«А где прикажете взять фрезерный станок? Если верить всем авторам альтисторий, техническая грамотность в древности была на высоком уровне. ХА, ХА, ХА. Не смешите мои кирзачи, они давно уже смеются. Дураков и недоучек, хватает во все времена. Данила уезжал в другой город к родне, а я сдуру, попросил одного такого «мастера» приварить рукоять к затвору. Приварил. И вот сейчас рассматривая место излома, прекрасно вижу что сделано, плохо. Не провар и пережог. А этот затвор, напильником вытачивал вручную. Смеётесь? Смейтесь. Вам тоже будет весело если побудете в моей шкуре. С голой задницей и мозолями на руках от напильника»

Пищаль Степану я переделал, спусковой механизм сделал похожим на кремневый, только единственная серьезная переделка была. Это пришлось высверливать полку и вваривать огнепроводную трубку с наковальней.
Его пушка заряжалась как обычно, но перед выстрелом, надо было одеть капсюль, наводишь на цель, жмешь курок, пшик и осечка. Потом разобрался почему, отверстия было маленькое, огонь затухал не дойдя до порохового заряда. Отрезали, переделали. Теперь у него на двадцать выстрелов одна осечка. Это уже качество, как они называют «пистонов» такое. Исходное сырьё, гавно, химик из меня дерьмо, вот и получается кака. А им и этого мало, жалуются что ничего даю. Шиш вам с маслом по толстой роже. Как разговор о деньгах начинается у всех сразу морды постными становятся, как будто я им уксус предлагаю. Ладно. Меди мне много не надо, её вообще пока крохи уходят, а вот купоросное масло, так они кислоту зовут, да ртуть, да селитра нужна. Копейка здесь, полушка там. Рубль кончился.
Стрельцы из его приказа новым оружием заинтересовались и только. Для переделки обратился ещё с десяток, тех кто по моложе, а старики, ретрограды, держались за свои фитили руками и ногами. И основным аргументом, было: - «фитильный шнур намок и высох, запалил, стреляй. А твои пистоны не стреляют» Была бы честь предложена.

Сидор молча слушал меня, на его довольном лице блуждала улыбка, даже мой ор не мог испортить ему хорошего настроения. В душе, я, его понимал. После самопала, а как ещё назвать чудо оружие, пищаль, стрелять из винтовки, держа её на весу, чувствовать толчок в плечо, и через едва заметное облачко дыма видеть цель…. В три секунды перезарядить, навести и нажать на спуск…. Повторить, потом ещё…. Ещё…. До стрелялись один словом. Умерла моя винтовка не успев родится. Кучность была, так себе, но это для меня привыкшего к снайперам, стреляющим на километр, а стрельцу позволило попасть три раза подряд в березовые чурбаки на ста саженях.
Завернув ружье в холстину, засунул под сено на дне телеги, буркнул, - Поехали,- и предался размышлениям.
Что произошло, было приблизительно понятно, разрыв гильзы в каморе. Последний месяц только и занимался ими. Если честно, напортачил, всё-таки сначала надо было сделать патрон, а уж потом под него делать винтовку. Гильза, она выпила из меня всю кровь, стала сниться по ночам, мерзкая хихикая дыша в лицо сгоревшим порохом, скалилась в беззубой улыбке. Тварь. Штамповать не получилось, верней получалось, если не брать во внимание тот факт, что выходили они разными. Может попробовать с бронзой? Гидравлический пресс мне не сделать. Это факт. Нужен двигатель. Ага, Паровой на картинке видел, мечтатель. Остается ветер и вода. Ветряк сделать можно, хотя у нас на Руси, ветряных мельниц меньше чем на Украине с её степями. И сколько такое счастье будет стоить?
Не о том думаю. Может ну её, эту гильзу? Сделать патрон по типу охотничьего? С донцем проблем не будет, накатать картона, порох, пуля, пыжи. Эта сборка будет стоить дороже медного в два раза.
Использовать можно будет только с гладкостволом, а если с винтарем , можно забыть о километровых дистанциях. Пулю придется делать по принципу Минье. Везде засада, не одно так другое.
Пройдемся по существующему процессу. Сначала делается медную полосу. Затем вырубаются, как я их называю, пятаки, заготовки. Первый этап, сформировать выемку по центру, глубинной в десяток миллиметров, получается. Второй, разогреваем и на следующей форме вытягиваем ещё больше, повторяем это ещё два раза, в итоге получаем медный цилиндр. Дальше следует сверловка под капсюль и проточка. Греем, ударяем, забиваем, вынимаем.
А что у нас бывает с металлом при нагреве? Расширяется! Какие гильзы у меня плохие? Первый десяток, на холодной форме или второй на разогретой?
Кажется, удалось что-то нащупать, проведем опыт. Одну партию в два десятка сделаю по старому, следующую с охлаждением, сравню результат.

Скрипели колеса, лошадиные копыта выбивали пыль из дороги, слабый ветерок подхватывал её. Кружась в воздухе, она медленно оседала обратно на землю и на нас. Проехав обратно половину дороги, мы были совершенно серые. Переезжая через один из ручейков, впадающих в Москву реку, мы остановились, умыться напиться и напоит лошадь. После всех мероприятий, решили не торопиться обратно, ехать оставалось километров восемь до города, так что успеем ещё добраться. Полчаса побыть в тенёчке не повредит никому, а некоторым пойдет и на пользу. Кобыле конечно, как сугубо городской человек всегда относился к животным с особым пиететом.

«К травоядным не имею отношения, я мясоед. Просто, знаете это довольно сложно понять и объяснить, я понимаю что домашнюю скотину для того и держат чтоб было мясо, но вот тот будничный подход с которым их забивают…. ( Да и простят меня почитатели домостроя) Женщины этого времени, они другие, не такие взбалмошные как в моем времени, а действительно другие. Они, как бы сказать более целостные. Они действительно жены и матери, а не подруги и телки. Они ведут домашнее хозяйство твердой рукой. А мужики не меняются сколько бы не прошло столетий, это видно на примере дома Никодима. Он занимается хозяйством, он хозяин, его слушаются все, от собаки до Марфы. Только вот беда, ни один мужик никогда не сможет сделать из постройки дом, никогда не создаст уют и комфорт. Всё что он может создать, это возвести стены, покрыть крышу соломой и поддерживать условия для жизни и не более. Душа дома это женщина она сама частица уюта и душевного комфорта.
И я такой же как он, для меня нужно чтоб инструмент был качественный, дом крепкий, не протекал и не продувался, машина всегда на ходу и заправлена.*
Чистые рубашки, глаженные воротнички, свежие носки…. Вкусная и здоровая пища, а не куски схваченные на ходу, половички, занавески на окнах, красивая люстра, посуда стоящая на столе. Вы можете возразить что и мы можем…. Да, соглашусь с вами, можем. Пойти в магазин и купить первое попавшееся, что на данный момент нужно. Миску, тарелку, кружку. Именно ее, а не чашку с блюдцем, ведь зачем платить лишние не деньги за то чем не будешь пользоваться. Мы купим именно необходимые вещи, а не для комфорта, души. Мы злимся, мы ругаемся, потом сдаемся. Даем столько, сколько просит, и вместе с ней восторгаемся абсолютно ненужной нам фитюльке, но от покупки которой, дом становиться Домом. Именно так с большой буквы. Женщина это сверкающий бриллиант в оправе из мужского шовинизма»

