А тюрок делает все это сам от начала до конца, не просит помощи у товарищей и не обращается за советом к другу; он не ходит к мастеру и не тревожит себя его откладыванием со дня на день, оттяжками и лживыми обещаниями, а также уплатой ему вознаграждения» Послание Фатху б. Хакану, IX век
Меч. Кап, кап, кап. В сырой темноте я слышу только эти звуки. Кап, кап. Они убаюкивают меня и успокаивают, лечат мою израненную душу. Враг мой не спить, он точит и грызет, съедая по кусочку плоти каждый день, она рыжей трухой опадает на пол, и с каждым днем её становиться всё больше. Но я сопротивляюсь ему, изо всех сил, пытаясь отсрочить неизбежное. Но коварный недруг находит новые ходы и пробирается по извилистым трещинам, усыпавших камень в котором я нахожусь. Он осыпает меня едкими каплями влаги, вгрызающейся в мою плоть. Кап, кап, кап …. Иногда бывают короткие передышки, не слышно монотонных звуков от шума падающих капель, становится теплей, и противник мой отступает, но не надолго, я знаю, так уже бывало, он возвращался, и с новой силой набрасывался на меня …. Кап, кап, кап…. Можно немного отдохнуть…. Кап, кап, кап…. Вспомнить…. Кап…. Кап…. Кап …. кап…. кап…. *** Ш- ш, Ш –ш осколок кремня отдал ярко белую искру, она вспыхнув, сорвалась с куска металла и пролетев немного уткнулась в горстку сухого мха. Маленькая травинка остановила полет, приняв на себя всю неистовую силу, которая была в ней заключена. Маленькие завитки дыма стали подниматься вверх, слегка потянуло ветром, и струйка воздуха стала помогать маленькой искорке, она становилась больше и сильней и, вот уже ещё один листочек занялся огнем, ещё один, и вот пламя вырвалось на волю. Сверху положили щепку, вторую. Такого обилия искорка даже испугалась, она решила спрятаться но. Но ветерок и здесь помог, и вот уже и эти кусочки занялись веселым рвущимся к небу пламенем, в него добавили мелких веток и положили кусочек берестяной коры. Она сначала свернулась в тугой рулон, потемнела, задымила, покрылась мелкими пузырьками вскипающей смолы и вспыхнула, помогая искорке, справится с непослушной корой наломанных сучьев, добравшись до сердцевины, она даже заурчала от удовольствия, но этот голосок пока ещё был, слаб и очень тихий и только она сама могла его услышать. Но даже в этом звуке можно было различить рев неистовой силы, которая в одночасье может уничтожить все, что встретит на своем пути, и нет преград, которые она не может преодолеть, даже извечный враг, вода, иногда не в силах совладать с этой стихией, сжигающей камни и расплавляющей железо. Ей дали ещё, большие, крупные, сухие чурбаки дерева, расколотые вдоль. Она с остервенением на них набросилась, вгрызаясь вплоть. Заставляя врага отступить и отдать ей то, что она больше всего любила. Но силёнок было ещё мало, и без помощи она очень долго расправлялась бы с ними, и она пришла. Ревущим ураганом ворвался воздух, который усилил мощь, которой так не хватало. Вдох, и синее пламя вверх рвется…. Выдох, и красное пламя взмывает … Вдох… Выдох… И вот в огонь подбросили черный камень, но искорка знает, как с ним бороться, ему она противопоставила совместное усилие, своя силу и мощь воздуха. И он сдался. Сначала маленький краешек, а потом и целый кусок вдруг вспыхнул, засветился, сначала алым цветом, а потом ярко белым, подергиваясь серым налетом пепла, в тех местах, откуда она ушла…. *** - Качай ровней, не пропускай, видишь пепел на угле? Если его много будет, железо плохим получится. - А почему? - А потому, что сажа эта плохая, от неё металл становится хрупким и твердым, его нельзя ковать, он покрывается трещинами, а если расколешь заготовку, то увидишь зернышки блестящие…. - А можно это исправить? - Можно, только очень долго и трудно. - А как? - Как, как? Чадо ты моё любопытное. Вот подрастешь и, я все секреты передам тебе, станешь мастером, будешь делать такие же прекрасные вещи, как и я. - Ата, я хочу сделать меч. Голос взрослого, вдруг стал, каким то тусклым и безжизненным. - Не надо сынок, становится на эту стезю, она приносит боль и страдания, ты будешь делать оружие, которое отнимает жизнь. Каждый сделанный тобой меч, будет забирать частичку тебя самого и, однажды ты растворишься в нем весь без остатка, он заберет твою душу, и ты будешь жить бездушным. Все убитые твоим оружием будут приходить к тебе, и проклинать, не руку, меч державшую, а мастера его создавшего. И когда придет срок, ты упадешь на самое дно и, пламя будет освещать, вереницу душ пришедших за возмездием. И пока не выполнишь покаяния, тебя не отпустят, ты не сможешь возродиться, тебе будет уготована судьба одного из тех, кто был убит твоим мечом…. *** Ярость огня, увеличенная силой врывающегося вовнутрь воздуха, стала понемногу разогревать, наваленные куски раздробленной породы, расплавляя редкие вкрапления железа. Оно стало собираться в редкие капли, потом, маленькие лужицы, и вот на дне, в бушующем пламени заплескалось море. Дитя двух стихий, земли и огня. Оно билось о крепкие каменные стены, набрасывалось и, откатывалось назад, для того чтоб с новой силой испытать свою мощь в другом месте. Кто-то пробил пробку, и оно бросилось туда, к выходу, сжигая всё что, встретит на пути, но его обманули и укротили ярость. Металл клокотал в изложнице, выплескивая на поверхность куски мертвых шлаков, словно хотел отомстить за этот плен. - Я вам отомщу.- Думало оно, засыпая в земляной форме. *** - И сколько будет остывать? - Думаю день. Завтра с утра можно будет рубить на куски, и на проковку.
