потому что князья, что сидят на троне, не его крови! Настоящая наследница Прависа здесь! – Кенас обнял за плечи Лексу и притянул поближе к себе. – Вот она, истинная дочь Прависа! Его и его законной жены, которая много лет назад сумела спастись от убийц великого князя. И моя сестра, Ольда, царица Ситалинии, царства женщин-воинов, пришла сегодня сюда, чтобы биться плечом к плечу с нами за спасение нашего мира, потому что и ее стране угрожает тот же враг! Я поведу вас на столицу Стамии, но не для того, чтобы грабить и убивать. Потому что там, на берегу моря, нас ждет великая битва с теми, кто уже близок. Для многих из нас эта битва будет последней в жизни, но у нас нет выбора. Слышите? И как будто в подтверждение его слов где-то у горизонта, там где морская синь, удивительно спокойная для этого времени года, сливалась с небесным океаном, раздался далекий мощный гул, заставивший сжаться сердца даже самых отчаянных из них. Море не дрогнуло, не заволновалось, но иные волны, как рябь по воде, прошли по воздуху над головами замерших в тревоге людей. И все это почувствовали. – Времени почти что не осталось. – Тихо сказала Галла. – Это первая волна, пространственно-временной сбой, не более. Он скоро повторится, потом пойдет непрерывно, усилится, и, наконец, пробьет защиту. Нам надо торопиться.
Они появились под стенами Террона, когда их уже там никто не ждал. Верные князьям войска и их легат Шаррот Злой, обнаружив, что войско самозванца в один день внезапно и без всякой видимой на то причины покинуло свой стан и ушло куда-то, решили, что победа одержана. Тем более, что тут же среди жителей окрестных деревень пошел слух, что варнаки внезапно не пожелали больше служить самозванцу и ушли неведомо куда. На том месте, где до этого располагалась ставка Темного князя, нашли следы костров, трупы убитых и брошенную в спешке походную утварь. Все говорило за то, что тут произошло какое-то побоище. А среди всего этого разгрома бродила оборванная женщина с безумными глазами, которая ничего вразумительного сказать не могла. Но ее одежда, хоть и бывшая сейчас в самом жалком состоянии, носила следы былой роскоши. Чувствовалось, что такой плачевный вид она приняла совсем недавно, первоначально эти лохмотья были отнюдь не костюмом крестьянки или шатерной рабыни, а, скорее, богатым убранством знатной дамы. Кое-кто из окрестных жителей и беженцев из завоеванных варнаками городов опознал в ней ту, которую Темный князь возил за собой и называл своей сестрой, дочерью Прависа. Женщину отправили в столицы, для дознания, но ничего путного добиться от этой лишившейся разума несчастной так и не смогли. Шаррот, посовещавшись со своими тысячниками, решил, что большая часть варнаков внезапно взбунтовалась и перебила остальных. Не особенно задумываясь над тем, благодаря чему это произошло, он приписал это помощи богов, оказавших покровительство законным князьям. Это было очень кстати, тем более, что странные и страшные вещи стали твориться в самом городе. Предчувствие какой-то страшной и неотвратимой катастрофы незримо витало над столицами. Выли по ночам собаки, на паперти нищие и блаженные кричали о том, что зло идет с моря, болтали, что все гадалки и пророки предсказывают страшную смерть всему живому. И каждый день слышался со стороны моря странный, все усиливающийся гул, хотя само море было в это время спокойно и недвижимо, как никогда. Но это его спокойствие, странное в это время года, тоже почему-то пугало людей своей неестественностью. Только князья, казалось, ничего не замечали. Они объявили о великой победе своих верных войск и подумывали уже о том, чтобы прибавить к своим титулам еще один, Любимцев Богов, раз их трон охраняло само провидение. Придворные уже во всю занимались подготовкой празднества в честь этого события, когда армия варнаков появилась под стенами уже почти совсем успокоившейся на их счет Терроны. Они возникли однажды утром, как призраки, оттуда, откуда их не ждали, и так стремительно, словно в них и их коней вселились демоны. И обрушились на город и его защитников, как то самое провидение, которому князья приписывали перед этим их исчезновение. К тому же, накануне пришло известие о новой угрозе с севера. Будто бы там появилось неведомо откуда странное войско, которое идет в сторону столицы. Что это за воины, откуда они там взялись, и чего им надо, никто толком не знал. Кое-кто говорил, что это женщины, все до одной, но в это никто, само собой, не верил. Однако Шаррот с доброй половиной своего хоть и порядком потрепанного, но все еще вполне боеспособного легиона двинулся на встречу им. Кто бы там ни был, но надо было выяснить, враги это или друзья. Так как после победного шествия самозванцев, чуть было не стоившего князьям короны, ожидать можно было всего. Так что оказать достойную встречу внезапно объявившимся варнакам было почти что некому. Тем более что, городские ворота, поспешно закрытые при первых сигналах о появлении неприятеля, как по волшебству, распахнулись прямо перед передовым отрядом повстанцев. А в самом городе их уже поджидала чернь, радостно встретившая их войско и поддержавшая его в уличных боях. Паника выплеснулась на улицы города, как забытое на горящей печи молоко. Забурлила и понеслась, сметая все на своем пути. Те, кто уже поверил за прошедшие дни, что угроза разгрома столиц навсегда отступила, и беда уже не коснется их домов, внезапно обнаружили, что те самые варнаки, победу над которыми почти уже отпраздновали, мчатся с дикими криками, размахивая мечами не где-нибудь, а у них под самыми окнами. Мирные обыватели потеряли голову от ужаса и неожиданности, оказавшись перед лицом неминуемой страшной смерти и разорения домов. Но те немногие, кто сохранил разум и самообладание, не могли не заметить, что захват города совсем не носил таких уж катастрофических последствий для его жителей. Варнаки, против своего обыкновения, о чем хорошо было известно тем, кто бежал из завоеванных ими ранее городов, на этот раз вели себя не так, как было у них всегда заведено. Никто не грабил дома, не волок за косы девиц и женщин, не убивал случайно попавшихся на пути просто из желания мучить и убивать. Даже тех, кто оказывал вооруженное сопротивление, не убивали, если их можно было просто обезоружить и взять в плен. Какая-то девчонка в доме старосты гильдии ремесленников, обезумев от ужаса, бросилась с ножом на вошедших в их двор варнаков, не желая стать их добычей. Когда они ее легко разоружили и скрутили, все домашние, да и сам хозяин, простились с жизнью и уже молили своих богов только о том, чтобы смерть их была быстрой. Но неожиданно, вместо того, чтобы сжечь дом, замучить до смерти всех его обитателей и вырезать их ближайших соседей, воины просто передали даже и не изнасилованную девчонку отцу, велели ему выпороть ее хорошенько и запереть, чтобы она впредь не нарывалась. Потом они, перекидываясь между собой беззлобными шуточками, обыскали дом и, убедившись, что в нем нет княжеских дружинников, ушли с миром. В другом месте, где в отцовском доме нашли сына хозяина, прятавшегося в чулане, так как парень служил в городском гарнизоне, тоже все обошлось без крови и разорения. Парня, правда, забрали с собой, но при этом не били, не грозили смертью, просто связали, вывели на улицу и увели куда-то к дворцовым казармам. Говорили, там собирали всех разоруженных защитников города, тех, кто не был серьезно ранен. Раненых же не добивали, а позволили родственникам забрать по домам и оказать им помощь. И еще. Почему-то вторжение варнаков совершенно не