- О чем задумался? Ты это, не расстраивайся, починим, я тебе помогу.- Сидор, была сама жизнерадостность. Несмотря на липкую жару, бодр и свеж или холодная вода остудила мозги?
- Нет спасибо, я уж сам, как ни-будь, один раз уже помог, хватит пока.
- Ты же сказал, что это кузнец плохо сделал.
- Не в нем дело, сама по себе винтовка плохая получилась. Затвор заклинивает, в прикладе трещина, прицел не отлажен….
- А мне понравилась.
- Ты по привычке по стволу целился?
- Да,- немного удивленно сказал он. – А как ты….
- Если помнишь, я позади тебя стоял и смотрел, мне было видно.
- Но потом-то сбил поленья. А такой можно поставить на пищаль?
- Можно, но толку от него не будет. Круглая пуля летит как захочет и куда захочет, только не в цель.
- Всё-таки она хорошо получилась, правда лягается, зараза, но меньше чем моя пищаль.
- Дерьмо, а не винтовка, руки мне оторвать за такую.
Стрелец помолчал немного и спросил,- Федор, а ты раньше их делал
- Сам не делал.
- Не делал?- В его голосе послышалось изумление.
- Да, не делал.- И раздражением откинул в сторону хворостину,- В руках держал, разбирал, собирал, смазывал, но не делал. Книжки умные читал.
- Какие книжки?
Я прикусил язык, сколько раз клял себя за несдержанность, вот опять сорвалось,- У мастера у которого учился, была такая, в неё секреты записывал, что и как делать. Он её прятал, от нас, учеников, только мне удалось одним глазком в неё заглянуть. Много не понял, а что-то просто не запомнил,- Ещё минут пятнадцать, распинался на тему как выкрадывал, как читал ночью при свече. Как потом возвращал обратно. Кажется поверил.
- Сидор, а почему вы используете берендейки и натруски для того чтоб заряжать пищаль?- Решил сменить тему разговора, зашедшего в опасную сторону.- Вон свейские войска, свое оружие бумажной пулей снаряжают.
- Видели такой,- Он пожал плечами,- Кто их делать будет? Каждый для себя крутить? С казны мне только порох да свинец дают, кожа на пыж моя, сало, чтоб её смазать сам покупаю. Так я свое оружие знаю сколько и чего насыпать понимаю, лишнего не положу. На бумагу мне денег не дадут.
- А если на заводике пороховом, начнут патроны крутить….
- Да кому они нужны, они денег стоят, а мы дешевле обходимся. – Он сказал это с какой-то грустью.
- Но если там делать будут, пороха меньше надо будет тратить, все будут стрелять одинаково, заряжать быстро сможете. Не один раз на двадцать шагов противника а быстрее. Скажи, сколько залпов по ляхам успевали дать, пока они до вас доходили?
- По-всякому, бывало что и четыре, прежде чем за бердыши возьмемся, а иногда и два не успевали. Если с поля зачинали то, и больше выходило, а ежели нежданно… - он махнул рукой,- Можно и голову сложить, не выстрелив ни разу.
- Вот и я про тоже, с бумажной….
- Что ты заладил, одно и тоже, говорю тебе, ежели казна будет нам их давать заместо пороха и свинца будем ими стрелять, а за свои кровные. Их и так не всегда вовремя платят, хлеба мало дают, а овса иной раз и не дождешься.
- Всё, я понял, успокойся,- Стрелец не на шутку разошелся. Ему осталось, только выкрикивая лозунги и размахивая красным флагом призвать народ на баррикады. Только политики мне не хватало.
- И сукно гнилое было последний раз, - Продолжил он по инерции.
- Сидор, а твоя корова много молока дает?
- Ведро за раз. – Ответил и непонимающе уставился на меня.
- А масло сбиваете? Сметана у тебя вкусная?
- Сбиваем, вкусная, а ….
- Варенец жена твоя делает?
- Нет, томленое только….
Я, не давая собраться стрельцу с мыслями, продолжал сыпать вопросами. – А сыр делаешь?
Ответа на них не ждал, надо сбить ура патриотизм, на хозяйственные темы.
Он взмолился, - постой, а причем здесь сыр? Мы же говорили ….
- Забудь. Давай собираться, а то просидим до потемок, со всей этой болтовней.

Поздний вечер того же дня. После возвращению я засел за свои чертежи рисунки, разобранное ружье лежало на столе передо мной, в процессе вынимания затвора выяснилось, что именно произошло, я зарядил патроны избыточным количеством пороха, в результате получилось, что выступ боевой личинки и пазы по которым она движется, немного сплющились. Сидор со своей медвежьей силой, дергая за рукоять, заклинил ещё больше. В принципе можно отреставрировать, уменьшить навеску заряда и будет нормально стрелять. Но душа уже охладела к этой винтовке. Надо было что-то другое, более подходящее.
За окном было темно, в безоблачном небе ярко светила луна, лениво лаяли собаки. На столе в подсвечнике горела свеча, источая вкусный запах. Протянув руку, взял кружку с настоем из лесных трав сдобренный двумя ложками липового меда, отпил глоток и поставил обратно. Покрутил между пальцами свинцовый карандаш, бросил обратно, он прокатился по листу бумаги и остановился на самом краю, чудом не упав на пол. Я раздраженно вытер ладони о подол рубахи, в голове мелькнула мысль, что надо сделать нормальные карандаши или на крайний случай обычное металлическое перо.

«А что, самое сложное будет припаять шарик на конце и разрезать пополам, а можно по принципу плакатного сделать, но это тогда только для черчения подойдет, а я его со школы ненавижу.
Карандаш, можно помучиться, что там входит в чернографитные, - графит, белая глина, воск и клей. Самое трудное это размолоть графит в порошок, лень делать мокрую мельницу, возиться не охота, хотя ….»

Чуть не опрокинув подсвечник, потянулся, подкатил поближе эрзац карандаш, и принялся набрасывать на бумаге схему мельнички.