Яркий всполох в кузнечном горне осветил, закопченные стены, веревку, протянутую к потолку, и детскую ручонку, тянущую за неё изо всех сил….
Тепло. Ещё теплее, жарче ….« …как меня зовут?»
Удары, сыплются со всех сторон, истончая мою плоть, нагреваясь от них, я начинаю просыпаться. - Хорошо! Очень хорошо,- так даже лучше, уходит лишнее, что мне мешает осознать себя единым. Окалина слетает, осыпается на наковальню и на землю. Уходят ненужные вкрапления. Я не держу их, и они уходят легко, мне делается весело и, на всё это отвечаю веселым звонким смехом. Меня несут, кладут и засыпают. Сначала ничего не происходит, темно и сыро, а потом приходит, зуд, свербит всё тело, болотная вода несет в себе отраву для железа. Она начинает разъедать, вырывая целые куски плоти. Не знаю, сколько длилась эта мука, я отступал, я отходил, каждый раз оставляя, кусочек себя, старался сберечь силы. Но враг был упорный и настойчивый, он не давал времени на отдых, самые слабые мои части погибли сразу, они не долго сопротивлялись, но они дали мне возможность научиться одерживать победу над этим коварным противником. Одна из крупинок, оставшаяся после победного шествия недруга не поддалась. Осталось такой какая была, и я осмотрев её понял что надо делать. Мне пришлось извернуться, и завернутся, распластаться. Но я собрал вокруг себя все эти крохотные капли, и как из камешков создал защиту для себя. Теперь я мог ждать бесконечно долго, долго ….
«Если бы мог, то, вздохнув, после тяжкой работы, усталой рукой утерев пот с лица, поужинать плотно и в баньку сходить, искупаться, а вечером, спать»
…. Ш - рх. Ш - рх. С противным скрипом, щетка трет заготовку, сдирая с неё слои ржавчины. «Ата! А зачем мне сдирать ржавчину, ведь можно её выжечь. - Можно, только зачем ты будешь мучить железо. Каждый раз, когда ты его нагреваешь, в нем просыпается первородная ярость и ему больно, она рвет его на части. Оно страдает от этого, но если ты, спокойно не спеша, все делать будешь, оно ответит тебе полной покорностью и, у тебя получится всё, что хочешь» Ш – рх, осыпались мелкие комочки мертвой плоти, Ш- рх под щеткой мелькнула тусклое пятно. Сердце затрепетало, не все сгнило что-то и осталось. Глаза боятся, но руки делают, и вот на наковальне лежит замысловатого вида, кусок железа, тусклого цвета. Он небольшой в нем веса совсем немного, может и будет пара килограммов, не больше. Натруженная рука, с редкими пятнами от ожогов и въевшимися под кожу крупинками окалины, подняла его, покрутила и положила на место. - И что мне из тебя сделать?- Прислушался, пытаясь услышать подсказку. Но ничего не слышно в ответ. Молчит кусок, лежит неподвижно. Кузнец осмотрел его ещё раз, чуть удлиненная форма, посередине пошире, ближе к краю маленький наплыв, перечеркивающий пополам черенок, как гарда меча… МЕЧА!!!! - Так вот чем хочешь быть.- Он замолчал. Молчание затягивалось, наконец, со вздохом произнес,- Быть по сему.
Взметнулся вверх столб искр, загудело жаркое пламя, обволакивая заготовку, уложенную на угли. Со скрипом ходили верх, вниз меха каждый раз нагнетая в огонь новую порцию воздуха. С каждым разом всё сильней и сильней раскаляя слиток и, вот он засветился в полумраке темно-красным цветом, ещё чуть-чуть и цвет сменился светло-красным. Кузнец вздохнул, богам своим он помолился, взял в руку молот…. Всё, пора….
