Записи участника (KES) - Красницкий Евгений. Форум сайта

Результаты поиска

KES

Дата: Четверг, 22.07.2010, 10:02 | Сообщение # 803 | Тема: Усадьба Лисовинов в Турове

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Quote (ml-ad)

Значит покупка земли после аукциона?

Я рассчитываю получить в дар за верную службу (подробности опускаю). А что вне стен - хорошо. Будет новый район Турова - "Лисовиновский конец". А может, "Торговый" или еще какой, но можно будет все устроить по плану.

Красницкий Евгений. Форум. Новые сообщения.

KES

Дата: Четверг, 22.07.2010, 10:04 | Сообщение # 804 | Тема: Усадьба Лисовинов в Турове

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

iguana1972, у Вас получилось почти полное описание интерьеров Лисовиновского дома в Турове. Еще бы мебель и мне голову ломать не надо - чем гостей поражать.
Хотя можно еще оборудование кухни, санузел, ту же стиральную машину... Потом можно стройфирму организовывать и гепермаркет хозбыт товаров.

Сообщение отредактировал KES - Четверг, 22.07.2010, 02:12

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 09:55 | Сообщение # 805 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Господа, вашему вниманию предлагается отрывок текста, созданного и продолжающего создаваться коллективным разумом наших прекрасных дам в рамках проекта «Отрок. Женский мир». Этот текст – женский взгляд на события и персонажи «Отрока», то есть такой взгляд, который автор, при всем желании, не способен воспроизвести, а может лишь имитировать, с той или иной степенью достоверности.
Дамы ИМЕЮТ право на некоторую вольность мысли, а потому, не удивляйтесь пожалуйста, тому, что описанные ими события могут не очень точно вписаться в последовательность событий описанных мной в «Отроке», появлению новых, не упомянутых мной персонажей или иным НЕ ПРИНЦИПИАЛЬНЫМ отклонениям.
Это - ЖЕНСКАЯ точка зрения на мир "Отрока". И она изначально будет отличаться от мужской, поэтому обсуждать её имеет смысл не с позиции "правильно-неправильно", а с позиции "сумели донести или нет". Впрочем, поучать вас, господа не берусь, прошу учесть только одно. Спровоцировал дам на создание «Женского мира» я, поощрял их по ходу дела тоже я, а потому, если что не так, ругайте меня. Выкладываю отрывок как бы от себя, потому что дамы ИМЕЮТ ПРАВО сначала посмотреть на комментарии, а потом уже признаваться: кто из них был либо единоличным, либо доминирующим, либо коллективным автором выложенного отрывка.

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 09:57 | Сообщение # 806 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

НАСТЁНА И АЛЁНКА
Выйдя из церкви, Алена на несколько мгновений растерялась – у всех нашлось, куда идти: у девок, у отроков, у Анны Павловны, у Алексея… только у нее в Ратном не было никого и ничего. Казалось бы, Анна-то знает об этом, не должна была бы оставлять одну…
– Здрава будь, Аленушка! – не сказал, пропел за спиной незнакомый женский голос. Вроде и ласково говорит, но не обманулась Алёнка – такие-то мягко стелют, да спать бывает жёстко. – Вот, значит, ты какая...
Алена обернулась и как будто в воду ледяную с головой ухнула – утонула в чьих-то глазах – серых с мелкими зеленоватыми крапинками. Ничего, кроме этих глаз, удерживающих властно, но мягко – без малейшей угрозы, доброжелательно… ну уж нет, её не обманешь! Какое же добро против воли бывает? Но уже предательски шептал ей прямо в уши тихий, вкрадчивый и убаюкивающий разум и волю голос: мать так удерживает неразумное дитя, чтобы не сунулось в огонь. В огонь? Какой огонь? Да вокруг! Невидимый, но опасный, способный не только обжечь, но и спалить без остатка, а этих глаз – не бойся, отдайся только в их власть, они – добрые, но строгие, уберегут, если будешь послушной… Но Алёнка-то – не дитя неразумное! Бороться, бороться с мороком этим! Не с добром так-то против воли, опасная это ласка, как яд сладкий, как наговор приворотный… Наговор? Ну да, как же она-то сразу не догадалась!
Учила, учила Алену бабка-ворожея защищаться от такого! Хоть этому-то обучить успела, а вот Алена эти знания применить вовремя не успела – попалась! Уж больно неожиданно это было, прямо по выходе из церкви, да и кому, казалось бы, тут до неё дело может быть, тем более, чтоб так-то вот, ворожбой морочить…
А нет ведь этого огня на самом деле! Нету! Вообще ничего нет, даже и ворожбы-то особенной – просто собственный взгляд сейчас собрался в одну точку и ни на что другое не обращает внимания. Бабка говорила, что с людьми такое даже и от простой задумчивости случается. Подойдешь, тронешь рукой, он вздрогнет - и будто вынырнул откуда-то.
Но можно ещё вырваться, можно! Только, раз уж попалась, теперь надо не с этими глазами бороться, а огонь вокруг гасить! Не трудно это, совсем не трудно, если знаешь, как… надо только поверить, что никакого огня нет… нет, не дают эти глаза собрать волю в кулак – размывают, размывают, размывают… Не поддаваться! Ещё чего не хватало! Ну-ка, чем огонь гасят-то? Вода! Много воды надо, вёдрами не натаскаешь. А пусть ливень пойдёт, зальёт огонь!
И, чтобы от этих властно подавляющих её волю глаз отгородиться, Алёнка сосредоточилась на том, чтобы представить перед взором мысленным как можно более явственно тучу тёмную, над Ратным собравшуюся в единый миг. Даже грохот грома над головой как будто услышала и увидела, как застучали тяжёлые капли по пыльной земле всё сильнее и сильнее, как хлынули вслед за ними струи воды, целые потоки даже, смывающие всё на своём пути. И забился огонь в предсмертных судорогах, и погас в одночасье!… Всё! Отпустили! Только одобрили на прощание, как сказали: «Знаешь, что делать надо, но слаба ещё. Ничего, силы – дело наживное».
Аленка даже дух перевела, повела глазами, до того будто прикипевшими изнутри к глазницам. Вот и Анна – рядом стоит, оказывается, девки еще и двух шагов не отошли, а ей-то показалось, что чуть не полдня боролась с мороком! А прямо напротив стоит… кто ж такая-то?
– Погляди, погляди на меня, Аленушка. – Снова пропел голос. Но уже не было в нём той силы завораживающей и лишающей воли – просто добрая тётушка подошла поздороваться. – Подумай, я тебе мешать не стану. Аннушка, а девки-то у тебя прямо цветут! Что ж ты там с ними делаешь такое? Даже и моя-то тоже… прихорашиваться начала, глазками постреливать, глядя на твоих…

