Раскопки показывают, что на территории древнерусских княжеств в X—XIII вв. имелось около 1500 (1395) укрепленных поселений, из которых лишь 414 поименованы в письменных источниках. Из этих 1395 укрепленных поселений Руси X— XIII вв. 862 тщательно обследованы археологами. Именно данные об этих памятниках внесены в диаграмму. Из подсчетов исключено 14 крупнейших центров Руси: Киев, Белгород, Переяславль, Чернигов, Галич, Владимир-Волынский, Полоцк, Смоленск, Новгород, Ростов, Суздаль, Владимир, Муром, Рязань.
Они распределены по 11 группам: Четко прослеживается своеобразный разрыв между крупными (укрепленная площадь свыше 2 га) и мелкими (укрепленная площадь менее 1 га) На одном полюсе концентрируются поселения городского типа, на другом — укрепленные административно-хозяйственные центры погостов, мелких волостей, феодальных вотчин. Именование многих из них городами в письменных источниках отражает, надо полагать, многозначность этого термина в древнерусском языке. Словом «город» в широком смысле именовался любой укрепленный пункт и даже его жители. Вместе с тем существовало и более узкое понятие города — жизненно важного центра в территориально-административной системе земель-княжений. Гибель или запустение таких городов свидетельствовали о тяжелом разорении всего княжества. Именно эти центры выявила диаграмма. Они сосредоточены в ее правой части. Обращает на себя внимание и крайняя правая часть диаграммы. Количество памятников с укрепленной площадью более 5 га падает с 64 до 15 (5—10 га), затем до 11 (10—20 га) и шести (20—40 га). Лишь последняя группа крупнейших поселений (укрепленная площадь свыше 40 га) численно вновь возрастает. Таким образом, между массой предполагаемых поселений городского типа и столицами земель-княжений (группа XI) наблюдается грань. Старшие города (Киев, Чернигов, Переяславль, Новгород, Галич и др.) размерами значительно превосходили остальные укрепленные поселения. В итоге предпринятых наблюдений удается наметить группу поселений (укрепленная площадь от 2,5 до 40 га), в числе которых (96), по всей вероятности, находились малые города.
В результате сравнительного анализа археологических материалов социально-историческая типология древнерусских укрепленных поселений IX—середины XIII в. представляется в следующем виде: Для IX—начала XI в. характерны укрепленные поселения сельских общин, племенные центры, зарождающиеся усадьбы-замки, дружинные лагеря-станы, укрепленные центры волостей и погостов, ранние города, сторожевые крепости (со второй половины X в.). Для этого времени выделить малые города как особый тип городских поселений нельзя. В это время сосуществуют поселения с различным набором функций, многие из которых связаны с отживающим родо-племенным строем. Молодое государство наделяло некоторые из таких пунктов новыми — военно-политическими и административно-хозяйственными — обязанностями. Эти обстоятельства способствовали их ускоренному развитию по пути становления города. Ведь здесь скапливались дружинники, представители княжеской администрации, выходцы из местной родо-племенной знати. Они нуждались в изделиях ремесленников, товарах купцов. Сюда стекались дани — часть прибавочного труда населения обширных территорий. Это — время активных градообразовательных процес¬сов на Руси, особенно в Среднем Поднепровье и на Волыни. Лишь Киев и Новгород, Чернигов и Полоцк по данным археологических раскопок имеют вполне «городской» характер уже во второй половине X—начале XI в. Здесь обнаружен не один-два, а почти исчерпывающий набор признаков, свойственных как ранним, так и более поздним городам. Существенная особенность этих памятников состоит в том, что они развивались на основе пред¬шествующих славянских поселений. К ним близки по характеристикам Вышегород, Белгород, Переяславль, Новгород-Северский, Любеч, Перемышль, Галич, Витебск, Ладога, Псков.