встревожило жрецов, даже наоборот. Во всех храмах хранили какое-то удивительное благодушие, как будто ждали пришествия этой армии. Более того, даже те жрецы, кто раньше неистово призывал гнев своих богов на головы самозванца и звал паству молиться и щедро приносить жертвоприношения на алтарь богов, чтобы избавиться от страшного вторжения, сейчас тоже почти что радовались появлению у своих стен вооруженных воинов. Многие жрецы даже как будто воспряли духом и успокаивали тех паломников, кто искал у них спасения и утешения в это бурное время. Говорили, что в одном храме старый юродивый, чьи пророчества всегда считались самыми верными, услышав о захвате города, громко воскликнул: Спасители мира пришли к нам! Радуйтесь! За это его непременно забили бы княжеские дружинники, но им в тот момент было сильно некогда. Кое-кто даже говорил, что недавнее внезапное появление в городе Верховных жрецов храмов Селя, Лала и Брана, вызвавшее много разговоров и сплетен среди обывателей, как-то связано с этим нашествием. Недаром пришельцы посетили храм Белого Дракона. Мрачные и нелюдимые жрецы с драконьей скалы долго говорили о чем-то с этими посланцами трех самых уважаемых культов Стамии. Некоторые даже говорили, что верховные жрецы, прибыв в город, остались жить именно при храме Скалы, воспользовавшись гостеприимством служителей культа Дракона, хотя в это было трудно поверить. Впрочем, само по себе появление верховного жреца Селя было явлением выдающимся, не часто он выбирался куда-либо из своего отдаленного обиталища. Поначалу, именно с этим появлением связывали то, что армия варнаков остановилась и ушла, слухи об этом усиленно распространялись самими же княжьими приближенными, хотя ни один из пришедших жрецов к князьям явиться так и не пожелал. Но именно в храм Дракона направились первым делом вожаки варнаков, и были там встречены с почетом, что вообще крайне странно для жрецов этого закрытого для всех непосвященных культа. А самое удивительное, о чем разнесся слух среди горожан, сразу после того, как город был захвачен, и обыватели, обнаружив с удивлением, что они все еще живы, начали понемногу приходить в себя, было то, что во главе этой дикой армии вместе с воинами-мужчинами, были и женщины. Более того, всем известный лорд Гран Корлес Верный, тоже прибывший с повстанцами, говорил с этими женщинами, как с равными себе. А простые воины, варнаки, которые, как всем хорошо было известно, вообще не признавали никаких авторитетов, кроме тех, кто обладает достаточной силой и волей, чтобы согнуть их буйные головы под свою руку и держать их в железной узде, выполняют приказы двух каких-то бесстыжих простоволосых девиц, которые не только не закрывают лиц, но и одеты, как мужчины. И два уважаемых горожанина принародно клялись своим здоровьем, что лично видели накануне, как одна из этих баб ударом кулака выбила несколько зубов у какого-то воина, что-то дерзко ей ответившего. А когда тот, отплевываясь кровью и ругаясь, вскочил на ноги и бросился на нее, то она его так отделала, что парня просто пришлось уносить на руках. Впрочем, в городе в течении очень короткого времени произошло столько событий, что люди до некоторой степени утратили способность удивляться, и почти равнодушно воспринимали любую новую информацию. Впрочем, самые рассудительные из горожан, слушая все эти рассказы, только недоверчиво пожимали плечами. Всем известно, что во времена смут и войн слухи и сплетни множатся, как мухи на помойке, так что верить или не верить, каждый выбирает сам.
Однако, все заметили, и это было бесспорно, что заняв город, армия варнаков повела себя тоже как-то странно и непривычно. Вопреки многочисленным обещаниям Темного князя, который, кстати, нигде и ни как себя пока что не проявил, лордов и прочих аристократов, оставшихся в городе, никто не трогал. Не интересовались победители и запершимися у себя в замках за неприступными крепостными стенами и со страхом ожидавшими своей участи великими князьями. Даже не попытались вышибить оттуда их последних защитников и придворных, только ограничились тем, что поставили стражу у всех ворот, объявив, что любой из обитателей замка может беспрепятственно выйти в город, если будет при этом без оружия, но назад уже пропущен не будет. Кое-кто из слуг и придворных этим сразу же или спустя короткое время воспользовался, остальные же все еще держали осаду, пользуясь тем, что погреба и кладовые замков пока еще ломились от припасов. Но всем было ясно, что так вечно продолжаться не может, если только Шаррот Злой с верными ему сотнями не сумеет в конце концов выбить из города захватчиков. Впрочем, те, кто хоть что-то понимал в воинском деле, в это не верили, хотя и соглашались, что войско под командованием Шаррота, ушедшее на север, все еще представляло реальную силу. Но варнаков в городе было слишком много и они совсем не напоминали дикое войско, вопреки многочисленным рассказам, хотя сразу было видно, что всякого сброда среди них предостаточно. Однако весь этот сброд держали в железных руках их командиры, выборные там, или назначенные, неважно, главное, все они были из бывших опытных солдат, тех, кто воевал еще в двадцатилетней войне и прекрасно помнил, что такое воинская дисциплина и как ее надо устанавливать. Разоружаться и праздновать победу никто не спешил, варначьи сотни и тысячи заняли город, поделив его между собой, как по заранее намеченному кем-то плану, расквартировались в понравившихся домах, впрочем, не нанеся особого ущерба хозяевам и даже позволив тем прихватить с собой кое-какое имущество. Так как выселялись люди не бедные, как правило, имеющие и другое жилье, и при этом никто из них и членов их семьи не был не убит не изнасилован, такие действия не вызвали в жителях большой паники, их посчитали даже удивительно человеколюбивыми, учитывая бытующие воинские обычаи. И в городе, совершенно неожиданно, после захвата установился удивительный порядок, да такой, какого тут давно не было, может быть, только до войны. Правда, носил он несколько военизированный характер, но горожане, незнакомые с бытующими в иных мирах демократическими ценностями, были даже рады тому, что наконец-то наступила хоть какая-то определенность. Правда, обывателям было запрещено выходить на улицы после наступления темноты. В случае неповиновения, прямой угрозы войску или подозрения в каком-либо заговоре, караул мог войти в любой дом и обыскать его, при этом легко можно было получить в зубы рукоятью меча, если попытаешься возражать, или быть убитым, если с оружием в руках будешь препятствовать им в этом. Все торговцы и трактирщики под страхом смерти отныне не смели утаивать от продажи на своих складах товары, потребные для жизни, и чрезмерно взвинчивать цены на продовольствие. И много еще таких же нововведений, удивительных и непривычных, ввели эти странные захватчики, поставив почти всю жизнь горожан под свой контроль. Но зато почти совсем перестали грабить и убивать после наступления темноты в темных переулках, можно было пойти и пожаловаться на любые несправедливость и беззаконие сотнику, расквартированной в твоем квартале сотни, а в случае, если он несправедливо разрешил дело, то и к тысячнику. И вдруг как-то незаметно выяснилось, что такой суд, хоть судьями в нем выступали не княжьи ставленники и судейские, гораздо более правый и скорый, чем тот, что был при князьях. И, что самое удивительное, многочисленная и вечно всем недовольная городская голытьба, вроде воров и нищих, тоже безоговорочно подчинилась новой власти, не пыталась роптать и сопротивляться.
