Антоний Римлянин, Новгородский, преподобный (1067 — 3.08.1147), родился в Риме в семье знатных и состоятельных горожан. С детства он был воспитан родителями в христианском благочестии и преданности Св. Церкви. После смерти родителей Антоний отдал свое имущество нищим и принял монашество, удалившись в пустынное место на берегу моря. Более года св. Антоний, подобно древним столпникам, провел на большом камне в непрестанной молитве. Согласно преданию, в 1106 сильной бурей камень вместе с прп. Антонием был сорван с места и чудесным образом волнами донесен до реки Волхов, а затем вынесен на берег неподалеку от Новгорода. Придя в город, Антоний, который не знал русского языка, встретил человека, говорившего на латыни. От него святой и узнал, в какую страну привела его Господня воля. Вернувшись на камень, преподобный остался при нем и постепенно, общаясь с местными жителями, выучил русский язык. Свт. Никита, архиепископ Новгородский, благословил прп. Антония создать на этом месте монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы, так как именно в канун этого праздника преподобный был принесен волнами. В 1131 прп. Антоний по желанию братии был поставлен игуменом монастыря. Шестнадцать лет он управлял обителью, наставляя и назидая иноков. Перед кончиной он назначил преемника — прп. Андрея. Св. Антоний мирно скончался и был погребен в монастырском храме. Мощи преподобного были обретены в 1597. Камень, на котором прп. Антоний приплыл на Русь, хранится в Рождественском соборе Антониева монастыря в Новгороде.
Память прп. Антонию отмечается 3/16 августа.

Житие святого носит в значительной степени легендарный характер, но его деятельность подтверждается историческими источниками: новгородские летописи упоминают строительство монастырской церкви, поставление в игумены и смерть Антония[3]. Сохранилась (в нескольких списках, самые ранние датируются XVI столетием) духовная грамота святого, частично включённая в текст жития. Тем не менее до середины XVI века римское происхождение Антония никак не упоминалось и не подчёркивалось. Возможно, предание о его путешествии из Рима в Новгород сложилось в эпоху, когда потеря Новгородом независимости вызвала появление ряда сказаний о наследовании «римских» святынь (конец XVI — начало XVII в.)[4]. Тогда же сложилась и окончательная редакция жития, в основе которой мог лежать текст, действительно принадлежащий ученику святого монаху Андрею.

Кроме того, в XII веке словом «римлянин» мог называться выходец не только из Рима, но и из других частей Священной Римской империи, в том числе из германских земель, а возможно, и купец, торгующий с этими землями.

Варлаам Хутынский, преподобный (ск. 6.11.1192), сын знатного новгородца. После кончины родителей принял монашеский постриг. Ища совершенного безмолвия, он поселился в десяти верстах от Новгорода в урочище, называемом Хутынь (худое место, обиталище нечистой силы). В уединении прп. Варлаам проводил суровую жизнь, совершал непрестанные молитвы и соблюдал строгий пост, памятуя, что только постом и молитвой побеждается князь мира. Погибель для инока — праздность, поэтому преподобный ревностно подвизался в трудах: рубил лес, пилил дрова, пахал землю. К нему стали собираться ученики, и вскоре на некогда пустынном месте была воздвигнута церковь в честь Преображения Господня (знаменующая преобразование, возрождение мира и человека от тьмы греха к свету добродетели) и основан монастырь. Благодатию Св. Духа прп. Варлаам как при жизни, так и по кончине своей воскрешал умерших, изгонял бесов, исцелял слепых, прокаженных и других недужных. Он стал небесным покровителем родного города, неоднократно предупреждая жителей о грозящих бедствиях. В сер. XV в. были обретены нетленные мощи угодника и тогда же совершено прославление прп. Варлаама в лике святых.
Память прп. Варлааму отмечается 6/19 ноября и в 1-ю пятницу Петрова поста (перенесение мощей).

Варлаам Хутынский (в миру Алекса Михайлович (Михалевич); XII век, Великий Новгород — 6 ноября 1192) — основатель и игумен Спасо-Преображенского Хутынского монастыря.[1] Причислен православной церковью к лику святых.
Родился в богатой и знатной новгородской семье. Юношей постригся в Лисичьем монастыре, а затем стал отшельничать на холме Хутынь (худынь, худое место) у реки Волхов в десяти верстах от Новгорода. В 1192 году построил каменную церковь Спаса Преображения в местности Хутынь на правому берегу Волхова в 10 км к северу от Новгорода, основал монастырь и стал его игуменом.
Сохранилась данная (вкладная) грамота Варлаама Хутынского, написанная на пергаменте и являющаяся самым древним русским актом, дошедшим до нас в подлиннике. По данной грамоте Варлаам Хутынский передал основанному им монастырю пахотную землю, сенокосы и другие угодья двух принадлежавших ему сёл, в том числе и территорию, на которой находился монастырь.
Местное почитание Варлаама Хутынского в Новгороде известно с XIII века, позднее — в Москве, с 1461 года началось общероссийское почитание. Память преподобного Варлаама совершается 26 мая и 6 ноября (по юлианскому календарю).
Житие Варлаама Хутынского

Житие Варлаама Хутынского — одно из популярнейших новгородских житий. Оно дошло до нас более чем в десяти редакциях, подразделяющихся на ряд вариантов и групп. Литературная история житий охватывает время с XIII по XVIII века. В этих житиях нашли широкое отражение новгородские легенды.
Искушение

Однажды принесли Преподобному свежую рыбу. Ему захотелось вкусить её, но, подавив в себе это желание, велел приготовить рыбу и положить в сосуд в келье. Три дня он провел в строгом посте и молитве. На четвёртый день Святой открыл сосуд с рыбой и, увидев там множество червей, сказал: «Варлаам, Варлаам? Всякое животное по разрушении своем обращается в тление; подобает и нам разрешиться от всякаго наслаждения брашен и пристрастия к этой жизни. Если же хочешь здесь есть сладкую пищу и пить сладкое питье, то зачем и черноризцем называешься? Ты уже отлучился от мира в пустыню, чтобы служить Творцу своему». Сказав это, он выбросил рыбу, и помысл о сладкой пище не смущал более.
Спасение осуждённого

Однажды, отправившись к архиепископу, Варлаам увидел на мосту через Волхов большую толпу народа и палача, который готовился сбросить в реку осуждённого преступника (обычная смертная казнь в древнем Новгороде). Преподобный остановил палача, и просил народ отдать ему осужденного, сказав: «Он загладит вины свои в Хутыне». Все тотчас же единодушно закричали: «Отдайте, отдайте осужденного Преподобному отцу нашему Варлааму». Через некоторое время спасённый от казни принял иночество и, пожив благочестиво в обители, скончался. Но в другом подобном же случае Варлаам поступил по-иному. Пришлось ему опять проезжать мост, когда готовились сбросить осужденного. Родственники и многие из народа, увидев Преподобного, умоляли его спасти осужденного, но он, не обращая внимания на все просьбы, велел вознице своему скорее ехать, и казнь совершилась. «Что это значит?» — говорили все между собой, — «Одного Преподобный спас от казни, хотя его и не просили об этом, а другого не захотел, несмотря на все мольбы». Ученики Св. Варлаама по возвращении в обитель просили его объяснить этот поступок. Варлаам отвечал: "Судьбы Господни — бездна многа. Господь всем хочет спасения и не хочет смерти грешника. Первый был осуждён справедливо, но после осуждения сознал свои грехи, и Господь избавил его от смерти через моё недостоинство, чтобы дать ему время раскаяться и загладить свои грехи, что он и исполнил в обители. Второй же был осуждён невинно, но Господь попустил ему умереть, чтобы впоследствии он не сделался дурным человеком; теперь же, умерев невинно, он получил от Господа венец мученический. Такова тайна судеб Божиих: «кто бо разуме ум Господень, или кто советник Ему бысть» (Рим.11: 33,34).
Улов
Монастырские рыбаки в числе множества мелкой рыбы поймали большого осетра и скрыли его, желая продать, а Преподобному принесли только мелкую рыбу. Посмотрев на них с улыбкою, Варлаам Хутынсий сказал: «Вы принесли ко мне детей, куда же скрыли их мать». Смущённые этим обличением, рыбаки пали к ногам Преподобного, прося прощения.
Варлаам Хутынский и Архиепископ

Варлаам Хутынский бывал у новгородского архиепископа. При прощании Архиепископ велел ему приездать через неделю, на что Варлаам отвечал: «если Бог благословит, я приеду к твоей святыне на санях в пяток первой недели поста Святых Апостолов Петра и Павла». Архиепископ удивился. Накануне определённого дня в ночь выпал глубокий снег, и в пятницу целый день был сильный мороз. Преподобный приехал в Новгород на санях. Видя печаль Архиепископа по случаю такой безвременной непогоды, вследствие которой могли вымерзнуть хлеба, Варлаам сказал ему: «Не печалься, Владыка, не скорбеть, а благодарить Господа нужно. Если бы Господь не послал этого снега и мороза, то был бы голод во всей стране, которым Господь хотел наказать нас за грехи наши, но по молитвам Богородицы и Святых умилосердился над нами и послал мороз, чтобы перемерли черви, подтачивавшие корни хлебов. На утро же наступит опять тепло, снег этот растает и напоит землю. По милости Господа, будет плодородие». На другой день наступило тепло. Архиепископу принесли с поля ржаных колосьев с корнями, на которых оказалось множество вымерших червей. В тот год был невиданный урожай.
Варлаам Хутынский и князь

Однажды в пустыню к Преподобному прибыл князь Ярослав. Варлаам Хутынский, благославляя его, сказал: «Будь здоров, князь, и с благородным сыном твоим». Это приветствие изумило князя, не знавшего ещё о рождении младенца. Получив вскоре радостную весть о рождении сына, он просил Преподобного быть восприемником новорожденного, на что Варлаам согласился охотно. Это было в 1190 году.

Даниил Паломник (годы рождения и смерти неизвестны) – русский писатель и путешественник начала 12 века; игумен одного из черниговских монастырей. Автор самого древнего из дошедших до нас произведений паломнической литературы «Хождения Даниила русскыя земли игумена» о путешествии в Палестину, совершенном между 1106 и 1108 годами. Д.П. пробыл в Иерусалиме 16 месяцев и был принят королем-крестоносцем Балдуином Фландрским. Кроме религиозных, путешествие, вероятно, имело еще и дипломатические цели. Д.П. в своих описаниях уделял внимание не только религиозным памятникам, но и быту, хозяйству и природе. Характерная черта «Хождения» - общерусский патриотизм, отсутствие областнических тенденций. В «Хождении» нашли отражение апокрифические сказания и легенды. Язык близок к деловой речи.
Даниил (2-я пол. XI—XII в.), игумен одного из черниговских монастырей, автор “Жития и хождения Даниила, Русской земли игумена”.
Даниил посетил Палестину в 1104 — 07, где некоторое время сопровождал короля Балдуина I в одном из его походов, и описал свой путь, природу Палестины, христианские святыни, пересказал ряд библейских и апокрифических легенд. В Палестине провел 16 месяцев, жил в монастыре Св. Саввы под Иерусалимом, посетил различные земли в Иерусалимском королевстве, Иерихон, Вифлеем, Галилею, путешествовал и вокруг Тивериадского моря. Даниил описывает подробно и торжественное богослужение у Гроба Господня, где он поставил лампаду “от всея Русскыя земля”. В монастыре Св. Саввы Даниил записал для поминовения имена многих русских князей. В.Л. Янин полагает, что в перечне этих княжеских имен отразилась система старшинства, разработанная как средство против усобиц по инициативе Владимира Мономаха на княжеских съездах к. XI — н. XII в. Возможно, кроме “Хождения” Даниил является также составителем памятника “Слово святого Григория, изобретено в толцех о том, како първое погани суще языци кланялися идолом и требы им клали; то и ныне творят” (Б.А. Рыбаков). Это слово является важным источником для изучения древнерусского язычества.

Даниил (2-я пол. ХI — н. XII в.), игумен одного из черниговских монастырей, посетивший в н. XII в. Палестину и описавший свое путешествие в сочинении, носящем в рукописях заглавие «Житие и хожение Даниила, Русской земли игумена».
В Палестине, входившей в те годы в состав созданного крестоносцами Иерусалимского королевства, Даниил провел 16 месяцев. Он жил в монастыре св. Саввы, откуда совершал поездки по стране, посещая места, связанные с земной жизнью Иисуса Христа и библейскими событиями. Именно эти достопамятности Даниил описывает особенно подробно, не упуская возможности напомнить связанные с ними предания или апокрифические легенды. Он описывает, напр., скамью, на которой покоилось тело снятого с креста Христа, находящийся неподалеку камень, сидя на котором ангел возвестил о грядущем воскресении Иисуса, описывает Голгофу и даже то углубление в скале, в которое, по преданию, был вставлен крест; он упоминает место, откуда был вознесен на небо в огненной колеснице пророк Илья, пещеру, в которой постившегося Иисуса пытался искусить дьявол, здание претории, куда Христа привели к Пилату, и т. д. В некоторых случаях Даниил воспроизводит отдельные эпизоды, передает или сам сочиняет реплики участников событий (таков, напр., возглас Богородицы, видящей распятие Иисуса).
Столь же конкретно и образно описывает Даниил природу Палестины. Он восторгается плодородием южной земли, где хорошо произрастают пшеница и ячмень, а в садах — обилие разнообразных плодовых деревьев. Стремление Даниила к конкретности и наглядности поразительно: расстояния он измеряет то длиной перелета стрелы, то длиной броска камня («как взрослый мужчина добросит», — поясняет при этом Даниил), реку Иордан он сравнивает со знакомой ему на Руси рекой Сновь (притоком Десны): так же быстро ее течение, так же извилисто русло. Тивериадское озеро, пишет Даниил, можно обойти, а вода в тем так вкусна, что не может ею насытиться пьющий. В озере том водится рыба — вкуснее всех рыб, ее любил есть Христос, с виду она напоминает карпа. Столь же обстоятельны и наглядны описания архитектурных сооружений: Даниил рассказывает о мраморных колоннах, расписанных сводах, мозаичных полах палестинских храмов, о крепостных сооружениях.
Даниил упоминает о встречах с иерусалимским королем Балдуином, о рискованных поездках по горным дорогам, где путников подстерегали засады «сарацинов», о богослужении в Иерусалимском храме. Даниил постоянно ощущал себя посланцем Руси: не случайно он оставляет в храме св. Саввы поминание за всех русских князей, перечислив их, как отметил В. Л. Янин, в соответствующем своему времени иерархическом порядке.
«Хожение» Даниила ценно не только как обстоятельный путеводитель для паломников; оно воспроизводит знания и представления русских христиан о событиях и персонажах Священной истории, свидетельствуя о широком кругозоре русских книжников н. XII в.
«Хожение» сохранилось более чем в ста списках, начиная с XV в. Оно оказало влияние на развитие жанра «хожений» в литературах восточных славян.

Даниил Заточник (XII или XIII вв.), писатель, биографические данные о нем отсутствуют. Предполагают, что ему принадлежат два близких по тексту произведения, именуемых редакциями, или же одно из них. Первая редакция — “Слово”, вторая — “Моление”. Даниил Заточник упоминается в Симеоновской летописи (1387), где рассказывается о некоем попе, пришедшем из Орды “с мешком зелия” и сосланном Юрием Долгоруким на оз. Лача (Олонецкой губ.), “идеже бе Данило Заточник”. Само слово “Заточник”, возможно, было прозвищем и могло означать заключенного, сосланного человека (в таком случае можно предположить и его “заточение” на Лаче-озере, тем более что это озеро также упоминается в тексте “Моления”) или человека “заложившегося” — согласившегося на подневольную работу. Скупость сведений о Данииле Заточнике и их легендарный характер приводили к разнообразным гипотезам о его жизни, социальном положении, времени написания произведений и т.д., и большинство этих предположений имеет гипотетический характер. Даниила Заточника считали боярским холопом (Н.К. Гудзий), сыном княжеской рабыни (Ф.И. Буслаев), членом младшей княжеской дружины (Е.И. Модестов), думцем князя (П.П. Миндалев), дворянином (И.У. Будовниц). М.Н. Тихомиров, отмечая отличное знание Даниилом Заточником ремесел, выводил отсюда принадлежность его к ремесленникам. Н.Н. Воронин считал, что деятельность Даниила Заточника связана с г. Владимиром, временем бурной строительной деятельности Андрея Боголюбского. Б.А. Романов писал, что Даниил Заточник — “кандидат в любое общественное положение, куда приводит его игра случая”, “человек, оторвавшийся от своего общественного стандарта”, и создал даже термин “заточничество”, подчеркивающий неустойчивость положения человека, к которому обращен. Д.С. Лихачев отмечал влияние на Даниила Заточника стиля скоморохов, считал его своего рода интеллигентом Древней Руси, “принадлежащим к эксплуатируемым слоям общества”.