Меня пробудил жар, он медленно вливал в мои жилы силу, страсть, желание вернутся к жизни. Я потянулся,- ух как хорошо. Нырнул в клубящиеся языки огня. Стал переворачиваться, разогревая один бок, потом другой. - Нет, подожди, немного рановато.- Но кузнец, ухватив щипцами, уже выложил на наковальню, подвигал, устраивая удобней. И мертвая плоть молота ударила в мой бок, сминая всё внутри и обрывая связи. Я закряхтел. Да тяжело обретать новую жизнь…. …. Удар…. Удар, удар ещё один…. Вернутся в горн в родное пламя, набраться сил и вновь возлечь на наковальне…. Удар …. Удар, ещё ударов куча и так продолжалось очень долго. От непрерывного скручивания, сгибания, сжатия, я начал терять себя, мне казалось, что эта пытка ни кончится никогда, и я просто вернусь к тому, от чего старался уйти, к своей слепой бездушной ярости. Но вдруг всё закончилось и меня положили в теплоё место, рядом с горном. От него исходило приятное тепло, оно убаюкивало, и не давало уснуть. Заставляло быть во здравии, но не переходить ту грань, что отделяет разум от безумия. И здесь я впервые ощутил себя, свою целостность, своё предназначение, вокруг меня как будто опустилась стена, ранее закрывавшая мне свет. Я, прозрел. Мир приобрел удивительную глубину красок. С огромным любопытством оглянулся вокруг. Каменный очаг, дубовая колода, стянутая металлическими обручами и вкопанная в землю, я почему-то знал, что она именно дубовая. На ней наковальня, небольшая площадка, на которой меня распинали, рог, мне предстоит ещё узнать, что это такое. Бревенчатая, закопченная стена, надо мной раскинулся горн, он перегораживал половину кузницы. Над ним нависла вытяжка, она нужна для того ….
Я замер в ужасе, откуда знаю это? кто я? Время приостановилось и потекло медленно, тягучими каплями стекая в небытие из которого нет возврата,- Но Я вернулся!!! Кто Я? Что такое время и почему я о нем знаю? Я взвыл в полный голос, но никто меня не услышал, никто не отозвался на мой отчаянный крик. - Эй.- Раздался мой звонкий голос,- Тут есть, кто ни будь живой? Тихо, из рукомойника, подвешенного на стену рядом с дверью, сорвалась и упала в деревянную миску стоящую внизу тяжелая капля воды. Кап. Я вздрогнул. Кап. Меня передернуло в отвращении,…и,…. вдруг заболели руки….. Стало ломить поясницу…. От напряжения заболела голова. - Какая голова? Какая поясница? Какие руки?- Я уже не просто кричал, я вопил, взывал о помощи, но только тихие капли падающей воды отвечали мне. Кап. Кап…. Кап…
- Ата…. –Лицо, заросшее бородой по самые брови, склонилось надо мной, губы шевелились, произнося слова, но я не слышал ни звука, тишина. - Ата, мне снился странный сон…. Натруженная, мозолистая рука, привыкшая к молоту, опустилась на мой лоб…. - Ата, мне снился странный сон, про то, что я стал мечом ….
Кап…. С - и- шх , скользит по телу тонкий камень. Он забирает мельчайшие кусочки, выглаживает все неровности и некогда некрасивый, матовый, в кусочках мертвой плоти, въевшихся в мою кожу. Я становлюсь блестящим, сверкающим, отблеск горна, падающий на меня, отражается и скачет ярким пятном по закопченным бревнам кузницы. За звуками камня слышу слова, ко мне обращенные: Ты станешь красивым и сильным, будешь отважным, не познаешь горечь поражений, тебе всегда будет сопутствовать удача. Я приобрел стройность, в три пальца шириной у гарды и сужающийся до полутора в острие, длиной в два локтя, с рукоятью на две ладони. А потом настал день…. Мягкий приятный дымок от пахучих трав, тлеющих рядом с горном, в глиняной миске пополам с горящими углями, обволакивал всех находящихся в кузнице. Я был замотан в чистую тряпицу, но слышал все, что происходило вокруг….
- Может, стоит дать ему маковый отвар? Он не почувствует боли. - Нет. Нельзя. Он должен сопротивляться. Отдать всю свою ярость воина, ловкость и силу. Душу. «Но у меня есть душа. Я не хочу. Я это Я и я не хочу быть другим» Послышался звук удара, приглушенный стон, шум борьбы,- Вот тварь, он укусил меня. - А ты пальцы не расставляй.
«Полумрак кузницы, багряная россыпь едва тлеющих в горне углей, столб, подпирающий крышу по середине. К нему, спиной, привязан человек. Меня размотали и положили в горн, послышался скрип мехов раздувающих жар. Вверх взметнулась струйка пламени, горячая волна пробежала и обняла, - Ох, хорошо как. И снова меха сильней поддувают, в бушующей страсти огня, проснулась моя первородная сила, от гнева пылаю…. «За- чем, не- на -до -это –го- я -не –хо- чу» Я с трудом усмиряю его, меня трясет от боли, раздирающей на части, кажется, что сейчас распадусь на кучу маленьких обломков, с металлическим звоном усыпавшихся пол. Но ничего не происходит. Я разогрелся до вишнево-алого цвета, и часть, не покрытая тонким слоем глины, засветилась цветом крови. Боль…. Сильная, жгучая боль, скручивающая всё моё тело.»
«Сильная рука, берет меня за рукоять обмотанную слоем кожи, я набрасываюсь на неё, пытаясь пробиться, обжечь, удалось, она отдернулась, взяла тряпицу и, обернув поверх, несколько раз осторожно переворачивает меня, в горне, подставляя израненное тело бушующей в горне ярости пламени. Я держался из последних сил, но они утекают с каждым мгновением, и когда заканчиваются….»
- Пора!
«Я застонал, сначала сквозь зубы, потом сильней и вот мой крик рвется наружу, страшный звериный рев, все сокрушающей злости, гнева и ярости….»
- Воин, пришло твое время….
«Я вижу перед собой склоненного человека, рука меня державшая вонзает меня в живую, трепещущую плоть, воздух наполняется смрадом, вопль умирающего вырвался из глотки и сразу замер, когда я дошел до сердца, разрезав его на две половины, из него выплеснулся поток крови, охлаждая меня….»