– Больше всего мне это напоминает секретную американскую базу по изучению НЛО со средневековыми наворотами. – Сказал Денис, с интересом разглядывая внутреннее убранство закрытого храма Белого Дракона. – Говоришь, они тысячу лет на всю эту технику молились? И помогало? – Говорят, да. – Усмехнулась Лекса. – Местные уверены, что если всему этому металлолому как следует помолиться, то защита в любом правом деле им будет гарантирована. Они говорили по-русски. Во-первых, чтобы не обидеть своими непочтительными высказываниями жрецов, стоящих тут же, а во-вторых, для поддержки собственного статуса, так как Галла, сказала хозяевам храма, что Денис тоже жрец из далекого мира и имеет некоторое представление о том, как управляться с тайными артефактами, которые в их храме много лет сохранялись и почитались. И владеет тайным древним языком избранных. Это заставило жрецов смириться с его присутствием в святилище. Так как русский был для здешних обитателей языком совершенно незнакомым и ни на что не похожим, а главное, так как кроме него Денис владел только английским, да и то, не так чтобы очень хорошо, то решили на нем и остановиться. Вот они на нем и беседовали, находясь в храме. – У нас тоже кое-кто на компьютеры молится, но что-то плохо получается. – Скривился Денис. – Но только я не хакер. Так, юзер слегка продвинутый. Толку тут от меня никакого. – Не переживай. Действовать будем по инструкции. Твое время придет, когда вся эта хрень заработает. Тебе эта голова Дракона ничего не напоминает? – А как же. Эту самую НЛО и напоминает. – Только я по НЛО тоже не большой эксперт, знаешь ли. – Зато ты тут единственный, кто хоть с какой-то техникой дело имел. Ну, еще мы с Галлой, само собой. Но у тебя практики больше, а нам и так дел хватит. А по моему убеждению, чем более совершенна техника, тем ей проще управлять. Эта же вообще на здешний уровень рассчитана, так что думаю, ты, тем более, должен освоить. И потом, инструкция какая-никакая прилагается, вон, на стенке нацарапано. – Лекса показала на выгравированные на каменной плите, вделанной в каменный свод пещеры, знаки. – Это на древнем языке. Написано, что явится воин из иного мира, кто достаточно смелый, чтобы войти в пасть ожившего дракона. Он уподобится птице, если позволит проглотившему его зверю испить своей крови. Дракон пронесет его над морем, даст свою огненную силу и вернет для славы на землю. Усек, воин из иного мира? Как про тебя написано. – Да вроде. – Почесал в затылке Денис. – Как я понимаю, когда эта хрень заведется, надо лезть в кабину и смотреть, что там за фигня внутри. Может быть, что-то типа обучающей программы молодого пилота. Тоже работающей на основе генной инженерии или что-то в этом роде – не даром тут кровь у всех требуют. – Должно быть что-то совсем простое. Чтобы даже дураку ясно было. Значит, какое-то телепатическое устройство. И кровь твоя понадобится, чтобы прочитать твой код и настроиться на твои мозги. Что-то в этом роде. Но, если ты не хочешь… – Я же уже сказал, пойду. – Поморщился Денис. – Ты права, больше некому. И Предсказание ваше всегда сбывается – и про близнецов и про дочь правителя. Даже про то, что с вами я приду – типа, воин из иного мира. Интересно, а тысячу-то лет назад они где его взяли? – Ну, это уже не существенно, может быть, когда-нибудь узнаем. Но надпись эта явно сделана людьми, чтобы увековечить подвиг пилота. И как подсказка грядущим поколениям. Те, кто создал самого дракона, явно называли его как-то иначе, может быть вообще никак не называли, просто заводской номер проставили, и все. Вещичка-то не ручной сборки, явно. – Ага. Только работать-то она будет? Все-таки тысяча лет – это тебе не три года гарантии. – А ты думаешь, чем эти ребята тут занимались? – Пожала плечами Лекса. Не даром у них такой закрытый культ. Я поинтересовалась – все их обряды, это просто работы по техобслуживанию. И, надо думать, старались они тут почище, чем в фирменном автосалоне. Видишь, как блестит все? Помещение это почти герметично закрытое, зря что ли они нас сюда провели с такими предосторожностями, через три двери с откачкой воздуха, как на подводной лодке. Денис кивнул. Жрецы, старательно охранявшие много лет все это оборудование, похоже, действительно, старались на совесть. Собственно, все их священные обряды, регулярно и с неукоснительной точностью выполняемые из поколения в поколение, сводились к тому, чтобы поддерживать находившиеся в центре скалы приборы и оборудование в рабочем состоянии – смазывать их маслом, протирать спиртом, оберегать от пыли. И хотя совершали они все это без понимания истинного значения своих действий, но старательно и строго соблюдали раз и навсегда утвержденные обряды, веря, что таким образом служат своему богу – справедливому и всемогущему Белому Дракону. – А этот самый Глаз Дракона, что Ольда из своей короны прихватила, похоже, ключ зажигания. – Продолжила свою мысль Лекса. – Только, зачем было так далеко его прятать? Намудрили что-то тут древние мудрецы. С другой стороны, если бы мы с Кенасом за этим самым алмазом так далеко не пошли, то и о его происхождении ничего не узнали бы, да и ты бы до сих пор ходил себе спокойно в участковых, ни о каких подвигах и не помышлял. Где бы мы сейчас пилота-то из иного мира взяли? Так что, возможно, все было логично. Высшие свое дело знают, права Галла. А с кровью все просто. Тоже своего рода ключ. Генетический. Видишь, эту чашу? Сюда мы соберем нашу кровь. А дальше она пойдет вон туда. На компьютеризированную медицинскую лабораторию очень смахивает. Если генный анализ покажет, что мы потомки именно тех, кто все это тут спрятал, то Сим-Сим откроется. Я так думаю, второй генетический код принадлежит царице Ситалинии, так что Кенас с Ольдой – ее прямые наследники. А вот почему и твоя им понадобилась? Уж не твой ли предок здесь побывал тысячу лет назад? Ладно. – Махнула она рукой. – Потом будем теорию под практику подгонять. Главное, чтобы сейчас все получилось. – Она поглядела на Галлу, молча слушавшую их разговор, и кивнула головой. – Пора. Галла глубоко вздохнула и коснулась своего лба. Она повернулась к жрецам, внимательно наблюдающим за каждым их движением, и сказала уже на понятном им языке. – Мы готовы. Введите избранных. Время пришло.