Евфросиния (в миру княжна Представа) (1100-1173), преподобная Полоцкая, дочь полоцкого князя Святослава Всеславича. Отличалась красотой и любовью к образованию, но ушла в Спасский монастырь в Полоцке и постриглась под именем Евфросиния. Одно время жила в полном уединении, переписывая при Софийской церкви в Полоцке священные книги, а заработанными деньгами делилась с бедными. Затем она переселилась в Сельцо неподалеку от Полоцка, где находилась обветшавшая церковь Спаса, при которой хоронили полоцких епископов. Там она около 1160 года поставила каменную церковь того же наименования. Евфросиния открыла целый ряд школ и скрипториев, переводила античных и византийских авторов. Основала в Полоцке женский монастырь, просуществовавший под ее именем до XX века. В монастырском храме хранится сооруженный ею напрестольный крест. В монастыре она постригла свою сестру Градиславу под именем Евдокии и двоюродную сестру Звениславу под именем Евпраксии (которая принеслав в монастырь все дорогие вещи, приготовленные ей для приданого), а также двоих своих племянниц - Ольгу (иноческое имя Евфимия) и Киринию (иноческое имя Агафья). Позже воздвигла еще одну каменную церковь во имя Пресвятой Богоматери и основала при ней мужскую обитель. Пользуясь родством с византийским императором Мануилом, она выпросила ( с благословения патриарха Луки Хрисоверга) находившуюся в Ефесе икону Богоматери, написанную, по преданию, евангелистом Лукой. Икона была поставлена сначала в Спасской церкви, но впоследствии, по случаю женитьбы (1239) переяславского князя Александра Невского на дочери полоцкого князя Брячеслава Васильковича, перенесена в Торопец. Уже в преклонные годы преподобная Евфросиния исполнила давнее свое желание - посетить святые места Палестины. Оставив свою обитель на попечение сестры Градиславы, она отправилась около 1169 года на Восток в сопровождении брата Давыда Святославича, князя витебского, и Звениславы. В пути они встретились с императором Мануилом, шедшим в поход на венгров. В Константинополе ее принял патриарх Лука. Она посетила Софийский собор, поклонилась другим константинопольским святыням и продолжила путь в Иерусалим. Там преподобная Евфросиния остановилась в русском монастыре Пресвятой Богородицы. Несколько раз ходила на поклонение Гробу Господню и поставила над ним золотую лампаду. Она обошла все места, где бывал в земной жизни Иисус Христос. В 1173 году после непродолжительной болезни Евфросиния скончалась в русском монастыре. Тело ее было погребено в окресностях Иерусалима. Впоследствии ее мощи были доставлены в пещеры Киево-Печерского монастыря. Канонизирована русской православной церковью.

Преподобная Ефросиния (мирское имя Предслава) происходила из княжеского рода, была праправнучкой равноапостольского князя Владимира и княгини Рогнеды, внучкой полоцкого князя Всеслава Чародея и дочерью князя Георгия Всеславовича. Житие повествует, что Предслава с детских лет проявила большую любовь к книжному образованию и сердечной молитве. Когда родители начали думать о ее замужестве, двенадцатилетняя Предслава им ответила: “Что будет, если мой отец захочет отдать мене в супружество; если будет так, от печали этого мира нельзя будет избавиться! Что содеяли наши роды, бывшие прежде нас? Женились и выходили замуж, и княжили, но не вечно жили, жизнь их прошла и погибла их слава, словно прах, хуже паутины. Но древние жены, взяв мужескую крепость, пошли следом за Христом, Женихом своим, и предали тела свои ранам, мечам - главы свои, а иные хотя и не склонили шеи свои под железом, но духовным мечом отсекли от себя плотские сласти, отдали тела свои посту, и бдению, и коленному поклонению, и возлежанию на земле - и они памятны на земле, и имена их написаны на небесах, где они вместе с ангелами непрестанно Бога славят. А сия слава есть прах и пепел, словно дым рассеивается, словно пар водяной погибает!” Девочка твердо решила посвятить свою жизнь Богу. Она оставила родительский дом, пошла в монастырь и приняла постриг по именем Ефросиния. С благословения Полоцкого епископа Илии Ефросиния стала жить при Софийском соборе, занимаясь переписыванием книг: “начала книги писать своими руками, и прибыль отдавала нуждающимся”. Вероятно, при соборе работали талантливые мастера-книжники, так как большая библиотека все увеличивалась, а для создания даже одной книги необходима была работа целой мастерской.

Примерно в 1128 году , однажды ночью, восхотев отдохнуть после длительного стояния на молитве, преподобная увидела, как “взял ее ангел и повел на то место, где была церковка Святого Спаса, метохия Святой Софии, называемое в народе Сельцом, и показал ей ангел Господень, и рек:Ефросиние! Здесь надлежит тебе быть!” Уразумев в этом видении волеизъявление Господне, блаженная монахиня, придя утром к епископу, рассказала ему обо всем. Епископ Илия, которому в ту же ночь также было подобное видение, благословил официально, при многочисленных свидетелях, преподобную Ефросинию на основание женского монастыря, определив место обители - Сельцо, где была церковь Спаса и место погребения Полоцких епископов. Молодая монахиня вместе с некоей черноризницей, помолившись в Софийской церкви, ночью, не взяв с собой ничего, кроме трех хлебов и нескольких книг, направилась к месту своего нового служения.

Основанный Ефросинией Спасо-Преображенский монастырь получает широкую известность в полоцких землях. В обители на месте бывшей деревянной церкви Ефросинией начато строительство каменного собора. Этот собор, постоенный в 1161 году, сохранился до нашего времени. В монастыре святая учила молодых инокинь переписыванию книг, пению, вышиванию и другим ремеслам. Некоторое время спустя, двоюродая сестра Ефросинии, дочь князя Бориса Звенислава, вступила в эту обитель, отдав монастырю “все свои вещи золотые и многоценные ризы”, и приняла иноческий постриг под именем Евпраксии. “Так начали они жить в монастыре в единомыслии, в молитвах к Богу; и были, словно единая душа в двух телах”.

Неподалеку от Спасо-Преображенской обители игумения Ефросиния возвела еще одну церковь - Богородицкую, при которой открыла мужской Богородицкий монастырь. Для этой обители и церкви преподобная приобрела с дозволения Константинопольского патриарха Луки чудотворную Одигитрию Эфесскую (икону Божьей Матери), одну из трех написанных, согласно преданию, самим евангелистом Лукой (впрочем, различные предания и традиции приписывают кисти евангелиста различные иконы Богородицы). “Видел же царь {константинопольский] любовь ее и послал в Эфес семь сот оружников своих, и принесли они икону святой Богородицы во Царьград. Патриарх же Лука собрал епископов и весь собор во Святую Софию и, благословив, дал икону слуге преподобной Ефросинии; тот же с радостию взял и принес госпоже своей Ефросинии”. В изложении этого события есть некоторые двусмысленности и загадки: читая текст, его можно понять так, что патриарх благославил не “слугу”, а икону; в таком случае это мог быть не оригинал Эфесской Одигитрии, а ее копия. Икона могла быть также не Эфесской, а Царьградской Божией Матери. Об этом говорит обычай носить ее по полоцким церквам каждый вторник, как рассказывается в житии, - то же самое происходило в Константинополе с оригиналом. К сожалению, до сих пор не вполне известна судьба этого образа. Некоторые ученые даже склоняются к тому, что теперь эта икона известна под названием Ченстоховской.

В монастырях, основанных преподобной Ефросинией, существовали иконописные мастерские. Там изготовлялись предметы церковного обихода, оклады для образов. Одним из ювелиров, мастером Лазарем Богшей, был сделан знаменитый Крест - со святыми частицами Господними и частицами мощей божьих угодников. Впрочем, здесь еще одна загадка: отсутствие в житии упоминания об изготовленном им кресте ценой 40 гривен (!) можно косвенно объяснить богатым убранством возведенных игуменией храмов: среди других многоцветных произведений этот воздвизальный крест не был чем-то невероятным. Труднее понять, почему автор жития не уделил внимания святыням, сохранившимся в кресте Лазаря!

Под руководством Ефросинии действовали мастерские по переписыванию книг. Мудрость преподобной проявлялась и в том, что она не пошла путем борьбы со старыми местными традициями, а добивалась освящения светом Евангелия всего, что могло служить христианину. Педагогическая деятельность великой подвижницы внесла значительный вклад в дело народного образования. Школы Ефросинии Полоцкой являлись передовыми для своего времени и по программам обучения, и по составу учащихся. Последние в большинстве своем были детьми простых людей. Интересен стиль обращения ее к ученикам: “Вот, собрала вас, как наседка птенцов своих под крылья свои, в паствину, словно овец, дабы паслись в заповедях Божиих, дабы и я сердцем учила вас, видя плоды труда вашего, и таков дождь учения к вам проливала; но нивы ваши в той же мере стоят, не возрастая, не поднимаясь вверх. А уж год подходит к концу, и лопата лежит на гумне! Боюсь, что будут в вас тернии, и отданы будете огню неугасимому! Постарайтесь же, чада мои, избежать его, соделайтесь чистой пшеницей, смелитесь в жерновах смирением, молитвой и постом, чтобы хлебом чистым принестись на трапезу Христову!”. Знакомая с сочинениями отцов Церкви, Ефросинья ссылалась на их авторитет: “старых учила терпению и воздержанию, юных учила душевной чистоте и бесстрастию телесному, говению благообразну, ступанию кротку, гласу смиренну, слову благочинну, ядению и питию безмолвну; при старших молчать, мудрейших послушать, к старейшим покорению, к равным и меншим любови нелицемерной, мало вещеть, больше же разуметь”.

Ефросиния Полоцкая при решении политических проблем выступала как миротворец, защитница народа. “Таков бо дар дан был блаженной Ефросинии: если кто спрашивал о чем-либо, она ему отвечала что делать, и кто ее слушал - добро получал. И не могла видеть она ссорящихся: князя ли с князем, или кого из простолюдинов со своим другом, но желала, чтобы все были единодушны”.

Незадолго до смерти преподобная Ефросиния отправилась в паломничество к Святым Местам. Паломничество было пешим, а не водным путем “из варяг в греки”. Обоз проходил 30-40 километров в сутки, останавливаясь у властителей соседних земель, воздававших преподобной “честь великую”. Поклонившись святыням Константинополя, она добралась до Иерусалима, где в русском монастыре Пресвятой Богородицы Господь даровал ей вечный покой 23 мая 1173 года.

С личностью святой преподобной Ефросинии тесно связана проблема, возникающая при беседе о католической святой Параскеве-Праскедис. “Хроника Быховца” - памятник белорусского летописания первой четверти XVI века - повествует о князе Рогволде-Василии, который «после себя оставил сына Глеба и дочь Парасковию; и та дочь обещала девство свое сохранить в целости в жизни своей и постриглась в черницы у святого Спаса, в монастыре под Полотою, и жила там семь лет, Богу служа и книги списывая для церкви. А потом собралась в Рим и в Риме проживая, Богу служила прилежно, и жила несколько лет, и освятилась; ее зовут святая Праскедис, а по-русски Парасковия, ей же в Риме костел построили во имя ее святое и там же положили». Католические ученые выдвигают несколько версий по поводу этой легенды, православные же просто оспаривают достоверность свидетельства.

Приблизительно в 1187 году тело святой Ефросинии было перенесено в Киево-Печерский монастырь, а в 1910-ом мощи святой торжественно перевезли в Полоцк, в основанный ею монастырь. Перевозились они по Днепру при огромных стечениях народа, во время остановок парохода “Головачев” совершалить торжественные богослужения. Из Орши в Витебск, а затем - в Полоцк верующие благоговейно несли святыню на руках.

13 мая 1922 года по постановлению “народного комиссариата юстиции РСФСР” рака с мощами была вскрыта, затем мощи были отправлены на атеистическую выставку в Москву, а оттуда - в Витебск, где демонстрировались на протяжении почти двух десятков лет в местном краеведческом музее.

Во время немецкой оккупации верующие перенесли раку преподобной из музея в Свято-Покровскую церковь, а 23 октября 1943 года нетленные мощи вновь возвратились в Полоцкий Спасо-Ефросиньевский монастырь, где почивают и поныне.

Ефросиния Полоцкая - одна из первых канонизированных женщин в восточно-славянских землях. Наш народ почитает эту святую как опекуна Беларуси, сердечно молящую за нас Господа.

Иоанн Новгородский (ск. 7.09.1185), святитель. Первый архиепископ Великого Новгорода, бывший прежде священником при церкви Св. Власия на Софийской стороне, принявший при пострижении в иночество имя Илии, избран на вече и рукоположен в Киеве 28 марта 1065. Пред кончиною посхимился с именем Иоанна, данным ему при святом крещении. Мощи, преданные земле в северном притворе Софийского собора, долго оставались в забвении. Они были обретены в 1439. “Главное содержание жития архиепископа Иоанна, — пишет В. О. Ключевский, — почерпнуто из круга местных народных преданий. Имя Иоанна получило важное значение в местной легенде, благодаря тому что он во время нашествия суздальцев на Новгород послужил орудием чуда от иконы Богородицы, ставшего любимым воспоминанием новгородцев. Память об этом владыке вместе с Новгородской стариной оживилась особенно в XV в., в эпоху последней борьбы Новгорода с Москвою. Явление его архиепископу Евфимию в 1439 повело к открытию его мощей и к установлению панихиды 4 октября по всем князьям и владыкам, погребенным в Новгородском Софийском соборе. В конце жития автор призывает молитвы Иоанна на “великодержавного, скипетр царства в Русской Земле держащего”. Там же Иоанн поучает новгородцев бояться “князя православного, яко Бога”, и за иноверного не отдаваться, а в чуде Знамения указывает тот смысл, “да посрамятся иконоборцы, да не растлятся обычая наши”. Из этих выражений можно заключить, что житие писано в конце 70-х или в 80-х годах XV в., когда подчинение Новгорода Москве было решено и когда в нем стали обнаруживаться иконоборческие мнения жидовствующих”. Память празднуется 7/19 сентября.

Кирилл Туровский (ок. 1130 - не позднее 1182), епископ, духовный писатель, которого современники называли “Златоустом, паче всех воссиявших на Руси”. Кирилл прилежно изучал божественные книги и был начитан в них. Постригся в монахи, предавался аскезе, стал затворником, “столпником”. По просьбе князя и народа в 1169 стал епископом в г. Турове. Кирилл активно участвовал в политической и идеологической борьбе своего времени, возможно, в теологических спорах. В “Сказании” (XIII в.) сообщается, что он обличал лжеучение Федора, поставленного епископом кн. Андреем Боголюбским без санкции Киевского митрополита. Толкование притчи о Слепце и Хромце (“Притча о душе и теле”) является обличительным памфлетом против ростовского еп. Федора. Кроме того, Кириллу принадлежат “слова” на церковные праздники, каноны, молитвы, похвалы святым. В своих произведениях он опирался на византийские образцы знаменитых проповедников Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Симеона Логофета, Епифания Кипрского и др., в его “словах” ораторское красноречие Древней Руси достигло расцвета. Кириллу Туровскому приписываются многочисленные произведения, из которых бесспорно ему принадлежат уже упомянутая “Притча о душе и теле”, “Повесть о белоризце и о мнишестве”, “Сказание о черноризском чине”. Наиболее известны его “слова”, написанные на двунадесятые праздники и на воскресные дни пасхального цикла. Его творения, поражающие своей духовной красотой, показывают блестящее знание святителем греческого языка и святоотеческой литературы. Они составляли излюбленное чтение наших предков и были широко известны в других славянских странах. До нас дошли его двадцать четыре молитвы, покаянный канон и двенадцать проповедей, посвященных монашеской жизни и главнейшим праздникам.
За год до своей кончины он вернулся на покой в свою обитель и окончил там свою жизнь в строгих иноческих подвигах.
Память свт. Кириллу отмечается 28 апреля/11 мая и в Неделю 3-ю по Пятидесятнице.