«Два поддона из меди, во внутреннем закреплен чугунный диск с насечками и осью, на него сверху одевается второй с рукоятью, по середина отверстие для засыпки дробленого графита, наливаем воды и начинаем крутить, не очень быстро, чтоб не плескало. Черная пена, перетекает во второй тазик, мы её собираем и выкладываем на доски для просушки, и так делаем пару раз. Берем глину, всыпаем наш порошок, по не многу, если его перебухать, твердости не будет, берем винтовой пресс и через фильеру начинаем выдавливать стержень, нарезаем его нужной длины. Потом это все надо нагреть в печи, чтоб смесь спеклась. И потом охлаждаем…. Охлаждаем…. Ладно с этим потом, пока они, доходят, готовим липовые доски. Кедровых нет, ольха и тополь отстой. Для карандашей нужна прямослойная древесина, так что обойдемся местным ресурсом который есть в наличии. Заготовки, это пластины в пять миллиметров толщиной и пятнадцать на десять сантиметров, вырезаем продольные канавки, вкладываем туда стержень, смазываем клеем, накладываем половинки друг на друга и оставляем сохнуть под прессом. Если потом распилим вдоль, получим десять штук чернографитных карандашей, думаю за день можно пару сотен слепить. Копейка штука, два рубля в день»

Отложил карандаш, посмотрел на свое творчество и удовлетворенно хмыкнув, убрал в шкатулку, стоящую на полке рядом с кроватью. Спасть не хотелось, вынул из сундука кусок холстины, постелил на стол, разложил слесарные причиндалы, постоял в раздумье, почесал затылок, сплюнул, уселся на табурет, и потянулся за винтарем.

Утро началось с истошного петушиного вопля, спросонья казалось, что он орет в самое ухо, потом послышался голоса Марфы, рассыпающей корм птице, Никодима о чем-то её спросившего.
Я накрыл голову подушкой, стало тише, попытался уснуть. Уже почти провалился в уютную темноту, как на задворках сознания ярким метеором мелькнула мысль, потом вернулась, робко постучалась, и когда её впустили, поворочавшись, устроилась с комфортом, немного помолчала.
А потом стала задавать вопросы и спорить сама с собой. Попытка изгнать прочь, окончилась её победой. Пришлось вставать, идти умываться и после отправляться на поклон к Марфе, просить покормить непутевого работника. Она поворчав для приличия, всучила мне деревянную бадейку, с веревочной ручкой, велела задать корма поросенку, пока она разогреет завтрак. Пришлось идти.
Эта стерва, разбудившая меня так рано, продолжала брюзжать, отвлекая от важных дел, пробовал с ней договориться, не хочет ничего слушать. Пришлось быстро проглотить завтрак и идти в мастерскую. Мне был нужен наш коваль, Данила. Я только читал, но, ни разу не видел, как делаются оружейные стволы. Мужики уже были на месте, сидор штамповал крышки и донышки, Серафим полировал готовые самовары, а Никодим накачивал воздух для горелки. Кузнец, в своем закутке у горна, ковырялся с тиглями, перебирал и расставлял по полкам, привезенное от гончаров. Да мы могли себе такое позволить. Я убедил всех, что так будет проще. Они поворчали, но согласились.

ххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
- Утро доброе. – Поздоровался с народом.
Никодим повернул в мою сторону голову.- Ты прямо как огурчик выглядишь?
- Какой, соленый или малосольный?
- Пупырчатый. Ты мне, что обещал давеча?
- Свят крест, ей богу сделаю. С Данилой поговорю…. – и, не дожидаясь продолжения беседы, позорно сбежал. Ему мало было рисунков разнообразных форм самоваров, которые я ему нарисовал. Теперь он с меня требовал шаблоны.
- Данила! У меня придумка есть, как ствол пищальный быстро сделать
Кузнец кивнул головой, не прерывая своего занятия. Покрутил в руках с виду целый тигель, отставил в сторонку где был уже десяток ему подобных. Поднял следующий, щелкнул по нему пальцем, прислушался, видимо он ему понравился, поставил на полку.
- Его сверлить надо, а потом обточить немного,- Взгляд, которым меня наградили, понравился, в нем было все от любви до пожелания уйти с глаз долой.
- Федор! Погляди вот на это,- И Данила протянул мне тигель.- Посмотри, что гончары сделали.
Взял протянутый мне горшок , осмотрел со всех сторон, покрутил в руках, пожал плечами и вернул обратно,- Я в этом не понимаю. Ты мастер, уж кому как не тебе знать что надобно.
Он выставил грязный палец и ткнул им в мою сторону,- По твоему наущению, заместо того чтоб дело делать, чужое дерьмо разгребаю.
- А лучше будет, если ты половину седмицы, будешь тратить на них? Давай опосля поговорим про это.
Мне надоело препираться с кузнецом, бывшем не в духе. Оставив за собой последнее слово, я развернулся и ушел.
Выйдя во двор огляделся, конюшня крытая дранкой с распахнутыми воротами, птичник, рядом с ним квохтал с десяток кур во главе с моим будильником. Завидев меня одиноко стоящего, что переклинило в его пустой голове, и он пару раз капнув ногой пыль, распушил перья, бросился в атаку. Схлопотав сапогом по острому клюву, как ни в чем не бывало, вернулся к своему гарему, клюнул одну из клуш и вытянув шею заорал свою утренний клич.
- Вот тварь, твое место на сковороде, ножка буша. – Оглянулся, с этим гадом надо держать ухо востро, может наскочить сзади. Пошел на зады усадьбы, там в углу у меня стоял перегонный куб.
Но не для самогонки, для других дел. В это примитивной установке я занимался перегонкой древесины.
Простой навес, сложенная из кирпича печка, на ней установлен сделанный из глины с толстыми стенками бак, кувшин, скорей всего бак. Гончар попытался жалиться говорил, что у него с первого раза не вышло, и он много дров в пустую спалил, пока сделал, так как нужно. Я только спросил, - « а ты что только его одного в печи обжигал, а как же те чашки плошки?» Он замялся и потом было пара попыток выцыганить ещё но тщетно, как договорились по такой цене и будет. Никодим задал один вопрос, - « для чего» Я объяснил. Он, посоветовал смолу собирать в отдельную посудину. В нижней части моей установки было просверлено отверстие, в него вставлена медная трубка с заглушкой, внутри на двух кирпичах лежала чугунная решетка, на неё выкладывались березовые полешки, сверху опускалась глиняная крышка со вставленным отводом для охладителя. Змеевик был уложен в керамическую трубу, заглушенную с двух сторон, и крепился вертикально, из бачка стоящего на крыше подавалась холодная вода. Проходя насквозь, вытекала из нижнего патрубка в нижний бак. Здесь она остывала и потом перекачивалась на крышу. Ну нет здесь ручьев и рек поблизости, вот и приходится выкручиваться.