Беда пришла утром на пятый день после того, как варнаки заняли город. Пришла со стороны моря. В тот час, когда солнце только еще поднималось над горизонтом, окрашивая своими розовыми лучами стены города и пугающе неподвижные воды залива. Внезапно на не по-осеннему ясном небе появилась широкая черная полоса, сразу перечеркнув, как росчерком пера и солнце, и лазурную синеву. На мгновение отразилось в похожих в своей неподвижности на огромное зеркало водах и завыло, загрохотало что-то страшное. Поднялся ветер, да такой, что в мгновение ока всколыхнул недвижимое до сих пор море и страшным штормом обрушился на город, срывая кровлю с небогатых домов, крытых дранкой и соломой, поднимая в воздух тучи пыли и песка, швыряя все это на улицы. Но смерч недолго бушевал над землей, он стих внезапно, как будто повинуясь чьему-то приказу, но черная огромная неправдоподобно-правильного очертания туча с гудением надвигалась с моря на город.
То, что идет беда, страшная, непоправимая, мгновенно поняли все. Как и то, что она страшнее всего, что видели до сих пор эти края. Паника захлестнула город, сметая все на своем пути и лишая разума тех, кто попадал под власть ее всепоглощающего обаяния. Она гнала мужчин и женщин на улицы, заставляла их метаться с безумными криками между домов, теряя детей, затаптывая слабых и разбиваясь в кровь о неожиданно попадающиеся под ноги преграды. И только армия варнаков сохранила в этом царстве безумия ясность ума и трезвость мысли. Тех, кто в первые мгновения был готов тоже вовлечься во всеобщее паническое бегство и проявлял хоть малейшую слабость, мигом образумили командиры, железными кулаками выбивая из голов своих подчиненных всякую дурь. А потом сотники повели своих воинов в атаку. Не на обезумевших несчастных жителей, а на панику, что сейчас гнала их на смерть, убивала и калечила. Ударами кулаков, древками копей и рукоятями мечей варнаки заставили-таки обывателей остановиться и прислушаться к их словам. Тех, кто упорствовал в своем безумии, убивали на месте, не особо церемонясь, и этим заставляли подчиниться остальных. Конные сотни неотвратимо теснили народ в сторону набережной, ближе к морю, к скале дракона. – Белый дракон придет, чтобы защитить нас! – Закричал внезапно кто-то в толпе. – Слушайтесь воинов, они пришли спасти город! И, как часто бывает в моменты всеобщей истерии, когда слабые внезапно находят опору и надежду, горожане поверили в это сразу, и с готовностью и преданностью верной паствы пошли туда, куда вели их сильные. Ибо на что еще и было им надеяться в такой час, как не на силу варнаков, и во что им еще оставалось верить, как не в справедливость богов?
У подножья скалы, на ее выступе, том самом, с которого обычно в дни храмовых праздников верховный жрец храма обращался к своей пастве, сейчас стояли плечом к плечу шестеро – Кенас, чуть впереди, готовясь говорить с толпой, Лекса, Галла, Ольда и Гран Корлес. Верховный жрец храма почтительно сидел у их ног, давая понять этим, что он признает их владычество перед своим богом. В другое время, возможно, это бы потрясло или даже оскорбило чувства народа, как и то, что среди избранных было три женщины, но сейчас всем было не до того. Люди с надеждой и страхом глядели на тех, кто пообещал им спасение. И верили, заставляли себя поверить, в их величие. – Люди! – Сказал Кенас, окинув взглядом подножье скалы и убедившись, что большинство горожан уже здесь. – Я ваш новый князь. По воле богов и по воле судьбы. И я сегодня поведу вас на бой. Пришло время Пророчества. Мы не хотели этого, но боги рассудили за нас. Вы будете сражаться или погибнете. Выбирать вам. – Он обернулся в ту сторону, где совершенно растерянные и ничего непонимающие стояли бывшие княжьи дружинники. Те, что были разоружены и пленены варнаками при атаке на город. Все это время их вполне сносно содержали под охраной за высокими крепостными стенами в казарме. И даже оказали помощь тем, кто в этом нуждался, допустив к ним городского лекаря. Это было настолько не в обычае войны, что само по себе, уже заставляло пленников сильно беспокоиться на счет своей дальнейшей судьбы. Когда же они услышали, что в городе начался переполох, а их всех вывели и привели на набережную, пленники приготовились к мучительной и лютой смерти, ибо ни чем другим, как желанием победителей устроить какую-то особо выдающуюся казнь, свое положение они объяснить не могли. Но их совершенно никто не собирался убивать. Более того, вскоре стало понятно, что конвоиры перестали даже охранять их. И пленные, при желании, могли легко смешаться с толпой прочих горожан. – Воины, что воевали против нас! – Сказал Кенас просто. – Сегодня уже неважны старые распри. Глядите! – Он показал рукой в сторону надвигающегося на город черного облака. – Черный Дракон готов пожрать наш мир. Берите свое оружие и бейтесь рядом с нами. Потому что сейчас это единственный шанс для всех выжить и победить! Казалось, ничего особенного этот суровый воин с удивительно красивым, как высеченным из гранита лицом и копной пепельных волос, выбивающихся из под серебряного шлема, не сказал. Но все, кто стоял у подножья скалы и слушал его, услышали и поняли все. И поверили в то, что именно он единственный, кто может вести их вперед и победить. И толпа, только что испуганная и раздавленная, сейчас взревела в едином порыве, приветствуя своего нового князя. А за его спиной внезапно и безмолвно раздвинулась скала дракона и из ее недр стала подниматься вверх, в небо, каменная площадка с белым, сверкающим, плоским, как голова змеи, диском. – Голова Дракона! – Ахнула толпа, в едином порыве повалившись на колени. – Бог-Дракон с нами! Во «лбу» чудовища сверкнул собственным светом огромный брильянт из священной короны царицы Ситалинии, выпустил яркий луч прямо в вязкую темноту опускающейся тучи. И тут же белый диск бесшумно оторвался от своего древнего постамента, почти вертикально взмыл в небо, остановился на мгновение, качнулся в воздухе, как будто пробуя его на устойчивость и, обрадовавшись долгожданной свободе, рванул с места, сделал круг над скалой, встал на ребро и стремительно бросился навстречу черному ужасу, который буквально источала эта черная громадина, почти что коснувшаяся своим краем земли.