Святитель Кирилл, епископ Туровский (1130-1182 г)
Сведения о святителе Кирилле дает его проложное житие. Сын богатых и знатных родителей, уроженец города Турова на реке Припяти, он рано увлекся "почитанием книжным" и получил хорошее по тому времени образование, учась у отечественных и иноземных книжников, в совершенстве овладел греческим языком. В зрелом возрасте святой Кирилл отказался от наследства и принял, постриг в Туровском монастыре. Он много подвизался в посте и молитве и учил иноков полному послушанию игумену. Через некоторое время св. Кирилл удалился в затвор на столп, где подвизался не только в аскезе, но и в составлении назидательных сочинений. Святость жизни и высокая просвещенность св. Кирилла обратили на него всеобщее внимание, и его избрали на Туровскую кафедру (ок. 1162 г.). По любви к уединению святитель Кирилл примерно через 20 лет оставил кафедру и полностью посвятил себя писанию духовных сочинений. Точный год его кончины неизвестен (1182 пли 1183).
Говоря о проповеднической и писательской деятельности св. Кирилла, житие отмечает: "... Другой златословесный учитель нам в Руси воссия паче всех". Авторитет творений св. Кирилла был настолько велик, что многие его "слова" включались в сборники "Златоуст" и "Торжественник" наряду с произведениями святителя Иоанна Златоуста. Из дошедших под именем св. Кирилла произведений ему несомненно принадлежат обличение ростовского епископа Феодора ("Притча о душе и теле"), два поучения, около тридцати молитв, два канона и восемь "слов" на праздники и воскресные дни.
Слова Кирилла Туровского составлены по самым высоким канонам византийского проповедничества. Главной задачей каждого из них является раскрытие символического, таинственного, духовного смысла воспоминаемых евангельских событий. Чтобы вызвать внимание у слушателей к проповеди и сильнее воздействовать на их религиозно-нравственное сознание, проповедник широко пользуется картинной образной речью, вкладывает в уста действующих лиц целые диалоги. Св. Кирилл в каждом из своих "Слов" напоминает слушателям о вечном смысле происходящего, о священном круговороте праздничного годового цикла. Он приглашал своих слушателей воспарить умом и сердцем, взглянуть на совершающийся праздник с точки зрения вечности, т.е. стремился раскрыть смысл праздника, "воспети", "прославити", "похвалити" его. Каждое из "слов" св. Кирилла — яркий образец праздничного, торжественного проповедничества. Автор в совершенстве владеет риторическим искусством, расчетливо учитывает устное произнесение проповеди в церкви при большом стечении молящихся: он то обращается к слушателям, то излагает евангельский сюжет или сложную богословскую концепцию с помощью красочных аллегорий, то вопрошает и тут же отвечает сам себе. Характерная особенность "слов" св. Кирилла — своеобразный лиризм и драматизм. Он часто вводит монологи и диалоги в "слова". Использует Кирилл и символическое толкование отдельных явлений природы. Таково, например, его "Слово на антипасху": "Ныне солнце красуяся к высоте восходит и радуяся землю огревает: взыде бо нам от гроба праведное солнце Христос и вся верущия Ему спасает".
"Слова" Туровского святителя необычайно четки по композиции, в них всегда три части: вступление, изложение и заключение. Задачи вступления — привлечь внимание молящихся, создать определенное духовно сосредоточенное эмоциональное настроение, подготовить к восприятию последующего изложения. С этой целью св. Кирилл прибегает к афористическим "зачинам". Таково, например, вступление к "Слову в неделю о расслабленном" "Неизмерима высота небес, неизследима глубина преисподней, непостижимо и таинство Божественного смотрения. Велика и неизреченна милость Божия к роду человеческому..."
В главной части — изложении — св. Кирилл широко использует риторический прием, именуемый "амплификацией" [1]. Этот прием заключается в том, что тема непрестанно словесно варьируется, распространяется включением все новых персонажей и цитат, привлекаются все новые ее обоснования, — до тех пор, пока содержание темы не будет полностью исчерпано; она развертывается во всех смысловых и эмоциональных оттенках — необычно картинно, с использованием точной детали, в многозначности слова, которым св. Кирилл владел как никакой другой проповедник домонгольского периода. Святитель органично сливает свои "Слова" с праздничными песнопениями и иконописью, он переносит действие из прошлого в настоящее, в сегодняшний день, призывает присутствующих стать свидетелями событий, происходящих "днесь" и "ныне".
Заключительная часть "Слов" св. Кирилла — похвала празднику или молитва.
Исследователи творений Кирилла Туровского давно установили, что в аллегориях, и в приемах их истолкования, и самих риторических фигурах он не всегда оригинален: он опирается на византийские образцы, цитирует или пересказывает фрагменты из "слов" прославленных византийских проповедников, в том числе св. Прокла Константинопольского, св. Григория Богослова, св. Кирилла Александрийского, св. Епифания Кипрского.
Но в целом "Слова" Туровского епископа не просто компиляции из чужих образов и цитат — это свободная переработка традиционного материала, в результате которого являются новые, своеобычные, совершенные по форме произведения, приспособленные духовным потребностям своего времени и нравственному уровню паствы. (Сравним ее с паствой св. Луки Жидяты — сколь многое успела насадить Русская Церковь за прошедший век!)
Творчество св. Кирилла Туровского свидетельствует, что древнерусские проповедники XII в. достигли высот гомилетического совершенства, свободно владели всем многообразием приемов, выработанных к эпохе святоотеческой проповеди и развитых классическим торжественным красноречием Византии, умели успешно сочетать чистоту православной веры и ее евангельскую простоту с глубокой образованностью и искусством риторики.

Климент Смолятич (ск. после 1164), митрополит Киевский и всея Руси (1147 — 1155), писатель, мыслитель. В Ипатьевской летописи 1147 говорится о Клименте Смолятиче, что он “книжник и философ”, подобного которому “не бывало в Русской земле”. Считается, что его перу принадлежит “Послание, написанное Климентом митрополитом русским Фоме, пресвитеру, истолкованное Афанасием Мнихом” и “Слово о любви Климове”.
Климент Смолятич - 2-й киевский митрополит (1147- 1155) русского происхождения. Назначен вел. кн. киев. Изяславом Мстиславичем, после чего был избран на соборе епископов и посвящен в Софийском соборе. До своего назначения на митрополию находился на высшей ступени монашества, в вел. схиме, и в атом качестве вёл жизнь затворника. Изяслав Мстиславич, видимо, хотел иметь в лице главы рус. церкви послушное орудие своей политики и одновременно порвать с традицией назначения рус. митрополитов в Константинополе. Неразбериха в столице Византии (патриарший престол пустовал длит. время) способствовала тому, что кандидатура Климента Смолятича, человека достойного и богословски образованного, была с удовлетворением принята большинством рус. духовенства. Однако вследствие того, что Климент Смолятич встал во время княжской междоусобиц на сторону Изяслава, его полномочия были признаны только в тех землях, которые находились в сфере политич. влияния киев. князя. Противники использовали в борьбе против Климента Смолятича то обстоятельство, что митрополит не был утвержден патриархом, а стало быть, не имел права занимать кафедру. Три епископа, голосовавшие против него (Нифонт Новгородский, Мануил Смоленский и Косьма Полоцкин), отказались повиноваться новому митрополиту и рассматривали его как «противника Христова закона». На их стороне, естественно, оказался враг Изяслава - сузд. кн. Юрии Владимирович Долгорукий, организовавший активную церковно-политическую оппозицию Изяславу и его ставленнику - Климент Смолятич Попытки последнего привлечь на свою сторону колеблющихся успеха не имели. Епископ Нифонт и др. иерархи оказались напрямую подчинёнными патриарху. Климент Смолятич вынужден был покинуть кафедру после изгнания из Киева Изяслава (1149) и вернулся туда вновь с вокняжением последнего (1151). После смерти Изяслава (1154) Климент Смолятич был сведён с кафедры севшим на престал в Киеве Долгоруким. Последний раз Климент Смолятич служил в Софийском соборе, когда киев. престал занял (1158) сын Изяслава Мстислав. После смерти митрополита Феодора вел. кн. киев. Ростислав Мстиславич обратился (1162) в Константинополь с просьбой утвердить К. С. задним числом в митрополиты, но получил отказ. Умер во Владимире (на Клязьме), но год смерти неизвестен. Как писатель Климент Смолятич известен своим посланием к священнику Фоме. Богослов, эрудиция (имел прозвище Философ), знание греч. яз, владение приёмами риторики, а также компетентность в вопросах церк. права позволяют предположить, что Климент Смолятич получил образование в одной из высших школ в Византии.
Использованы материалы из кн.: Богуславский В.В., Бурминов В.В. Русь рюриковичей. Иллюстрированный исторический словарь.
Климент Смолятич, митрополит Киевский в 1147—56 (ск. после 1164), православный мыслитель.
Родом из Смоленска, откуда и произошло его прозвание — Смолятич. До 1147 был монахом располагавшегося близ Киева Зарубского монастыря, схимником, а одно время даже «молчальником», т. е. принявшим обет молчания. Ко времени возвышения Климент уже прославился своими глубокими познаниями, широкой эрудицией, литературным даром. В Ипатьевской летописи о нем написано: «…И был книжник и философ, каких на Русской земле не бывало».
В киевские митрополиты Климента возвели 27 мая 1147 без благословения константинопольского патриарха, но по инициативе вел. кн. Изяслава Мстиславича. Т. о., Климент Смолятич стал вторым русским по происхождению митрополитом (после Илариона). Поставление Климента в митрополиты было напрямую связано с желанием вел. князя и некоторых церковных иерархов утвердить независимость как Русской церкви, так и всего Киевского государства от Византии. Именно поэтому вспомнили о некоторых традициях раннего, еще Владимировой поры, русского христианства.
Так, акт поставления нового митрополита предлагалось совершить мощами св. Климента, которые хранились в Десятинной церкви. Св. Климент почитался защитником Русской земли именно в раннем русском христианстве. Право же на избрание русскими своего митрополита находили в событиях и более близких — указывали на факт избрания митрополитом Илариона (1051). Видимо, совсем не случайно, что выбор пал именно на Климента Смолятича. Он был известен как активный церковно-политический деятель, представитель т. н. «русской партии», боровшейся с засильем греческих иерархов в Русской церкви.
Однако Климент оставался митрополитом только до тех пор, пока Изяслав Мстиславич был жив. После его смерти началась борьба за киевскую кафедру и, в конце концов, в 1156 Климент был «испровергнут» с митрополитства прибывшим из Византии Константином, а священникам, поставленным Климентом, было запрещено служить, пока они не отрекутся от бывшего митрополита. В 1158—61 и в 1163 дети Изяслава Мстиславича вновь попытались поставить Климента в митрополиты, но их намерение не удалось.
Единственное дошедшее до нас произведение Климента Смолятича «Послание Фоме» показывает, как элементы раннего русского христианства продолжали жить еще и в XII столетии. Этот памятник сохранился в испорченном виде: перепутаны местами отдельные его части, сам текст позднее был истолкован неким монахом Афанасием.
«Послание к Фоме», главное сочинение Климента Смолятича, несомненно, связано с церковно-политической борьбой вокруг митрополичьей кафедры. Ведь одна из целей написания Климентом этого послания — снять выдвигаемые против него обвинения в славолюбии и доказать свое право на руководство Русской церковью.
Главный вопрос, поставленный Климентом в «Послании», — можно ли допускать расширенное толкование Священного Писания? Отвечая на него, Климент отстаивает свое право тщательно исследовать «божественные письмена» и, хотя он не отрицает буквального понимания Библии, тем не менее библейские тексты имеют для него прежде всего символическое значение, а сам Климент выступает как сторонник символически-аллегорического метода прочтения библейских сюжетов. «Что же ми Зарою и Фаресом! — восклицает Климент по поводу одного из библейских сюжетов, который он толкует в своем послании. — Но нуждюся и уведети преводне», т. е. иносказательно. И в этом смысле Климент Смолятич оказывается продолжателем того толкования христианского вероучения, которое утверждал митр. Иларион.
Более того, Климент отстаивает право русского книжника на использование не только богословия, но и философии — светской, даже языческой науки. «А речеши ми: “Философьею пишеши”, а то велми криво пишеши, а да оставль аз почитаемаа Писаниа, ах писах от Омира, и от Аристотеля, и от Платона, иже во елиньскых нырех славне беша», — отвечает на обвинения Климент в самом начале своего «Послания». А чуть ниже восклицает: «Что философью писах, не свемь! Христос реклъ святымь учеником апостоломь: “Вамь есть дано ведати тайны царствиа, а прочим въ притчах”. Списающим евангелистом чюдеса Христова, хощу разумевати преводне и духовне».
Климент вообще показывает себя знатоком античной философии, вспоминая, что «излагал» в своих сочинениях Гомера, Аристотеля и Платона, «прославленных в греческих странах» философов.
Своеобразное продолжение «линии Илариона» можно заметить и в др. рассуждениях Климента Смолятича. Так, в истории человеческого общества он выделяет 3 состояния, которые соответствуют этапам утверждения Божественной истины в людских сердцах — «Завет», «Закон» и «Благодать». «Завет» — это пророчество будущей Благодати, которое Господь даровал праотцу Аврааму, а в его лице и всем язычникам. «Закон» (Ветхий завет) — это пророчество истины, данное Моисею для иудеев. «Благодать» (Новый Завет) — это и есть истина, дарующая вечное спасение уже всем людям.
Наступление каждого нового состояния отрицает предыдущее: «Закон бо упраздни Завета. Благодать бо упраздни обое, заветное и законное, солнцу въсиавшу, — пишет Климент Смолятич и продолжает аллегорическим сравнением: — Нужа есть всему миру пребывати под мраком, но осветитися подобает пресветлами лучами». Следовательно, только Благодать освещает мир «пресветлыми лучами» и человечество «уже не теснится в Законе», но «въ Благодати пространно ходит. Законнаа бо вся стень подаша и образ бяху будущих, а не сама та истинна».
А свои размышления об истинности Благодати Климент, опять же в духе митр. Илариона, иллюстрирует своеобразным толкованием библейской притчи о Заре и Фаресе, сыновьях-двойняшках библейского патр. Иуды и его невестки Фамари. Зара должен был родиться первым, но во время родов лишь выставил руку, на которую тотчас же была навязана красная нитка. Первым же на свет появился Фарес.
В толковании Климента Смолятича рука Зары — это образ Завета («преже бо Закона беаху неции богочестиемъ облежаще, не по Закону, но по вере живуще»); Фарес — образ Закона («среда бо есть Фарес преже бывших благочестию и хотящих быти Благодати»). Сам же Зара — это образ Благодати, явивший вначале свою руку, как пророчество будущей истины. В целом же это толкование позволяло Клименту доказывать правоту собственных рассуждений, опираясь на Священное Писание.
Климент Смолятич совсем не случайно столь много времени уделяет внимательнейшему прочтению Библии. Ведь, по его мнению, в познании Божиего Промысла и в посмертном спасении заключается высшая цель человеческой жизни. Даже признавая, что Господь, в принципе, непознаваем, Климент стремится к осмыслению сути сотворенного Господом мира. Познание же «божественной твари» может способствовать и познанию Божиих тайн.
Возможность постижения Божиего Промысла дает право Клименту защищать еще один важный для него тезис — право человека на свободную волю. Вообще человек, по мнению русского мыслителя, — это не просто Божие творение, а любимое и опекаемое Господом создание. «Нас же деля что не имать сътворити преславно, яко по образу Божию и по подобию быхом!» — восклицает Климент. Поэтому человек имеет возможность свободно распоряжаться всеми данными ему Богом вещами, ибо эта свобода предопределена Самим Богом.
Однако свобода имеет и свои пределы, установленные опять же свыше. «Да аще мы убо, тварь суще Божиа, от него сотвореною тварию действуемъ, якоже хощем, то что ны есть, возлюбленнии, паче наипаче помышляти о Бозе, Его же совета и премудрости нашь умъ ни худе достигнути не можеть, не токмо нашь умъ, но и ти святии ангели и архангели и вся чиноначалиа», — пишет Климент Смолятич. Следовательно, человек не должен противиться божественному «смотрению», но должен только славить Господа и благодарить. Более того, все свои аллегорические рассуждения Климент подчиняет одной цели — научить людей искать спасения, не уклоняясь от Божиего Промысла «ни на шую, ни на десно». Даже в жизни животных, пусть и мифических, видит Климент поучительные для людей сюжеты: «Се бо есть и намъ на поучение, иже просити что от Бога добрых делъ и полезных и спасение когда улучити и снабдети, имже Богъ о бесловесных промышляеть и устанавливаеть», — такими нравоучительными словами заканчивает Климент рассуждение о некой птице Алкионе.
И спасения, по убеждению Климента, достойны все, уверовавшие в Бога и искренне служащие Ему. В ответ и Господь никого не оставит и каждому дарует спасение и жизнь вечную: «Ничто же бо преобидно от Господа, все видить безсонное Его око, то все смотрить, у всего стоить, даа комуждо спасение… Устрааеть и промышляеть премудрено спасение наше и повелевает комуждо, якоже хощеть».
В этом понимании сущности спасения опять же можно видеть продолжение «линии Илариона», а вернее, традиций раннего русского христианства.
С идеей свободы Климент напрямую связывает и идею нестяжательства. Возражая на обвинения в тщеславии, он пишет: «Да скажу ти сущих славы хотящих, иже прилагают домъ к дому, и села к селомъ, изгои же и сябры, и бърти, и пожни, ляда же, и старины, от нихже окааный Климъ зело свободен. Нъ за домы, и села, и борти, и пожни, сябръ же и изгои — землю 4 лакти, идеже гроб копати, емуже гробу самовидци мнози».
Основываясь на собственном опыте, он подчеркивает, что истинная свобода возможна лишь тогда, когда человек полностью отказывается от имущества, бремя которого мешает направить все силы на духовное самосовершенствование. Климент Смолятич — первый в истории отечественной религиозной философии мыслитель, который сформулировал идею нестяжательства, ставшую столь популярной в России в более поздние времена.
Конечно, на первый взгляд «Послание к Фоме» носит чисто богословский, отвлеченный характер. Казалось бы, чем могут привлечь современного читателя рассуждения о ехионе и алкионе, о саламандре прованском? Но за этими аллегориями, за размышлениями над текстами Библии нужно увидеть другое. Отстаивая свое право на символическое толкование Священного Писания, Климент тем самым отстаивает право Русской церкви на самостоятельность, а значит и право Руси на независимость. И в этом смысле Климент Смолятич, несомненно, выступает духовным наследником митр. Илариона и др. русских мудрецов, близких традициям раннего русского христианства.

Лаврентий, затворник Печерский, епископ Туровский (ск. 1194), начал иноческое житие в Киевском Печерском монастыре. Потом удалился в Димитриевский монастырь, основанный прп. Варлаамом, и стал там затворником, потому что после искушения, постигшего прп. Никиту, затворнический подвиг в Печерском монастыре был воспрещен. Однажды привели к преподобному одержимого, чтобы он помолился о нем и исцелил его, но св. Лаврентий послал его к Печерским отцам. По дороге бес устами одержимого поведал ему, что он боится тридцати Печерских подвижников, а с остальными еще ведет борьбу. Когда приблизились к св. вратам обители, нечистый дух оставил страждущего, и он совершенно здравым вошел в монастырь. Когда же его спросили, кто исцелил его, то он указал на чудотворную икону Божией Матери и сказал: “Тридцать мужей с Нею сретили нас, и я исцелился”. Впоследствии св. Лаврентий был возведен на Туровскую кафедру.
Память свт. Лаврентию отмечается 29 января/11 февраля, 28 сентября/11 октября (в Соборе преподобных Ближних пещер) и в 3-ю Неделю по Пятидесятнице.