Сообщение отредактировал KES - Пятница, 23.07.2010, 09:57

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 09:59 | Сообщение # 807 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Женщина вроде самая обыкновенная. Примерно ровесница Анны, чуть ниже Алены ростом, полноватая, но по возрасту уже и положено, не всем же, как Анне повезёт – скорее статью, чем дородностью с годами налиться. Но эта ещё очень даже ничего выглядит, крепко сбитая такая, сдобная, и в себе вполне уверенная. И одежда на ней неброская, но добротная, даже более чем добротная – уж за Фомой-то замужем побыв, Алена цену тканям знала. Эдакая неброскость порой подороже любой яркости станет. Руки вот ещё… бабка-ворожея любила повторять: «Хочешь все про женщину знать – не на лицо гляди, а на руки». Трудов руки не чужды, и с серпом знакомы, а вот за скотиной ходить хозяйке не приходится. Ни колец, ни перстней (и это при дорогой одежде!) и… холеные руки-то! Трудов не чужды, но гладкие, мягкие – следят за ними, ухаживают! Да и лицо не обветренное, кожа нежная, белая, почти как у молодой, на щеках румянец, морщин-то и то нет почти, во всяком случае - глубоких крестьянских, ветром и пылью оставленных. Губы алые, влажные, несмотря на возраст, мягкие – не просто бережёт себя бабонька, а и средства для этого знает. И досуг имеет, чтобы собой заняться,
На поясе мешочки с всякими разностями… вроде бы, многовато даже, и обереги. Обереги! И вышивка на одежде! Знаки Макоши!
– Вижу, поняла… ну, тогда еще раз: здрава будь, Аленушка! Женщина слегка поклонилась.
– Здрава будь и ты… матушка Настена! – Алена ответила чуть более глубоким поклоном, но не слишком – только уважение, без подчинения, в нём было. Хорошо она такие вещи-то понимала после Турова. Да и эта – по глазам было видно – тоже поняла всё правильно.
– Умница. – Женщина улыбнулась и кивнула. – Аннушка, мы с Аленушкой прогуляемся немного тут… пусть бабы посмотрят. Глядишь, половина языков и укоротится, а остальные поутихнут. А не поутихнут… – Настена чуть повысила голос – укоротим!
Анна в ответ лишь понимающе усмехнулась:
– Это уж точно. Спасибо, Настёна, благодарствуем. – И кивнула Алёнке. – Ты пройдись с ней, Алёна, пройдись. Настёна плохого не посоветует…
– Пройдемся туда-сюда, – продолжила Настена, а потом к вам на подворье и явимся. Чай Корней-то не прогонит?
– Ну что ты! Батюшка тебя всегда видеть рад! – С поклоном – но уже, как равная равной – ответила Анна. Впрочем, особого тепла в её голосе Алёнка не отметила.
– Все бы так… в беде-то зовут, а в радости забывают, - поджала губы Настёна, окидывая Анну оценивающим взглядом. Алёнка поклясться могла бы – этими взглядами да поклонами Анна с Настенной друг другу в два раза больше, чем словами, сказали… – Ну, ладно, пошли мы.
Алёна спорить не стала, уж очень любопытно было, с чего это лекарка здешняя, о которой чего только не наслышана была, ею, Алёнкой, так заинтересовалась. Надо же… сама подошла, прогуляться предложила. Это уж о том не говоря, что перед этим пыталась чуть ли не как с равной силами помериться. Ох, не к добру это! Разве же Алёнка ей соперница? Получилось вот не поддаться на взгляд колдовской благодаря бабкиному учению, и то хорошо… Неужто Ладу в ней почувствовала? Да какое там! Хотя… говорила бабка, перед самой смертью ей говорила, как завещание оставила – где любовь великая и истинная, там и Лада. И если тебе в жизни любовь такая встретится, что один раз только бывает, ради которой ни жизни, ни души не жаль – поможет тебе Лада, упрошу её за тебя… Может, и упросила… Но это Алёнку ворожеей не сделает, зря Настёна так-то волнуется… Но раз сама она подошла, то пусть сама теперь и разговор затевает – а ей Алёнке, спрашивать не с руки… Между тем Настёна тоже молчала, видно, от Алёнки вопросов дожидалась, да напрасно. Этому уже не столько бабка её научила, сколько опыт туровский, и то, как отец торговать своих подручных да Гриньку обучал. Тот, кто первый интерес проявил, пусть тот первый и скажет своё слово, а нам суетиться нечего – мы себе цену знаем!
Тем временем они неторопливо двинулись по улице в сторону колодца, и Алена буквально всей кожей чувствовала, как скребут по ней глазами раскланивающиеся с Настеной бабы, ради светлого воскресенья выряженные празднично. Похоже было, что Настена, с какой бы целью эту их прогулку не организовала, знала, что говорила Анне, и языки действительно укоротятся.
«Хозяйка!». Внезапно пришла в голову Алены мысль. «Не знаю, как там Корней с Аристархом… поп-то здешний явно в хозяева не лезет, а в женской жизни Ратного хозяйка она – Настена! Но хозяйка молодая… странно, что не кто-то из старух… но им тут виднее».
– Верно мыслишь, Аленушка! – Настена снова по-доброму улыбнулась, только глаза на этот раз остались холодными, изучающими. Вроде и разговор первая всё же начала, но и тут повернула по-своему. – В каждой избушке свои погремушки. У нас в Ратном – вот так. А что не закрываешься да мысли не прячешь… благодарствую. И от меня тебе тоже добро будет. Лада с Макошью, может, и не всегда дружно жили, но врагами не становились никогда. А когда дело того требовало, Макошь Ладе в помощи никогда не отказывала!
– О чём ты? – Вскинула брови Алёнка, хоть этого и ждала. – Лада-то тут при чём?
– Ей! – словно кнутом щелкнула Настена. – Ладе ты предназначена – Владетельнице Любви и Красоты, Берегине Всей Земли! Ты это и сама знаешь. Силы в тебе ведовской нет, зато женской силы – через край! А это сплошь и рядом, поважнее ведовства бывает!
– Вот ты о чём! – Алёнка головой покачала. – И это увидела…бабку мою… Да когда это было! Дитём я ещё несмышленым была. И не вышло ничего у неё, чего теперь-то это поминать?

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 09:59 | Сообщение # 808 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