Если бы вы знали, какое было недоумение от душа по первости, а теперь когда наступило лето и в мастерской жара и духота. Нет, нет а кто ни будь да споласкивается. А чего, выйти из дверей, дойти с десяток шагов до конюшни и завернуть за угол, вот он летний красавец, вода течет на огород, поливать меньше. Зато кайф был неописуемый, на улице под тридцать, а я под прохладными струями стою и фыркаю от удовольствия.

За задней стенкой своего цеха, валялась в лопухах, поднял лестницу, сколоченную из жердей, приставил , забрался наверх проверить уровень воды, норма, хватит. Спустившись, занялся подготовкой к загрузке своего агрегата, замесил немного глины, швы замазывать на крышке. Нарубил дров помельче, пробовал класть целыми поленьями, вместимость позволяла, так выход был мизерным и долго процесс шел. Подготовил емкость под дистиллят, проверил горелку. Да именно горелку, когда в первый раз делал мне не понравился запах ну и поднес лучину к выходному отверстию, хорошо морду в сторону отвел, ударила такая струя пламени. Я подумал чуток, мальца переделал приемник, на выходе поставил отводную трубку и теперь мой агрегат почти, перпетум мобиле, сам себя греет. Дрова только на начальный разогрев уходят. Загрузил, поставил крышку, замазал швы, уложил груз и разжег огонь в топке.
Самое дорогое во всем этом процессе как ни странно оказалась соль, самая обычная. Её надо было много, после того как дистиллят отстаивался, сливал его в другую посудину и солил, круто и оставлял для отстаивания. Через день раствор расслаивался, и я сливал получившуюся жидкость с запахом ацетона. Оставшуюся часть пока оставлял, все, что про неё помнил, что для её перегонки нужны большие температуры, мой глиняный аппарат их просто не выдержит.

«Когда получил ацетон в первый раз то даже в пляс бросился, но взял себя руки, и попробовал очистить полученный продукт, не знаю как это делают, поэтому просто отфильтровал. Вся эта бодяга заводилась только ради одного, вата, замоченная в азотке, промытая в дистиллированной воде заливалась ацетоном, происходило её растворение. Полученную массу раскатывал деревянными скалками, обшитыми кожей, пока она не просохла, протирал через сито. Рассыпал в лотки и оставлял для дальнейшего высыхания. В общем, где-то так, может где-то что-то и нарушил, но первая же попытка показала хороший результат, вспышка и маленькая кучка пороха сгорела без остатка. Я тогда откинулся на бревенчатую стену, и устало прикрыл глаза. В голове билась только одна мысль,- «получилось»
После первой удачной попытки, наступили трудовые будни, и в заначке у меня уже был почти килограмм непонятного порошка, но горящего как порох. На одном таком испытании произошло маленькое приключение предопределившее поиск места для полигона.
Силантий, однорукий охранник, частенько приходил и сидел на пороге наблюдая за тем что и как я делаю. Под неторопливые разговоры работа шла быстро и не заметно. Когда стал вопрос об оружии для переделки, он не минуты ни сомневаясь, принес свою «аркебузу»
Вы видели взгляд бассета? Вот и я не смог устоять. С его пищалью приключилась беда, она ровесница ему была. Ваш покорный слуга, насыпал чуток пороха больше, чем надо, забыл дурилка картонная, бездымный мощней черного в три раза. Отрадно, что испытывать решил сам, да ещё привязав к столбу у конюшни, направив на поленницу с дровами…. Дернул за веревочку. Потом пришлось подпорку менять, выслушивая нотацию от Никодима, вопли Марфы, ворчание Силантия, восхищение Сидора. Данила пришел, повертел в руках остатки ружья, пожал плечами, и ушел в свое царство огня, может взорвать чего, чтоб его расшевелить?»

для того что бы убить дракона - надо стать больше чем дракон

На миг задумался, потом улыбнулся каким-то своим воспоминаниям, - Но мне это только впрок пошло, они были хорошие люди, учили всему, что сами знали.

***
Через пару дней с помощью Анисима, удалось попасть на московский печатный двор и увидеть станок, то что видел в полиграфическом как экспонат, здесь работало и выдавало продукцию.
Довольно странное ощущение, смотреть на скрипящего деревянного монстра, и видеть современную поточную линию, стремительно уносящую вдаль тысячи экземпляров отпечатанных листов. Они так быстро двигаются, что сливаются в одну непрерывную черно-белую линию и глаз с трудом может выхватить из неё не слова и буквы, а только абзацы и колонки.
Посещение этой друкарни оставило в душе неизгладимые впечатления.

Анисима остановили, и о чем-то спросили я же побрел дальше, рассматривая помещения. В зале, с довольно низким потолком стоял печатный пресс, около него суетились несколько человек, один крутил ворот винта, куку, опуская пиан, другой снимал лист с напечатанным текстом и развешивал его на просушку. Батырщик набивал мацой краску и укладывал следующий лист на тимпан. Скрип и готова новая страница.
У слюдяных окошек, стоял длинный и широкий наборный стол с кассой, состоящей из маленьких ящичков с уложенным в них шрифтом. Держа в руке узкую деревянную оправку наборщик брал по одной литере и укладывал, прижимая пальцем чтоб не развалилось. Как только было готово слово, оно аккуратно переставлялось на тонкий лист металла, по краям лежали толстые бруски марзанов, образующие поля будущей книги. В одной из комнатушек стоял маленький горн, подобие стеллажа с уложенными брусками меди, олова и свинца. Небольшой верстачок, примитивные тиски, подсвечник с зажженной свечой и сидящий на низеньком табурете резчик или гравер, вырезает литеры. Он же после того как всё будет готово, разжигает огонь, в тигле плавит олово и отштамповав пуансоном в медной пластине оттиск отливает буквы. На полочке, закрепленной на стене прямо напротив мастера, лежат разнообразные инструменты и приспособления. Взяв одно из них, мастер проверяет отливку, если что-то не так, тут же исправляет дефект. И всё это практически на глаз.

Этажом ниже, готовят краску, для этого берут самое лучшее льняное масло, если будет плохое то цвет после уварки будет рыжий и пахнуть будет плохо, в котел наливают примерно треть, ставят на огонь. Внимательно следят за тем чтоб при закипании не выплеснулось и не попало на угли иначе будет пожар. Для тушения рядом стоит ларь с сухим песком.
После того как всё проварилось, масло отстаиваться, оно должно быть светло-желтого цвета.
Одновременно с этим перетирают сажу чтоб в ней не было комков и она должна быть похожа на мельчайшую пыль, витающую в воздухе. Для этой цели служит деревянный барабан, оббитый изнутри кожей. Внутрь засыпаются сажа и медные шарики, закрывается плотно крышка и работяга начинает крутить эту мельницу. Когда готовы составляющие, наступает черед самого трудного, приготовление самой краски. В жбан наливается отмерянное количество масла и всыпается молотая в пыль сажа, берется в руки мешалка и человек начинает работать миксером.

