Подведем итоги: Каноны допускают войну, некоторые войны, даже завоевательные, могут быть признаны Священными, даже участие в них иноков и священников русское сознание считало в подавляющем большинстве допустимым (вспомним Пересвета и Ослябю). Да, есть своя специфика, но организовать священный поход против диких язычников, убивающих христиан и глумящихся над верой возможно. Да, по канонам и воинам этой войны положена епитемья, но этот крест при правильной обработке воины понесут "за други своя". Т.е. жесткость канонов умеряется гибкостью их применения. Там где все выгоды от походов получала церковь практика была гибче, где император - церковная практика жестче. И в православных и в католических странах большинство клира - обычные люди, которым не чуждо ничего человеческого.
Но что же те, кто убивает не в лихорадке мести и не в опухоли гордыни, а лишь ради того, чтобы спасти себя самого? Даже такую победу не назову я благой, поскольку телесная смерть, воистину, есть зло меньшее, нежели смерть духовная. Душа не обязательно умирает, когда умирает тело. Нет, - умрет лишь душа грешащая...
Воистину, бесстрашен тот рыцарь и защищен со всех сторон, ибо душа его укрыта доспехами веры так же, как тело - доспехами стальными. То есть он вооружен вдвойне и не должен бояться ни беса, ни человека. Не боится он и гибели, - нет, он жаждет ее. Отчего бояться ему жить или умереть, если для него жизнь - Христос, и смерть - приобретение? Радостно и верно стоит он за Христа, но предпочел бы уничтожиться и быть со Христом, ибо сие - намного лучше.
Обращает на себя внимание распространенный в Древней Руси обычай разорения в межволостных войнах храмов и монастырей противника. Весной 1169 года Андрей Боголюбский отправил большую союзную рать на Киев. Днепровская столица была повержена. Победители два дня грабили и разоряли город, в том числе Софийский собор, Десятинную церковь, другие храмы и монастыри. Смольняне, суздальцы и черниговцы, принимавшие участие в походе, «церкви обнажиша иконами и книгами, и ризами и колоколы». Страшно было видеть, как пылали, охваченные огнем, церкви.
С христианской точки зрения подобное обращение с религиозными святынями – вещь, безусловно, вопиющая и безмерно греховная. А по убеждению язычников, разрушить святилище врага – значит лишить его покрова божьего и тем самым победить. Язычники верили, что если они «воевали между собою, то не только люди, но и боги принимали участие в этой борьбе... Сражаясь против неприятеля, каждый был убежден, что вместе с тем он сражается против богов враждебной гражданской общины. Боги эти были чужими, их разрешалось ненавидеть, оскорблять, побивать, их можно было брать в плен». [Фюстель де Куланж. Гражданская община древнего мира]
Итак, по понятиям людей Древней Руси, боги во внешних и внутренних войнах оказывали активную помощь и поддержку своим приверженцам. Поэтому воюющие стороны, чтобы пресечь активную деятельность богов из враждебного лагеря, стремились разрушить алтари и святилища противника, в описываемых выше случаях – церкви и монастыри. О том, что эти нравы не книжные, а идущие из глубин народного сознания, можно судить по русскому героическому эпосу.
В былинах о столкновении Ильи Муромца с князем Владимиром также имеются характерные сцены. Илья в гневе великом стреляет из лука, сбивает золотые церковные кресты, валит маковки, выдергивает колокольные языки и на добытые таким образом богатства устраивает пир для голей кабацких. Сам же пир таит опасность, грозящую Владимиру, поскольку на нем Илья обнаруживает намерение сместить князя. Примечательно в этой связи, что, стреляя по церквам и княжеским палатам, Илья не только добывает золото с целью устройства пира, но и ломает те части культовых сооружений и княжеских палат, разрушение которых в магических представлениях означает гибель церковного храма или дома:
Лети-ко, стрелочка, по поднебесью, Пади-ко по окошечкам. Летела тут стрелочка по поднебесью, Пала по царским окошечкам, Отстрелила вси маковки позолочены. А с церквей-то он кресты повыломал, Золоты он маковки повыстрелял, С колоколов языки-то он повыдергал.
Особенно важно подчеркнуть разрушение храмов. Здесь заложен свойственный языческому мировоззрению взгляд на святилище как на опору тех, кто ему поклоняется. Понятно, почему в рассматриваемой былинной ситуации Илья, воспринимающий Владимира как своего врага, намеревается, согласно некоторым былинным вариантам, убить его. Следовательно, разрушение церквей в былине является первым шагом на пути осуществления замысла Ильи. За поступками Ильи скрывается языческий образ мышления.
Языческой веры исполнено и обращение с иконами. В иконах киевских церквей суздальцы, смольняне, черниговцы и другие недруги киевлян видели враждебный мир богов, с которыми надо было бороться так же, как с живыми людьми. В основе этого взгляда лежало фетишизированное восприятние икон, заменивших древнерусскому человеку языческих идолов. Поэтому выставленные в храмах иконы воюющие стороны либо уничтожали, либо увозили с собой. Последнее по сути своей означало пленение богов врага.