В XI—первой половине XII в. — феодальные усадьбы-замки, административно-фискальные центры волостей и погостов, сторожевые крепости, города. Характерные черты этого периода — расширение географии градообразовательного процесса и формирование иерархической структуры городских центров. Вслед за Киевом опережающими темпами растут Чернигов, Переяславль, Полоцк, Новгород, к которым во второй четверти XII в. присоединяются Смоленск, Суздаль и Владимир-Волынский. В этих городах укрепляются самостоятельные княжеские столы. Они организуют и подчиняют себе обширные территории, повсеместно внедряя дань и суд. Вокруг них складывается система из меньших городских центров, некоторые из них вскоре возглавляют удельные княжества. Так постепенно образуется категория малых городов. В их число попадают и бывшие станы на пути киевского полюдья, и отдельные центры погостов и волостей, и военно-сторожевые крепости. Все вместе они представляют довольно пеструю картину, так как находятся на разных стадиях процесса становления. В административном отношении малые города подчинялись столичным центрам и управлялись посадниками или удельными князьями. Их экономика еще не развилась настолько, чтобы обеспечить взимание податей с городов отдельно от их волостей. В целом этот период можно считать раннегородским: во-первых, в связи с незавершенностью градообразования, сказавшейся в отсутствии единого типа городского поселения; во-вторых, поскольку в отношениях с сельской округой административно-фискальные функции города решительно преобладают над экономическими. Сырье и продукты питания, поступавшие в город из деревни, не уравновешивались сколько-нибудь значительным встречным потоком изделий городских ремесленников. Последние работали в большинстве своем на заказ, а не на рынок. Экономика города была ориентирована на удовлетворение его собственных потребностей. Вряд ли привозные украшения, оказавшиеся в руках сельского населения, свидетельствуют о его широком вовлечении в сферу товарно-денежных отношений. Всего на Руси в XI—первой половины XII в. насчитывалось около 75 городов. Из них 28, если судить по данным раскопок и обследований, были основаны не ранее 20—30-х годов XI в.
Середина XII—середина XIII в. — феодальные усадьбы-замки, административно-фискальные центры волостей и погостов, сторожевые крепости, старшие и младшие (пригороды) города, в число которых входят и удельные центры. Города уже вполне сформировались как особое социально-экономическое явление со своими отличительными признаками, хорошо прослеживаемыми и на археологических материалах. Из общей массы поселений городского типа по всем показателям выделяются старшие города. Их окружают младшие, или малые, городские центры, образующие в каждом княжестве разветвленную административно-территориальную систему. Малым городам свойственны те же признаки (большой удельный вес посадского, ремесленно-торгового, населения; присутствие феодалов-землевладельцев и представителей администрации; наличие церквей и укреплений), что и крупным стольным городам. Большинство из них имеет сложную плановую структуру: детинец и неукрепленный посад или детинец, окольный город и посад. Характерно, что новые города отстраиваются в то время по вполне продуманному плану, с разбивкой территории на дворовые участки. Князья привлекают сюда на постоянное жительство мастеров различных специальностей. Следовательно, город в глазах современников уже обладает достаточно четкими, только ему присущими особенностями. Посадское, торгово-ремесленное, население в то время активно вмешивается в общественно-политическую жизнь своих городов. Появляются косвенные признаки существования на Руси корпоративных объединений купцов и ремесленников. Факты свидетельствуют об оформлении в ряде городов посадских общин. Не случайно, что одновременно издаются постановления (смоленская грамота «А се погородие. . .»), по которым подати взимаются с городов уже отдельно от волостей. Городская экономика поднимается на новый уровень. Ремесленники переходят от работы на заказ к работе на рынок, обретая большую экономическую независимость. Опираясь на археологические данные и сведения письменных источников, из общего числа хорошо изученных 758 укрепленных поселений середины XII—середины XIII в. городами можно признать 82 (10,8 населенных пункта, включая и крупнейшие столичные центры (рис. 6). Всего же в то время на Руси существовало около 150 городов (вдвое меньше упомянутых в летописях 300, половина которых оказалась городцами с небольшим населением в 300-1000 человек, служащими княжьими или боярскими резиденциями или пограничными крепостями)
Туров. Один из важнейших городов Руси. По преданию, в Турове был первым князем Туры. В конце X—начале XI в. в Турове сидел Святополк Владимирович. Древнее городище занимает мыс, образованный реками Язда, Струмень и Домуха. Округло-треугольный детинец (площадь около 1 га) был защищен по периметру валом, а с напольной (юго-восточной) стороны — и рвом. С юго-востока к детинцу примыкает треугольный в плане окольный город (площадь около 1,5 га), также укрепленный валом и рвом. Древнейшие напластования здесь относятся к концу X—началу XI в. В том же XI столетии, видимо, сооружены и укрепления города. Во время раскопок обнаружено более 30 наземных срубных построек, следы деревянных частоколов, разграничивавших дворовые участки. Судя по находкам, некоторые дома принадлежали феодальной знати. Собраны предметы вооружения (наконечники стрел и копий, шпоры), орудия труда ювелиров (льячки, тигельки, пинцеты, каменная литейная форма) и кузнецов (сопла, зубила), крицы и шлаки. Большой интерес представляют образцы мелкой пластики, обломки привозных стеклянных и гончарных сосудов, орнаментированные изделия из кости. При раскопках церкви расчищено три шиферных саркофага.