В одной из клетушек увидел, прообраз брошюровки, переплетную мастерскую. Ручной труд и приемы практически не изменились, даже инструменты остались прежние. Шило, игла, шелковая нить, и клей.
И по всей типографии распространялся один и тот же запах. Неистребимый запах только что напечатанной книги.

для того что бы убить дракона - надо стать больше чем дракон

Я обошел вокруг массивного агрегата, погладил шероховатый бок покрытый свежей ржавчиной. Мелькнула мысль,- «про пескоструйку» и тихо скончалась. С легким шелестом крутился маховик, раскрученный кожаным ремнем от приводного вала проходящего под самым потолком. Присев на корточки осмотрел штамп, вроде все нормально. Это была седьмая попытка, первые окончились неудачей.
С полгода назад дал согласие на работу и с тех пор каждый день проклинаю себя за это решение, это работа на износ, бывает что к концу дня я не в состоянии сказать «мяу».
Когда то, в будущие прошедшие времена я читал много книг и там герои лихо строили паровики, электростанции и прочие прелести прогресса. Наивные люди, могу смело сказать что одному человеку это просто очень и очень трудно
Знаю принцип, кинематическую схему, но помилуй бог что либо начать делать. Каждый болт, гайку, шплинт приходится изготавливать по месту, и зачастую самому. Не подумайте плохого, народ подобрался здесь действительно умелый и грамотный, но он хорош для своего времени. При обсуждении очень чувствуется пропасть времени разделяющая нас. Они просто не понимают меня, а я могу только догадываться что они хотят получить. Мы разные и этим сказано все.
Любой механизм состоит из десятков и сотен разнообразных деталей и они камень преткновения.
Я не отказываю никому, дерзайте и вы сможете на коленке сделать и ракету на жидком топливе, можете построить дельтаплан что к стати довольно просто. Но сначала вам придется сделать огромное количество станков, приспособлений, оснасток, измерительного инструмента. Наладить дочерние производства. Любой агрегат в двадцатом веке да и в девятнадцатом не изготавливался одиночкой.
Я могу сделать двигатель внутреннего сгорания. Знаю его устройство, но также знаю, сколько людей работает на заводах и какое оборудование для этого надо….
Этот гребанный пресс строился целых шесть месяцев и большую часть времени ушло на то чтоб сделать коленчатый вал, отработать сопряжение на втулках, я готов отдать полжизни за десяток подшипников, но как видно буду жить долго и счастливо. Притирать бронзовые вкладыши и делать каждый раз крепежные болты и при разборке внимательно следить чтоб они не перепутались. Гаечные ключи, разнообразных видов и форм. Хоть здесь удалось стандартизировать.
Перегонка нефти для того чтоб получить достаточно приемлемое масло для смазки, делать простой шестеренчатый насос, медные трубки для подвода оной к узлам, сбор и подача обратно, фильтра. Сальники выпили крови не меньше, чем подгонка крепежа для фиксации пресс-форм, метчики плашки лерки снились по ночам. Каждый раз они получались разные с разным шагом. За что не возьмешься везде вылазит ворох сопутствующих проблем требующих решения. Хорошо хоть станина удалась с первого раза. И вот когда закончился монтаж всего навеса, первый пробный запуск чуть не поубивал половину собравшихся мастеров, плохо сшитый приводной ремень, а это квадрат три на три сантиметра, оборвался, зацепился за что-то на приводном валу и стал хлестать со страшной силой.
Два дня ушли на исправление, потом были сутки холостого прогона. А дальше началась «рутина»

Сначала сдохла вырубка пятаков, после второго десятка пошли заусенцы, и они не отрывались от ленты. Эта проблема решилась быстро хреновая медная заготовка и плохое качество уклада и недостаточная подгонка. А дальше я завис и завис конкретно, поочередно на каждой из операций. Пробивает насквозь, рвет и сминает заготовки. Кузнец уже выл при виде меня, токарь просто убегал.
Ну не знаю какая у них должна быть форма, как они должны выглядеть, знал только одно что Это должно работать.

Для того чтоб построить этого монстра, мне понадобилась помощь Анисима, если бы не он мне не удалось бы и десятой части. Была построена смолокурня, сделан маленький прокатный стан для ленты, налажена штамповка заготовок для спускового механизма ружей, копировальный станок выдавал в день почти три десятка заготовок для самопалов. А этот гребаный станок уже третий месяц пил мою кровь, а то что иногда получалось я сам не под каким видом не назвал бы гильзой.
Косые, кривые, все в морщинах и трещинах.
И когда однажды вечером сидел дома и тупо смотрел на пламя свечи, до меня дошло, вот такой я чухонский мастер. Отжиг. Этот маленький пустяк выпал из моей дурной головы, а всё что нужно было сделать это нагреть и остудить. А как?
На эти эксперименты было потрачено две недели, несмотря на некоторую помощь от Никодима и его друзей медников. Они просто не сталкивались, с такой работай, все, что они знали это стучать молотком по куску меди, добиваясь нужной формы. Предки умели работать и им было ведомо что если нагреть и остудить медь то она ставиться мягкой и более пластичной но то что делал я было для них диковинкой.
Результат расстроил, пришлось строить специальную печь для отжига и опять оплачивать работу и материалы из своего кармана. Попробовал сунутся в приказ, там своих ухарей хватает, а тут я простой как полтинник, прослушал получасовую лекцию деньгах и тихо удалился по известному пешему маршруту. Ругаться и спорить бесполезно,- «нет грошей и не будет»

Оглянулся на помощников, и дал отмашку. Рыжий нажал на педаль, клацнуло, вырубленный пятак звякнув упал в лоток. Его переложили в следующую форму.
Кланц. Сработал пресс и готовая чашка выпала на подставленную руку.
Отвесив рыжему подзатыльник , забрал заготовку. Осмотрел, вроде нормально.
- Так, Ванятка, запускай и пока лента не кончится, рубишь пятаки. Понял?
Отрок кивнул и включил станок. Я наклонился к нему и гаркнул в ухо, - Будешь руки совать, куда не надо, яйца отрежу.

« Заготовки получаются, но если с гильзами будет неудача, отдам казначеям, пусть на нем деньги делают»

К обеду был нарублен целый ящик «пятаков», гаврики пересчитали, получилась почти пять тысяч штук. Отправив ребят по домам, выборочно проверил, вроде норма. Осмотрел агрегат, потеки на сальниках в допустимых пределах. Подводящие смазку трубки, целы, не отвалились, крепежные гайки не раскрутились. Кажется все в норме.