И одновременно с этим черный мрак распахнулся, как пасть змеи и выплюнул на город и его окрестности правильно построенные шеренги захватчиков, одетых в черные развевающиеся одежды и вооруженных странными изогнутыми мечами и копьями. В полной тишине, без какого-то боевого крика или просто шума, это страшное, похожее на призраков, воинство ровным шагом пошло вперед, а следом за ними, прямо из черной пасти огромной тучи шли еще тысячи и тысячи, и, казалось, орде этой не будет конца. И даже издалека было видно, что это не люди или не совсем люди. Неестественно выгнуты были их ноги и руки, напоминая больше жилистые лапы насекомых, движения их были размерены и подчинялись странному, чуждому человеческому уху ритму, что хрипло завывая и подвизгивая поплыл по воздуху. Первым пришел в себя Кенас. Он стремительно сбежал со скалы к своему коню, одним махом взлетел в седло и издал боевой клич своей сотни. И тысячи голосов тотчас же ответили ему. Люди, как будто стряхнув с себя наваждение, уже не сомневаясь и не раздумывая, кинулись в смертельный бой. Вооруженные воины и безоружные горожане, хватая на ходу оружие, заранее принесенное сюда, на набережную для них варнаками, недавние пленники, воры, нищие и разбойники, смелые и трусы. Каждый из них понимал теперь – то, что пришло к ним сейчас, это смерть. Беспощадная и не рассуждающая лютая смерть, избежать ее, отсидеться в тихом месте не удастся никому. И единственный шанс выжить, это сражаться с ней. Пожалуй, никто из них не смог бы объяснить, что заставило их это понять, но при первом взгляде на мрачные фигуры захватчиков, каждый знал это. Каждый, кто видел их, сразу понимал, что они не просто не люди, они враждебны всему человеческому и всему живому, что есть в этом мире. Даже голодный зверь – разъяренный лев или разбуженный среди зимы медведь более человечен и милосерден, чем эти существа.
Лекса, которая ни на шаг не отстала от Кенаса, мчалась в атаку рядом с ним, пронзительно свистя и дико оскалившись. Галла, Ольда, Гран Корлес и Сава держались тут же, рядом, опьяненные, как и все, предстоящей схваткой. – Лекса! – Крикнула Ольда. – Кольцо! – Помню! – Не оборачиваясь сквозь зубы ответила та и вскинула руку. Перстень дев Скалы сверкнул в воздухе и серебряный меч рыжей воительнице на лету разрубил его надвое. И как будто взорвались в воздухе тысяча осколков камня, превращаясь в густой туман, и тут же рассеялись. – Мы здесь, непобедимая! – Тотчас же прозвучал звонкий женский голос за спиной Лексы. – Веди нас!
Сколько продолжалась битва, потом никто так и не сумел выяснить. Некоторые утверждали, что бились они три дня и три ночи, кое-кто, наоборот, клялся, что прошел всего день, а ночь всем только привиделась, так как черная, страшная туча полностью закрывала небо и солнце. Самое странное, что даже те жрецы, кто не принимал участие в общем сражении, а возносил молитвы своим богам в храмах, и женщины и дети, что прятались по погребам и подвалам, тоже ничего так и не смогли вспомнить. Страшный кровавый смерч обрушился на город и его окрестности, сметая все на своем пути, и как будто остановил время. Никто не мог ясно вспомнить и всех подробностей этого боя, только отдельные эпизоды. Как носилась на своем коне рыжая девица со страшным пронзительным визгом, сея вокруг себя трупы, а за ней, как белые призраки – девы в белых одеждах, почти не уступая ей в искусстве владения мечом. Как металась тенью между сражающихся черная жрица с белыми волосами, сама похожая на призрак. Как отчаянно бился сотник Камнетес спиной к спине со своим другом Савой, а у того из-за плеча стреляла из легкого арбалета растрепанная курносая девчонка, оскалившись, как дикая кошка. Врагов было слишком много. И их боевое искусство явно превосходило то, что смогли противопоставить им защитники города. Если бы не охватившее всех неистовство и отчаянная решимость сражаться во что бы то ни стало, до последнего вздоха, до последнего воина, дрогнули бы и побежали люди перед странными существами, похожими на огромных насекомых. Но они держались каким-то чудом. Даже раненные рвались в бой, даже некоторые горожанки сражались рядом со своими мужьями. Впрочем, не только они. Никто и не понял, как среди защитников оказались и другие женщины – в полном боевом вооружении, подобные мужчинам в своей силе, ярости и умении драться. В самом начале сражения они стремительно ворвались в оставленные без охраны городские ворота и, не раздумывая, сразу же присоединились к защитникам этого мира. По пятам за ними мчались и тысячи легата Шаррота с ним самим во главе. Если они и желали напасть на женское войско или на захвативших город варнаков, то, оказавшись в середине сражения, тут же поддались общему порыву, и теперь яростно бились бок о бок с теми самыми варнаками, с которыми так долго воевали. Все изменилось внезапно. Высоко в небе расцвел тысячами оттенков огромный сверкающий шар. Он лопнул и взорвался, разлетевшись на множество мелких искр, осыпавшихся в море. Короткий, но злой смерч, как и тот, что стал предвестником черного нашествия, пронесся над головами людей и тех неведомых чудовищ, что пришли их убивать. И дрогнули ряды врагов, как будто кто-то могучий и неведомый в один миг лишил их силы и мужества. Черные воины дракона, до того бившиеся в полном и невозмутимом молчании, не отступающие и неутомимые, издали единый протяжный стон. И вслед за этим стоном, воздух огласился воплем торжества – люди, сразу все, почувствовали близость победы. Внезапно оказалось, что черная армия совсем не так едина и непобедима, как казалось вначале, страшные захватчики дрогнули, сбились в бесформенную толпу и теперь не столько нападали, сколько оборонялись. – Денис сработал! – Сквозь шум боя крикнула Лекса Кенасу. – Летит, птичка! Кенас коротко кивнул ей, но времени, чтобы посмотреть в небо, у него не было. Пот заливал глаза, рука с мечом разила врагов все так же стремительно и беспощадно, но он чувствовал, что сил у него осталось не так уж и много. Однако, ощущение того, что враги готовы отступить, придали ему и его товарищам надежду. И в тоже время все как будто стали возвращаться на твердую почву своего бытия. Время, которое раньше никто, как будто и не ощущал, стало осязаемо и незыблемо, странное исступление, владевшее всеми в этой битве, потихоньку отступало, уступая место все возрастающей уверенности в победе. А враги будто бы потеряли весь свой задор и силу. Теперь они метались на своих тараканьих ногах по берегу, густо и почти бескровно гибли под ударами победителей и почти перестали сражаться. Окончание битвы напоминало, скорее, бойню, так как оставшихся в живых, но малочисленных и обессиленных захватчиков, просто добивали, рвали на части простые горожане, а воины, принявшие на себя всю тяжесть основной битвы, уступили им место, устало вытирая пот и подсчитывая свои немалые потери, как славно поработавшие мастера, сделав самую трудную работу, уступают место мальчишкам-подмастерьям. Кенас стоял рядом с Савой, пошатываясь от усталости и опершись на седло. Сава держал на руках внезапно лишившуюся сил Наян. Хотя девчонка, впрочем, как и все вокруг, была с ног до головы забрызгана кровью и бледна, что, впрочем, трудно было разглядеть сквозь грязные разводы на щеках, она не была ранена, а просто валилась с ног от усталости. – Посади ее на седло. – Сказала Лекса. – Ты и сам едва на ногах держишься. Сама она тоже выглядела не лучшим образом. Рыжая грива спутана и всклокочена, лицо в тех же черных разводах, куртка разорвана, а зеленые глаза измученны. Кровавые пятна покрывали всю ее одежду, а на руках запеклись черными страшными струпьями. Даже на лице и шее были подтеки свернувшейся чужой и чуждой крови. – Денис летит. – Почти равнодушным от усталости голосом сказала Ольда, кивнув куда-то вверх. – Что-то он долго. Все поглядели в сторону горизонта и увидели белый диск, который парил в воздухе, покачиваясь и время от времени ныряя вниз. Казалось, он тоже устал и еле плетется на свою стоянку на скале. – Что-то с ним не то. – Озабоченно покачала головой Галла. – Похоже, парню тоже досталось. Не успела она договорить, как Ольда, взлетев в седло, понеслась верхом в сторону Скалы Дракона. – Волнуется царица. – Усмехнулась Лекса. – Ну, и правильно. Галла, езжай за ней, наверное, им потребуется твоя помощь, а нам надо подвести итоги и собрать воинов. – Она поглядела на Кенаса. – Командуй общий сбор, князь.