Марк Печерский, Гробокопатель (к. XI — н. XII в.), выполнял послушание могильщика в Киево-Печерской обители, расширяя существующие и копая новые помещения в Богом зданных (созданных) пещерах. Постоянно соприкасаясь с таинством смерти, он как никто другой понимал истинную цену преходящей жизни, всю ее бренность и суетность. Он бодрствовал день и ночь, посвящая себя постоянному труду, непрестанной молитве, смиряя бунтующее тело железными веригами и постом. И так преуспел в подвигах, что уже не боялся смерти, скорее она сама боялась его. Однажды, когда из-за тесноты погребальной пещеры братия не смогла возлить елей на умершего монаха, усопший сам, по слову прп. Марка, возлил елей на себя. В другой раз, не успев приготовить место для скончавшегося инока, прп. Марк во время отпевания прислал ему просьбу воскреснуть и подождать еще сутки. Как-то он приготовил общую могилу для двух братьев: Феофила и Иоанна. Младшего — Иоанна Господь призвал ранее, и, когда Феофил возмутился, почему брата положили на место, предназначенное старшему, прп. Марк смиренно просил мертвеца передвинуться, что тот и исполнил. Пораженный Феофил раскаялся и провел долгую жизнь в благочестии и памяти смертной. Оба брата вместе с прп. Марком причислены к лику святых.
Память прп. Марку отмечается 29 декабря/11 января, 28 сентября/11 октября (в Соборе преподобных Ближних пещер).

Михаил (ск. 1147), митрополит Киевский, родом грек. Прибыл в Киев в 1131 и состоял на митрополичьей кафедре. Заботясь о благоустройстве Церкви, Михаил принимал живое участие в государственных делах и княжеских междоусобиях. Вероятнее всего, он самовольно не удалялся в Царьград, а был сослан кн. Изяславом Мстиславичем, захватившим Киев, в монастырь, скорее всего Киево-Печерский, где и умер.
Михаил - киевский митрополит, грек по национальности. После поставления на кафедру в Константинополе прибыл летом 1130 в Киев. В ноябре-декабре ставил в иовг. епископы Нифонта. В 1134 его угроза отлучить новгородцев от церкви остановила их поход на Суздаль, а в кон. этого года лично выехал в Новгород, чтобы удержать его жителей от нового похода на Суздаль. Однако новгородцы задержали его у себя, отпустив лишь в конце февраля 1135, узнав о поражении новгородской рати у Ждан-горы. Активно держал (1134 -1137) сторону вел. кн. киев. Ярополка Владимировича во время междоусобной борьбы с Ольговичами. В 1136 при его посредничестве противники заключили между собой мир. Авторитет Михаила в Южной Руси подрывался, видимо, его поддержкой провизантийской политики галицких и суздаьских князей, и Михаил уехал (1145) в Византию якобы по делам своей митрополии и, видимо, оттуда уже на Русь не вернулся.

НЕСТОР ЛЕТОПИСЕЦ, Печерский (ок. 1056-1114), составитель “Повести временных лет”, родился в Киеве, в семнадцать лет поступил в Киево-Печерскую обитель послушником. Принял его сам основатель монастыря прп. Феодосий. Чистотою своей жизни, молитвою и усердием юный подвижник превзошел вскоре даже самых известных печерских старцев. По пострижении в монашество он был удостоен сана иеродиакона. Основным его послушанием в монастыре стало книжное дело. Помимо “Повести временных лет” им написано житие первых русских святых — страстотерпцев Бориса и Глеба, житие прп. Феодосия — основоположника правильной монастырской жизни на Руси, сказания о первых печерских подвижниках и мн. др.
Память прп. Нестору отмечается 27 октября/9 ноября, 28 сентября/11 октября и во 2-ю неделю Великого поста.

Нестор (XI - нач. XII в.) - летописец. Происхождение и жизнь Нестора до монашеского пострига неизвестны. В 70-х годах XI века стал монахом Киево-Печерского монастыря и вскоре получил диаконский сан. Написал житийные труды о Борисе и Глебе и Феодосии Печерском. Традиционно считается автором первой редакции "Повести временных лет", основного источника по начальному периоду истории Древней Руси, составленной ок. 1113 году и не дошедшей до нашего времени. Погребен в Киево-Печерской лавре.

Нестор, монах Киево-Печерского монастыря (ок. 1056—1114), духовный писатель, мыслитель, летописец, автор «Повести временных лет». Из написанного Нестором «Жития Феодосия Печерского» мы узнаем, что он был пострижен при игум. Стефане (годы игуменства которого — 1074—78) и возведен им в «диаконский сан» и что еще до «Жития Феодосия» им было написано «Чтение о Борисе и Глебе».

«Чтение о житии и о погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба» написано Нестором по канону жития-мартирия (т. е. жития святого-мученика). Истории гибели сыновей Владимира Святославича Нестор предпосылает обширное историческое введение, в котором размышляет об извечной борьбе добра со злом. По Нестору, русская история — это борьба добра со злом, вечных добрых начал человеческой души с бесовским соблазном сил зла. Борис и Глеб выступают в «Чтении» как активные поборники христианских идеалов — смирения и братолюбия, а Святополк предстает как орудие дьявольских козней. «Чтение» уступает в известности и распространенности анонимному «Сказанию о Борисе и Глебе» (см.: «Жития Бориса и Глеба», старший из известных нам списков «Чтения» относится к XVI в.

После «Чтения» Нестор пишет «Житие преподобного отца нашего Феодосия, игумена Печерского», в котором повествуется о жизни и деяниях одного из основателей монастыря. Как это характерно для житий праведников, подвизающихся в монастыре, «Житие Феодосия» отличается живостью характеристик монахов и мирян. Нестор достигает иллюзии правдоподобия в описании творимых Феодосием чудес, искусно изображая бытовые детали, естественно передавая диалоги персонажей. Особенно выделяется в «Житии» образ матери Феодосия: вопреки традиции Нестор изображает не лишенную каких-либо индивидуальных черт благочестивую христианку, предстающую в условном амплуа матери святого, а, напротив, изображает женщину властную, суровую, решительно противящуюся религиозным устремлениям сына, не останавливающуюся перед тем, чтобы жестоко избить или посадить на цепь отрока, мечтающего лишь о богоугодных делах и пострижении. Сложен и, возможно, близок к своему прототипу и житийный образ самого Феодосия (вероятно, Нестор опирался не столько на литературную традицию, сколько на рассказы о Феодосии очевидцев): отличающийся в монастырском быту необычайным смирением, Феодосий тем не менее резко осуждает за неблаговидные поступки кн. Святослава. Исследователи находили в «Житии» сюжетные мотивы, будто бы заимствованные из переводных византийских житий, но, вероятно, следует говорить лишь о сходстве ситуаций: Нестор всегда наполняет рассказ конкретными чертами киевской жизни и монастырского быта XI в. В этом отношении интересен такой эпизод: князь, находившийся где-то за городом, поручает некоему отроку отвезти Феодосия на телеге в Киев. Увидя убого одетого Феодосия, юноша принимает его за простого монаха и, снисходительно попрекнув за постоянную праздность («ты по все дни порозден»), предлагает поменяться местами: юноша поспит в телеге, а Феодосий пусть правит лошадью. Верный своим обычаям, Феодосий смиренно соглашается. Но когда путники приблизились к Киеву, юноша замечает необычайное почтение, оказываемое Феодосию, и со страхом понимает свою оплошность. В этом эпизоде помимо чисто нравоучительной идеи — прославления смирения Феодосия — немало живых деталей: и упоминание о далеком от благочестивого уважения отношении к монахам, и бытовые особенности княжеского быта, и чисто реалистическое изображение самого игумена, который шагает рядом с лошадью, когда начинают слипаться глаза.

В 1113—18 Нестором составлен древнейший летописный свод «Повесть временных лет», который позднее был включен в состав почти всех летописных сводов.

В «Повести временных лет» земная жизнь рассматривается Нестором как противостояние добра и зла, причем не только как борьба посланников Бога и слуг сатаны, но как противостояние добрых и злых людей. Последние опаснее бесов, ибо «беси бо Бога боятся», а злой человек ни Бога не боится, ни человека. Именно посредством их множится мировое зло.

Память прп. Нестору отмечается 28 сент./11 окт., 27 окт./9 нояб. и во 2-ю неделю Великого поста.

Никита Столпник, Переяславский, преподобный (ск. 24.05.1186), в миру был сборщиком княжеских податей, буквально грабил жителей Переяславля, отличаясь особой грубостью и жестокостью. Однажды в церкви он услышал слова прор. Исайи: “Научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову” (Исайя, 1: 17) — и был потрясен до глубины души. Но вскоре забыл об этом. Однако Господь напомнил ему о грехе — в котле, где жена Никиты варила суп, он увидел человеческую голову. После этого грешник решительно и навсегда изменил свой образ жизни — он стал послушником монастыря в честь вмч. Никиты, в окрестностях Переяславля. Когда прп. Никита был пострижен в монашество, он выкопал глубокий колодец, где непрерывно пребывал во внебогослужебное время, а на голову при этом возлагал тяжелую каменную шапку. Ведя столь подвижнический образ жизни, он со временем стал обладать даром изгнания бесов и исцелений. Преподобный так долго носил тяжелые вериги, что под зноем и дождем они приобрели необыкновенный блеск. Он-то и привлек разбойников, которые, желая обладать мнимым богатством, зверски убили святого. Так св. Никита и своим подвижничеством, и своими страданиями искупил свои грехи и стал угодником Божиим.

Никола Святоша, Черниговский, Печерский (ск. 1143), первый русский князь, принявший иночество, сын Черниговского кн. Давида. По воле родителей Никола, носивший в миру имя Святослав, женился и стал Луцким князем (дочь его была замужем за блгв. кн. Всеволодом Новгородским). Не по душе миролюбцу были постоянные ссоры русских князей. В феврале 1106 кн. Святослав, оставив семейство, принял постриг в Киево-Печерской обители. Здесь он с великим смирением работал в поварне, рубил дрова, носил воду, был привратником. На свои средства построил надвратный Троицкий храм и больничную церковь свт. Николая, около своей кельи развел сад. Его никто не видел праздным, все труды его сопровождались непрестанным произнесением молитвы Иисусовой (первый известный пример на Руси). Пройдя разные послушания, подвижник наложил на себя обет безмолвия, который соблюдал в продолжение тридцати лет. Он стяжал дар прозорливости и врачевания.
Память прп. Николе отмечается 14/27 октября, 28 сентября/11 октября и во 2-ю неделю (воскресенье) Великого поста.

Нифонт Печерский, Новгородский, епископ (ск. 8.04.1156), постриженик Киево-Печерского монастыря, возведен на Новгородскую кафедру в 1130. Новгородцы высоко ценили его как храмоздателя и знатока церковных канонов. Святитель реставрировал Софийский собор и создал в Новгороде и других городах много храмов. Одной из первых забот свт. Нифонта стала забота о прекращении междоусобных браней и водворении мира между русскими князьями. В 1135 ему удалось предотвратить казавшееся неминуемым столкновение между Киевом, Черниговом и Новгородом. Его святительские слова, обращенные к соперничавшим князьям, неоднократно способствовали утверждению мира и в дальнейшем.
Свт. Нифонт был строгим блюстителем церковных правил. Неканоничного митр. Киевского Климента, поставленного по воле вел. кн. Изяслава II Мстиславича, св. Нифонт не признал. За это он был послан в почетное заточение в Печерский монастырь и был там до тех пор, пока его не освободил вел. кн. Юрий Долгорукий. После этого святитель вернулся в Новгород к великой радости своей паствы. Константинопольский патриарх в своем послании сравнивал его с древними свв. отцами, столпами Православия. Во время одной из своих поездок свт. Нифонт остановился в Печерском монастыре, где ему явился св. Феодосий, который сказал: “Хорошо ты сделал, брат и сын Нифонт, что приехал сюда. Отныне ты будешь неотлучно пребывать с нами!” В свитке, который он держал в руке, было написано: “Се аз и дети, яже ми даде Бог!” Вскоре после того святитель скончался. Погребли его в пещере прп. Феодосия.
Память свт. Нифонту отмечается 8/21 апреля и 28 сентября/11 октября.

Пимен Печерский, Многоболезненный (ск. 11.02.1110), родился больным, рано возжелал пострига, но родители воспротивились этому. Наконец они против своего желания вынуждены были принести его в Печерский монастырь и просили иноков молиться о нем. Ночью, когда все спали, пришли к болящему под видом игумена и братии ангелы и постригли преподобного, назвав Пименом, причем сказали, что его постригальная свеча не угаснет в течение сорока суток и что его выздоровление будет признаком кончины. Волосы его они положили на гробницу прп. Феодосия в запертую церковь и на другой день их там и нашли. В келью к нему положили больного брата, но приставленные к ним для служения иноки пренебрегли ими. Тогда прп. Пимен спросил этого брата, стал ли бы он ему служить, если бы выздоровел. Брат согласился и тут же получил исцеление. Но скоро он сам впал в тот же грех, оставив своего больного: он ушел жить в незанятую келью. Никто не знал, почему он заболел той же болезнью, но, когда его нашли, прп. Пимен сказал: “Он жнет то, что посеял” — и велел его позвать. Брат пришел совершенно здоровым. Преподобный напомнил ему Евангельские слова: “Терпением вашим спасайте души ваши” (Лк. 21: 19). Накануне кончины прп. Пимена три огненных столпа поднялись над трапезной, а потом перешли на собор. В этот день святой, причастившись, пошел в пещеру и сам показал место своего погребения.
Память прп. Пимену отмечается 7/20 августа и 28 сентября/11 октября (в Соборе преподобных Ближних пещер).

Преподо́бный Авраа́мий Росто́вский (также Авра́мий; в миру — Аверкий) — святой Русской Церкви, подвизавшийся в Ростове Великом, в половине XI века. Его «Житие», среди прочего, описывает сокрушение им идола Велеса и основание на том месте Богоявленского монастыря. Память — 29 октября по юлианскому кадендарю.

«Житие» его повествует о чудном видении ему апостола Иоанна Богослова, который дал ему жезл, увенчанный крестом, для сокрушения идола. В память явления преподобный воздвиг храм во имя апостола Иоанна Богослова. Убеждённые его проповедью, крестились многие язычники.

Преставился в глубокой старости и был погребён в храме Богоявления.

Мощи его обретены при великом князе Всеволоде Большое Гнездо (1176—1212).

В 1551 году царь Иоанн Грозный, перед походом на Казань, обходил святые места. В Богоявленском монастыре ему показали тот жезл, которым преподобный Аврамий сокрушил идола Велеса. Посох царь взял с собой в поход, а крест оставил в обители. Возвратившись после покорения Казанского ханства, Иоанн Грозный приказал построить в Аврамиевой обители новый каменный храм в честь Богоявления с четырьмя приделами и прислал туда книги и иконы.

Житие преподобного отца нашего Аврамия Ростовского

Память его празднуется месяца октября в 29-й день

Преподобный отец Аврамий был сын благочестивых родителей [1]. С молодых лет он оставил родительский дом и мирскую суету, принял иночество и посвятил себя Богу[2]. Покорив плоть духу, он изнурял себя подвигами, очищал душу свою слезами и сподобился благодати чудотворения.

В его время в Ростове не все еще приняли Святое Крещение и многие оставались язычниками: Чудский конец города поклонялся каменному идолу Велесу[3]. Обитавший в идоле нечистый дух наводил страх на всех, и христиане боялись проходить вблизи идола. Преподобный Аврамий пылал ревностью искоренить в Ростове остатки язычества. Он молил Господа Бога о даровании ему силы и благодати Святого Духа сокрушить идола, но молитва его долго не была услышана.

Однажды преподобный Аврамий, в скорби и недоумении, сидел вблизи идола. И вот он видит идущего к нему благолепного старца. Аврамий встает и спешит к нему навстречу. После взаимного приветствия и благословения преподобный спрашивает: “Откуда идешь, отче, из какой ты страны?”

“Я из Царьграда, отче, родом; в земле вашей пришлец и странник. Скажи мне, отче, почему ты сидишь в печали близ этого идола Велеса?”

“Я молю Господа Бога о том, чтобы мне дана была сила сокрушить идола, - отвечал Аврамий, - но Господь презрел мои молитвы, и вот я сижу в печали”.

“Если хочешь, отче, получить желаемое, - сказал Аврамию старец, - то иди в Царьград, разыщи дом Иоанна Богослова, войди в него, помолись образу святого Иоанна Богослова, - и не выйдешь тщетно, но получишь желаемое”.

Преподобный Аврамий опечалился по причине далекого пути, но старец сказал: “Господь Бог сократит твой путь!”

Блаженный Аврамий, исполнившись Святого Духа, взял благословение у старца и отправился в путь, забыв о его дальности.

Когда преподобный Аврамий, вышедши за город, перешел реку Ишну[4], ему встретился неизвестный человек, видом своим внушавший страх; почти совсем без волос на голове, он был с большою круглою бородой, на лице его выражалось благоговение; он был прекрасен. В руке у него была трость.