Много ручного труда получается, тележек нет, талей, как таковых тоже нет. Если народу нужно что-то поднять строится здоровенный козел и с помощью блоков и русской матери поднимаются тяжести. А они здесь бывают о-го-го, под дугой колокольчик звенит. Наш народ не мелочится что ему малиновый звон мелкой погремушки, надо сделать такой колокол, чтоб в Москве ахнуло, а в Звенигороде вздрогнуло и агукнуло в ответ. Тонна, две, три это работа для подмастерья даже колокол в пять тонн не рассматривается что-то из ряда вон выходящее, обыденная рутинная работа, а вот что ни будь тонн так на сорок вот это да. Работа для Мастера.

Но всё равно это была как бы левая работа, почти что халтурка, почетная, по царскому указу но ….
Не эта дело было главным, главным все-таки было отливка пушек.
Как то сложилось, что царь Петр считается самым, что ни наесть первейшим артиллеристом и организатором военного производства. Ошибочка, он пришел на все готовое. Ему по наследству от отца досталось сильное производство, опытные мастера, стандартизированная промышленная база.
И это действительно было так. На московском пушечном дворе готовилась оснастка, лекало(кружало) и шаблоны по которым на разных заводах и заводиках отливались пушки и ядра.
Заслуга царя в организации и расширении чугунного производства и освоении нового способа отливки пушек. То что после нарвского побоища, он ободрал колокольни, так это временная мера, позволившая в короткий срок по старым технологиям максимально быстро восстановить потерянные орудия.
И пока Европа рукоплескала Карлу, Россия вкалывала, как негр на плантации.
А потом была Полтава….

«Как же хотелось хоть одним глазком…. хотя бы в щелочку подсмотреть на эти вытянутые в недоумении рожи напыщенной Европы когда она узнала о разгроме шведов.
Вот тогда они и испугались. Им стало страшно до дрожи в коленках. Русский Медведь проснулся.
Нас всех уверяют в том что европейские государства старше России и что между нами пропасть в триста лет. У каждого народа свой исторический путь развития, единственный и неповторимый….»

Так стоп, опять куда-то не туда понесло, начал за здравие…. Что там было в начале?
А…. Ну …. Так вот…. На чем остановился…. На пушках.
Рассказывать о больших орудиях не интересно, они скорее относятся к разряду эксклюзива и не отображают основной технологии производства, обычные полковые пушки, вот они нам и расскажут как и где и как они появились на свет. Именно они являлись символом победы или поражения, это про них в победных реляциях говорилось – «Захвачено столько-то орудий» - да и не каждый день города берутся.
Рассказывать о древности не буду, своими глазами не видел, а врать не хочется. Анисим показал кованую пушку …. Безвестные кузнецы я только могу снять шляпу перед вашим мастерством….
ЭТО ещё и стреляло. Хотя почему бы и нет. Старые оружейники изготовив такого монстра забивали в ствол максимальный заряд и стреляли не менее трех раз и случалось что орудие разрывало, нерадивый мастер погибал, эдакий естественный отбор.

«Да уж, а что было бы, если вместо манекенов в ладу- калину или газель, посадить её конструкторов и устроить краш-тест, как думаете наши машины стали бы лучше?»

На двенадцать литцов колокольных, над пушками трудилось аж сорок два человека, пять мастеров и тридцать семь подмастерьев. Парадоксальная ситуация, мужикам уже и лет немало у некоторых почитай внуки есть, а они все в подмастерьях числится, хотя и работают вполне самостоятельно. Для того чтоб стать мастером не достаточно было отучится энное количество лет, этого было мало, надо было писать челобитную, лишь государь мог определить мастером на литейное пушечное дело. А уж там как рассудится... «Царю, государю и великому князю Михаилу Федоровичу, всея Руси, бьют челом холопи твои пушечнова дела ученики мастера Олексея Якимова - Кирюшка Комонов, Воинко Логинов. Делаем мы, холопи твои, с тем мастером своим с Олексеем твой государев наряд: и верховые пушки, и дробовые, и тюфяки, и меньший наряд полковой. Да мы же, холопи твои, с мастером своим сделали тебе, государь, пищаль «Аспид» ядром тридцать пять гривенок. А ныне, государь, мастер наш при старости, а мы, холопи твои, делаем пушечное дело двадцать другой год. Милосердный государь, царь... пожалуй нас, холопей своих, вели, государь, на пушечное дело дать, какое ты, государь, произволишь на опыт».

И было за что идти на риск, связанный с возможной неудачей в испытании, литейные мастера, которые числились «государевыми мастерами», получали определенный, твердо установленный оклад.
Раз в год мастера получали, кроме того, «царский подарок» так называемое «годовое сукно».
«Генваря в 8 день (1620 г.) по указу государева жалованья пушечному мастеру Ондрею Чохову 4 арш. сукна английского, багрового по рублю аршин, да пушечным литцам: Кондратию Михайлову, да Григорию Наумову, да Олексею Якимову, по 4 арш. без чети сукна настрафилю лазоревого, цена по 2 рубля портище (дано), а пожаловал государь их годовыми сукнами».
За отдельные работы выполненные по прямому указу царя, мастерам давали «премии» Например, за отливку большого, в 2000 пудов, колокола «Реут» Андрей Чохов получил в 1622 г. «4 арш.: сукна лундышу, маковый цвет, цена полтора рубли аршин да 10 аршин камки куфтерю червчатого, цена по рублю аршин, да сорок куниц, цена 12 рублев».
Но, это так, лирика, проза жизни куда более нервная….

- Сгорит!
- Не сгорит.
-Пришквариться! Будешь потом с мясом отдирать, если сможешь.
-Ни чего с ней не будет.
- Будет.
- А я говорю, что не будет. От этого только прочней станет.
- Чугун приварится к укладу, вжисть не достанешь.
- А с чего им свариваться? Она сразу охладит расплав, он схватится и будет очень твердым. Мы как бы изнутри начнем ствол остужать.
- И это тоже плохо, хрупко будет при первом же выстреле ствол разорвет.
- Не разорвет.
- Разорвет, не с первого так со второго аль с третьего….
- Анисим, а что мы спорим, давай маленькую пушечку отольем и на ней посмотрим.
- А как будешь воду прокачивать? А вдруг паром в обрат даст, народ побьем. Федор грех на душу возьмем.
Я склонился над чертежом, ткнул в него пальцем,- Вот здесь клапан будет. Он только в одну сторону пропускает, если обратно пойдет, закроется.