Когда Трофимов открыл глаза, то первое, что он увидел, были встревоженные серые глаза и прядь пепельных волос. Женщина, которая с мягкой улыбкой смотрела на него, показалась ему очень знакомой и родной. Ольда, подумал он, и обрадовался, что хоть чего-то еще помнит. Кто она такая и почему его так радует ее присутствие, он пока еще не мог вспомнить. Ведь секунду назад он был… Кем же он был? Перед его мысленным взором пролетел целый калейдоскоп картин, казавшихся одинаково знакомыми и чужими, близкими и далекими одновременно. Дикие степи, половцы, князь русичей, Ратомир, ведущий в бой на врага свои непобедимые орды, босая девчонка с русой косой в сарафане и с берестяным туяском, родовой тотем среди березовой рощи, странные люди, вовсе непохожие на людей, и черные маги, предрекающие ему славные подвиги в чужом мире. Тут же, без перехода, зажужжала в небе «вертушка», где-то в стороне загрохотали взрывы, и Леха-контрактник истошно заорал над ухом: «Чехи, суки, стреляй, мать твою!». И все это перемешивалось с видением фиолетового чужого неба, черного пролома в пространстве-времени и чуждого разума, ставшего частицей и его, Трофимова, существа. Того разума, что вселился в него в летающей тарелке, стал, как будто его собственным и управлял его действиями там, в воздухе. Денис с трудом сел и замотал головой. Он вспомнил. Конечно, он, это он, капитан Трофимов, из-за собственного упрямства внезапно вляпавшийся в какую-то дурацкую историю со спасением мира, вампирами и царицей амазонок Ольдой, которая сейчас сидит возле его постели и смотрит на него с сочувствием и нежностью, как самая обычная баба. О, Господи! Но откуда же взялись половцы, русичи, Ратомир и все прочие? Да так, будто он сам когда-то прожил еще одну жизнь – русского воина-дружинника, бившегося с половцами в диких степях, а потом попавшего в полон к странным чужакам, которые с помощью чародейства перенесли его в чужой мир? И там он шел по неведомой стране, бился с оборотнями, летал, как птица, в пасти дракона… Предназначение! – Что тут было? – Спросил он через силу. Неожиданно он понял, что теперь владеет местным языком гораздо лучше, чем раньше. – Мы победили? – Лежи-лежи. – Заботливо улыбнулась Ольда, ласково проведя по его голове рукой. – Галла говорит, что еще дня три тебе нельзя вставать. Я пока побуду с тобой. Ты был без памяти семь дней, мы уже начали волноваться, но Галла сказала, что это так и должно быть. Дракон взял твои силы, чтобы победить, но вернет тебе их с избытком. Теперь ты – человек-Дракон. Священный белый воин. Это уже жрецы храма дракона сказали. – Не фига себе! – непроизвольно вырвалось у Дениса. Это относилось как к всему им услышанному, так и к той роскоши, что окружала его. Только сейчас он заметил, что лежит в комнате, которую иначе, как царские палаты и назвать нельзя. А его огромное ложе наводило на мысли о музейном экспонате. Дневной свет свободно лился в высокие готические окна с мозаикой, на стенах переливалась драпировка из роскошной золотистой ткани с причудливой вышивкой, серебряные подсвечники на стенах и масса явно дорогих безделушек на столике красного дерева возле кровати. Да и Ольда сейчас была одета не в пыльную дорожную куртку, которую он привык видеть на ней, а в расшитый камзол с малиновыми обшлагами на рукавах и в кружевную рубаху с дорогим шитьем под ним. На груди у нее на широкой золотой цепи тонкой работы висел золотой же медальон, украшенный драгоценными камнями и еще один, неизвестного металла, но сияющий и переливающийся в лучах солнца. На голове же покоилось нечто вроде диадемы или короны с огромным алмазом посередине. Тем самым, что послужил глазом для головы «дракона». Заметив его взгляд, она улыбнулась: – Приходится носить все эти одежды. Я же теперь тут вроде как с официальным визитом при дворе светлейшего князя Кенаса Светлого. Нового соседа Ситалинии и, слава Богам, моего родного брата. Горный предел рухнул, и теперь у нас с миром мужчин будут общие границы. Так что это очень кстати – с такими соседями лучше дружить, а не воевать. Мои верные Землячки прошли по ущелью, образовавшемся там, где раньше были Великие горы. Ведуны провели их по нему, так как их пророки велели им сделать это. А потом, когда они встали осадой у стен города Ветров, встретив его на пути, Костас вспомнил про то кольцо, которое я дала ему в знак благодарности, и показал его моим воинам. И они договорились. Костас дал им провизию и провожатых. Они успели в город как раз вовремя, чтобы помочь нам в сражении. Две сильные империи отныне породнились, и будут жить в мире. Но нам еще надо договориться о границах, посольствах, правилах торговли и прочих дипломатических тонкостях. Политика – дело муторное. Конечно, с Кенасом вдвоем мы бы все это быстро решили, но тут же и лорды есть. Один Гран Корлес чего стоит! Он, когда понял, что к чему, мигом взял все дела в свои руки. По-моему, он хочет просить руки Галлы и теперь готовится стать первым министром-советником при новом князе. Да и мои придворные не растеряются, будь уверен. Денис все еще с трудом понимал, что такое она ему говорит. В его голове по-прежнему царил некоторый сумбур. – Так значит, наконец, все кончено? И Кенас теперь станет князем, или кем там у них принято? А Лекса и Галла? Они же обещали мне, что если все получится, то я смогу вернуться назад, в свой мир? Ольда нахмурилась. – В твой мир? А что ты будешь там делать? Не знаю, кем ты там был, Лекса говорит, что чем-то вроде обычного городского дружинника или стражника. Разве тебя привлекает такая участь? Трофимов вздохнул. Впервые, с тех пор, как все это началось, он задумался, а действительно ли он хочет возвратиться назад? Что он там будет делать? Как объяснит на службе свое отсутствие? В то, что случилось на самом деле, никто и никогда не поверит. Придется что-то выдумывать, если нет желания окончить свои дни в «дурке». А что тут можно выдумать, кроме амнезии? То есть, в милиции его, скорее всего, после этого не восстановят. Медкомиссиями замучат, доказывай потом, что у тебя с головой все в порядке. То есть, та же «дурка». Значит, придется увольняться и искать другую работу. В частной охране, в детективном агентстве и так далее. Бизнесмен из него не получится – характер не тот, он, конечно, может теперь подрабатывать тренером по рукопашному бою или обучать любителей историко-ролевых клубов бою на мечах. Славно. И опять же, Ольда… Он еще никогда не встречал женщины, которая так смогла бы завладеть всеми его мыслями и желаниями. Хоть она порой сердила, и даже раздражала его своей бесцеремонностью, но расстаться с ней было бы нелегко. Впрочем, она же царица, – грустно подумал