Пинск (г. Брестской обл.). На левом берегу р. Пина, в черте современного города — остатки древнерусского Пинска, впервые упомянутого в летописи под 1097 г. По данным археологических наблюдений и старым планам, детинец Пинска (площадь около 2 га) округлой формы был укреплен валом и рвом. Его полукольцом охватывал окольный город (площадь до 4 га), также обнесенный валом и рвом. При раскопках вскрыты многочисленные деревянные постройки, настилы улиц и дворов, частоколы усадеб, собрана разнообразная коллекция древнерусского оружия, орудий труда, украшений, предметов бытового обихода, поливных керамических плиток. Найдены надписи на корчаге и шиферном пряслице. Поселение в Пинске возникло во второй половине XI в. Давид-Городок (г. Брестской обл.). На правом берегу р. Горынь — городище. Поселение (100X110м) в урочище Замковая Гора занимает округлый холм и окружено валом, местами сохранившимся на высоту 2 м. Раскопками обнаружены многочисленные наземные срубные жилища, хозяйственные постройки, настилы улиц, остатки деревянной церкви, погребения в дубовых саркофагах. Городище было плотно застроено небольшими усадьбами, разделенными частоколами. Собрана обширная коллекция древнерусских вещей. Судя по находкам, поселение в Давид-Городке возникло в первой половине XII в.
Берестий (совр. г. Брест). Впервые упомянут в летописи под 1019 г. Следы древнего поселения обнаружены на мысу при впадении р. Мухавец в Буг. Здесь находился детинец древнего города. Укрепления детинца не сохранились. По-видимому, они уничтожены при строительстве укреплений Брестской крепости. Город был плотно застроен однокамерными срубами (3X4; 4,2X4,4 м). Дома стояли тесно друг к другу. Улицы мостились деревом. При раскопках найдены обломки древнерусской гончарной посуды, сошники, серпы, косы, топоры, тесла, сверла, пробойники, наконечники стрел, копий, дротиков, части пластинчатого панциря, шпоры, удила, каменная литейная формочка, ножи, ножницы, замки и ключи к ним, кресала, пряжки, перстни, браслеты, биллоновый колт, обломки стеклянных браслетов, изделия из кожи, кости и дерева. На острове между правым и левым рука¬вами р. Мухавец, под руинами цитадели Брестской крепости, обнаружены следы окольного города. Культурные отложения Бреста датируются XI — XIII вв. и более поздним временем.
Дорогичин (совр. г. Дрохичин-Надбужский в ПНР). В черте города, на мысу-останце правого берега Буга — городище (Замкова Гора) — остатки древнерусского Дорогичина, впервые упомянутого в летописи под 1142 г. Овальная (100X60 м) площадка поселения возвышается на 36 м над уровнем реки и отрезана от берегового плато глубоким рвом. Вал, облицованный снаружи глиной, сохранился только с напольной стороны. Значительная часть городища размыта рекой. С запада к городищу примыкает обширный (300Х 100 м) посад. Судя по месторасположению — отдельная возвышенность на берегу — и особенностям рельефа, эта площадка также могла быть укреплена в древности. Обнаружены остатки наземных жилищ, хозяйственных построек, производственных (косторезный, железоделательные) комплексов. При раскопках найдены самые различные вещи: орудия труда, оружие, бытовые предметы. Среди находок — обломки стеклянных браслетов, шиферные пряслица, одно- и двусторонние костяные гребни, серебряные и бронзовые кольца, подвески, пуговки и пр. На костяной ручке ножа сохранилась древнерусская надпись XII в. Особое внимание привлекают огромное количество товарных пломб и четыре вислые свинцовые печати XI—начала XII в. Город был важным пунктом на границе с Польшей. Через него на Запад шел поток товаров из русских земель.