«То что было понятно мне, иногда приходилось на пальцах разъяснять другим. Давным-давно на глаза мне попадался материал об отливках пушек у которых канал получался сразу, суть его была в том что сердцевина принудительно охлаждалась водой под давлением. Чертежей не было, да и сама заметка была всего три десятка слов, в ней говорилось, что так делалось, и ствол получался крепче обычного.
Здесь практиковалось другое, на деревянную оправку лепился слой глины, потом наматывалась веревка, опять глина, выравнивание. Всё это с промежуточными сушками, которые длились по нескольку дней.
Выравнивание…. Снова сушка, предварительный обжиг, заливка, при всем при этом казенная часть при литье была наверху и все частицы шлака оставались в самой ответственной части, камере сгорания.
Дальше остывание, шлифовка внутреннего канала ствола. Наружная отделка.
И после всех этих бед испытание, его обычно проводили за городом, ставили ствол на временный лафет и вели стрельбу усиленными зарядами, каждый должен был выдержать не менее тридцати выстрелов разными зарядами. Не все выдерживали это изуверство, часть взрывалась сразу, другие только на усиленных, а вот испытание на утроенный проходили единицы. Все прошедшие испытание получали казенную печать, которая ставилась рядом с запальником, она свидетельствовала о принятии пушки на службу. Отсюда и пошло название «казенная часть»
В один из вечеров будучи в гостях у Анисима, предложил сделать разъемные формы и лить сразу с готовым каналом. Изготовить из стали (уклада) сердцевину с внутренней системой для охлаждения присобачить насос и начать гнать пушки одного калибра массовым потоком. Вот с тех пор и бодались»

- Сорвет, этот твой хлапан и что тогда?
- А возиться седмицу канал выравнивая это нормально?

Обсуждение идеи затянулось на три долгих вечера, по прошествии которых Анисим взял на себя всю подготовительно исполнительную работу. Я сразу ему сказал, - «Не знаю, не ведаю, не могу. Да и своих дел по горло»
Он поворчал для виду. Но деда сильно зацепила идея отливки в многоразовых формах, и если не удастся делать сразу с готовым каналом, то хрен с ним. Поставим сверловочную машину и будем сверлить. Но и при таком способе выход брака не маленький, те пушки что для Петра на Урале делали до сорока процентов в брак уходило. Вот если лить с охлаждением канала, качество возрастает и время изготовления меньше….

С такими мыслями я шел к кузнецам, третьего дня привезли «доски» так здесь называют заготовки для стволов. Вот ещё одна головная боль. В среднем три коваля и шесть учеников сваривают в день по четыре ствола, ещё трое но с девятью помощниками делали шесть, работая по шесть дней в неделю.
Василий по моей задумке вытягивает в среднем девять, но работают он сам да ученик. По качеству, на его поделки очередь на пять лет вперед, ровные, крепкие…. Но здесь надо брать в расчет подготовительные работы по засверловке.
Меня не устраивала, такая выработка, но такое положение дел устраивало самих кузнецов, они получали по два алтына за штуку. В год набегала приличная сумма. Каждый ствол проходил рассверловку и обточку на вертельных станках, и здесь также по два алтына платилось.
Замки, или как их называли местные «жагры» делали три мастера, им помогало восемь работников. По уговору они должны были изготавливать двадцать четыре замка за шестидневную неделю, каждый…. Но зачастую вместо семи десятков у них едва выходил полтинник. Они сам делали все и трудились над каждой деталькой по отдельности. Если раньше заготовки для замочной доски отливалась, и долго подгонялась. То теперь её штамповали со всеми отверстиями, какие были нужны. Вообще – то из двенадцати деталей замка удалось наладить штамповку только трех деталей но и это ускорило сборку в разы. Но мастеров нет, обещали пригнать из Тулы, а это те ещё грабли, но вид с боку, единственно чего не придется учить работе с металлом, но учить обращению с шаблонами.
Когда доберусь надо обсудить вопрос о боевых и подогнивой пружинах, попробовать и для них отработать просечку, отжиг и закалку. Подсмотрев, как делают ось для лодыжки и курковые винты, решил привнести сюда немного технологии, шаблоны и перки с метчиками, для стандартизации.
Ложечных мастеров, делающих приклады, был всего один человек да ученик и мой станок был встречен не то что бы на ура, во всяком случае, хоть какая-то капля благодарности была.
Единственно куда я не сунул свой нос, была мастерская по лафетам. Скажем так нос в дверь я просунул, но получил по оному отлуп , а по здравому размышлению …. Через меня скаска прошла, привожу выдержку из неё….
"а делать крепей на всякой станок с колесы по 24 шины, по 24 обоймицы одинаких, да двойных по тому ж, по 260 гвоздей, по 16 обручей, по 4 закрутья, по 4 наконешника к осям, по 2 поддоски во всю ось, по 4 стремяни, по 2 полосы на станок длиных, по 2 полосы поперек станка, по 4 полосы, чем станок перевязать, по 250 гвоздей, чем станошные полосы прибивать, да под исподь во весь станок под вертлюг по полосе, по 4 веретена связных, по 8 втулок, по 4 чеки, по 2 полосы сверху да с-ысподи на переднюю ось, на чем станок станет ходить, по 2 крюка да по 2 конца с пробоями и с репьями, по 2 кольца с обоимицами в брус, по полосе на дышло клепаных да по наконешнику с крюком и с чепью х коромыслом и к борон-кам по 2 крючка по сторонам к дышлу, по 3 веретена, по 4 гнезда петель да под ручки по 2 кольца, по 2 клепани да по ушам на вертлюгах, а под ними по тарели, на дышло по 3 обруча, к лисице по 2 веретена, по стремяни на лисицу, по наконешнику заварному, по середнику к станку"

Взгрустнулось малек, посидел вечерами, попытался вспомнить все что знал по откатникам и понял что не в этой жизни их строить. Отсутствие резины и технических масел и токарно-фрезерные работы.
Ещё бы знать как эти станки работают. Опять же гидравлика….
Очень много разного рода идей умирает после проверки технологической базы современности. В сущности она не плохая…. Для своего времени. Но делать …. Сделать можно. Как с теми же гильзами, штучно для себя, да возможно, для охоты, для мелких диверсий, но не как для оснащения армии и создания массового производства, для его основания, надо…. Застрелиться и не жить.
За что не возьмешься, сразу вылезает здоровенный клубок проблем, гордиев узел. Вот и приходится больше ломать голову не КАК это сделать, а КАК приспособить местные технологии для производства.
Кузнецы, веселые ребята, но помимо них нужны токари, фрезеровщики, лекальщики, да просто грамотные специалисты, мой уровень знаний равен младшему подмастерью младшего дворника. Слышал здесь, увидел там, как любой современный человек, очень твердо усвоивший принцип по «гуглить»
Но больше всего бесит, и к чему так я не смог привыкнуть, это ритм жизни. Мне иногда кажется что вокруг меня мертвые мухи, сдохшие прошлой зимой на чердаке. Двух часовой послеобеденный сон….
Спит вся Москва!!! Норма и всех это устраивает.
Два моих помощника, по началу изводили меня, тем что я отобедав за пол часа был вынужден ждать их…. Зато сейчас, трудятся аки пчелки, трутни надомники, но стоит отвернутся или дать свободу выбора, можно потратить с час разыскивая по разным укромным местам. Вот что не отнимешь, так изобретательность по изысканию всяких лежек, если спалилась, второй раз туда не лезут.
Со второй бедой, информационным голодом справиться помог Анисим. Не знаю, каким образом, он мне не говорит, но мне разрешили читать старые документы из архива пушкарского приказа.
Всё что удалось запомнить, записываю по вечерам.
После первого похода туда, и поверхностного ознакомления, осталось понимание того что это работает государственная машина, с моей точки зрения, медленно и неповоротливо, но она как трактор, прет по целине оставляя после себя вспаханное поле.
Пока вспомнилось, чиновник , человек имеющий чин, ни чем не отличается от своего собрата двадцать первого века. Абсолютно ни чем, та же жадность до денег, так же ленив к исполнению своих прямых обязанностей. Хотя нет. Знаете одно отличие есть, у нынешних морды не бритые, все с бородами.
Удобная штука, когда бабы дерутся они друг друга за лохмы таскают, а этих прихватил и об стол.
Новым думцам надо внести решение: - Человек пришедший на государственную службу должен отращивать бороду. Чтоб было видно издалека. Госслужащий!