Блаженный Аврамий поклонился ему.

Неизвестный сказал: “Куда идешь, старец?”

“Иду отыскивать дом Иоанна Богослова”, - отвечал Аврамий.

Неизвестный сказал: “Подойди, старец, возьми сию трость мою и возвратись назад, приступи к идолу Велесу, ударь его тростью во имя Иоанна Богослова – и окаянный обратится в прах”.

И с этими словами неизвестный стал невидим.

Блаженный Аврамий понял, что это был Иоанн Богослов.

Объятый страхом и радостью, Аврамий воротился назад, беспрепятственно подошел к идолу, ударил его тростью во имя Иоанна Богослова, - и идол тотчас превратился в прах.

На том месте, где встретил Аврамий святого старца, он поставил церковь во имя Иоанна Богослова[5], а там, где стоял идол Велеса, преподобный, с благословения епископа, соорудил небольшую церковь во имя Богоявления Господня, поставил при ней келии, собрал иноков и учредил общежитие[6].

Много зла потерпел преподобный Аврамнй от не веровавших во Христа язычников. Однажды они хотели даже разорить и сжечь построенную им святыню, но Бог не попустил этого ради молитв и терпения преподобного.

Однако своим учением и терпением преподобный Аврамий в непродолжительное время всех неверующих привел ко Христу: крестились все от мала до велика и начали ходить на славословие Божие и на всенощное бдение, даже женщины и дети. Преподобный Аврамий укреплял сердца их в вере почитанием книжным и поучением духовным. Многие из детей оставляли дома родителей, тайно приходили к преподобному и принимали монашество. Так умножалась братия, которую преподобный поучал слову Божию.

Тогда преподобный Аврамий построил большую церковь, украсил ее, как невесту Христову, чудными иконами и святыми книгами и завел благолепное пение.

Князья Ростовские, относясь с великим уважением к отцу Аврамию, предоставили особые преимущества основанному им монастырю: давали много имения на монастырское строение и деревни на содержание иноков.

Видя возрастание и процветание монастыря, Ростовский епископ, посоветовавшись с князьями, возвел Аврамиев монастырь на степень архимандритии, а преподобного Аврамия поставил в архимандриты.

С того времени Аврамий стал еще усерднее подвизаться и прилагал труды к трудам, предаваясь посту и молитве; он был образцом для всех, отличаясь смирением и показывая нелицемерную любовь ко всякому приходящему и равно к великому и малому.

Исконный ненавистник добра, диавол, не оставлял преподобного в покое, вооружился на него и творил ему огорчения и днем и ночью. Но, огражденный Христовою благодатию и крестным знамением, Аврамий не страшился.

Однажды, когда преподобный Аврамий в своей келии перед литургиею, прочитав обычные молитвы ко Святому Причащению, хотел умыть руки перед отходом в церковь, дьявол вошел в умывальницу, желая причинить преподобному неприятность. Уразумев присутствие нечистого духа в сосуде, преподобный взял честной крест, положил поверх сосуда, оградил сосуд крестным знамением и так оставил, долгое время не касаясь его. Бес, палимый крестною силою, мучился и не мог выйти из сосуда.

У Ростовских князей тогда был обычай ездить за город на охоту и на обратном пути заходить в монастырь, чтобы помолиться в церкви и получить благословение от преподобного Аврамия. Так случилось и теперь. По обыкновению, князья зашли в келию преподобного, но его там не случилось, ибо у него был обычай ежедневно трудиться на братию: то он колол дрова для монастырской пекарни, то мыл власяницы на братию, то носил воду в поварню. Услышав о приходе князей, он поспешил о келью, чтобы благословить их.

Между тем князья, находясь в келии в ожидании преподобного, заметили сосуд, покрытый честным крестом, и недоумевали, что бы это могло значить. Одни из князей дерзнул снять с сосуда крест, чтобы благословиться им, - и бес тотчас вышел из сосуда, как дым черный и злосмрадный, так что устрашил всех присутствующих.

Когда преподобный приближался к келии, нечистый дух встретил его при входе и стал поносить Аврамия и грозить ему: “Как ты принудил меня силою невидимого Бога мучиться и сожигаться силою крестною, так и я сотворю тебе пакость, в скором времени одолею тебя: возведу на тебя клевету, предам тебя мукам и позору: ты будешь посажен на пегой ослице без седла и обут в женские красные башмаки. И многое другое потерпишь ты, как и я потерпел от тебя”.

Преподо6ный оградился крестным знамением, и бес тотчас же исчез.

Когда Аврамий вошел в келию, князья стали спрашивать о происшедшем, о злосмрадном дыме, вышедшем из накрытого крестом сосуда, но преподобный ничего не сказал об этом, а только благословил князей с душеполезным наставлением и отпустил с миром.

Спустя некоторое время, желая отомстить преподобному, бес принял образ некоего воина, явился к великому князю во Владимир и стал возводить на Аврамия тяжкие обвинения.

“Государь, я хочу поведать тебе великую тайну, - говорил бес, - есть в твоей державе, в городе Ростове, некий монах Аврамий, волхв, который, однако, с виду кажется смиренным и святым и прельщает людей. Он нашел в земле великое хранилище, медный сосуд, наполненный золотом, который по праву должен принадлежать твоей державе. Золотых сосудов, найденных в этом хранилище, золотых поясов и цепей невозможно оценить, и невозможно исчислить серебра и иных драгоценностей. На эти сокровища он построил великую церковь, а тебе не поведал”.

Великий князь воспылал гневом на преподобного и послал за ним одного лютого воина, приказав взять Аврамия, не говоря ему ни слова, и привести в таком виде, в каком найдет его.

Все это произошло по внушению злого духа.

Когда посланный князем воин явился, преподобный, после соборной молитвы, стоял на молитве келейной в одной власянице и без обуви. Воин, без всякой милости, не дав преподобному ни слова вымолвить, ни одеться, ни обуться, взял его с собою на коня и погнал к городу Владимиру.

На другой стороне Ростовского озера попался им человек, пахавший на пегой ослице и державший в руке красные женские башмаки. Воин посадил преподобного на ослицу, обул его в женские башмаки и быстро доставил его в таком позорном виде к великому князю.

Великий князь приказал поставить пред собою и воина-обвинителя.

Мнимый воин повторил те же слова против преподобного относительно хранилища драгоценностей, что и прежде.

Преподобный, услышав это, воздел руки к небу и запретил духу лукавому, говоря: “Запрещаю тебе именем Господа нашего Иисуса Христа, скажи мне, кто ты, такими словами оклеветавший меня?”

Бес затрепетал и сказал: “Я бес, искони ненавидящий добро в человеческом роде, особенно же в иноках, боящихся Бога. Видишь, старец, что я прежде сказал тебе, то и сделал — за то, что ты меня мучил в убогом твоем сосуде”.

Сказавши это, бес мгновенно исчез.

Великий князь, видя днавольскую прелесть и поругание стоявшего пред ним преподобного, объят был великим страхом, равно и все окружавшие князя. И начал князь молить преподобного о прощении и говорил со слезами: “Отче, я виновник твоего невольного прихода, я жестоко оскорбил те6я. Прости мне, отче, все то, чем я тебя прогневал. Враг, отче, помрачил мое сердце и возбудил во мне ярость против тебя и поверг меня во грех”.

Старец сказал: “Господь простил тебя, государь, ибо это дело древнего врага диавола, а потому, государь, не дивись сему: искони враждуя против людей, он особенно привык причинять препятствия боящимся Бога”.

Князь, видя смирение преподобного и тихие и кроткие слова его, как будто старец не испытал никакого зла, еще более принялся ублажать его и воздал ему великую честь.

На устроение монастыря князь пожаловал много домов, сел и рабов, сделал Аврамиев монастырь своим монастырем и поставил его выше всех прочих монастырей Ростовских и все это утвердил жалованными грамотами.

После всего этого князь отпустил преподобного с великою честью.

Преподобный Аврамий жил в своем монастыре в великом смирении, прилагая труды к трудам, и с миром отошел ко Господу, Коего измлада возлюбил [7].

Житие Авраамия Ростовского — памятник агиографии, написанный, по мнению большинства исследователей, не ранее XV в. Ж. повествует о легендарном основателе ростовского Богоявленского монастыря — Авраамии, память которого церковь отмечает 29 октября. В отношении времени жизни героя Ж. Авраамия, о котором кроме Ж. не сохранилось исторических сведений, мнения ученых, напротив, расходятся: Макарий Булгаков относил его подвиги к первым десятилетиям христианства на Руси, В. О. Ключевский — к 1073—1077 гг. (т. е. после смерти Леонтия Ростовского), А. А. Титов — к концу XI — началу XII в.; Е. Е. Голубинский и А. П. Кадлубовский, отказывающиеся видеть в Авраамии основателя Богоявленского монастыря (монастырь впервые упоминается в Летописи Лаврентьевской под 1261 г.), — к XIV в. Е. Е. Голубинский пытался отождествить без достаточных оснований героя Ж. с игуменом Авраамием Низким, ходившим в Царьград с митрополитом Пименом в 1385 г. Приходится, однако, считаться и с указанием третьей редакции Ж., что мощи Авраамия были обретены «во дни великаго князя Всеволода Юрьевича Владимирскаго внука Мономахова в лето 6683 октоврия в 27 день» (по-видимому, эту редакцию цитирует и Амвросий: История российской иерархии. М., 1811, т. 3, с. 64—65).

Али́пий (Али́мпий) Пече́рский (? — 1114 г.) — преподобный святой, киевский мозаичист, иконописец и ювелир конца XI века, ученик греческих мастеров. Первый из названных по имени древнерусский живописец. Память совершается (по юлианскому календарю) 17 августа и 28 сентября (Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер). Мощи находятся в Антониевых пещерах Киево-Печерской лавры.
Жизнеописание Алипия, в «Слове о первом русском иконописце Алимпие» (Слово 34 «Киево-Печерский патерик») состоит в основном из рассказов о чудесах, творимых им, или происходивших с его иконами. Родителями Алипий был отдан учиться иконописи, при игумене Никоне принял постриг, помогал греческим мастерам украшать мозаиками Успенский собор. Как монах, а затем священник Алипий писал новые иконы и поновлял старые. Прославился как целитель. Согласно легендам, многие произведения Алипия были созданы при участии божественного промысла: так, когда уже перед смертью, из-за физической немощи, Алипий не смог исполнить заказ, к нему явился ангел и «в 3 часы икону написа».
Достоверные произведения Алипия не сохранились. В патерике сообщается о пятифигурном деисусе и двух наместных иконах, написанных Алипием для одной из киевских церквей. Икону Богоматери работы Алипия Владимир Мономах передал в дар Успенскому собору в Ростове. Возможно, это была Богоматерь Великая Панагия («Ярославская Оранта»), обнаруженная в 1919 году в Спасском монастыре Ярославля и хранящаяся ныне в Государственной Третьяковской Галерее. Он также считается предполагаемым создателем ряда других прославленных икон, к примеру, Свенской Печерской иконы Божией Матери.
Известно, что будучи иноком Киево-Печерского монастыря, Алипий принимал участие в росписи и создании мозаик Успенского собора Киево-Печерской лавры, разрушенного фашистами в 1941 году.

Алимпий — киево-печерский чудотворец и древнейший русский иконописец, учившийся у греческих мастеров в конце XI в. Составитель его жития, Поликарп, рассказывая о таланте и прилежании его, говорит, что заработанные деньги А. делил на три части: на одну покупал материалы, другую отдавал бедным, а третью — в монастырь, — и трудился, «не даяше себе покоя день и нощь» (Патерик, 1702, Киев, стр. 159).

Житие преподобного отца нашего
Алипия иконописца
(30 /17/ августа)

Он безмездно писал иконы для церквей
и был чудотворный врач иконописными красками;
за него невидимо были написаны чудотворные иконы,
потом же и видимо Ангел написал икону.

Преподобный отец наш Алипий Печерский явился подражателем Божественному Евангелисту Луке. Ибо он также трудился для Господа, сотворившего нас по образу и подобию Своему, изображая чудотворно не только лица святых на иконах, но и добродетели их на своей душе. Кроме того, показался он и чудесным врачом. Его благочестивое житие передано нам так.

В дни благоверного князя Киевского Всеволода Ярославича, при игумене преподобном Никоне, по Божию устроению и заботам преподобных отцов Антония и Феодосия, явившихся десять лет спустя от преставления своего в Константинополе, блаженный Алипий был отдан родителями на обучение к греческим иконописцам, пришедшим для украшения святой Печерской церкви. И он был свидетелем того дивного чуда, которое описано в сказании о святой Печерской церкви, когда во время работ иконописцев по украшению алтаря мусией, в нем изобразилась сама собой икона Пресвятой Богородицы, просияла ярче солнца, затем голубь вылетел из ее уст и после долгого летания влетел в уста стоявшей высоко иконы Спасителя. В то время этот блаженный Алипий, учась, помогал своим мастерам, и запечатлел в уме своем, что действие Пресвятого Духа пребывает в той святой Печерской церкви.

Когда иконописцы окончили свое дело и украсили живописными образами святую церковь, Алипий украшен был тогда преподобным игуменом Никоном добродетельным образом святого ангельского иноческого чина. И он, уже умевший хорошо изображать вещественные лица святых, начал обучаться изображать в себе духовные добродетели святых.

И стал он таким искусным художником в своем деле, что через работу свою над вещественными иконами, благодатью Божией, тем самым уже являл образ духовной добродетели; он научился искусству иконного писания не ради богатства, а ради доброго употребления своего дара, ибо он работал, рисуя иконы, сколько кому надо было,— всем, игумену и братии, ничего не беря за свой труд.

В особенности же он молил многих, чтоб, увидав в какой-нибудь церкви обветшавшие иконы, — говорили ему; и он, не требуя себе на земле никакой мзды, украшал их своим письмом. Когда же не для кого ему было исполнять это дело, тогда, занимая золото и серебро, нужное для икон, принимался за работу и отдавал иконами, кому был должен. Так делал он, чтобы не быть праздным, потому что древние отцы сказали, что велик пред Богом инок, всегда занимающийся рукоделием, и равен верховному Апостолу Павлу, который сказал о себе: …нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии (Деян. 20, 34). Если же ему случалось выручить что-нибудь за рукоделие, он разделял то на три части: первую часть откладывал на все нужное для икон, вторую — в милостыню нищим, третью — на нужды монастырские. Постоянно поступая так, он не давал себе покоя ни днем, ни ничью. Ночью занимался он бдением, молитвой и поклонами; когда же наступал день, то со смирением, бескорыстием, чистотой, терпением, в посте, богомыслии прилежал рукоделию, праздным никогда нельзя было его видеть; но ради дела никогда не опускал он соборной молитвы.

Игумен же, видя столь великий успех этого преподобного иконописца в добродетелях, что он, нося ангельский иноческий образ, изображает на себе действие и единосущного образа Божия, Иисуса, Иерея по чину Мельхиседекову, постарался возвести его на степень иерейства. Тогда преподобный, поставленный, как светильник на свечник или, лучше сказать, как образ на высоком месте, просиял красотой двойных добродетелей — иноческих и иерейских, так что явился он образом не простым, но чудотворным. И из многих чудотворений его некоторые следует помянуть здесь.

Некто из богатых киевских граждан был в проказе и много лечился у врачей, волхвов и иноверных людей, ища помощи, но не получил ее, а впал в еще худшее состояние. Тогда кто-то из друзей понудил его идти в Печерский монастырь и просить Печерских отцов помолиться о нем; он едва на это согласился. Когда он был приведен, игумен приказал напоить его водой из колодца и помазать ему голову и лицо. И он переполнился весь гноем за свое неверие; с плачем, в сетованиях возвратился он в свой дом и много дней не выходил на свет, стыдясь своего срама, и говорил друзьям своим: «Покры срамота лице мое, чужд бых братии моей и странен сыновом матери моея» за то, что не с верой пришел я к преподобным отцам Антонию и Феодосию», и всякий день он ожидал смерти. Но, придя в себя, задумал он исповедать все свои согрешения, и потому снова прибыл в Печерский монастырь к преподобному Алипию и исповедовался пред ним. Преподобный же сказал ему: «Хорошо сделал ты, чадо, исповедав Богу грехи твои пред моим недостоинством; так и пророк исповедует Богу: …сказал: исповедую Господу преступления мои, и Ты снял с меня вину греха моего (Пс. 31, 5). Он много поучал его о спасении души, и взяв иконописных красок, разрисовал его лицо, помазав гнойные струпы. Потом, введя его в церковь, причастил его Божественных Таин и приказал умыться водой, которой обыкновенно умываются священники после причастия, и тут спали с него струпы, и вернулось к нему благообразие прежних дней, когда он был здоров. И в чудотворении этом преподобный отец наш Алипий подражал Самому Христу. Как Христос, исцелив прокаженного, велел показаться ему иерею (Мф. 8, 4) и принести дар за очищение свое, так и этот преподобный приказал прокаженному своему показаться пред ним, когда он будет одет по чину иерейства, и принести дар, о котором говорит пророк: Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне? Чашу спасения прииму (Пс. 115, 3 и 4). Тут же помянем и о даре: правнук этого прокаженного за его очищение оковал киот над святым престолом в церкви Печерской золотом.