Любопытно, что сам Туров не попадает в число крупных городов Руси, но только малых (площадь укреплений 2,5 га), что Пинск по площади укрепленной территории (6га) сильно превосходит Туров, что застройка Берестья срубами без усадеб, как принято в обычных древнерусских городах, говорит о его крепостной функции, наконец отсутствие в списке городов Клецка и Слуцка говорит о том, что в лучшем случае это были городцы, так и не выросшие даже в 13веке до статуса малых городов Руси
Большинство малых городов Руси имело сложную плановую структуру: детинец, один-два окольных города и неукрепленный посад. Как правило, детинец в два—десять раз меньше окольного города. В отличие от крупных городских центров, в малых городах Руси улицы были, как правило, не шире 4 м. Деревянные настилы улиц (бревенчатые, из горбылей-плах или жердей) найдены при раскопках Турова, Пинска, Давид-Городка… Связующим звеном в городской застройке служила улица, идущая по внутреннему периметру оборонительных сооружений. Поскольку в таких городах чаще всего имелись лишь одни ворота, от них отходили одна-две улицы, пересекавшие город. Иногда устраивались дополнительные переулки, ответвлявшиеся в стороны от основных улиц. Подобную планировку имели Туров… Несколько иной была система улиц городов, расположенных на ярко выраженных мысах при слиянии двух рек. Именно среди них оказались будущие крупные центры позднего средневековья с радиально-кольцевой планировкой. Естественной точкой роста таких городов был детинец-кремль, зажатый в треугольнике между двумя водными преградами. В детинце или сразу под его стенами, практически на одной довольно ограниченной площади, размещались и княжеский двор, и кафедральный собор, и торг. Кремль становился единственным средоточием важнейших функций города. Рост же городской территории на первых порах был возможен лишь в противоположном от стрелки мыса направлении. И новые укрепления полукружиями валов отрезали от него новые участки. Связь с центром осуществлялась по лучам-улицам, веером расходившимся из кремля. Старые стены ветшали и разбирались. На их месте образовывались свободные от застройки проезды. Так складывалась радиально-кольцевая планировка городов, подобных Москве и Пскову. В числе важнейших археологических признаков города выше отмечена дворово-усадебная застройка. Значительную часть территории города занимали дворы, находившиеся в собственности горожан. Усадьба-двор с ее жилыми и хозяйственными постройками, отделенная частоколами и заборами от внешнего мира, являлась первичной ячейкой, из совокупности которых складывался город. Раз установленные границы усадеб не менялись веками. Данные наблюдения ведут к нескольким выводам. Во-первых, постоянство городских усадебных границ свидетельствует о частнособственническом характере земельных владений в городе. Во-вторых, горожане оказываются корпорацией землевладельцев, которым в совокупности принадлежит территория города. В этом кроется социальная основа городского строя Руси. В-третьих, устойчивость однажды выделенных дворовых участков указывает на их непосредственную связь с организацией внутригородской жизни. В противном случае они должны были бы дробиться при наследовании несколькими детьми или при продаже по частям. Но ничего подобного нет. Русская Правда предусматривает наследование двора младшим сыном, а не всеми детьми. Надо полагать, владение дворовым участком в городе накладывало на его хозяина определенные повинности — «городской потуг»: финансовые (уроки, дани), отработочные (строительство укреплений, мощение улиц) и военные. Одновременно дворовладелец приобретал, по-видимому, и права — прежде всего право участия в городском самоуправлении. Свидетельства письменных источников вполне конкретно указывают, что городские общины на Руси обрели к середине XII в. определенные права, т. е. наблюдается кристаллизация особого «городского строя». Известные ныне по материалам археологических раскопок усадьбы жителей малых городов Руси имели размеры от 200—250 до 800—1000 кв. м. На феодальных дворах имелось по нескольку жилых и хозяйственных построек. Размерами и составом находок, как правило, выделяется дом владельца усадьбы. Дворы непривилегированных горожан обычно состояли из одной жилой и двух-трех хозяйственных построек. Как в столицах, так и в малых городах усадьбами застраивались и детинцы, и окольные города, и неукрепленные посады. К середине XII в. города Руси вступили в новую фазу своего развития. Археологическими призна¬ками этого явления служит наличие в городах усадебной застройки, каменных храмов, различных ремесел (разнообразные производственные комплексы) и интенсивной торговли (находки многочисленных привозных изделий). Основанные в это время новые города (Мстиславль, Ростиславль, Городец на Волге, Ярополч-Залесский, городище Слободка и др.) не проходят сколько-нибудь длительного пути развития. Они сразу наделяются всеми атрибутами городского строя.