– Не спорь… и не спрашивай! Сама мало что знаю. Не дано мне, а для тебя закрыто… пока. Придет время, сама меня просветишь… если захочешь. Все на этом! А о бабке твоей поговорим, когда колодец минуем, а сейчас не удивляйся, а поучись… – Настена усмехнулась – это тебе не язвить, да не всяких дур носами в грязь совать. Хотя у тебя это, я слышала, знатно получается. Но тут похитрее будет… Мишаня это циркусом зовет, так и впрямь, за плату показывать можно… тем, кто понимает.
Голос Настены вдруг снова сделался ласковым и певучим.
– А вот, Аленушка, такие колодцы у нас! В иных местах такого и не увидишь! Любим мы колодцы наши, ублажаем, обустраиваем… И вам здравия, бабоньки, и вам, хлопотуньи! А я вот Аленушке решила наши колодцы показать. И то сказать: где еще такую красоту найдешь? Тут тебе и столбики резные, и крыша шатровая… Милослава, как внучек-то? Ну, и ладно, пускай бегает, больше ничего плохого быть не должно. А кузнечную работу, Аленушка, всю Лавр сделал, деверь Анны. Вот дар-то у человека! Ты погляди, как излажено все! Лукерья, завтра за настоем кого пришли. Только со своей посудой! У меня уж извелась вся, хоть сама лепи. А вот здесь, Аленушка, видишь? Голова зверя, тоже Лавром откованная, как живая! У нас колодцы по этим зверям и именуются: Медвежий, Бычий… Февронья, пошто глаза красные? Опять твой учудил? Ну, гляди, а то я его упредила: «В другой раз и разговор другой будет». Ты думаешь, Аленушка, чего она так блестит? А примета такая – потрешь его ладошкой, и муж в постели зверем рыкающим станет. Блестит… не желают у нас бабы по ночам скучать! У медвежьего-то колодца примета совсем другая… потом расскажу, посмеемся. А ты, молодка, чего нос повесила? И года замужем еще не была, а уже… Пироги подгорели? А сильно подгорели-то? Ну, это не беда! Он у тебя еще молодой и глупый! Съест! Скажешь, что для пробы так сделала, вдруг понравится, тогда всегда так делать будешь. Съест, как миленький!
Так с разговорами, не пропустив ни одной бабы, Настена и провела Алену вокруг колодца, а потом двинулась с ней по улице дальше.
– Ну, как? Поняла?
– Кажется… – Алена не спешила с ответом, но и медлить особо не следовало. Впрочем, первый-то ответ на поверхности лежит. – То, что тебе посуды натащат, понятно… – слегка усмехнулась она.
– Правильно. – Подбодрила Настена. – А еще?
– Было что-то и еще, – кивнула Алёнка. – Почувствовала я … нехорошо в какой-то миг стало… словно бы заплакал кто-то или обидели кого… нет, не могу сказать.
– Ну, ладно. – Кивнула Настёна. – И то уже хорошо, что поняла. Нет, бабка-то твоя знала, кого брала в ученицы… странно, что не получилось у неё… Оглянись.
Алена посмотрела в сторону колодца и сразу же поняла, что чувства ее не обманули – немного отдельно от остальных стояла одна молодка. Вроде бы и вместе со всеми, но было заметно, что она – как чужая. Стояла понурившись и, Алена ощутила уверенность, глотала слезы.
-Это ты ее?..
– Слова не сказала! – Настена потянула собеседницу за рукав. – Пойдем, пойдем, не стой. – Так, вот: слова не сказала! Не ругалась, не грозила…да ты сама все видела. Но и вчера слова не сказала, и завтра не скажу. И вообще не скажу, пока сама не поймет, да мне не объяснит.
– Строго ты…
– Нет, не строго! Я ей только что помогла глупость свою понять! Если не дура – поймёт, повинится, а если дура - так и не жалко.
– Только что?
– Да! Тем, что тебя к колодцу привела, да ласково говорила!
Алена задумалась, лекарка молча шла рядом, не мешая ей.
– Ты прости, матушка Настена, но выходит, что ты ее из-за меня наказываешь? Ты бабам свое благорасположение ко мне показала, а ее… Она что, на меня зло какое удумала или трепалась непотребно? Небось про то, как я в одной рубашке татей завлекала? – невесело усмехнулась Алёнка. – Ну так про это ленивый только не болтает… Я уж думала – надоело всем давно…
– Если бы просто непотребно… это понять можно ещё – ни одна баба или девица не откажется послушать или обсудить, как мужа завлечь и ублажить получше. В том греха нет, если без перебора и без злобы. Так что за разговоры о том, как и чем ты ворогов ослепляла да разума лишала, наказывать не след… почти всегда. Эта же… – Настена поджала губы, словно собиралась сплюнуть. – Эта о тебе, как о воине рассуждать взялась! Будто бы рубила ты топором умело, и в том радость тебе была, как мужам ратным.
– Да я же… ах, сука! – вспыхнула Алёнка. – А ну-ка, пусть повторит мне в глаза-то…
– Остынь! – рявкнула Настена тоном воинского десятника. – Или хочешь ее трепотню подтвердить?
– Нет, но какая же она…
– Бабка тебя воинским хитростям учила? – быстро и неожиданно спросила Настена, снова притягивая к себе взглядом. Быстро, но не настолько, чтобы Алена не сумела защититься, или удержаться от того, чтобы не брякнуть ответ на заданный вопрос. – Молодец, быстра. Только я два раза одно и то же не делаю – не с дурочкой всё же говорю. Значит, телесным приемам не учила, только умственным…
Алена почувствовала себя обманутой. Пока она защищалась от притягательной силы глаз лекарки, та каким-то образом узнала все, что ей требовалось. Как девчонку провела! Эх, бабка, бабка… что ж ты так в Ирий

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 10:01 | Сообщение # 809 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Светлый уйти поторопилась? Или бы не начинала уж вовсе. Теперь от того знания одна маета… Вот и эта цепляется, потому что Ладу во мне видит. А что там видеть-то? Нет ничего и не было!
– Что-то я никак не разберу, Аленушка, – прервала ее переживания лекарка – почему тебе бабка учебу бросить позволила? Ты же ведь недоучилась? Совсем, гляжу, не приобщена ещё ни к чему… как это тебе вырваться-то удалось?
– Я не бросала, да и не в моей власти то было – дитя совсем… Померла она.
– Как? И никого за себя не оставила? – Настена казалась не на шутку удивленной. – Неужели убили, или другое несчастье случилось?
– Нет, просто от старости.
– Надо же… редкий случай. Недотерпела или срока своего не провидела? Теперь уже не спросишь. Я-то не поняла вначале… а потом решила, что убили.
– Нет, убить ее непросто было, я так думаю, что и очень непросто, – усмехнулась Алёнка. Решила сказать правду. Что толку скрывать? Может, тогда от неё и отстанет Настёна. Ведь ничего бабка не успела, совсем ничего! Оно, может, и к лучшему… Где бы она сейчас была, если б успела? Как бы она сама с собой разбиралась?… – У нас село проезжее было, торговое. Чужие люди часто появлялись. Вот и бабка… она ж мне не родная была. Приехала с купцом… болтали, что из самого Киева, а она как-то про Новгород обмолвилась. Я спрашивала ее, откуда она родом, а она только и сказала, что место то ныне пусто. Так вот: приехала она с обозом купеческим, а в селе еще один купец с возами стоял, и они знакомцами оказались. Загуляли, конечно, на радостях. А трое работников купцовых во хмелю надумали бабку изнасиловать… то есть, бабкой-то она еще не была тогда. Что там было, никто не знает, только девчонка прибежала да кричит, что за тыном пьяные бабу обижают. Народ подхватился, кинулся туда, а там уже все и кончилось. Двое этих уродов на земле сидят, слюни пускают – морды блаженные, глаза пустые и ничего не соображают. Один уж и без порток, приготовился, гнус, сидит, своим хозяйством, как дите игрушкой, забавляется. Так, рассказывали, в разум и не пришли. А третий и вовсе сгинул – следы в лес уводили. Купец серебром звенел, но охотников идти искать не нашлось.
Бабку неподалеку без памяти нашли, всю ногтями изодранную – так с нее одежду-то драли. Принесли к нам… а на другой день у тетки моей роды начались, и так тяжко случилось, что почти трое суток разродиться не могла. Бабка на третий день и велела себя к роженице вести. Привели-то под руки, а как роженицу увидала, так откуда что взялось! Поглядела тетку, а потом, слова не сказав, как двинет повитуху кулаком в рожу! Та и легла тут же. Батюшка потом сказывал, что так воины бьют – человек в сторону не отлетает, а на месте замертво падает. Ну, повитуха-то не померла, позже очухалась. А бабка роженицу как-то хитро схватила, крикнула что-то, та как заорет, выгнулась вся и… разрешилась наконец мальчиком.
Прадед тогда еще живой был, повелел бабку в род принять. За правнука, за то, что невестке помереть не дала и… вину за собой чуял – уроды-то те у нас на постое были.
– Угу, – Настена слушала внимательно, не перебивая, но одновременно умудрялась думать и о чем-то своем. – А ты так смогла бы?
– Что смогла бы? Роженицу?..
– Ты поняла! Так смогла бы?
– Прямо этому бабка не учила, но говорила, что при нужде само сможется. Уверенно говорила.
– Угу… Андрей, значит.
– Что - Андрей? – Алена никак не поспевала за мыслями Настены, но при имени этом её как в жар бросило, сердце привычно ухнуло. Ах, то ли счастье ей эта любовь, то ли проклятие… Но Настёна, значит, и это сумела прочесть в её мыслях? Хотя… чего там и читать! И так всё явственно, опять же – не зря же Лада ей привиделась…
– Я и говорю: Андрей Немой тебе, вижу, действительно в сердце запал, – усмехнулась Настёна. – Угораздило тебя, ничего не скажешь. Я-то поначалу… А тут вон оно что!... Да-а… тяжкую ты ношу подобрала, тяжкую… но все у вас может и сложиться по-доброму, хотя и невдомек тебе, против чего ты бороться собралась. Знала бы заранее, может, и не отважилась, а сейчас уже, вижу, не отступишь. Поняла я тебя, Аленушка… как смогла, конечно, но думаю, что верно поняла, и Андреева беда тебе по силам… может быть. Лада… она такая – то, от чего другие отступаются, ей покорно становится. А она тебе благоволит. Но покорять тебе придется самой! Все самой! Лада только любви твоей угаснуть не даст, ну, может быть еще и Андрею глаза на тебя откроет, а остальное… сама. Твердо обещать не могу – Макошь-то все иначе творила бы, но верится… хочется верить, что все у тебя получится. Тогда и ему поможешь… Да и дело доброе – у меня за него тоже сердце болит… Матери его обещала приглядеть, но как тут приглядишь? Не дитё же…
Ох, вот этими словами-то Настёна могла сделать больше, чем всеми наговорами своими! У Алёнки в глазах надежда полыхнула. Матери обещала его… значит, знает давно, скажет что-то дельное про Андрея, советом поможет…
– Мне бы узнать про Андрея… – Алёнка глаз больше не отводила от Настёны, сама в неё взглядом впилась. Да и чего уж тут скрывать было.
– Все расскажу, только вот второй колодец минуем. И вы здравы будьте, бабоньки, мужей вам добрых, да женихов красивых, хлопотуньи…