Преподобный явился тут также отражением Христа, исцелившего слепорожденного (Ин. 9, 6–7). Ибо, как Христос, исцелив его, сперва помазал ему глаза брением, а потом велел умыться в купели Силоамской, что значит Послан, так и этот преподобный сперва помазал струпы своего прокаженного иконописными красками, потом же велел ему умыться водой, какой обычно умываются по причастии посланники Божии, архиереи. И так исцелил его от темной проказы, а вместе с тем и от слепоты греховной. Этому скорому исцелению сильно удивлялись все, пришедшие тогда из города.

Но преподобный Алипий сказал им: «Братие, внимайте словам: никто не может служить двум господам (Мф. 6, 24). Ибо этот человек сперва поработился грехом чарованья врагу; а потом пришел сюда, к Богу, по наветам вражьим отчаиваясь в спасении своем и не веруя, что один Господь может спасти; поэтому еще большая проказа пала на него за его неверие. Ибо сказал Господь: Просите (и не просто «просите», но «с верой») и дастся вам (Мф. 7, 7). Когда же теперь он, обратившись, покаялся в том грехе пред Богом, — в чем я был свидетелем — Бог, богатый милостью, исцелил его. Услышав это, все поклонились и пошли с исцеленным назад, славя Бога и Матерь Его, преподобных отцов Антония и Феодосия, и ученика их, преподобного отца нашего Алипия, и говорили о нем: «Поистине, он для нас новый Елисей и исцелил этого мужа, как Неемана сириянина от проказы»(4 Цар. 5, 14).

Еще был христолюбивый муж из того же города Киева, который поставил церковь и захотел устроить для украшения ее семь больших икон; с этой целью он дал серебра и иконные доски двум знакомым инокам Печерского монастыря, прося их сговориться о написании тех икон с Алипием. Но те монахи не сказали ничего Алипию, а серебро присвоили себе. Через некоторое время заказчик послал к монахам узнать, написаны ли его иконы. Они же отвечали, что Алипий требует больше серебра. И опять получили присланное этим человеком серебро и присвоили его себе, и, так как они были бесстыдны, опять послали к нему, говоря на святого неправду, что он требует еще столько же, сколько получил. Христолюбивый тот муж дал и в третий раз, говоря: «Я хочу только молитвы и благословения от дел рук его». Алипий не знал ничего о поступке тех монахов. После всего этого прислал тот человек, желая узнать наверное, готовы ли иконы. Монахи же, не найдя, что ответить, сказали ему: «Алипий троекратно взял у тебя серебро, а теперь не хочет писать икон». Поэтому тот христолюбивый муж с многочисленными вооруженными людьми пришел в Печерский монастырь к преподобному Никону и поведал ему, как опечалил его Алипий. Игумен призвал его и сказал: «Зачем, брат, сделал ты такую неправду вот этому сыну нашему? Много раз просил он тебя и давал серебра, сколько ты требовал; ты же обещался и, взяв столько серебра, не пишешь ему икон, между тем как иногда ты пишешь их даром». Алипий отвечал ему: «Отче честный, твоя святыня знает, что я никогда не ленился в этом деле; а теперь не знаю, о чем ты говоришь». Игумен снова сказал ему: «Трижды брал ты цену за семь икон, и доселе не написал их». И для обличения святого послал принести доски тех икон, которые пред той ночью видели не зарисованными в одной монастырской келии. Также велел он призвать тех монахов, через которых заказчик давал деньги святому, чтоб они показали против него. Посланные за досками пришли и нашли на досках прекрасно изображенные иконы, и принесли их к игумену с его окружающими. Видя это, все изумились, и в ужае трепетно пали на землю, и поклонились тем нерукотворенным образам — Господа, Пречистой Богоматери и святых Его. Потом пришли и два монаха, оклеветавшие Алипия, и, не зная о происшедшем чуде, — начали обвинять святого, говоря: «Ты взял три цены, а икон не пишешь».

Все там находящиеся, слыша эти обвинения, показали им иконы, говоря: «Эти иконы написаны Самим Богом, свидетельствующим незлобие Алипия». Нерадивые монахи, увидев их, ужаснулись чуда. Обличенные игуменом в краже и лжи, они были изгнаны из монастыря и лишились всего, что прикопили. Но не оставили свою злобу и, продолжая свою ложь на преподобного Алипия, разглашали в Киеве, что сами написали те иконы, а заказчик, не желая заплатить им и лишая их договоренной цены, — выдумал это и солгал на иконы, будто они написаны Богом, в оправдание Алипия. И таким образом они остановили народ, стекавшийся посмотреть те иконы и поклониться им. Но, если народ и поверил тогда тем монахам, оболгавшим преподобного Алипия, то Бог, прославляющий святых Своих (как Он Сам сказал в Евангелии: Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечник, и светит всем в доме (Мф. 5, 14, 15), не утаил добродетельных подвигов преподобного мужа. Даже до князя Владимира Мономаха дошло чудо, совершившееся ради святого над теми иконами. И было подтверждено еще так.

Однажды попущением Божиим выгорел от пожара в Киеве весь Подол, сгорела там и церковь, в которой стояли те иконы. Но после пожара все семь икон были найдены целыми и невредимыми. Услыхав об этом, князь пришел сам посмотреть на чудо. И, увидев уцелевшие иконы, услышал, как раньше они были написаны в одну ночь Божиим мановением, избавившим от напасти преподобного Алипия. Тогда князь Владимир Мономах прославил Бога, Творца всего, сотворившего столь великие чудеса ради добродетелей преподобного Алипия. И взяв одну из икон,— икону Пресвятой Богородицы,— послал в город Ростов, в каменную церковь, которую он сам создал. Случилось упасть и той церкви в Ростове, но эта икона осталась невредимой. Тогда внесена она была в деревянную церковь, но и та со временем сгорела от пожара, а икона опять осталась без вреда, не получив даже следов от огня. Все эти события свидетельствовали о добродетельной жизни преподобного отца нашего Алипия, ради которого нерукотворенно изобразились те иконы.

Перейдем к чуду, поведающему о кончине преподобного: как этот человек, чудотворный художник икон, перешел от жизни временной к вечной.

Один благочестивый муж дал преподобному отцу нашему написать наместную икону Успения Пресвятой Богородицы и просил приготовить ее к празднику Успения. Через несколько дней преподобный разболелся и приближался уже к своему смертному успению; икона была не написана, и человек тот докучал и скорбел на святого. Но Алипий сказал ему: «Чадо, не докучай, ходя ко мне, но возложи на Господа печаль твою, и Он сделает, как хочет. Твоя икона в свой праздник встанет на своем месте. Человек тот поверил слову преподобного и в радости ушел в свой дом. Пришел он опять уже в навечерие праздника Успения Пресвятой Богородицы. Видя же, что икона не написана и что преподобный Алипий еще сильнее болен, досаждал ему, говоря: «Зачем не известил ты меня о столь сильной твоей болезни, я бы дал написать икону другому, чтоб праздник был светел и честен, а теперь ты посрамил меня». Отвечал ему с кротостью преподобный: «Чадо, разве из лености не исполнил я этого? Но ведь Богу возможно единым словом написать икону Своей Матери; я отхожу от мира сего, как открыл мне Господь, но не оставлю тебя скорбным». Заказчик ушел в великой печали. И, после его ухода, вошел некий светлый юноша к преподобному Алипию и начал писать икону для того мужа. Алипий же, думая, что заказчик икон разгневался и прислал другого живописца, сперва принял его за человека, но скорость и красота работы обнаружили в нем Ангела. То клал он золото на икону, то тер на камне различные краски и ими писал, и так в три часа изобразил прекрасную икону. Потом сказал он преподобному: «Отче, не достает ли здесь чего или не ошибся ли я в чем?» Преподобный же отвечал: «Хорошо сделал ты. Бог помог тебе написать так благолепно, и Он Сам сделал это тобой». Когда наступил вечер, живописец с той иконой стал невидим. Заказчик иконы провел всю ночь без сна от печали, что не поспела икона к празднику, называл себя недостойным этой благодати и многогрешным. Вставши, он пошел к церкви, чтоб оплакивать там свои согрешения. Отворив двери церкви, он увидел икону на приготовленном для нее месте, яркосияющую. Тогда упал он от страха, думая, что ему явилось некое привидение. Приподнявшись и вглядевшись, он узнал, что это его икона. Находясь в великом трепете и ужасе, он вспомнил слова преподобного Алипия, который сказал, что его икона будет готова к своему празднику; и он поспешил разбудить своих домашних, и они с радостью немедленно пошли за ним в церковь со свечами и кандилами и, видя икону, сияющую как солнце, пали ниц на землю, поклонились ей и прикладывались к ней с весельем на душе. Потом этот благочестивый муж пришел к игумену и начал рассказывать ему чудо, бывшее с иконой. Они пошли вместе к преподобному Алипию и застали его уже отходящим от этого мира. Но игумен спросил его: «Отче, как и кем была написана икона для этого мужа?» Он же поведал им все, что видел, и сказал: «Ее написал Ангел, и вот, он стоит тут, чтобы взять меня». С этими словами он предал дух свой в руки Господа, месяца августа семнадцатого дня. Братия, опрятав его тело, принесла его в церковь и, сотворив над ним обычное пение, положила его в пещере преподобного Антония.

Итак, украсил этот святой иконописец и чудотворец небо и землю, — вознесясь туда добродетельной душой, а здесь пребывая телом в честь начального иконописца — Бога Отца, Который сказал: Сотворим человека по образу и подобию Нашему (Быт. 1, 26), также и в честь образа Ипостаси Его (Евр. 1, 3), Бога Сына, Который по виду стал как человек (Флп. 2, 7), и Святого Духа, Который сходил в образе голубя (Мф. 3, 16) и огненных языков (Деян. 2, 3). Да будем и мы, соединившись с преподобным отцом нашим Алипием, хвалить Их, сущих во едином Существе, в бесконечные веки веков, аминь.

Анастасий Печерский (конец XII — начало XIII) — инок Киево-Печерского монастыря, имел сан диакона. Святой Русской церкви, почитается в лике преподобномучеников, память совершается (по юлианскому календарю): 22 января и 28 сентября (Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер).
«Тератургим», написанный печерским соборным иеромонахом Афанасием Кальнофойским, называет Анастасия братом преподобного Тита-воина. Сан диакона ему приписывает «Описание о российских святых», известное по спискам конца XVII века. О его мученичестве сведений не сохранилось и только кондак, тропарь и стихира этого святого называют Анастасия преподобномучеником. В церквоной службе Собора преподобных отцов Ближних пещер рассказывается, что он имел особое дерзновение к Богу, что все его прошения исполнялись.
Местное почитание Анастасия началось в конце XVII века когда печерский архимандрит Варлаам (Ясинский) установил празднование Собора преподобных отцов Ближних пещер. Общецерковное почитание началось после разрешения Святейшего Синода во второй половине XVIII века включать в общецерковные месяцесловы имена ряда киевских святых.
Иконописный подлинник (конец XVIII века) указывает изображать Анастасия следующим образом: «Надсед, брада доле Григория Богослова, на главе кавтырь, риза чернила, испод празелень, правою рукою левой стороны ризу держит, а левую руку к сердцу, персты вверх».

Преподобномученик Анастасий, диакон Печерский, подвизался в Ближних пещерах. Иеромонах Афанасий Кальнофийский называет его братом преподобного Тита пресвитера (+ не ранее 1190: память 27 февраля). В рукописных святцах он называется диаконом. В службе Собору отцов Ближних пещер о преподобномученике Анастасии говорится, что он имел такое дерзновение к Богу, что получал всё просимое. Память его празднуется также 28 сентября и во 2-ю Неделю Великого поста.

АФАНАСИЙ ЗАТВОРНИК
(2-я пол. XII в.), прп., Киево-Печерский, в Ближних пещерах почивающий (пам. 2 дек., 28 сент.- в Соборе преподобных отцов Ближних пещер, в неделю 2-ю Великого поста - в Соборе всех преподобных отцов Киево-Печерских и всех святых, в Малой России просиявших). Краткое житие А. З. содержится в древнейшей части Киево-Печерского патерика (Слово 19), составленной в 1-й четв. XIII в. Владимирским еп. свт. Симоном, к-рый слышал о преподобном от печерского мон. Вавилы, исцеленного при мощах А. З. Патерик рассказывает о том, что после кончины тело А. З. оставалось непогребенным в течение 2 дней: «Бе бо убог... и сего ради небрегом бысть», что свидетельствует об известном упадке общежительных порядков в Киево-Печерском мон-ре в XII в. На 3-й день игумен и братия, пришедшие погребать святого, увидели его воскресшим и плачущим. На недоуменные вопросы А. З. ответил кратким поучением, что спастись иноку можно лишь при условии послушания во всем игумену, постоянной покаянной молитвы и погребения в монастырских пещерах «со святыми отци». После этих слов А. З. удалился в пещеру, где пребывал в затворе до своей кончины 12 лет в молчании, слезной молитве и строгом посте («ядяше мало хлеба и воды поскуду, и того чрес день»).

Местная канонизация А. З. совершилась в 1643 г., когда по благословению Киевского митр. свт. Петра (Могилы) протосинкелл и экзарх К-польского Патриарха Мелетий Сириг составил «Канон преподобным отцам Печерским». В месяцеслове «Полуустава», изданного в Киево-Печерском мон-ре в 1643 г., впервые указан отдельный день памяти А. З.- 2 дек. При архим. Варлааме (Ясинском; 1684-1690) установлено празднование Собору преподобных отцов Ближних пещер - в 1-ю субботу по отдании праздника Воздвижения Креста Господня. Отдельная служба А. З. со славословием составлена в посл. трети XVII в. (К.,1763). Общецерковное почитание установлено указами Святейшего Синода 1762, 1775 и 1784 гг., согласно к-рым было разрешено печатать службы киево-печерским преподобным и вносить их имена в общецерковные месяцесловы. В 1843 г. было установлено общее празднование памяти всех преподобных Киево-Печерских.

Антоний Печерский (983—1073) — святой Русской церкви, почитаемый в лике преподобного, основатель Киево-Печерской лавры, почитается Русскою церковью как «начальник всех Российских монахов». Именем Антония названы Ближние (Антониевы) пещеры Лавры.

Антоний Печерский родился в 983 году недалеко от Чернигова, в местечке Любече. По некоторым данным его мирское имя было Антипа.[1] Горя желанием увидеть места земной жизни Иисуса Христа, он посетил Палестину и на обратном пути принял пострижение на Афоне где прожил несколько лет. Как повествует его житие, игумен получил внушение от Бога отпустить Антония обратно в русскую землю: «Антоний! Иди обратно в русскую землю, — пусть и там живущие через тебя преуспевают и утверждаются в вере христианской; да будет с тобою благословение святой горы!».[2]

В 1028 году вернулся в Киев, где предавался отшельническому подвигу в пещере на Берестовой горе, выкопанной священником Иларионом, будущим митрополитом Киевским.[3] Как повествует его житие, он поселился там:

моляся Богу, ядый сухий хлеб, пия одну воду, и то мерою, через день или два, иногда по неделям копая пещеру, не давая себе покоя ни днем, ни ночью, пребывая всегда в трудах, молитвах, бдении.

Его аскетический подвиг привлекал к нему людей. Некоторые приходили за благословением, другие же хотели жить рядом со святым: «и чтим стал повелику Антоний». Первыми учениками Антония стали Никон и Феодосий (принял в 1032 году постриг от Никона по указанию Антония). Так начала образовываться Киево-Печерская лавра.

После того как число монахов достигло 12 человек под руководством Антония была выкопана большая пещера, в которой была устроена церковь, трапезная и отдельные келии для монахов (эти сооружения в настоящее время сохранились в Дальних пещерах Лавры). После этого Антоний поставил игуменом Варлаама, удалился из обители и, выкопав новую пещеру, ушёл в затвор. Однако рядом с ним вновь стали селиться иноки. Так образовались Ближние и Дальние пещеры Лавры. Ещё при жизни Антония игуменом образованной им обители был поставлен преподобный Феодосий. Когда число насельников достигло ста человек, с благословения Антония братия построила на горе первую деревянную церковь Успения Пресвятой Богородицы.

Житие Антония повествует, что он обладал даром чудотворения: исцелял больных давая им есть зелень, которой питался сам; предсказал поражение русским войскам в битве с половцами на реке Альте в 1066 году.[2]

Из-за конфликта с князем Изяславом Антоний дважды покидал Киев: князь был разгневан пострижением в монахи своих приближенных, а в 1068 году поддержкой, оказанной преподобным Всеславу Брячиславичу, захватившему киевский великокняжеский стол. В 1069 году бежал от гнева Изяслава Ярославича в Чернигов, где выкопал пещеру в Болдиных горах.[1]

Последние годы жизни провел в уединении, устранившись от управления монастырем. Умер Антоний в 7 мая 1073 года. Мощи преподобного находятся под спудом (то есть не обретены по сей день).

Арефа Затворник (вторая половина XII века) — инок Киево-Печерского монастыря. Святой Русской церкви, почитается в лике преподобных, память совершается (по юлианскому календарю): 28 сентября (Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер) и 24 октября.