В ряде случаев княжеский двор размещался вне стен главной, центральной крепости, что отметил еще А. Г. Чиняков, приводивший в качестве примеров Смоленск, Галич, Полоцк, Новгород. Кроме того, можно упомянуть Псков, где княжеский двор был в Довмонтове городе, и Владимир, где двор Андрея Боголюбского стоял на укрепленном посаде, а при Владимире Мономахе тот же двор был еще за городом, а также Старую Рязань, в которой, судя по местоположению храмов и топографии кладов, княжеская резиденция располагалась во внешнем городе. В отношении некоторых из названных городов историки полагают, что княжеские резиденции изначально были в крепости, а в XII в. выносились за ее пределы. В то же время есть основания считать, что в ряде случаев князь с самого начала не мог обосноваться в крепости. В конце Х в. князь Глеб, в удел которому достался Муром, был встречен упорным сопротивлением горожан, что вынудило его поставить свой двор вне поселения. И, видимо, это было достаточно характерным явлением.
Так или иначе, достаточное число фактов свидетельствует о том, что князь в древнейшем городе не всегда главенствовал настолько, чтобы занимать основную его твердыню. И здесь уместно вспомнить о признаваемой всеми историками определенной автономии городов по отношению к князьям, что выражалось, в частности, в “рядах” князя с городом.
В ряде южнорусских городов домонгольского периода (Колодяжин, Райковецкое городище, Витичев, Изяславль) обнаружена система укреплений, где в состав внутривальных конструкций входили клети, открытые внутрь крепости. Наличие во многих клетях печей указывает на использование их в качестве жилых помещений. Наиболее распространена версия, что это жилище воинов-дружинников. Однако тесные неосвещенные клети вряд ли подходящее место для постоянного обитания этих привилегированных членов тогдашнего городского общества. Представляется более правдоподобным, что перед нами осадные клети, тем более, что в некоторых случаях (в Изяславле) в них найдено много зерна. Поскольку клети были рассчитаны на проживание во время осады, там должны быть печи. Присутствие среди находок в осадных клетях воинского инвентаря объясняется тем, что именно здесь, вблизи возможного места боевых действий, воин и должен был хранить свои доспехи.
Реконструкция застройки древнерусских крепостей. Любеч (по Б.А. Рыбакову)Интересно отметить, что в Изяславле распределение находок “не дает никаких оснований говорить о привилегированном облике детинца”, внутренней крепости. В Новогрудке раскопки выявили в окольном городе богатые, возможно, боярские дома, а во внутренней крепости – преимущественно хозяйственные постройки. Это однокамерные сооружения небольших размеров (одно, например, 4,6х4,6 м), на полу которых сохранился слой обуглившихся зерна, гороха, хозяйственный инвентарь. В подвалах — остатки бочек, плодов, кости свиньи. Подобные складские помещения на посаде не встречались. В крепости Мстиславля раскрыты клети, датируемые XII–XIII вв. В Тешилове на территории крепости избы составлены плотно одна к другой39. Отсутствие дворов заставляет предполагать, что это осадные постройки.
Несмотря на малую изученность вопроса на данном этапе можно констатировать, что в XI–XIII вв. сложные пути развития поселений привели к одновременному существованию городов с различными схемами функционального построения. Княжеский двор мог размещаться внутри центральной крепости (Киев, Переяслав Русский) или вне ее (Владимир, Новгород, Псков). То же самое можно сказать и о дворах феодалов (в крепости — во Вжище, Слободке; на посаде — в Новогрудке).
Вместе с тем следует отметить тенденцию к преодолению принципиальных различий в формировании структур городов. Постепенно основные функции административного и духовного центра концентрируются в крепости. В период феодальной раздробленности моноцентрическая схема города в большинстве земель становится господствующей.