- Не медли, давай быстрей, это надо делать быстро, иначе страдания затянутся и вместо доблести и силы, ты получишь страх и боль, меч станет не годным, он сломается в первом же бою. «Не торопись. Дай мне насладится. Дай я возьму всё. Всё, что он мне может дать:- стремление и жажду жизни, его умение, отвагу…. Всё без остатка»
- Ты что делаешь. Я тебе что сказал. Давай быстрей. - Не могу такое чувство, что он упирается и не пускает дальше. - Ты уверен? - Да! - Отпусти! - Что? Отпустить? - ДА! Отпусти меч и отойди от него, не мешай ему, он сам все сделает. Рука меня державшая, разжалась и отпустила на свободу.
«Свет, яркий свет, лица, склонившиеся надо мной, глаза смотрят с любовью, не знаю, откуда, но понимаю что это мои отец и мать…. Нет это не надо помнить, это не мои родители( откуда я это знаю?)»
«Земля колышется, плавно наклоняясь то в одну, то в другую сторону, подо мной мягко шевелятся сильные мускулы, прикрытые теплой кожей, сильная рука придерживает меня, я кричу в полном восторге, ветер, бьет в лицо, раскидываю ручонки в стороны и, мне кажется, что лечу над бескрайним зеленым морем….»
«Яростные волны перекатываются, через камни, вскидывая белую пену, откатившись назад. С новой силой набрасываются вновь и вновь…»
«Удар, наклон, отступить. Вперед на шаг подойти, слегка повернутся, пригнутся, подпрыгнуть. Назад отшатнутся, прикрыться щитом, ударить мечом, и вдогонку ногой, упал враг навзничь, лежит, на грудь наступить и в шею ударом добить. Другой нападет, и я от него увернулся с трудом, слегка уклонился, а он провалился вперед и был наказан ножом»
«Любимый мой, я люблю тебя. Я не смогу жить без тебя. Ты все, что есть у меня»
«Я стою на коленях и судорожно прижимаю к груди истерзанное тело, в котором нет ни капли жизни, тоскливый волчий вой вырывается из моей груди, они умерли все, моя жена и ребенок, враг был здесь и он ушел совсем недавно, ещё горит дом, из которого я их вытащил. Я беру на руки её, свою единственную, отношу к уцелевшему дереву, росшему во дворе достав меч, копаю могилу, они оба поместились в ней, она и мой не родившийся сын»
«Они сидели у костра, веселый смех разносился над лесной поляной, им было радостно, они не люди, звери, пришедшие для того чтоб убивать. Даже не звери, двуногие твари. Я убью их. Всех. Первым умер, сторож в кустах, он смотрел в сторону леса и не видел меня до тех пор, пока я не забрал его душу. Вторым умер тот, кто охранял лошадей, только шея хрустнула в предрассветной тишине. Наклонившись к траве как можно ниже, я пробрался к поляне, сидящий у костра, ошибся один только раз, слишком долго смотрел на пламя, я подхватил его и медленно опустил на землю, положив рядом его копье. А потом смерть начала тризну, вожак всхрапнул, тело напряглось и обмякло, я оставил нож торчать у него глазнице, следующий умер также. А потом мне не повезло, я ударил мечом в горло, разбойник открыл в ужасе глаза и засучил ногами, словно пытался от меня сбежать. И толкнул спящего рядом с ним, проснувшийся грабитель увидел меня и закричал, верней попытался, это довольно трудно сделать, имея в зубах, два вершка стали. Но и этого хватило, чтоб разбудить остальных, они набросились со всех сторон. Я крутился, приседал , подпрыгивал, нагибался, падал, некоторые из них тоже падали, но уже навсегда. Меч сломался от подставленного под удар топора, подхватил копье, но это незнакомое мне оружие меня подвело. Загнав на две ладони в живот тому, кто был ближе, отдернул его на себя и не смог сразу выдернуть его из рук, раненый вцепился как клещ. Ко мне потянулись руки, сбили с ног, но и, упав на землю, я не сдался, извернувшись, ухватил одного из напавших, подгреб под себя. Вцепился зубами в глотку, кожа поддалась, кровь потом полилась ко мне в рот, жертва задергалась и обмякла, я завыл по-волчьи, попытался встать….»
«- Мне нужен сильный раб, воин. - Могу тебе предложить вот этого, он убил одиннадцать человек, я отдам его тебе за пятьдесят монет…. - Двадцать пять. - Сорок пять. - Двадцать. - Ты пустишь меня по миру, я отдам тебе его за тридцать и ни одной монетой меньше. - Ты не продашь его и за десять, он строптив для раба. Смотри, как сверкают его глаза, он готов вцепиться в твою жирную глотку, и вырвать её. Десять монет. - Тебе нужен он? Так отдай за него двадцать пять, и мы разойдемся с миром. - Десять. Он у тебя здесь уже две седмицы и ты никак не можешь его продать, его никто у тебя не берет. Все боятся. - А ты, значит, не боишься?- Купец окинул внимательным взглядом покупателя, рослого загорелого человека, в кожаной одежде, слегка вьющиеся волосы, перетянутые кожаным ремешком, курчавая борода, прямой нос, слегка выступающие скулы и спокойный взгляд серых глаз. Покрутил в задумчивости золотой перстень, потом широко улыбнулся, - По рукам уважаемый, он твой. С этими словами он протянул руку ладонью вверх, покупатель хлопнул по ней и полез в кошель за деньгами»
Огонь, чуть теплый, слегка нагревает меня, не стремясь разозлить, а только подтолкнуть, как спящего будят по утрам нежными словами, - Вставай Ладо. Пора. - Ладо? Это кто? Откуда я знаю это имя? Ладо! ЛАДО! ЭТО Я!!!