Киево-Печерский патерик, содержит отдельное Слово, посвящённое преподобному Арефе, авторство приписывают святителю Симону, епископу Владимирскому. Патерик сообщает, что Арефа был родом из Полоцка и, несмотря на то что принял монашеский постриг, был очень богат и скуп, отказывая в милостыни нищим. Однажды ночью воры ограбили его. Арефа начал розыск виновных и «тяжкие обвинения возвёл на неповинных и многих ни за что мучил». Затем он впал в тяжкую болезнь, но даже умиря не прекратил роптать. Тогда было ему видение ангелов и бесов, спорящих о его душе:

…сказали бесы: «Так как не обрадовался он, но возроптал, то теперь он наш и нам предан». Ангелы же говорили мне: «О окаянный человек! Если бы ты благодарил Бога о своей потере, то вменилось бы тебе это, как Иову. Если кто милостыню творит, — великое это дело пред Богом, но творят по своей воле; если же кто за взятое насилием благодарит Бога, то это больше милостыни: дьявол, делая это, хочет довести до хулы человека, а он все с благодарением предает Господу,— так вот это более милостыни».

Услышав это, Арефа воскликнул — «Господи, помилуй, господи, прости! Господи, согрешил я! Господи, все твое, а я не жалуюсь» и ангелы украденное у него серебро сочли милостыней, а бесы исчезли. После этого Арефа получил исцеление и ушёл в затвор. Скончался во второй половине XII века и был погребён в Ближних (Антониевых) пещерах Киево-Печерского монастыря. Впервые отдельный день памяти преподобного Арефы приводится в Патерике, изданном в 1661 году с благословения архимандрита Киево-Печерской лавры Иннокентия (Гизеля).

Арефа Затворник
(2-я пол. XII в.), прп., Киево-Печерский, в Ближних пещерах почивающий (пам. 24 окт., 28 сент.- в Соборе преподобных отцов Киево-Печерских, в Ближних пещерах почивающих, в неделю 2-ю Великого поста - в Соборе всех преподобных отцов Киево-Печерских). А. З. посвящено 22-е слово Киево-Печерского патерика Кассиановской редакции. Автор слова, свт. Симон, еп. Владимирский, был очевидцем чуда, происшедшего с преподобным. А. З. род. в Полоцке, среди братии Киево-Печерского мон-ря был известен скупостью и немилосердием к нищим. После ограбления его кельи А. З. тяжело заболел из-за скорби об утраченном богатстве. Во время болезни ему было видение ангелов и бесов, споривших о его душе, после чего преподобный покаялся и возблагодарил Бога о похищенном имуществе, к-рое ангелы вменили ему в милостыню. Исцелившись, А. З. проводил жизнь в покаянии и искренней заботе о нищих и убогих. Согласно преданию, преподобный жил в затворе в Ближних пещерах, где в наст. время покоятся его мощи. Погребение «преподобного отца Арефы» упоминает в «Тератургиме» (1638) иером. Афанасий (Кальнофойский). А. З. прославляется в 7-й песне «Канона преподобным отцам Печерским» (К., 1643), изданного по благословению свт. Петра (Могилы), митр. Киевского: «Сребролюбия потопивый змия слез тучами, Арефо славне». Автором «Канона», возможно, был протосинкелл и экзарх К-польского Патриарха иером. Мелетий Сириг. В Патерике (К., 1661), изданном по благословению архим. Иннокентия (Гизеля), впервые указана отдельная память А. З.- 24 окт. При архим. Варлааме (Ясинском; 1684-1690) было установлено празднование Собору преподобных отцов Киево-Печерских, в Ближних пещерах почивающих. Общецерковное почитание печерских преподобных, в т. ч. А. З., установлено указами Святейшего Синода 1762, 1775, 1784 гг., в соответствии с к-рыми разрешалось печатать службы киевским святым в Минеях и вносить их имена в московские месяцесловы. В 1843 г. установлено празднование Собору всех Киево-Печерских святых и Собору cвятых, в Малой России просиявших.

Варлаам Печерский — православный святой XI века. Был первым игуменом Киево-Печерской лавры.[1][2] Память совершается (по юлианскому календарю) 19 ноября и 28 сентября (Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер).

Варлаам был сыном одного из бояр князя Изяслава Ярославича. Склонный к монашеской жизни подвизался в киевских пещерах вместе с преподобными Антонием и Феодосием. После того как монашеская община разрослась Варлаам был поставлен преподобным Антонием Игуменом монастыря. Позднее князь Изяслав (в крещении Димитрий) поставил Варлаама игуменом монастыря в честь своего покровителя — святого Димитрия.
Незадолго до смерти Варлаам посетил Константинополь и на обратном пути скончался в городе Владимире.

Житие преподобного отца нашего
Варлаама игумена
(2 декабря /19 ноября/)

Он был игуменом в пещере еще прежде
сложения монастыря Печерского, а потом игуменом
монастыря святого великомученика Димитрия. Он
много потерпел от родителей своих за иночество
и был странником к святым местам.

Когда преподобные отцы наши Антоний, Феодосий и Никон в темной пещере, как три светильника, сияли добрыми делами, достойным предстоянием пред престолом Святой Троицы, приходил к ним часто, наслаждаясь медоточных слов, исходящих из уст их, этот блаженный Варлаам. Происходя от благородных и христолюбивых родителей, он был сын Иоанна, первого боярина князя Изяслава, и жены его Марии, внук славного и храброго Вышаты, правнук Остромира - воевод. Он сиял в юности своей и телесной крепостью и душевной чистотой. Сильно возлюбил он тех преподобных отцов, так что захотел жить с ними и бросить все в жизни этой, не вменяя ни во что славу и богатство. Его устрашило слышанное им среди прочих слов слово Господне: Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие (Мф. 19, 24). И вот, он пришел однажды к преподобному Антонию и открыл ему свою мысль, говоря: "Хотел бы я, отче, если Богу угодно, быть иноком и жить с вами". Отвечал ему старец: "Хорошо желание твое, чадо, и мысль твоя исполнена благодати, но смотри, чтоб богатство и слава мира этого не возвратили тебя назад. Ибо (по слову Господню) никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9, 62). И о многом другом беседовал старец на пользу блаженного, и сердце Варлаама распалялось еще более любовью к Богу, и так ушел он домой.

На другой день после беседы со старцем он оставил не только родителей, но и обрученную уже с ним жену; одетый в светлую и богатую одежду, сел на коня и, окруженный шедшими вокруг него многочисленными слугами, ведшими коней, нагруженных добром, в великой славе подъехал к пещере. Когда преподобные вышли и поклонились ему, как кланяются вельможам, он также поклонился им до земли. И тогда, сняв с себя боярскую одежду, положил ее пред ногами преподобного Антония и также поставил пред ним нагруженных коней, говоря: "Это, отче, все сокровища, прелесть мира этого, делай с ними, что хочешь, а я "от всего отказался и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа…" (Флп. 3, 8), и хочу жить с вами в этой пещере, и уже не возвращусь в мой дом". Преподобный же Антоний сказал ему: "Подумай, чадо, кому обещаешься ты и чьим хочешь быть воином. Ибо невидимо предстоят ангелы Божии, принимая обещания твои. Смотри, как бы отец твой, придя сюда с великой силой, не увел бы тебя против воли, и мы не будем в состоянии тебе помочь; ты же явишься пред Богом лжецом, отметником Его". Отвечал ему блаженный: "Верую Богу моему, отче, что, если мой отец захочет и мучить меня, я не вернусь к мирской жизни, и только прошу тебя скорее постричь меня".

Тогда преподобный Антоний приказал блаженному Никону постричь его и облечь в монашескую одежду; и тот, сотворив обычные молитвы, постриг блаженного Варлаама и облек его в монашеские одежды.

Когда боярин Иоанн узнал, что его любимый сын постригся в иночество, в пещере, он разгневался на преподобных и, взяв много слуг, напал в пещере на то святое стадо и всех разогнал. И он выволок оттуда сына своего Варлаама, сорвал с него святую мантию и бросил. Также снял и бросил шлем спасения, бывший на голове его. Он одел его в светлую и дорогую одежду, как одеваются вельможи; но блаженный скинул ее на землю, не желая и видеть ее, и сделал это много раз. Тогда отец приказал связать ему руки и одеть его в ту одежду, и так идти ему через город в дом. А он, горя истинной любовью к Богу, по пути увидев навозную кучу, сейчас же вошел в нее, с помощью Божией сбросил с себя одежду и своими ногами попирал ее в навозе, попирая с ней и злые помыслы лукавого врага. Когда они вошли в дом, отец велел ему сесть рядом с ним за стол, а он, хотя и сел поневоле, но не ел ничего и сидел, поникнув головой. После окончания еды отец отпустил его в его покои, приставив слуг сторожить его, чтоб он не ушел, а жене его велел убрать себя всякими украшениями, чтобы прельстить блаженного, и служить пред ним. Истинный же угодник Христов Варлаам, войдя в одну из комнат, сел в углу. А жена его, как было ей приказано, расхаживала пред ним и просила его сесть на ложе своем. Он, видя неистовство жены и поняв, что отец поручил ей прельстить его, начал молиться не переставая, в тайне сердца своего, Всемилостивому Богу, чтоб Он спас его от этого искушения. Он пробыл на том месте три дня, не вставая с него, не принимая отца, не надевая одежду и терпя на себе власяницу. Преподобный же Антоний и бывшие с ним в пещере сильно печалились о нем и молились за него Богу.

Бог услышал молитву их (Воззвали [праведные], и Господь услышал их, и от всех скорбей их избавил их) (Пс. 33, 18) и, видя терпение и смирение блаженного, обратил жестокое сердце отца его на милость к сыну своему. Когда слуги доложили отцу, что уже четвертый день блаженный не вкушает пищи и не одевается в одежду, сжалился над ним отец, и, боясь, чтоб не умер он от голода и холода, призвал его, и, нежно простившись с ним, отпустил в пещеру. И было тогда удивительное явление - слышался великий плач, рыдание и вопль, как о мертвом. Отец и мать плакали горько о сыне, так как лишились его, жена неутешно рыдала о муже, что разлучилась с ним; рабы и рабыни с воплем стонали о господине, что он покинул их, и так все со слезами провожали его. Блаженный же Варлаам, как птица, избавившись из сети ловцов, вскоре дошел до пещеры. Увидев его, преподобные отцы возрадовались великой радостью и прославили Бога, что Он услышал их молитвы о нем.

Когда число братии в пещере умножилось до двенадцати, преподобный Антоний, зная великую душу Варлаама и превосходные его добродетели, благодарил Бога, что в цветущей юности являлись старческие плоды и столь великая благодать, что он мог быть вождем и другим. Потом, по решению всей пещерной братии, он поставил его им вместо себя игуменом, а сам, так как привык жить один, не вынося суеты и молвы, переселился на другой холм, который под новым монастырем, и, выкопав там пещеру, поселился в ней, упражняясь в безмолвии и беседуя всегда с единым Богом. Там и теперь лежит его честнье тело. Преподобный же отец наш Варлаам, приняв начальствование, стал подвизаться еще в больших трудах. Так как братии собралось уже до двадцати, и они не могли вмещаться во время соборного славословия в пещере, то он, приняв благословение от преподобного Антония, построил над пещерой маленькую деревянную церковь Успения Пресвятой Богородицы, чтоб братия, безмолвствующая в пещере, собиралась в ней на Божественное пение. И с тех пор было открыто их место, а прежнее житие их в пещере было никому не ведомо.

Через несколько лет великий князь Изяслав Ярославич, названный в святом крещении Димитрием, создал во имя ангела своего, святого великомученика Димитрия, каменную церковь и при ней устроил монастырь. А преподобного отца нашего Варлаама, как человека близкого и искусного в добродетелях иноческих, взял из пещеры и поставил игуменом в своем монастыре, где преподобный хорошо и богоугодно пас стадо Христово, не оставляя своего прежде начатого правила, к которому привык в пещере. В особенности поучал он и молил всех подвизаться и заботиться о спасении души со всяким прилежанием, и иметь всегда совесть непорочную пред Богом и ближними. И Бог, видя старание и попечение преподобного о братии, обогащал их всеми добродетелями.

Ко многим подвигам своим, преподобный отец наш Варлаам предпринял и то, что пожелал посетить святой город Иерусалим. И, выбрав удобное время, поехал туда и, посетив святые места, возвратился в свой монастырь.

Через некоторое время отправился он в Константинополь и, обойдя там все монастыри и купив все для нужд монастырских, возвращался назад. По пути, находясь уже на родине, впал он в тяжкий недуг, и, достигнув города Владимира, вошел в монастырь, находящийся около того города и называемый Святая Гора, и там с миром почил в Господе и принял кончину жизни, заповедав пред концом спутникам своим отвезти тело его в Печерский монастырь и там положить, а иконы и все, что купил он для монастыря, передать в руки преподобному Феодосию. Так они и сделали по заповеди преподобного. Честные мощи его лежат доныне нетленными в пещере.

Его молитвами да сподобимся и мы на путях жизни этой, творя все по заповеди Господней, быть наследниками нашего небесного отечества, во Христе Иисусе, Господе нашем. Емуже слава со Отцем и Святым Духом во веки, аминь.

Феодо́сий Пече́рский (ок. 1008 — 3 мая 1074) — православный монах XI века, святой Русской церкви, почитаемый в лике преподобного, один из основателей Киево-Печерской лавры, ученик Антония Печерского. Именем Феодосия названы Дальние (Феодосиевые) пещеры Лавры и источник Феодосия на территории Лавры.
Родился около 1008 года[1] в селе Васильеве, его отец, принадлежавший к военному сословию, был переведён в Курск где прошло детство и юность преподобного. Будучи с детства набожным Феодосий носил вериги и мечтал о монашестве.[2] Уйдя из дома в 1032 году, Феодосий пытался принять постриг в киевских монастырях, но получал везде отказы в силу своего молодого возраста. Узнав о святом Антонии, Феодосий пришёл к нему и принял постриг (пострижение по указанию Антония совершил Никон Печерский).

В 1054 году Феодосий был рукоположен в иеромонаха, а в 1057 году избран игуменом Киево-Печерской лавры. В период игуменства в 1060—1062 годах он организовал постройку деревянного здания монастыря, куда и перешли все его тогдашние насельники числом около 100 человек.[3] По инициативе Феодосия Печерского был принят первый Устав Печерского монастыря[3], составленный на основе студийского общежительного устава, список которого был прислан по просьбе Феодосия из Константинополя около 1068 года. При Феодосии было начато строительство главной монастырской церкви в честь Успения Пресвятой Богородицы.
Феодосий прославился своим аскетизмом, носил ветхое рубище, которое, по словам составителя его жития Нестора, сияло на нем как честная багряница царская. Перед Великим постом Феодосий обычно уходил в затвор на всю четыредесятницу. Затворяясь в пещере, он брал с собой немного хлеба, а дверь снаружи засыпали землёй и братия монастыря общалась с ним только по крайней нужде через оставляемое небольшое оконце, и то только в субботу или воскресение.[2]

Скончался Феодосий в 1074 году после непродолжительной болезни.[2] Перед смертью он попросил похоронить его ночью в той пещере, где он совершал свой затвор во время Великого поста. Его просьба была выполнена. Не позднее 1088 года преподобный Нестор Летописец написал первое житие Феодосия.[4]

В 1090 году игумен и братия лавры решили, что тело Феодосия необходимо перенести в основанную им церковь. За три дня до праздника Успения монахи начали раскапывать могилу и были обнаружены нетленные мощи Феодосия, как повествует Нестор - «власы только притяскли к голове». Перенесение мощей преподобного в церковь было совершено в праздник Успения Богородицы при стечении многих епископов и игуменов киевских монастырей. Во время татарского нашествия мощи Феодосия были положены под спуд у западных дверей храма, где и находятся по настоящее время.

Из литературного творчества преподобного Феодосия сохранились 6 поучений и 2 послания к великому князю Изяславу.

По мнению А.А. Шахматова, "Житие Феодосия Печерского" было написано до 1088 г. и основанием для такого заключения ему послужили следующие факты: Нестор охотно в своих сочинениях забегает вперед в изложении судеб описываемых им лиц, но не сообщает ни о смерти 23 марта 1088 г. игумена Никона и об избрании нового игумена Иоанна, ни об обретении и перенесении в 1091 г. мощей Феодосия Печерского (для жития Феодосия факт знаменательный); ни об освящении Успенской церкви в 1089 г.[1]

Наблюдения А.А.Шахматова можно значительно расширить. Обратим внимание на одно замечание Нестора, которое, как мне кажется, существенно помогает уточнить время его работы над "Житием Феодосия Печерского": "Се бо елико же выше о блаженемь и велицемь отци нашемь Феодосии оспытовая слышахъ от древьниихъ мене отецъ, бывъшиихъ въ то время, та же въписахъ азъ грешьныи Несторъ. мьнии вьсехъ въ манастыри блаженаго и отца вьсехъ Феодосия".[2]

Нельзя ли эти слова Нестора понимать так, что он, меньший всех в монастыре по возрасту ("мьнии вьсехъ") монах, распрашивал старших ("древьниихъ мене") за себя отцов-иноков Печерского монастыря о Феодосии, и выше изложил услышанное?

И.И.Срезневский в "Материалах для словаря древнерусского языка" в комментариях к словам "мьнии-мнии-меньший" дает первым именно значение "младший по возрасту" со следующим примером: "Чловекъ некыи име дъва сына, и рече мьнии сынъ ею".[3]

В словах Нестора отчетливо прослеживается сравнение, точнее - противопоставление возраста его самого, записавшего рассказы об отце Феодосии, и возраста монахов, от которых он эти рассказы слышал.