«Ну их всех, я тут с одним козлом сцепился. Какой-то дьячок, а вони от него было, как от хорошей падали. Не смейтесь. Он на самом деле, смердел….
В торговых рядах дело было. Понадобился мне один человек, ювелир или как здесь говорят, златокузнец.
Про него говорили что он разумник, изобретатель ежели по-нашему. Меня интересовали два вопроса, шестерни. Те, что могли сделать в кузнице, можно было назвать диском для циркулярной пилы.
А вторым было изготовление запалов, не самих конечно, но отдельных частей.
И вот я такой счастливый пробираюсь через гомонящую на все лады толпу, и тут меня в плечо толкает какая-то кляча, я отшатываюсь в сторону. Наступаю этому козлу на сапог, сбиваю с ног и падаю вместе с ним на землю. На асфальт упасть неприятно, грязно, но представьте, что творилось на деревянном тротуаре в шестнадцатом веке.
Мне повезло, оказался сверху, а вот он …. Минут так пять назад проехала телега и оставила великолепную кучу «каштанов» каковая и была им раздавлена. Я попытался ему помочь, он в раздражении отпихнул руку, обложил по матушке, приплел собаку страшную, что нажрется с утра блевтины и шастает по округе, на честных людей бросается.
Понятное дело, я, за словом в карман не полез, предположил что данная харя, имеющая родственников по линии борова лесного и что ему месте там же где и живут домашние представители этого славного семейства. Он обиделся почему-то, потянул ко мне свои копытца, ну и огреб маленько. После чего уже задницей сел на ту же злополучную кучу.
А потом подоспели стрельцы, городские, эта свинья верещала как резаная. Бравые парни повязали меня, жертву и пяток свидетелей, которые не успели смыться под шумок. Всю нашу компанию под белы ручки потащили на правеж, то есть на судебное разбирательство и дело, как оказалось потом, было не шуточное. Меня обвиняли в нанесении побоев, оскорблении и чуть ли не в государственной измене.

Хоть я числился мастером, в пушкарском приказе, но рассчитывать на какое либо снисхождение не мог, мастер, но иноземный. А их по Москве недолюбливали и городские искали повода, чтоб прижать иной раз. Это в разговорах мне пояснили мужики, а что, не такие как все, форсу много, зеленого вина не потребляют, денег получают чуть ли, не вдвое больше. Им все почести, а местным шиш с маслом.
А работать нормально, не пробовали?
По себе знаю, приходишь к челу, - « надо через пять дней десять штук. Вот этого и этого. Можешь?»
- «Да могу»
- «Сколько?»
Он называет цену. Бьём по рукам и расходимся. Прихожу через неделю, узнаю, что скоропостижно скончался тесть. Ладно, жду ещё неделю. Умирает теща…. Надеюсь, вы поняли, что за месяц этот урод похоронил всю свою родню, скотину и остальную дворовую живность. В итоге я плюнул на него, и дело было даже не в пятиалтынном задатке, срок поджимать начал. Пошел на поклон к немцам, дорого, но качественно и самое главное в оговоренный срок, все было исполнено по высшему разряду.
Я уже сдал заказ и тут этот крендель через неделю, приперся, приволок свое творчество, косое, кривое, сделанное на «Оте…ь» и на честном глазу стал требовать с меня денег. Дал… в пятак, и спустил с крыльца. В прошлом будущем достали….

Судья, дедок лет семидесяти, с разумлением к делу подошел, опросил свидетелей, они все как на подбор указали на то что я, потерпевший, а этот дьячок на меня сам с кулаками бросился. Рассказали о лошади, даже кто-то назвал имя водителя кобылы, куда ехал и где живет. Его тоже хотели позвать, но потом решили, что ничего не поведает нового.
Судья покопался в толстенной книге и зачитал нам : - «А кто кого поймает приставом в бою, или в лае или в займе, а на суд итти не похотят, и оке268 доложат судьи да помирятся, а судье пошлин и продаж на них нет, опричь езду и хоженого. А которые жалобницы заданы269 судьям и оба истца до суда помирятся, и по тем жалобницам судьям пошлин не имати ж.»
Пока я собирался с мыслями, за спиной послышался шепот, - « Соглашайся на мировую, дешевле будет»
- А дьячок?
- А что, Митроха горластый, глотку подерет, да успокоиться, не враг же он себе. Ты думаешь один такой? Его почитай, раз за седмицу кто ни будь, да уронит аль сам в канаву свалиться, ежели в кабаке засидится. Он, верно думает, раз на писаря выучился, в голове прибавилось?
Я усмехнулся, вспомнив перлы в свой адрес. – Тебя как звать-то?
- Стешка бондарь, в торговом ряду лавку держу.
- А меня Федором кличут, здесь-то как оказался?
- Позади шел, не успел остеречь, как тебя зашибло, да ничаво, упал-то, на мягкое…. – И рассмеялся тихим смешком. – Хошь верь, хошь не верь, токмо я туточки ужо в третий раз, и каждый раз одно и то же. Кричит, ногами топает…. Стрельцы, в вдругорядь… сами тишком, ему ребра намнут….
А всё зелено вино виновато, нет бы пива, да с раками, аль рыбкой солененькой….
- Будешь?
- Угощаешь?
- Приглашаешь?
Домой я попал, когда на небо взошла луна. Человек аквариум, литров пять пива, и рыбы не меряно. Прежде чем уснул, мелькнула мысль, какие же мы херовые потомки, так обосрать все вокруг себя…. Раки вкуснейшие, местные, Московские, из речки Яуза»

для того что бы убить дракона - надо стать больше чем дракон