- Эй вы! Подходите ближе, что вы встали там как чужие. Вам страшно? Вы боитесь его?» «Это было целую вечность назад»
Ладо, я узнал кто ты и сколько тебе лет.- Произнес Игнат, усаживаясь в кресло, положив меня перед этим на стол. Лицо его было грустным. - Только, новость эта, не доставит тебе радости. - И что такого ты мог узнать обо мне, чего не знаю я.- В моем ответе сквозила ирония. - Ладо, ерничать будешь потом, - Он достал свиток, пергамент хрустел, когда его разворачивали. – Здесь история твоего рождения. - Меня или меча? - А как ты себя понимаешь? - Мне больно слышать от тебя такие слова. За прошедшие года я привык считать себя человеком, твоим другом, помощником и защитником. Игнат склонил в поклоне свою седую голову, - Спасибо, ладо, я и не ждал другого ответа. Это, записанное как предание, рассказанное и передаваемое из уст в уста от самого первого мужчины в нашем роду, который взял Меч в руки и с его помощью завоевал эти земли. Это было восемьсот семьдесят лет назад, вот такой ты пожилой, Ладо. Хочешь узнать, как все было на самом деле? - Нет. Всё что там написано, это ложь, от первой до последней буквы. И не настолько стар, как тебе кажется, на самом деле мне в два раза меньше и я не принадлежу твоему роду. Я простой охотник, отомстивший за гибель своей семьи, по прихоти вожака оставлен в живых и продан в рабство, куплен кузнецом, который принёс меня в жертву, убив вот этим самым мечом. - Ты мне раньше этого не говорил. - От многих знаний, много печали, что могло измениться, если бы ты знал кто я? Стал бы меня презирать? Относиться как рабу или равному себе? - У меня нет ответа на твои вопросы. Он замолчал, и мы провели так довольно много времени размышляя, каждый о своем. - Ладо, но как мне кажется, ты всё-таки имеешь отношение к нашему роду. - Это как? - Через кровь. Через жертву, которую принесли. - И что вы ещё можете придумать, чтоб я поверил вам ваше сиятельство. - Ну, может братья, сестры…. - Я сирота, моя мать умерла, когда мне было всего десять лет от роду, отец сгинул зимой на охоте. - Я не знаю и ничего не могу придумать…. но я же слышу, тебя!- Он встал с кресла, обошел вокруг стола, прошел по комнате, вернулся обратно, взял со стола свиток и развернул его. - Здесь написано: «В лето от сотворения мира, да возрадуется господь, был им сотворен меч, коему пристало стать защитой и опорой рода нашего. До срока укрыт он был от глаз людских и сохранялся в камени, а когда взмолился первый мужчина рода нашего, - Прошу тебя, господа, дай силу с врагами, сразится, подлые язычники, дай силу в руки чтоб покарать их. Разверзлась земля, поднялся камень и взял в руки муж, меч, и поклялся на лезвии, что не отступится он от дела правого, господу угодного» - Может всё дело в клятве, которую он дал? - Игнат!! И ты веришь. Этому? Я христианин. Был им, пока не был принесен в жертву по языческому обряду и поднесен в дар христианскому воину…. Что-то мелькнуло в голове - Игнат. Тишина. - Игнат!! - Что тебе. - Возьми меня. Размышляя о чем-то он подошел к столу, протянул руку, провел пальцами по рукояти, обмотанной полосками кожи, открыл рот, словно хотел спросить, но передумал и крепко сжал меня.