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 10:01 | Сообщение # 810 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Дальше все пошло, как и у предыдущего колодца – лекарка вела Алену по кругу, указывая то на искусную резьбу, то на хитрую кузнь, одновременно находя какие-нибудь слова для каждой бабы в отдельности. Поведала, между делом, и душераздирающую историю о том, как молодка горшок огненных щей на мужа опрокинула, да тут же, на глазах у всех, кто за столом сидел, принялась с того портки стаскивать, «чтобы, значит, не сварилось все там окончательно». Да про то, как муж, за портки держась, сначала орал: «Ты что, дура, охренела совсем?», потом: «Да остыло уже, не горячо вовсе!», а в конце: «Ладно, пойдем, поцелуями полечишь, да расскажешь, каковы щи на вкус были».
Пока бабы хохотали да высказывались по поводу услышанного, Настена склонилась к одной из них и проговорила лязгающим, как оружие, голосом:
– Ворованное счастье коротко! Сама остановись, слез меньше прольешь!
Баба поперхнулась смехом и изумленно уставилась на лекарку, а та уже шла дальше – показывать Алене кованую голову медведя.
Когда колодец остался, наконец, позади, и Алена уже хотела напомнить лекарке об обещании рассказать об Андрее, Настена совершенно неожиданно заговорила о другом.
– А я тебя, Аленушка, обманула, вернее, ты сама неверно поняла, а я объяснять не стала. Там, у бычьего колодца, мне не наказание болтушки для твоей защиты понадобилось, а твоя защита для наказания болтушки. Непонятно? Ты правильно догадалась, что я здесь хозяйка женского мира совсем молодая. Их, у нас, кстати сказать, Добродеями величают. Так вот: эта наказанная у меня первая! По-иному уже наказывала, кой кого, а так – впервые. Тут ведь важно, чтобы другие бабы, все до одной поддержали, хоть одна воспротивится, считай - пропало дело. Значит, и вина для первого наказания должна быть такая, чтобы все согласны были. Я почти год такую вину и такую виноватую искала. А от рассказов этой дурищи про кровь да волосы, к лезвию топора прилипшие, да как ты на это с ухмылкой людоедской глядела, всех баб с души воротило! Тут и я со своим наказанием – за день до воскресенья, когда Анна тебя в церковь привести обещала. Мне еще долго вот такие, очевидные для всех, вины подбирать придется, пока никому и в голову приходить не станет, что я несправедливо или за мелочь наказать могу.
– Выходит, ты мной попользовалась? – Не слишком, впрочем, и обиделась или удивилась Алёнка. С чего бы этой Настёне действительно её защищать?
– Но и не без добра для тебя, да и рассказала тебе, таиться не стала. Как думаешь, почему?
– А не все ли равно? Верить-то тебе больше нельзя, – дёрнула Алёнка плечом. И развернулась от неё. Ещё чего! Шутки она с ней шутить будет. Пусть в Ратном баб пугает, ей, Алёнке, дела нет до их пересудов и сплетен. И до Настёны с её властью тоже. Помогать не подряжалась…
Алена принялась оглядываться, прикидывая, как пройти к усадьбе Лисовинов. Откровенность Настёны покоробила ее не на шутку. И разозлила. Грубить ей Алёнка не стала, однако и оставаться возле неё совсем не хотелось. Так и не сообразив, в какую сторону идти, она решительно зашагала наугад, рассчитывая спросить дорогу у встречных.
– Андрей! – раздельно и четко произнес у нее за спиной голос лекарки, как хлыстом ударил. – Больше меня про него только Корней да Аристарх знают… У них спрашивать будешь?
Алена замерла, не в силах уйти, но и не желая возвращаться, а из-за спины, словно издевательство, пропел добрый и приветливый, как возле церкви, голос Настены:
– Стерпеть придется, Аленушка!
Алена, закусив губу от досады, сама уже поняла – стерпит! Всё стерпит, куда ей теперь деваться-то. Вернее любого зелья приворотного для неё имя его. И Настёна поняла это, а значит, пока своё от неё не получит – ничего не скажет, будет, как на верёвке водить за собой. Ну что ж! Это ещё не самое страшное…
Алёнка обернулась и оглядела лекарку с ног до головы уже иным взглядом, а та, словно давая себя лучше разглядеть, слегка повернулась влево, вправо.
Баба, как баба… на первый взгляд, а если подумать… хозяйка… Добродея Ратного. Воины, их семьи, воевода со зловещим прозвищем Корзень, Перуново братство, христианская община, лесовики… Живут войной, живут на войне, сто лет лили свою и чужую кровь, отвоевывая эту землю. Недавно, рассказывают, бунт был и мальчишки зрелых воинов перебили… Какой надо быть, чтобы взять под свою руку здешний женский мир, как он вообще-то здесь жив, женский мир? Незаметно, но настойчиво править здешними мужами в тех делах, где они беспомощнее младенца, но не желают этого признавать, годами и десятилетиями ждать результатов своих трудов, ждать, когда вырастут дети, ждать возвращения мужей из похода, ждать, ждать, ждать… и вести, тащить, толкать, волочить повседневную жизнь семей, родов, сотни, всего села, всего Погорынья. Считать родство, устраивать браки, смирять мужей и смиряться перед ними, думать наперед, устраивать дела и хвалить мужей за мудрость в разрешении тех дел, вести хозяйство, командовать семейными и холопами, и взирать с почтением на десятников, хранить обычаи, следовать приметам. Служить предкам и Светлым богам, передавать дочерям и внучкам то, что невозможно описать словами и исповедоваться перед попом в самом сокровенном, а еще искать счастья и любви, а еще, а еще, а еще…
Какой надо быть, чтобы возглавить все это? Вернее, какой надо стать, ибо Добродеями не рождаются. Бабка как-то объясняла, что пытаться понять ход мыслей князей и бояр невозможно не потому, что те мудры неизмеримо, а потому, что живут они в ином мире – мире власти. Там слово стоит не золота, а крови, там ошибка влечет за собой всеобщие бедствия, там удачное решение может не принести ничего, но зато

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 10:02 | Сообщение # 811 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