Денис – зачем я ей? – Родители у меня там волнуются. – Со вздохом сказал он Ольде. – Предупредить бы их… Это его желание она поняла и перестала сердиться. Но глядела как-то сочувственно. – Я не хотела тебя расстраивать, но Галла сказала, что из-за этого землетрясения, что случилось в горах, что-то там такое нарушилось. Она теперь не может связаться со своим народом и богами. С Высшими, как она их называет. Она сказала, что будет искать другие пути с помощью Вертаса и наследия магоров. Уж не знаю, как она собирается это делать, но Вертас охотно согласился помочь ей в этом. Однако, на это у них может уйти не один год. Так что, они с Лексой тоже не могут теперь покинуть этот мир. Впрочем, Лекса, кажется, не сильно и расстроена. Она любит Кенаса. И они уже объявили о свадьбе. Они проведут церемонию как раз во время празднования победы над Черным драконом. Сейчас пока что в городе траур по погибшим, но вскоре начнутся торжества. К тому времени и ты поправишься. Они не хотят отмечать свадьбу без нас. – Я тоже тебя люблю. – Неожиданно для самого себя буркнул Денис. – Но у тебя дома целый гарем мужиков. Ты думаешь, я стану одним из них? Ольда радостно засмеялась: – Я так и знала. – Сказала она. – Лекса сразу предупредила, что ты – воин, а не такой, как наши мужчины. Я и сама теперь вижу это. Но у меня в стране есть старинное предание. Первая из наших цариц, породившая потом всех женщин-воинов, была женой крылатого бога-дракона. Он был равен ей по силе и правил страной вместе с ней. Поэтому на наших шлемах до сих пор серебряные крылья. И если я возьму в мужья такого бога-дракона, это сочтут хорошим знаком и будут чтить его, как и меня. Именно об этом я и подумала, когда услышала, что здешние жрецы дали тебе титул крылатого человека-дракона. Все видели, что ты летал, как птица. И тогда я объявила своим женщинам, что ты отныне мой муж – священный белый воин, человек-дракон. Они были рады и поклялись чтить тебя отныне, как своего правителя, моего мужа… При этих ее словах Денис чуть не свалился с кровати и на некоторое время лишился дара речи. – Что ты сделала? – Наконец проговорил он, немного приходя в себя. – Я назвала тебя своим мужем и царем Ситалинии. – Спокойно повторила Ольда. – Жрецы и ведуны уже освятили наш союз перед богами. Теперь он священен. Трофимов откинулся на подушки и попытался собрать мысли в кучу. Внезапно он захохотал, как сумасшедший, потом поглядел на вполне довольную собой Ольду и властно притянул ее за шею к себе поближе. – Меня, конечно, и раньше пытались женить на себе. – Сказал он ей, сквозь смех. – Но не разу еще этого не делала царица, да еще так решительно. Ну и ладно, я согласен. Но помни, женщина, – добавил он, глядя прямо в ее серые глаза, – я зарежу и тебя и любого из твоих гаремных мальчиков, если застану кого-нибудь из них в твоей постели! Или я не человек-дракон, священный белый воин!
– Я думала, ей не удастся так легко с ним договориться. Все-таки, парень-то с норовом, а мы его женили заочно. Хоть и на царице. – Покачала головой Лекса, глядя в след отъезжающему царскому поезду. Ольда и ее новый муж в сопровождении охраны из войсковых Землячек, тех, кто выжил в страшном сражении, наконец отбыли в свое царство. До границы бывших миров их отправилась сопровождать лучшая тысяча из только что образованного регулярного войска Стамии. Кенас одним из первых издал указ о новом сословии, названном без особых изысков Войсковым. С подачи Лексы и Дениса, образ жизни и службы этого сословия был почти точно скопирован у российских казаков, с поправкой на местные обычаи и традиции. Ну и Ольда, само собой, подсказала кое-что из опыта своих Землячек. На дорогах империи было все еще неспокойно, да и лорда Сварра и его единомышленников так и не удалось найти. Ни живыми, ни мертвыми. Галле это очень не понравилось. Она считала, что с этой компанией у нового правителя, ее зятя, еще будут проблемы. Все пещеры и подземные ходы магоров были взяты под надежную охрану, родовые замки лордов-хранителей тщательно обысканы, а найденные в них тайные лаборатории разорены, а в самих замках теперь поселились новые лорды, из старых боевых соратников. Красс Невидимка, потерявший в бою кисть руки и глаз, но выживший, благодаря помощи своих товарищей, а потом благополучно исцеленный Галлой, Острослов, да и еще кое-кто, не говоря уж про Саву Скорохвата, получившего титул барона. Все они, как водится, были наделены землями и родовыми имениями, согласно своему статусу. Лекса намекнула, что неплохо бы отменить рабство, а в том числе и крепостное право. Но она и сама прекрасно понимала, что такие вещи с наскока не делаются – чай год не семнадцатый, и они не революционные матросы, вначале надо общественность морально подготовить, все последствия этого шага просчитать и самим во власти укрепиться. Но замок Сварров остался нетронутым. Там теперь жили Вертас и спасенные от страшного проклятия женщины. А с ними старый моряк, потерявший единственного внука, но неожиданно обретший смысл жизни в заботе о бывших оборотнях. Лоис не пожелал покинуть их даже тогда, когда Кенас своей властью прислал в замок новых слуг и сотню воинов – для охраны. Ведь лорд Сварр, если он был еще жив, мог в любой момент попытаться повлиять на сына и своих бывших наложниц. Впрочем, сам Вертас был рад обществу старого моряка, на которого он всегда мог оставить своих женщин. Сам же он стал теперь много и часто бывать в городе, у Галлы. Она упорно пыталась найти утраченные тайны магоров, надеясь с их помощью восстановить свою связь с Высшими, и найти выход в другие миры. Галла, хоть и жила во дворце Прависа, как и весь новый двор, но вела очень уединенный образ жизни. Не любила больших приемов и шумных сборищ, предпочитала копаться в старых рукописях и проводить дни в уцелевших под дворцом лабораториях магоров. Впрочем, она никогда не отказывала Кенасу и Лексе в дельных советах. Роскошные замки, выстроенные для себя прежними братьями-князьями, новые властители занимать пока что не спешили. Хотя старых хозяев там уже не осталось, но они требовали если не ремонта, то генеральной уборки. А до этого руки у Кенаса еще не дошли – и так забот в империи хватало. Брать штурмом эти последние оплоты старого режима не пришлось. На следующее после великого сражения утро выяснилось, что оба дворца больше никто не защищает. Во дворце Астольда были обнаружены следы настоящей резни. Как будто все его обитатели одновременно сошли с ума и набросились друг на друга с оружием в руках. В этой бойне погибли почти все, только на женской половине нашли с десяток смертельно испуганных и забившихся по разным укромным уголкам женщин. В