«На столе, тускло горел светильник, с трудом разгоняя ночную тьму. Послышались шаги, в комнату вошел рослый загорелый мужчина, длинные слегка вьющиеся волосы на лбу перехвачены кожаным ремешком, выступающие скулы. Прямой нос, гордый взгляд, серых глаз. Остановившись на пороге, огляделся, вздохнул и направился к топчану стоящему у дальней стены, едва видной в полумраке. Присев на край, прикоснулся к плечу старика. Он открыл глаза,- Это ты сын? - Да, Ата! я.- И замолчал, вглядываясь в лицо. Белые, начинающие желтеть волосы, облепили мокрый лоб, прилипнув к нему беспорядочными прядями, хриплое дыхание, вырывающееся из груди. Кашель сотрясает некогда сильное тело. Оттерев с уголка рта выступившую капельку крови он обращается к сыну,- Смотришь на меня и жалеешь? - Да, Ата. Почему боги так не справедливы, ты же не сделал ничего плохого, чтоб они так с тобой поступили. - Нет, сын, ты не прав, боги справедливы…. Они отмерили мне жизнь полной мерой. - Какая же это справедливость? - Справедливость…. – Старик замолчал, закрыл глаза, руки беспорядочно дергали завязки на груди. - Они правы,- хрипло, тихим голосом продолжил он,- Я тебе не говорил. Не мог, боялся, что ты пойдешь по моему пути. - Ты о чем, Ата? - Меч. Ты сделал Меч! Я сделал три…. – Пальцы сжались в кулак. Глаза открылись, и он в упор посмотрел на сына. - Откажись, не делай больше…. - Ата! …. Откуда ты узнал? Я не говорил никому, никто не знает.- Сын смотрел на отца, не скрывая своего изумления. - Ты сын мне и твой Меч…. – Он замолчал, откинувшись на подушку, надолго, сын сидел рядом, терпеливо ожидая. Грудь старика поднялась, с хрипом втянув глоток воздуха. - Что ты помнишь из своего детства? Однажды я взял тебя с собой, у меня тогда был отличный конь, стремительный как птица, он не скакал, а казалось, что летит над землей. Я посадил тебя в седло, прижал к себе и мы понеслись по степи, была весна, зеленые волны перекатывались под напором ветра, ты раскинул свои маленькие ручонки, громко смеялся и кричал, что ты летишь…. Ты помнишь это? Сын отпрянул назад, выпрямился и застыл, глядя перед собой на бревенчатую стену, законопаченную серовато зеленым мхом. На виске набухла, капелька пота, она росла, впитывая в себя влагу, и когда стала большой, сорвалась и покатилась. Прочертив мокрую дорожку на скуле, она спряталась в кудрявой бороде. За ней нырнула вторая, появилась еще одна…. - Я…. Я …. Не помню этого, Ата!! – В его глазах плескалось отчаяние, голос дрожал, - Не помню,- тихим шепотом произнес он….»
Рука державшая меня обессилено разжалась, Игнат рухнул в кресло, достал из кармана платок и вытер пот со лба. - Ты помнил Это Раньше? - Нет!
На улице уже опускались вечерние сумерки, предвещавшие скорое наступление ночи, постучавшиеся слуги, принесли зажженные свечи в бронзовом подсвечнике. - Ужин будет скоро готов. - Передайте моей супруге, что я буду ужинать здесь, в кабинете. Слуга поклонился и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
- Игнат. - М - м - Я…. Черт возьми, я …. Дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвались вооруженные люди, они полукругом окружили Игната, выставив вперед мечи. На пороге появился молодой человек, на миг, остановившись и удовлетворенно хмыкнув, вальяжной походкой прошел по ковру, и остановился напротив. Отвесив изысканный поклон, обратился к Игнату,- Вот мы и встретились, в прошлый раз вы отказали мне. А зря. Пришлось наведаться к вам без приглашения. Вы уж извините…. Взгляд упал на стол.- Это ведь он? Меч, который приносит удачу. Коснулся пальцем рукояти меча. Положил ладонь на лезвие и ласково погладил. - Вы совсем не следите за таким прекрасным оружием, разве так можно с ним обращаться? Он прекрасен, а вы обращаетесь с ним….. Вы не достойны, владеть им. Он должен быть в руках более достойного человека. - И этот “достойный”, дозвольте, угадаю, наверно вы?- Игнат откинулся на спинку кресла. Молодой человек отвесил ещё один поклон,- С вашего позволения, я заберу его. «Сможешь не даться в руки этому негодяю?» «Попробую» - Вы так уверены в себе? «Не подведи» - А есть что-то или кто-то, кто сможет мне помешать?- С этими словами он взялся за рукоять. Замер. Простояв несколько мгновений, он с искаженным от гнева лицом спросил у Игната. - Что вы сделали с мечом? - Ничего, вы же видите, я сижу спокойно, руки на подлокотниках,- Он поднял их ладонями вверх. - «Молодец, Ладо» - Потом наклонился и под угрожающее движение воинов, ткнул лежавший на столе меч, пальцем, он легко сдвинулся. Откинувшись назад с улыбкой, проговорил, - Берите, он ваш. «Не давайся» «Я что дурак» Не прошеный гость попробовал, и …. Меч остался на месте. Он рассмеялся,- да это действительно то что я искал. Молодой человек прошелся по комнате, у камина, взял кочергу, стоящую рядом, в ведерке, поигрывая, вернулся обратно. Ни говоря, ни слова ударил по правой руке Игната, и сломал её, отбросил кочергу в сторону, склонился к нему, - Милейший, вы сейчас возьмете его в левую руку и подадите мне, если вы откажитесь я сломаю вам и её. «Бери, я справлюсь. Помнишь первое правило? - Ты сказал, я сделал.- Сквозь зубы простонал Игнат. - Я знал, что вы умный человек,- Он посмотрел ему за спину и чуть кивнул. Позади Игната послышалось тихое шуршание. «Позади тебя, воин достал нож, приготовься, возьмешь, вставай и делай шаг на право» «Я понял тебя» Игнат медленно поднялся, придерживая правую руку, медленно расстегнул пуговицы камзола, сморщившись от боли, засунул руку вовнутрь. Так же медленно наклонился к столу, протянул руку и коснулся меча рукой. Со всех сторон пронеслась шелест, воины подобрались перед возможным боем.