сохранить то, что есть. Там со всех сторон глаза ловят каждое движение, и со всех сторон уши ловят даже не слово, а вздох, и со всех сторон руки – дай, дай, дай… Ни на миг не оставаться наедине с собой, ни на миг не забыть о том, что надо «являть вид», не позволить лишнего или неправильного слова, жеста, взгляда… Походка, платье, выражение лица, настроение, распорядок – не такие, как хочется, а такие, как надо… А есть еще семья, дети, желания и страхи, страсти…
А ведь она, эта толстушка, принимает на себя все это! Прямо сейчас надо было поговорить с каждой бабой, все при этом про нее помнить, держаться так, чтобы ничем не уронить себя в их глазах. А потом они пойдут к ней за советом, помощью, утешением, и ни одной нельзя будет отказать… Что-то про дочку сказала, (это ж про молодую лекарку Юльку в крепости!) - «прихорашивается, глазками стреляет» - в возраст вошла, мать нужна рядом, а она тут, у колодца, да еще с Аленой гуляет. Гуляет? Или дело творит – важное и неотложное?
Умница, ах, какая умница! – Настена, как оказалось, уже стоит рядом, а не поодаль, и в голосе у нее звучат только искренняя доброта и поощрение. – Только вот мыслей прятать совсем не умеешь, все на лице, как на пергаменте пишется, да литеры такие крупные…
– Ты про Андрея… – упрямо тряхнула головой Алёнка, не желая отступать.
– Про него, все про него, родимого. Он, вишь, последний из выучеников Перуновой воинской слободы… знаешь, что это такое?
– Как Младшая стража у Михайлы? – Алёнка плечами пожала. Воин же – не особенно и удивительно…
– Верно говоришь, ты даже сама не ведаешь, как верно говоришь! А я еще могу имя бабы назвать – последней выученицы прибежища Женского мира.
– И причем тут Андрей?
– А при том, что ни слободы, ни прибежища уже нет, и давно нет! Усобицу в Ратном прекращать надо было, вот и урядились.
– Девки и усобица? Они-то при чём тут?
– Ну, надо ж было воинам что-то из гордости истребовать, коли приходилось слободу рушить! Впрочем, не я уряжалась, давно было, а кто про то еще помнит, молчит.
– Ну, а Андрей?
– А Андрей твой не в пустыне живет, вокруг люди, и с людьми теми он, так ли, сяк ли, а повязан. Вон, Михайла, к примеру. Он же у Андрея, как сын-первенец, раз своих не дала судьба. Его первого он стал воинскому делу обучать, раннее учеников у твоего Андрея не водилось. А Михайла-то как раз все и устроил: и Младшую стражу, и что девок вы с Анной учите…
– Ну, и что?
– А то! Неужто не понимаешь? Жреца Перунова нет, есть только потворник, от Лады и вовсе никого, но… Но! – Настена даже притопнула ногой. – Последний выученик Перуновой слободы отроков учит, а ты, Ладе предназначенная, девиц! Понятно теперь? Не было, не было никого от Лады, и вдруг ты, да еще вокруг Андрея захаживаешься! Это ты-то - да за ним! В здравом-то рассудке ни одна из здешних к нему близко бы не подошла…
– Так ты что, думаешь, что я… – Алёнка аж задохнулась. – Ты думаешь, я ради этого!...
– Нет! Там еще поняла! – Настена махнула рукой в сторону церкви. – Потому и говорю с тобой сейчас так, иначе – по-другому было бы. Но это Я ПОНЯЛА, а остальные? Пока Туробой копытом землю не взрыл, да Корзень свое «Кхе» не сказал, но не вечно же Перунов потворник будет ушами хлопать? А Корзнево «Кхе»… оно на любую сторону поворачиваться умеет!
– Но что ж потворнику-то Перунову… даже если бы и так? Он-то доволен быть должен. Слобода возродилась, и ряд не порушен…
– Возродилась? Это Академия-то АРХАНГЕЛА МИХАИЛА – слобода?
– Ну, я уже ничего не понимаю! Да и нет мне до того дела – то мужей касаемо. Ты про Андрея обещала…
– А я про кого? Кто отроков да девок учить взялся? Кто там, в Михайловом городке, люди Перуна, да Лады? Не ты ли с Андреем? А не лучше ли те отроки получаются, чем здесь, в Ратном, под глазом потворника Туробоя воспитанные? Сопляки бунтарей побили, да не скопом – не всей сотней! А если сотней заявятся? Или не рассказывали тебе, что их в домах и на дворах биться учат? А девки… Здешние-то перед ними уже сейчас – куры щипанные перед лебедями…
Вы чем там с Анной думаете? Головами или… Одна вокруг Лешки своего вьюном обвилась, другая об Люта, как об стенку, бьётся, ничего вокруг не видит… Кто мужей от дури кровавой удерживать будет? Юльке моей, девчонке, отдуваться, при двух-то бабах смысленных?
– Я же не знала… Да и что я могу-то?..
– Для того и рассказываю. Чего стоим-то? Пойдем, пойдем, а то люди уже поглядывают.
Они двинулись по улице, совсем не в ту сторону, куда собралась было идти Алена, и лекарка, как и прежде, любезно раскланивалась со всеми встречными-поперечными. Ее приветствовали по-разному, если и не с улыбкой, то почтительно или, на крайний случай, вежливо.
– Так, вот, про Андрея, Аленушка… Понимаешь, так уж все сходится, что для того чтобы про Андрея твоего говорить, начинать придется с Михайлы. Больно уж там все на Михайле завязывается, да таким узлом, что и не придумаешь, как к нему подступиться-то.

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 10:03 | Сообщение # 812 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Перво-наперво запомни: ежели ты мыслишь себе Михайлу, как воина, как ратника… или даже, как боярича и сотника, то это неверно! Я и сама так думала, да разобралась, наконец, хоть и нелегко это далось. Обозник Михайла, обозник! И по нраву, и по ходу мысли, и по делам – обозник. Не простой, прямо скажу, и не рядовой, и не такой, как Бурей, а… ну вот представь себе обоз, со всего княжества собранный. И Михайла во главе его. Вот такой он обозник. А что с мечом бегает да воинским учением не пренебрегает, так то от молодости – тело играет, тело, уже давно с головой разошедшееся. Если что-то можно головой добиться, то он с места не тронется и пальцем не шевельнет. И получается! Мы вот в Ратном все никак тын обновить не можем, а он крепость строит, в Ратнинской сотне новиков днем с огнем искать надо, а у него поболее сотни будет, в Ратном товар для ярмарки целый год копят, а у него склады да кладовки от товара ломятся! Да какого товара! Больше такого и не найдешь нигде! И это в его-то годы!
Ну и что ты думаешь о таком парне, Алена? Ты же с ним разговаривала, может и не раз уже? Ну, мысли есть?
– Жалко его, Настена, глаза порой ну совсем больные, усталые. Говорят, я слышала – как у старика... Нет, мне видится, как у мужа зрелого, но уставшего сильно. Да и не диво – сколько всего на нём… Мне братишка про Михайлу все уши прожужжал, а как присмотрелась я к нему… Интересно с ним, да и на дела его посмотреть – дивно становится, и люди его любят, да и я только хорошее от него видела. Но как же он все это на себе тянет-то? Я понимаю: помощники, советчики, наставники… но в голове-то все держать, но помнить обо всем, а он еще и новое что-то норовит измыслить. Да, отрок еще… а устал уже, душой изболелся. Сколько он это все еще выдержать сможет? И зачем ему это? Что его гложет-то, что покою не дает? Ведь выгорит же изнутри!
– Выгорит, говоришь. Я поначалу тоже так думала, а теперь… не знаю, не знаю. Одно несомненно – Юлька заметила, я проверила, так все и есть – Михайла не только людьми и событиями править умеет, но и собой. Прежде всего собой! Вот, скажем, изладил он около лазарета лавочку, чтобы с Юлькой моей там сидеть… Нет, ничего такого – все на виду. Ну, моя-то дуреха обрадовалась – как Михайла на лавочке объявится, так она к нему бегом. Я же ей наказала выходить не сразу, а посматривать, каков он: не устал ли, не раздражен ли, не надоела ли ему вся эта кутерьма, что сам же и затеял? Юлька-то его чувствует даже лучше меня. И знаешь, что она мне рассказала? Он там посидит-посидит, вирши какие-то на наш язык поперелагает, песни какие-то вспомнит, что ребятам вечером рассказать придумает и… как новенький! И, что важно, в это время он о делах ни единой мысли не допускает! Потом с Юлькой поболтал, чего-то там с ней пошутил, что-то рассказал и пошел – бодрый, веселый, чего-то опять новое удумавший!
– А Юльке-то твоей с ним не трудно? Он же… умственный такой…
– Э! Девка-то моя по духу тоже обозница! Два сапога – пара! Им бы в одну телегу впрячься, да тащить, вот радость бы была!
– Думаешь, поженятся?
– Даже и в мыслях не держу! Хотя… конечно же, счастье дочки, – Настена вздохнула. – Не сменяет Юлька ведовство на замужество. Сама себя с мясом из любви вырвет, а не сменяет. Об одном пекусь – пусть у нее Михайла первым мужчиной будет. Пусть хоть немного порадуется, а потом… Макошь всеблагая решит. Детей-то у них не будет, это мне не сложно…
– С мясом из любви… – Алена на секунду оторопела. Даже представить себе не могла – если у них с Андреем заладится, чтоб она… сама… И… и Лада бы такого не простила! Как же любовь-то предать можно?... Аж забылась, не выдержала! – Да как ты можешь-то?! Дочь родная… Любовь рушить ради какого-то… какой-то… И за что Михайлу-то единственной радости лишать! Душу ему рвать, если любит она его действительно… Да нет во всем свете ничего важнее! Скопидомство все ваше Макошино! – Алёнка презрительно повела плечом. – Макошь с её поисками мужа-то… Слышала я сказку, как она мужей себе делала! И все не хороши оказались, потому что она в любви только брать хотела. Не понимает она – отдать и подчиниться мужу – не унизиться, а с ним воссоединиться. Лада не такую любовь даёт! Не борется её любовь с мужами за первенство, не требует – отдаёт. Всю себя. И этим приумножается… А Макошь всё забрать, ничего не отдавая, хочет! Не понимает, что как только она над мужами и воинами властвовать начнёт – всему конец. И мужей не будет достойных, и ей самой плохо будет! Она же своих мужей, сделанных, сама и прогнала! Они же ей не по нраву были… А всё равно не наука. Вместо того чтоб задуматься - а с чего оно? Она теперь хочет и всех наших мужей в своих рабов обратить! И из них таких же… недоделанных слепить. Чтоб они свою гордость забыли, рабами её стали! А не понимает – они мужами быть перестанут! И какие с них тогда воины? Такие и ей самой станут без надобности! И тогда кого будет любить? Кому свою любовь дарить? Ведь только истинному мужу любовь Лады ценна, а рабам… им и Макошина без надобности. В семье-то муж голова, а вот сердце и душа – женщина. Сердце и душа, а не шея, как Макошь учит! Шея… вот и получают они по шее, дуры! Мужи в том не разбираются, им-то кажется, что если они в доме хозяева, а бабы-дуры их слушают – всё в порядке! А Макошь в доме хозяйка хорошая, хваткая, шустрая, мужу покорная. С ней-то проще, чем с Ладой! Глаза в полу, руки на п…де, язык в жопе! – Передразнила Алёнка кого-то, да не постеснялась – все слова сказала, как есть, не запнувшись - Настёна только удивлённо хмыкнула. А Алёнке всё равно было – глаза горели, остановиться уже не могла. – С Ладой-то так не получится! Она всю себя отдаст и душу вылечит, и от беды прикроет, но и мужи без неё потом не смогут уже! Им её с плеч не сбросить, её боль от своей не отличить. Им уже Макошь не надобна