том числе и несчастную жену князя, которая, кажется, не сильно и опечалилась известием, что она стала вдовой. Когда выжившие немного пришли в себя и поняли, что их жизни уже ничто не угрожает, то рассказали, что в тот самый момент, когда на город напали захватчики, во всех мужчин в замке вселились демоны. Они кинулись убивать друг друга и тех, кто попадался им под руку, будь это женщины, старики или дети, безразлично. В замке Лутара картина была почти такой же. Только среди спасенных оказался и сам бедолага-князь. Он, вместе со своим любимым пажом забился в какой-то чулан на женской половине. Там, под грудой белья их и нашли. Великий князь-Солнце был совершенно невменяем, он пускал слюни, что-то испуганно лопотал и бессмысленно таращился на воинов. Его паж – красивый двадцатилетний юноша, похожий больше на девушку, воспитанный специально для утех своего господина и не привыкший к суровым испытаниям, плакал, как женщина и умолял пощадить его. Воины, которым хорошо были известны нравы при дворе князя, хотели было уже сорвать на этих двоих свое зло, но потом решили все-таки отвести их к Кенасу. Так как больше никого в замке не нашли, да и судьбу бывшего великого князя, хоть и основательно спятившего, решать предстояло, безусловно новому правителю. – Ну и что с ними теперь делать? – Поморщился Кенас, разглядывая доставленного к нему идиота и обмочившегося от страха, близкого к обмороку хнычущего пажа. Он почувствовал некоторое облегчение, узнав, что Астольд мертв, и надеялся в глубине души, что и его братец сам о себе позаботится. Начинать свое правление с публичной казни бывших властелинов было как-то неприлично, а варнаки и большинство горожан требовали именно этого. С другой стороны было бы неосторожно и обременительно содержать таких именитых пленников в каком-нибудь далеком узилище. Разве что попросить Ольду пристроить их в храме Торо, у них это принято. И далеко и надежно. Но как-то неудобно сваливать свои проблемы на чужую правительницу, не по понятиям, как Лекса сказала. Так что спятивший Лутар представлял собой некоторую проблему. – Да. – Почесала за ухом Лекса, разглядывая эту парочку. – И казнить его как-то вроде теперь неудобно, и деть некуда. Жаль, у вас тут психушек еще нет, самое ему бы там место. А он не симулирует? Ну-ка, – обернулась она к воинам, – за Галлой кто-нибудь сгоняйте!
Галла покачала головой. – Нет, он безнадежен. Я не смогу вернуть ему разум. И никто не сможет. – Больно нужен нам его разум! – Фыркнула Лекса. – Что с ним делать-то теперь? – Зато, он безопасен. – Сказала жрица. – Под надзором его держать, конечно, придется, но это будет несложно. Разве у вас не найдется уединенного тихого места в какой-нибудь башенке и двух старых служанок? Лутар теперь послушен и безобиден, как ребенок, этого для его охраны будет вполне достаточно. С пажом дело решилось еще проще. Кто-то из воительниц Ольды случайно увидел парня и, узнав, что Кенас ломает голову, что с ним делать дальше, попросила отдать его ей. В качестве наложника. Кенас расхохотался и согласился. – А я уже подумывал, не выпороть ли его и отпустить на все четыре стороны. Это, конечно, было бы слишком милосердно с моей стороны, нельзя так потакать своим врагам, это опасно. Но, с другой стороны, отрубить ему голову? Вроде, и не за что. Кастрировать у нас как-то не принято. А у ситалинок он сполна получит все, что ему причитается. Да и воины будут довольны, что я не проявил слабости и достойно разобрался с врагами. Гран Корлес, который стал-таки при Кенасе первым министром-советником двора и, наконец, удовлетворил свое честолюбие, оскорбленное опалой при старых правителях, почти полностью переселился в покои в княжеском дворце, только изредка наведываясь в свой собственный дом в городе, где он все-таки держал кое-какую дворню и гарем, положенные ему по статусу. Но с этими самыми дворцовыми покоями вышел небольшой инцидент у них с Лексой. В один прекрасный день княгиня сообщила сиятельному министру, что распорядилась отвести ему другие комнаты – в другом крыле дворца. Когда Корлес увидел, где ему предложено отныне квартироваться он слегка покраснел и нахмурился. – Это будет не совсем прилично, светлейшая. – Сказал седой вояка. – Я боюсь, что такая близость моих комнат к покоям уважаемой Галлы будет воспринята кое-кем превратно. Да и наши балконы совсем рядом… – А первый министр, который, как вор крадется каждое утро через весь парк и лазает по балконам, как мальчишка, это никем не будет воспринято превратно? – С самым невинным видом поинтересовалась у насупившегося министра Лекса. – Вы, ребята, меня удивляете. Ну, я понимаю, мать не желает спешить с таким важным решением и освещать ваши отношения, хорошо. Но чего из себя корчить-то невесть что? И так всем при дворе прекрасно известно, где твоя светлость проводит ночи, ну и не усложняйте себе жизнь. Гран Корлес усмехнулся, покрутил ус и признал правоту молодой княгини, тем более, что и Галла не стала слишком спорить с дочерью. – Я жрица. – Сказала она. – И хотя культ, которому я служу, неизвестен в Стамии, но я не могу стать ничьей женой. Но я вольна любить того, кого пожелаю. Кажется, так гласит и ваш закон? Думаю, моя дочь права, нам в наши годы уже не пристало, как юным любовникам таиться и прятаться по кустам. Это будет гораздо более смешно, чем открыто признать то, что уже случилось.
Барон Сава со своей юной баронессой тоже получили то, чего хотели и даже больше того. Только Наян иногда вздыхала, что ее отец не дожил до такого счастья, ну и чисто по-детски жалела, что нет тут подружек ее детства и бывших соседок, обзывавших и стыдивших ее когда-то случившимся позором и мужем-варнаком. Даже Вара навсегда осталась в городе Ветров – Гран Корлес оставил девчонку за хозяйку в своем тамошнем доме. А Наян очень хотелось перед кем-нибудь из старых знакомых похвастаться своим новым положением, роскошным замком, красивыми платьями и дорогими украшениями, а, больше всего, собственным умением драться и породистой верховой лошадью, подаренной ей заботливым мужем.
На этом кончилась старая история Стамии и Ситалинии, две империи вступили в новое тысячелетие, с новыми властителями и новыми бедами. И с новым Предсказанием, которое придворные писцы, по приказанию Галлы и при ее редактировании, стали усердно записывать для далеких потомков, тех, кому предстояло спустя тысячу лет снова отразить вторжение чужого мира. Правда, Галла говорила, что раз Великие горы разрушены, а магоры мертвы, возможно, все изменится. Но лорд Сварр, затаившийся где-то со своими оборотнями-вампирами, все еще представлял угрозу новому царству… Но это уже совсем другая история.