Пальцы сомкнулись на моей рукояти, и …. мир взорвался, блеском стали, первым умер тот, кто стоял позади, я разрубил ему голову, вторым гость, так невежливо вошедший. Последнее что он сделал в своей жизни, это попытался заслониться рукой, но я отсек кисть, и врубился в шею. Третьим погиб стоящий слева, кружева не слишком хорошая защита от рубящего удара, я играючи обошел его саблю и вскрыл грудную клетку…. «Пригнись» Игнат присел, пропуская над головой, свистящее лезвие, я серебряной молнией метнулся к врагу, он упал, закрывая руками разрубленное брюхо…. «назад» Он исполнил это с похвальной стремительностью, с начала схватки прошли мгновения, а перед нами лежали мертвые и умирающие. Но живых было много, очень много. Но мы не собирались сдаваться. « Нападаем на тех, кто стоит посередине, приготовься» Игнат плотней прижал к груди сломанную руку. Чуть согнул ноги в коленях и приготовился к прыжку. «Начали» И пока враг не опомнился, мы напали на них. Зазвенела сталь, от ударов посыпались искры…. «я стонал, покрываясь зарубками, как же это больно терять часть себя» Вскрикнул Игнат, один из недобитков бросил в него кинжал, и распорол правую руку, я успел в последний момент отдернуть Игната в сторону, а то попало бы в грудь. Железный вихрь пронесся по комнате, сметая все на своем пути, в живых остался только один, он стоял у двери и успел выскочить в коридор, прежде чем мы до него добрались. Я ослабил хватку, медленно опустился и оперся острием в пол, Игнат облокотился на меня и застонал от боли. - Ублюдок, неблагодарная тварь, сам дерьмо и семья у него… - Он прошел к окну и выглянул во двор, горело сено, привезенное вечером и которое не успели убрать, в красных сполохах и клубах дыма метались люди, слышались громкие крики и вопли. Замок был захвачен. Внизу, перед донжоном толпились люди, их было много и, это были враги. - Марция! Ладо!- Игнат развернулся и бросился вон из комнаты, мы бежали по коридорам, там везде валялись убитые слуги, один раз нам даже пришлось вступить в скоротечную схватку. Наконец мы добрались до крыла, в котором были комнаты дочери и внука. Мы остановились за углом, впереди слышался шум, Игнат осторожно выглянул и выругался, перед дверьми толпилось человек десять, они пытались выломать их, срубая топором петли. Мы подошли во время, одна из них с глухим звуком лопнула, и вся орава радостно загомонила. Игнат вышел и тихо окликнул стоящего к нему спиной воина и когда тот стал поворачиваться, я метнулся, прочертив в воздухе полосу над его плечами. С глухим шлепком голова упала на пол, с веселым журчанием взметнулись вверх, и опали струи крови, окатив нас. Обезглавленное тело постояло немного, потом колени подогнулись, и оно обессилено завалилось на бок, открыв нас остальным врагам. Мы стояли в полный рост, залитые кровью, один из них закричал и бросился на нас, высоко вскинув саблю, я отбил её в сторону, а Игнат ударом ноги в живот сбил его с ног, и воткнул меня ему в живот. Раздался дикий крик раненого, и они как собаки, сорвавшиеся с цепи, бросились вперед. Игнат оперся спиной о стену, и дал мне возможность встретить их, удар, рука упала, второй и нет ещё одной и двое завывая, бегут из строя прочь. Потом один чуть поскользнулся на луже крови и провалился вперед. Его голова уютно устроилась рядом с правым сапогом Игната. Довольно быстро мы остались одни, Мы и трупы. Живые отошли от нас на расстояние, на котором их было не возможно достать, им так казалось, и мы разочаровали их, с громким криком Игнат бросился в бой, ещё двое погибли, а оставшиеся сбежали вниз по лестнице, оставив за нами поле боя. Игнат подошел к двери, пнул ногой дверь,- Марция, это я, открой. - Папа, это ты?- раздался за дверью заплаканный голос дочери. -Я, это Я, Ладо с тобой? Раздался скрежет засова, скрипнув поврежденными петлями створка приоткрылась и провисла. - Отец,- она с плачем, бросилась к нему. Он отстранил её в сторону,- Где Ладо? -Я здесь деда,- Его мордашка выглянула из-за Марции. - Дочь, Идем, быстро, нам надо уходить. Подхватив на руки сына она последовала за Игнатом который уже отошел к лестнице ведущий вниз. Он остановил её,- Не спеши. Тебе надо будет пройти в мой кабинет Ладо протянул руку и подергал Игната за рукав, - Деда, а я не испугался…. Игнат отставил меня в сторону , потрепал непослушные пряди на взъерошенной голове внука – Ты у меня самый храбрый. И обратился к Марции,- В моем кабинете за портретом твоего деда ход, спускаешься, и он выведет тебя…. - Я знаю отец, мы в детстве играли там. Он нахмурился, потом махнул рукой(пустое мол)- Я заберу маму и приду за вами, идите. Он развернул её и подтолкнул, - быстрей давай, ты мне скоро будешь мешать. С низу послышались крики воинов и топот множества ног, враг спешил закончить начатое. Марция побежала по коридору, Игнат, подхватив меня, устремился в другую сторону. Выбежав из-за угла, понял, что уже опоздал, дверь в покои была выломана, а растерзанное тело