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 10:04 | Сообщение # 813 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

будет! Только Лада… А это им беспокойство лишнее.
Слушала Настена Алёнку, не перебивая, даже кивала иногда, не то соглашаясь, не то утверждаясь в своих мыслях, но в какой-то миг - Алена и не заметила, на каких именно ее словах - глаза лекарки захлестнуло такой болью… Алена даже сбилась и умолкла, испуганно воззрившись на собеседницу. Но увидела уже не тоску и какую-то застарелую муку, а острое железо Корнеева меча.
– Любовь, говоришь? Лада? А ты семерых детей из двенадцати на кладбище уносила? А ты с голоду пухла, последний кусок детям отдавая? А ты хозяйство на себе в одиночку тащила? Муж тебя лупцевал, чем под руку попадет? Разлучница твоего единственного под венец уводила? А с постылым ты жила? Выла ты на пепелище? - Настена хватанула ртом воздух, словно вынырнула из воды, помолчала и продолжила уже спокойнее: – Хотя… головешки отчего дома ты видала и мужа с дороги так и не дождалась. С того, видать, и решила, что все уже про жизнь знаешь. Молодая… не в укор тебе. Но знаешь и понимаешь ты не все, уж поверь… не все. Скопидомство Макошино? Да, собираем… не себе - удачливым отдаем. Лада дает, дарит. Очень много дарит! Однако любовь горит жарко, но недолго, а жизнь… она длинная. Любовь силы дарит под такую поклажу, что без нее и не поднимешь, но угасла любовь… или притухла со временем, а поклажа-то осталась. И давит, и давит. А Макошь берет все! И часть поклажи тоже! Если любовь не угасла, если зрелый муж и на десятом, и на двадцатом году смотрит на жену так, будто краше ее на свете нет… это уже не от Лады, это удача – дар Макоши. Лада любовь дает, Макошь ее хранит. Вот проживешь ты с Андреем лет десять…
– Это еще вилами по воде… – Вздохнула Алёнка, отводя глаза.
– Проживешь, проживешь, я знаю. Родишь ему пятерых-шестерых… двое-трое выживут… а подарит Макошь удачу, так и трое-четверо. Я на то сил не пожалею, но и я не все могу. Тогда и принесешь мне подношение для Макоши, а я его у тебя не приму.
– Почему не примешь? Из-за Лады?
– Нет, с тебя другая плата будет, но перво-наперво - Андрей. Ты про него узнать хотела? Почему лицо такое, почему его девки да бабы стороной обходят, а на тебя за твою любовь, как на чумную глядят? Нету тут тайны никакой зловещей. Просто куча мелких бед – на всех бы отроков Перуновой слободы по одной, и не заметил бы никто, а досталось все ему одному разом.
Отроков, как учёбу кончали, на год по домам распускали. Чтоб женились, да чтобы жизненную стезю себе избрать могли. Вот и Лют домой вернулся, да еще первым из отроков по учебе! Мать гордилась… Знала бы она, что ему с этой учебы выйдет. Отроки, само собой, по вечоркам, по посиделкам с девками. Шуточки, песни, болтовня… ну, и не без драк, конечно. Зацепил как-то раз кто-то из парней и Люта. А он уже тогда силен был, как зрелый муж. Ну и врезал обидчику так, что тот лег без памяти. А девица его в крик: «Убийца, зверь!». Взяла, дура, да и прокляла Люта при всех. А ведь сама же до драки дело и довела, свиристелка.
И началось, прямо и поверишь, что проклятие сбываться стало. То посмеются над ним из-за какой-то мелочи, то в ночь на Ивана Купала его девка ногу подвернет, то опять в драку влипнет не по делу – одно за одним, одно за одним. И все, как нарочно, тем или иным боком с девками связано. Стал их Лют сторониться. А девкам-то только повод дай – изведут же шепотками да хихиканьем за спиной. Ну, не выдержал, как-то, поднял скамью с тремя девками сразу, да и швырнул в других девок. Ну, тут уж взрослым разбираться пришлось – девки-то побились не слабо.
Но обошлось – Перуновы мужи Люта под защиту взяли. А потом, когда все утряслось, ну ему в уши дудеть: «Все зло от баб, волос долог – ум короток, курица не птица, баба не человек, над честным мужем возвеличиться им самая сласть. У честного воина с ними только один разговор: косу на кулак намотал, подол вздел и… осчастливил». Тьфу, коз-злы!
А тут еще и новая беда. Отроков-то в Перуновой слободе боль терпеть учили. Вот парни промеж себя и устроили состязание зверское – кто большую боль вытерпит, но лицом не дрогнет. Но сопляки же еще, меры-то не знают! Андрей то состязание выиграл, но сомлел, лицом не дрогнув, а потом его полдня в себя привести не могли. Откачали все-таки, но лицо так неподвижным и осталось на всю жизнь, и не сделать ничего. Но зато дар открылся – ворога взглядом давить. Даже зрелые мужи в учебной схватке с ним терялись… даже оружие роняли. Наставники-то из Перуновой слободы обрадовались – такой воин получиться может! Надо этот дар развивать, пестовать! Развили… чтоб их всех…
В ту пору удумала одна деваха, от великого ума, видать, да в насмешку об заклад побиться. Уж очень заело, что так-то он стал на девок смотреть с презрением – как наставники научили. За три дня, мол, Андрюху окрутит и на сеновал приволочет. И подружек пригласила полюбоваться, зараза. А много ли парню надо, да еще девичьим вниманием обиженному? Да и деваха-то… такая оторва попалась, смелая да красивая! Приволокла, конечно, как барана на веревочке. Что-то у них там не так пошло… не знаю, по-разному рассказывали. Короче, даванул Андрюха девок глазом своим воинским. Девки – кто в рассыпную, а кто и там прямо сомлели. А у одной, с перепугу, кровя месячные затворились. Нету и все! Хоть и недолго у нее это было, а слушок-то пошел.
Деваху ту, что об заклад билась, Андрюха потом где-то отловил, да… побеседовал. Нет, кости все целы остались, но трясло ее с неделю, а угол рта обвис, и слюна из него все время текла. Года два я с ней маялась, пока не надоумили меня знающие люди, в каком месте ее серебром надо проколоть. Рот поправился, но

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 10:05 | Сообщение # 814 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

прозвище «Слюнявая» осталось, да и замуж пошла – не за кого хотела, а за кого удалось. Ну, слушок-то и укрепился: «У Люта глаз черный – если рожу не перекосит, то бесплодной останешься». Девки да молодухи его и вовсе стороной обходить стали.
А потом Лют в первый поход пошел… Воин действительно знатный оказался, но что он с полонянками творил… зрелых мужей с души воротило. Вот и стал Андрюха твой… таким, как ты его увидела. Не кривись, не кривись… если б ты слушок тот заранее услышала, то и близко к нему бы не подошла, это ты сейчас такая смелая.
– Что мне тот слушок! – Упрямо мотнула головой Алёнка. – Я его душу увидала! Глядел он на меня своим тем взглядом, глядел… Он же так защищается! – Алёнка тяжело вздохнула, представила вдруг – каково ему с этим жить-то… – А я-то думала, почему он всё это в себе так глубоко прячет… душу свою от всех таит. Понятно теперь… И не жалко мне ту девку! Сама себя наказала… – Поняла, что про Андрея больше ничего не услышит, но о другом вспомнила, да и разговор захотела увести – неприятно ей было про полонянок-то слушать. И не меняло это уже для неё ничего, но… не хотела! – Ты сказала, что с меня другая плата будет… Какая?
– Что? – не поняла Настена.
– Ну… ты сказала, что подношение для Макоши от меня не примешь, и что плата другая…
– Да, другая… тебе бабка твоя рассказывала о зверях, что внутри мужей живут? О зверях, кои могут их мыслями и поступками править?
– О Зверях? Нет, о зверях не говорила, но рассказывала, что человек – тот же зверь и есть, и если бы Светлые Боги его не одухотворили… почти, как у христиан – борьба духа и плоти, божьего и скотского начал… постоянно и каждодневно, в каждом деянии и каждой мысли.
– Ну, разница невелика… – Настена примирительно махнула ладонью – почти то же самое. И кто же, по-твоему, помогает мужам воинским зверство в себе обуздать? Они же сызмальства приучены всем бедам и заботам силой противостоять, это им и привычней и понятней. Кто? Не говорила тебе бабка?
– Нет… но это же понятно… если муж воинский, то над ним начальный человек есть, а над тем начальным человеком…
– Да-а, главного-то она тебе и не объяснила… или не поняла ты. Когда воинский муж в строю… ты все верно сказала – начальные люди, а в обыденной жизни, когда воевода над ними не властен?
– Кто… староста?
– Мы! Женщины! На каждого зверя в отдельности узду надеть, а на всех мужей разом - сеть невидимую и неощутимую накинуть! И каждая из нас - в той сети узелок! Вся жизнь мужей через наши руки проходит – мы их рожаем, мы их на руках носим, мы же их обмываем и в последний путь обряжаем. Мы, зачастую, лучше их знаем: чего им хочется, что им надо и от чего им радость или беда будет. И мы же их зверей обуздывать должны… некому, кроме нас!
Настена на некоторое время умолкла, словно устыдившись своей горячности, но Алена не перебивала ее, понимая, что сказано еще далеко не все.
– Для этого каждого зверя, в муже сидящего, надо знать и понимать. Вот ты трех мужей из наших уже знать должна: Андрея твоего… твоего-твоего, будь уверена, Михайлу, ну и Алексея – вижу, сошлись вы с Анной, а значит, и про него она тебе сказывала. У Андрея зверь обиженный, израненный, озлобленный, однако же на грани безумия удержавшийся… Каким чудом, не знаю, но удержавшийся. А вот у Алексея зверь через безумие прошел, но вернулся… Кровью людской упился и вернулся – сильный, битый, опытный… страшный и пределов не знающий. Но самый страшный зверь внутри Михайлы сидит. Страшен он тем, что почти в полной власти самого Михайлы пребывает, а значит, человеческим умом пользоваться может. Зверь с человеческим разумом – страшнее не найдешь, потому что страшнее не бывает. Он и нашу сеть, невидимую и неощутимую, если и не разглядит, то почует!
А еще там – Настена указала подбородком куда-то вдаль – зреет целая сотня молодых зверей, но это сейчас их сотня, а может стать и больше, и женского пригляда за ними почти нет. Но случись что, поведет эту стаю один из трех зверей: обиженный и израненный, пределов не знающий или зверь с человеческим умом. Ты понимаешь, что это значит? Нет, погоди, – Настена жестом остановила уже собравшуюся отвечать Алену. – Ты понимаешь, ЧТО это значит?
– …
– Вот то-то же!
Дальше Алена слушала лекарку уже совсем иначе, с совсем иным настроением – если в начале разговора у нее только и мыслей было, что разузнать побольше об Андрее, то сейчас… Да, Настена сумела заставить ее взглянуть на мир совсем другими глазами.
– Я не знаю, что может случиться, – продолжала Настена. – Ратное ли ополчится на Михайлов городок, Михайлов ли городок из повиновения Ратному, выйдет, перуничи против христиан поднимутся или христиане против Погорынских язычников, отдельные мужи друг на друга кидаться станут, или один род на другой, одно колено на другое… наше дело простое – чтобы ничего не случилось вообще.
– Да уж… простое…– Алёнка зябко плечами повела. Ох, как всё непросто-то… И любовь ей досталась, оказывается, ещё труднее, чем думалось.
– Пока для тебя - да, простое. Андреева зверя вылечить, утешить, подчинить и обуздать! Болезнь его тяжела, но лечится легко – любовью. Не только твоей к нему, но и его к тебе. Его любовью, даже лучше, но без

Сообщение отредактировал KES - Пятница, 23.07.2010, 17:45

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 10:06 | Сообщение # 815 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

твоей… его любви не быть! С Алексеевым зверем справиться тяжелее, но Анюта сможет… думаю, что сможет. Там… там надо Рудного Воеводу снова в обычного мужа превращать… сможет. Она сама любого Рудного Воеводу за пояс заткнет… на женской стезе, само собой. А вот Михайлов зверь не лечится, потому что не болен. Раны его Михайла сам залечил, а посему… упаси, Макошь, врагом его иметь, другом же – удача великая. Да-да, уж в чем - в чем, а в удаче-то я толк знаю. Великая!
С сотней молодых зверей Анна пока справляется – они ей ноги лизать готовы, но ведь вырастут же! Каждому женщина своя нужна будет, а над женщинами теми – Добродея… или Хозяйкой Женского мира зови, если тебе так сподручней. А кто? У Анны стезя боярская, не каждая баба и не с каждым делом к боярыне пойдет. Юлька… Юленька моя… Не удержу, и никто не удержит, даже Михайла. Уйдет она, тоже стезя такая. Остаешься ты, Алена Григорьевна.
Настена снова удержала жестом уже открывшую рот для возражений собеседницу, остановилась, и, повернувшись к ней лицом, заговорила, словно читая лечебный наговор:
– Не сейчас, не сразу, через много лет, но начинать надо сейчас, чтобы не тужиться, как мне, чтобы замену мне воспитать сумела уже ты…

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 13:42 | Сообщение # 818 | Тема: Гостиный двор и все. к нему относящееся.