супруги лежало на пороге в луже крови. Он присел рядом, провел рукой по испачканной щеке, поправил волосы. Склонившись поцеловал в ещё теплые губы. -Твари,- Взял меня и мы двинулись в обратный путь. Мы успели почти вовремя, первые из врагов только взбежали по лестнице и остановившись оглядывались по сторонам. Они так и не узнали что их убило, ещё не успели тела опустится на каменный пол, а мы уже были на лестнице. Игнат ударом ноги в грудь сбил рослого воина вниз и он покатился по ступенькам, сбивая других, спешащих на помощь. Крики ярости наполнили воздух с проклятиями в нас полетело всё что можно было метнуть, ножи, кинжалы и даже короткое кавалерийское копье, я метался как ошпаренная кипятком собака, отбивая это всё. Снизу раздался повелительный голос и вся эта оголтелая свора бросилась на нас. Руки, ноги, ребра, головы…. крики раненых и хрипы умирающих заполнили всё вокруг, а потом они отхлынули назад, выкрикивая оскорбления Игнату. В ответ он вскинул вверх древний меч держа его в левой руке- Эй вы! Подходите ближе, что вы встали там как чужие. Вам страшно? Вы боитесь его? Раздвинув толпу, вышли двое они держали в руках аркебузы, установили их на подставки, вздули фитили. Потом один из них, горбоносый с тонкими чертами лица, и длинными, черными, волосами, что-то выкрикнул, они приложили тлеющие запалы. С шипением вспыхнул порох, насыпанный на полку ,и прогремели выстрелы. От одного я сумел спасти Игната, отдернув его в сторону, а вот второй….. Из дула вылетел сноп пламени, он вытянулся длинным, как у змеи языком, окутанный клубами дыма. Сквозь него, медленно вращаясь, летела свинцовая пуля. Я не успевал сдвинуть Игната в сторону, и встал на её пути, приняв на себя всю тупую силу, слепую ярость, которая была в ней, меня отшвырнуло назад. От этого удара, я, со всей силы врезался в грудь Игната, сбив его с ног, враги радостно закричали и бросились вверх, но мы успели встать и они замерли, не дойдя до нас несколько ступенек. Я громко вскрикнул от боли. «Ладо ты как? - Плохо, я треснул в черенке, уж сильно бьет эта оружие дьявола. Немного продержусь, но надо быть осторожным, ты рискуешь остаться с одной рукоятью в руках. -Тогда уходим» Игнат развернулся и побежал к подземному ходу в кабинете в надежде что Марция и маленький Ладо успели уйти. Враги не отставали от нас, мы едва успели вбежать и захлопнуть двери, как в них начали ломиться преследователи. Мы бросились к камину в котором был ход, вошли , Игнат потянул за цепь, чтобы закрыть его, но она жалобно звякнув, оборвалась. Он налег плечом на плиту стремясь сдвинуть её с места, это ему удалось, со скрипом она стала закрываться, но тут рухнули выбитые створки и враги ворвались вовнутрь. Увидев медленно закрывавшийся проход, они бросились к нему. Игнат выскочил им навстречу и мы вступили в бой, мы убили многих, покалеченные и раненые валялись у нас под ногами, сапоги скользили в лужах крови, спотыкались о тела. Мы метались по комнате как дикий зверь, свирепый и беспощадный. Но с каждым ударом, с каждым взмахом я слабел, рана, полученная от пули, становилась все больше, я уже из последних сил держался рукояти. «Ты прости меня Игнат, я не смогу тебе помочь на этот раз. Я держусь из последних сил - Ты можешь выполнить мою последнюю просьбу? - Я сделаю для тебя всё. -Задержи их, не дай открыть ход, ты сделаешь, это? -Да. -Прощай, Ладо! -Прощай, Игнат!» Он развернулся в сторону плиты, загородившей, подземный ход и с размаху воткнул меня в щель между каменными блоками. - Прости, Ладо.- И резким движением обломил рукоять. Я громко вскрикнул, потеряв часть себя, в ослепительной вспышке боли .Мой кругозор резко сузился я теперь видел только то что было напротив. Игнат подхватил валявшийся на полу кусок мертвого железа, саблю, бросился на врага, без меня он не мог долго сопротивляться и очень скоро по радостным крикам, я понял что остался, один. Они набросились на плиту всей толпой, пытаясь открыть. Я напрягал все свои силы, и мне удалось устоять, они не смогли сдвинуть её. В бессильной злобе закидав в камин все что могло гореть , подожгли. Передо мной забушевал огонь, враги на этом не успокоились, они подожгли всё, что могло гореть, и очень весь замок был объят пламенем. Горели балки, расплавилась и стекла на землю свинцовая крыша, обвалились и рухнули перекрытия, а через три дня, начался дождь….
Кап….Кап….Кап…. Падает на каменный пол усыпанный рыжей пылью ещё одна чешуйка. Кап…. Надо мной склонилась молодая женщина, - Что случилось малыш? Кап…. - Мама, мне приснился плохой сон…. Кап…. - Какой, сон? Кап…. -Мне снилось, что я стал мечом Кап…. Сильные ласковые руки, они достают меня из кроватки, прижимают к груди, от неё пахнет хлебом и молоком, я слышу голос мамы, он успокаивает…. Кап…. Я засыпаю, и мне снится безбрежное зеленое море…. Кап ….
Неизвестно где, неизвестно когда…. Над колыбелью склонились мужчина и женщина. - Смотри, какой он ладный…. - Давай назовем его, Ладо….