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Quote (deha29ru)

а арками и над ними помещения, на первом этаже склад, на втором жилье-контора.

По тому же принципу построен Гостинный двор в Питере. Да и в Новгороде Великом есть остатки такого же строения. Я так и предполагал - вдоль реки. о стороны берега - причалы, склады, проезды для возов, можно еще и конюшни. А с противоположной стороны - торговля.

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 14:16 | Сообщение # 820 | Тема: Туров - наш Париж 12 века!

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Согласен, согласен. Спорт - здоровье, навыки, прибыль, перспективы. Все так. Но под все это нужно: время, люди, инфраструктура, финансы... В том-то и хитрость науки управления, что она заполняет "пустоту" между желаемым положением дел и имеющимся. Легко написать: "Нужен стадион". Гораздо сложнее построить и заставить функционировать. Вторая задача, кстати, гораздо интереснее.

Сообщение отредактировал KES - Пятница, 23.07.2010, 14:17

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 17:50 | Сообщение # 823 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Quote (Ульфхеднар)

Хотя по диалогу с Юлькой она саму себя на должности Добродеи не видела (или планы поменялись, или автор

Позволю себе напомнить: Настену все время преследуют воспоминания детства, когда разъяренная толпа убила ее семью. Вот ей и сейчас всякие ужасы мерещатся:

Quote (KES)

Ратное ли ополчится на Михайлов городок, Михайлов ли городок из повиновения Ратному, выйдет, перуничи против христиан поднимутся или христиане против Погорынских язычников, отдельные мужи друг на друга кидаться станут, или один род на другой, одно колено на другое… наше дело простое – чтобы ничего не случилось вообще.

А Добродея, в ее понимании, способна подвигнуть женщин на предотвращение подобного развития событий. Поскольку подходящих кандидатур нет и не предвидится - взялась сама.

KES

Дата: Пятница, 23.07.2010, 20:02 | Сообщение # 825 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

На мой взгляд, Ваше замечание, serGild, вполне справедливо. Но есть два обстоятельства. Во-первых, разговором управляет Настнеа, а какая она христианка, думаю, объяснять не нужно. И во-вторых, насколько я понимаю, женщины более склонны "добавлять" к христианству некоторые, скажем так, традиционные или архаичные воззрения. У Вас же не вызвало протеста то, что было написано мной про Анну Павловну. Несмотря на то, что у отца Михаила она числилась образцовой прихожанкой, во всякое колдовство и наговоры она верила безоговорочно.
Так уж сложился разговор Между Настеной и Аленкой. Мог сложиться и по-другому.

KES

Дата: Суббота, 24.07.2010, 15:27 | Сообщение # 827 | Тема: Андрей Немой

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Quote (dima4478)

и посему мнение мужской аудитории для вас должно быть как минимум предпочтительным ... dry

А меня, грешного, несмотря на возраст, предпочтительно интересует ЖЕНСКОЕ мнение обо мне. А мужское - только после того, как я отделю его от голубизны.

Quote (ml-ad)

оденет парик, накрасит губы, и будет подражать Зверобуру.

И Вы думаете, что такой Андрей понравится женщинам больше, чем нормальный мужик? Оригинал, Вы однако!

Сообщение отредактировал KES - Суббота, 24.07.2010, 15:28

KES

Дата: Воскресенье, 25.07.2010, 10:01 | Сообщение # 830 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Quote (ml-ad)

Я ухожу с сайта.

Quote (al1618)

... ... ... !
а потом естественно - от души выругался...

Quote (Иринико)

Ужас.............
И можно, я тоже выругаюсь? От души.....

Quote (serGild)

Мне жаль. А причина? Как то это неожиданно.

Блин! Вы что тут с ума все посходили? Млад!!!!!!!!! Опомнитесь! Вы представляете РАДИКАЛЬНО МУЖСКУЮ позицию, каждый из мужчин, сколь бы галантен и комплиментарен он ни был, пусть и втайне, но хоть отчасти согласен с Вами. Откуда же такая "дамская" реакция? Или непонятно было с самого начала, что именно Вы и будете ГЛАВНЫМ оппонентом женскому видению нашего мира? И от Вашей позиции, как от межевого камня, будет отсчитываться степень радикализма высказываний остальных мужчин? Или непонятно, что в споре о разных способах мироощущения победителей и побежденных не бывает, а может быть только взаимообогащение знанием иного способа восприятия? Уж кто-кто, а Вы-то это прекрасно знаете! Так в чем же дело? Не мальчишка же, в самом-то деле!
Или появилось желание взять скамью с тремя девками и... Так нет в мире мужика, у которого, хотя бы раз, такое желание не появлялось! Ну плюньте Вы на эту конкретную тему, если Вам уж так здесь нестерпимо, но зачем же дверью хлопать?

KES

Дата: Воскресенье, 25.07.2010, 14:42 | Сообщение # 832 | Тема: Женский мир

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Quote (проходилмимо)

Однако меня несколько резануло определение Мишки как Обозника (пусть и с большой буквы).
Помнится еще Юлька утверждала что то вроде - "А обозники и не мужики!".
Все-таки в обозники. мне кажется шли те, кто уже смирился с тем, что ничего лучшего они добиться уже и не смогут. И это говорит не столько о физических данных, сколько о силе духа.

Знаете, чтобы командовать большим обозом, тоже немалая сила духа требуется. Спросите у Старого – он профессионал, объяснит. Думаю не нужно объяснять, что Мишка это, отчасти, и я сам. Иначе и быть не может. А я никогда не относил себя к элите или каким-то «супер-пупер». Даже, когда черти занесли меня в социальный страт элиты, я чувствовал себя там весьма неуютно.
Мне как-то комфортнее ощущать себя частью «серой массы», которая прет на горбу Россию уже боле 1000 лет, дохнет в оглоблях, в штабных документах проходит по графе «статистика потерь», а в умах начальников – «бабы новых нарожают».
Прекрасно понимаю, что подчеркнутое причисление себя к «серой массе» - тоже своего рода снобизм, вплоть до претензий на знание «великой сермяжной правды», но еще в депутатские времена на своей шкуре попробовал весь кошмар ситуации, про которую когда-то пела Эдита Пьеха. «Если я тебя придумала – стань таким, как я хочу». От любви до ненависти – один шаг. Шаг этот – разочарование, а разочароваться в выдуманном образе очень легко.
Так что не пихайте, пожалуйста, меня (и Мишку вместе со мной) на пьедестал. Там тесно, ветер, дождик, голуби гадят… да еще постоянно надо «являть собой». А я обычный человек, и ничто человеческое мне…
В конце концов, еще в аннотации к первой книге было написано: «не супермен…».

KES

Дата: Воскресенье, 25.07.2010, 23:28 | Сообщение # 838 | Тема: Туров - наш Париж 12 века!

Князь

Группа: Авторы

Сообщений: 2283

Награды: 0

Репутация: 1955

Статус: Оффлайн

Нет, таких подробностей ГГ знать не может, для него это будет полной неожиданностью, тем более, что для человека ХХ века землетрясение в этих местах вещь совершенно необыкновенная. Никаких роялей! Но как землетрясение скажется на деревянно-земляных укреплениях? Вопрос не к спеху - это, видимо, не 7-я и даже не 8-я книга. До события еще 5 лет.