Если бы Нестор хотел самоуничижением подчеркнуть свое "низшее" положение в монастыре (и такое значение имеет иногда слово "мьнии"), то была бы в этой антитезе иная пара слов - "старей-мьнии": "Аще къто хощеть старей быти, да будеть вьсехъ мьнии и вьсемъ слоуга".[4] У Нестора же противопоставлялись слова "древьниихъ-мьнии", т.е. в возрастном значении.

Кстати сказать, Нестор и в "Чтении" охотно использует слово "мьнии" в значении "младший по возрасту", усиливая его другим - "уней": "Сии Давыдъ (христианское имя Глеба -А. У.) мний (вар. - меньший") бе въ братьи своеи и уней (вар. -"юнейший") в дому отца своего".[5] То есть, меньший (младший) среди братьев и самый молодой в доме.

В этом пассаже Нестора не может быть иной трактовки слова, поскольку очевидно, что он не только говорит о юном возрасте Глеба ("Бе же Глебъ велми детескъ"[6]), но и всячески подчеркивает этот юный возраст святого, сравнивая Глеба с юным Давидом: "Святому же Глебови створе но имя Давыдъ. Видиши ли благодать Божию изъмлада на детищи? Створиша бо, рече, имя ему Давыдъ: како или кымъ образомъ? Не им же ли: онъ бе мний въ братьи своей (т.е. младший - А.У.), тако же и сии святый. Яко же бо и самъ пророкъ свидетельствуетъ, глаголя: "мний бе въ братьи моеи и уний (вар. - "юнейший") въ дому отца моего" и прочее; тако же и сии Давыдъ мний (вар. - "менший") бе въ братьи своеи и уней в дому отца своего"[7].

Важно здесь отметить, что в украинском языке XIV-XV вв. основное значение слова "меньший" было именно как "младший".[8] А позднее, и в современном украинском языке, сохранилось только возрастное значение слова "меньший"[9] при характеристике человека.

Стало быть, и в общей практике, и, что для нас важнее, практике самого Нестора слово "мьнии = меньший" имело оценочное возрастное значение. То есть, говоря о себе "азъ... Несторъ, мьнии вьсехъ в манастыри", древнерусский агиограф подчеркивал, прежде всего, свой молодой возраст, но никак не свое "меньшее положение", ибо чуть ниже сам сообщает о своеи чине диакона.

На такой вывод указывает еще одна Нестерова антитеза из "Жития Феодосия Печерского", в которой он сравнивает (опять - в противопоставлении) себя со старейшим Никоном, а не всей братией.

Чуть выше приведенных слов Нестора о себе (в том же столбце по "Успенскому сборнику"), он так говорит о Никоне: "яко же томоу (Никону - А.У.) стареишю соушу вьсехъ. се бо и блаженыи отець нашь Феодосии от того роукоу пострижения съподоби ся".[10]

Это сравнивающее противопоставление "старейшего вьсехъ" игумена Печерского монастыря Никона и "мьнии вьсехъ" в монастыре инока Нестора очень заметно.

Сравнение с "великим Никоном", известным книжником, свидетельствует о честолюбии молодого монаха, а отнюдь не о его смирении. Поэтому и антитеза оказалась умышленно растянутой, но все равно заметной: Нестор рассказал об избрании в игумены старейшего по возрасту Никона, и затем поведал и свою историю с поступлением в монастырь, с указанием своего молодого возраста. Такое сравнение в духе Нестора. Вспомним, что он первым в древнерусской литературе стал указывать свое имя в агиографических сочинениях, вносить в них автобиографический элемент. А ведь это было нарушением традиций византийской агиографии. Поэтому ничего нет удивительного в том, что молодой Нестор, "множьствъмь греховъ напълъненъ сыи от уности"[11] не устоял еще пред одним и подчеркнул свой молодой возраст. Да простится ему этот невеликий грех, помогающий нам установить время работы молодого инока над "Житием Феодосия Печерского".

Нестор родился около 1056-1057 гг. и вряд ли бы написал после 1108 г., когда ему уже было за 60 лет, а число монахов перевалило за сотню, что он "мьнии вьсехъ" - моложе всех по возрасту в монастыре.

Есть и еще одно свидетельство Нестора и оно, пожалуй, самое главное в датировке обоих житий 80-ми годами.

Как известно, помимо "Жития Феодосия Печерского", умершего в 1074 г. Нестор написал и еще одно сочинение, связанное с его именем: "Слово Нестора, мниха манастыря Печеръскаго, о пренесении мощемь святаго преподобнаго отца нашего Феодосиа Печеръскаго".

Поскольку Нестор являлся непосредственным участником этого события и описал его по своим впечатлениям, ни у кого из ученых не вызывает сомнения время появления этого небольшого "Слова" - вскоре после самого события, произошедшего, как указал сам Нестор, во вторник, 12 августа, за три дня до праздника Успения Пресвятой Богородицы (15 августа), покровительницы монастыря, в 1091 г.

Совершенно очевидно, что если бы Нестор писал "Житие Феодосия Печерского" после 1091 г., а тем более после 1108 г., как полагал С.А.Бугославский[12] и считает А.Г. Кузьмин,[13] то обязательно включил бы в "Житие" и описание перенесения открытых мощей преподобного Феодосия, как он это сделал в случае с обретением и перенесением мощей святых Бориса и Глеба и во времена Ярослава Мудрого, и уже его сыновьями в 1072 г. Наоборот же, отдельное существование "Слова о перенесении мощей", на мой взгляд, может свидетельствовать о более позднем его написании относительно "Жития" и как самостоятельного дополнения к нему. На такое его положение указывает и место "Слова" в "Киево-Печерском патерике", где оно следует за "Житием Феодосия Печерского", но не объединено с ним.

В "Житии Феодосия Печерского" сообщается о закладке Феодосием и Антонием в 1073 г. Успенского собора в Печерском монастыре, который был достроен уже Стефаном в 1078 г., но "Житие" не сообщает, как верно заметил А.А.Шахматов, о его освящении. Известно, что собор долго не освящали, и это произошло только в 1089 г. при митрополите Иоанне II. Стало быть, "Житие Федосия Печерского" было написано до этого знаменательного и для монастыря, и для Феодосия события, ибо в "Слове на перенесение мощей", датируемом 1091 г., сообщается, что мощи преп. Феодосия были положены в Успенском соборе, то есть собор уже был освящен.

В своих творениях Нестор постоянно вспоминает преемника Феодосия на его игуменском посту - Стефана, принявшего будущего агиографа в монастырь и постригшего в монахи после послушничества, причем в обоих случаях приводит его послужной список: "...преподобьнууму отьцю нашему Стефану, ексиарху тъгда сущю, послеже же игумену сущу того манастыря по съмрьти блаженааго Феодосия, таче по томь епискупу въ Володимирьскую оболость".[14]

Прежде чем привести соответствующую цитату из "Слова о перенесении мощей", хочу обратить внимание на весьма важное обстоятельство: в каждом своем последующем произведении Нестор упоминает предыдущее. В "Житии Феодосия Печерского" он сообщил, что прежде написал "Чтение о свв. Борисе и Глебе", а в "Слове на перенесение мощей" он упоминает "Житие Феодосия Печерского":

"Досточюдный же именитый Стефан, яже преже реченый въ житии блаженаго, иже бысть в место него игумень, пакы по отшествии из манастыря състави на Клове свой манастырь и по сем, благоволением Божиим бысть епископъ града Владимеря, и в то время бывь въ своем манастыри, виде в нощи чресь поле зарю велику над печерою. Мневь, преносять честныа мощи святаго Феодосиа,... в той час всяде на конь, вборзе женый къ печере, поим съ собою Климента, его же постави игуменом в себе место"[15] (имеется в виду монастырь на Клове).

Из этой ремарки Нестора совершенно очевидна связь и хронологическая последовательность двух его сочинений - первоначального "Жития Феодосия Печерского" и следовавшего за ним "Слова о перенесении мощей". Если "Слово" создано сразу после описанных в нем событий (что, повторяю, ни у кого не вызывает сомнений) и знает о существовании "Жития" (я умышленно привел выше пространную цитату, чтобы показать логическую связь сообщаемых в ней событий и отсутствии позднейших вставок и редакторских правок), то, стало быть, "Житие Феодосия Печерского" не могло быть написано после "Слова". Если же учесть, что оба произведения Нестора не содержат сообщения о кончине епископа Стефана 27 апреля 1094 г., то логично заключить, что они были написаны до этого печального события. Но поскольку в "Житии Феодосия Печерского" Нестор не описал торжеств по перенесению мощей преподобного 14 августа 1091 г., а создал специальное "Слово", это значит, что "Житие Феодосия Печерского" было написано до 1091 г.

Исходя из вышеизложенного, я не могу согласиться с мнением С.А.Бугославского и его последователей, что Нестор писал "Житие Феодосия Печерского", а, стало быть, и "Чтение о Борисе и Глебе" только после 1108 г., и поддерживаю точку зрения академика А.А.Шахматова - оба сочинения были написаны Нестором до 1088 г., с небольшим уточнением.

Вспомним, что в статье "Повести временных лет" под 1086 г. Борис и Глеб не названы еще святыми. А в 1093 г. день памяти их 24 июля отмечается как новый общерусский праздник. Следовательно, и служба на 24 июля, доработанная (расширенная) митрополитом Иоанном II, и житие святых - "Чтение о Борисе и Глебе" Нестора, как необходимое дополнение к ней, завершены, надо полагать, между 1086 и 1088 гг. То есть, в эти два года, видимо, и сложился полный церковный канон службы святым Борису и Глебу, и они стали официально признанными первыми русскими святыми.

Скорее всего, составление полного служебного канона приурочивалось к новым торжествам по случаю завершения Всеволодом Ярославичем строительства начатой еще Святославом Ярославичем большой каменной церкви в честь святых. Судя по тому, что Борис был покровителем Всеволода, торжества намечались на день памяти Бориса, т.е. на 24 июля. Но, как повествует "Сказание о чудесах", в ночь после завершения строительства церковь рухнула, и Всеволод не предпринимал больше попыток восстановить ее.

Новые торжества по перенесению мощей страстотерпцев Бориса и Глеба не состоялись. Тем не менее, усилиями киевского князя Всеволода Ярославича, митрополита Иоанна II и Печерского монастыря[16] день памяти Бориса и Глеба 24 июля стал великим годовым церковным праздником, а святые Борис и Глеб почитаемыми не только во всей Русской земле, но и за ее пределами.

Уже в 1095 г. в церкви Созавского монастыря был построен придел в честь святых Бориса и Глеба и освящен в нем престол на перенесенных из Руси частичках их мощей; в конце XI в. или начале ХII в. в Софии Константинопольской находилась икона Бориса и Глеба, а в Испигасе в ХII в. уже была церковь во имя святых.[17]

Так что, думаю, не правы те исследователи, которые относят составление "Чтения" Нестора - первого канонического жития святых к началу ХII в., когда культ святых Бориса и Глеба уже перешагнул границы Руси, т.е. уже был официально признанным даже Византией. А это само собой подразумевало наличие полного, т.е. с житием, служебного канона святым.

Поскольку иного канонического жития святых Бориса и Глеба на то время не было, то приходится с уверенностью признать, что им стало уже во второй половине 80-х годов ХI в. "Чтение о житии и о погублении блаженную страстотерпца Бориса и Глеба" Нестора. О строгом соблюдении им агиографического канона писали практически все исследователи, занимавшиеся изучением "Чтения", и ставили, сравнивая со "Сказанием", ему это в вину, хотя нужно было бы причислить к достоинствам...
Александр Ужанков

Гера́сим Волого́дский († 1178) — монах Русской церкви, основатель вологодского мужского монастыря в честь Святой Троицы на Кайсаровом ручье, святой Русской православной Церкви в лике преподобных. Согласно преданию, Герасим основал город Вологду.
Жизнеописание
Основной источник биографических сведений о преподобном Герасиме — его житие, написанное около 1666 года. Согласно ему, он родился в Киеве, а затем был послушником в монастыре, который в житии именуется «Глушенским». Однако, по мнению исследователей, здесь в документе допущена ошибка, поскольку «такого монастыря ни в XII веке, ни после не бывало в Киевской губернии». Предположительно речь идет о Гнилецкой Успенской пустыни или Глушицком монастыре близ Киево-Печерской Лавры. В 30 лет принял сан пресвитера. Сказание повествует о том, что святой пришёл из Киева на реку Вологду в 1147 году и основал на так называемой Ленивой площадке мужской монастырь в честь Святой Троицы, вокруг которого затем вырос город Вологда.
«Лета 6655 (1147) Августа в 19 день, на память святого мученика Андрея Стратилата, прииде Преподобный отец Герасим от богоспасаемого града Киева, Глушенскаго монастыря постриженик, к Вологде реке, ещё до зачала града Вологды, на великий лес, на средний посад Воскресения Христова Ленивыя площадки малаго Торжку, и создал пречестень монастырь во славу Пресвятыя Троицы, от реки Вологды расстоянием на полпоприща»,
Датировка основания монастыря подвергается учёными сомнению. Так, историки А. Н. Башенькин и И. П. Кукушкин указывают на отсутствие практики монастырской жизни на северо-востоке Руси в XII веке:
Необходимо отметить, что и сам факт прихода Герасима на Вологду в XII веке в общем контексте истории монастырей на Руси вызывает сомнение. Первые монастыри появляются в Киевской земле в XI веке; в первой половине XII века — на северо-западе Руси, в Новгороде; значительно позднее этот процесс начинается на северо-востоке. Первый монастырь во Владимире был основан в 1152 году, в Ростове — в 1212 году. В Белозерском крае первый монастырь основан в 1251 году белозерским князем Глебом Васильковичем.
О его деятельности после основания монастыря и до самой кончины ничего не известно. Умер преподобный Герасим в 1178 году. В грамоте патриарха Адриана 1691—1692 гг. о месте его упокоения говорится так:
«А лежит он под спудом в земле, на краю Вологодского посада, при приходском храме Живоначальной Троицы на монастыре, в часовне; в ней гробни­ца, под часовню ход, и с гроба берут там персть; а под часовней, против гробницы, лежит на земле камень синий и от земли вверх до помоста часовни полтора аршина».
Каноническая дата смерти Герасима — 4 марта. Однако историки подвергают её точность сомнению: «ее день подозрительно совпадает с отмечаемым всею Церковью днем памяти другого, более известного святого Герасима — Герасима Иорданского, скончавшегося 4 марта 475 года».
Списки жития святого Герасима очень редки. По предположению ученых, «существовало какое-то раннее житие, которое могло погибнуть при захвате и разорении Вологды польско-шведскими отрядами в Смутное время, в 1612 г., когда был разгромлен основанный Герасимом Троицкий на Кайсаровом ручье монастырь. Об этом сообщается в Сказании XVII в. о чудесах Герасима». Один из списков в настоящее время находится в Государственном историческом музее в Москве, другой — указан в сборнике из библиотеки Спасо-Прилуцкого монастыря № 37/36 . Научное исследование памятника не проводилось. Как указывается в «Православной энциклопедии», ещё один список находится в Ярославском музее-заповеднике. В последнем списке, в частности, говорится о том, что его автору, монаху Ионе Керженскому была доступна «особенная книжица древняго письма», в которой чудеса святого излагались в 37 статьях

Григорий Иконописец (XI—XIII века) — инок Киево-Печерского монастыря. Святой Русской церкви, почитается в лике преподобных, память совершается (по юлианскому календарю): 8 августа и 28 сентября (Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер). Время жизни Григория точно неизвестно, в различных источниках называются даты смерти преподобного Григория в 1074 или 1105 году, но они не имеют под собой какого-либо основания.
Григорий был иконописцем, некоторые авторы считают его сподвижником преподобного Алипия, что не подтверждается какими-либо источниками. В древнем помяннике Киево-Печерского монастыря (XV век) упоминается пять Григориев, а иконописцем он впервые назван в первом издании Киево-Печерского Патерика (1661 год), который содержит план Ближних пещер монастыря с указанием местонахождения мощей преподобного Григория. «Описание о российских святых», известное по спискам конца XVII века, включает Григория в число киевских святых. «Сказание о святых иконописцах», написанное в начале XVIII века, сообщает о нём следующее:
« преподобный отец Григорий Печерский, иконописец киевский, много святых икон написал чудотворных, яже зде в Российской земли обретаются, спостник бе преподобному Алимпию. В нетлении в пещерах опочивает.[1] »
Общецерковное почитание началось после разрешения Святейшего Синода во второй половине XVIII века включать в общецерковные месяцесловы имена ряда киевских святых.
Иконописный подлинник (конец XVIII века) указывает изображать Григория следующим образом: «Рус, брада Златоустова, на главе клобук черн, зрит назад, риза преподобническая, испод вохра, правой руки персты вверх, левую к себе прижал, правою ногою стоит впрям».

ГРИГОРИЙ (XI-XIII вв.?), прп., Киево-Печерский, в Ближних пещерах почивающий (пам. 8 авг., 28 сент.- в Соборе преподобных отцов Ближних пещер, в Неделю 2-ю Великого поста - в Соборе всех преподобных отцов Киево-Печерских), иконописец. (Г. считается сподвижником прп. Алипия иконописца, хотя источниками это не подтверждается, приводимые нек-рыми авторами даты кончины святого - 1074, 1105 - ни на чем не основаны.)

В древнейший помянник Киево-Печерского мон-ря кон. XV в. внесены 5 монахов с именем Григорий, одним из них мог быть Г. (Голубев С. Т. Древний помянник Киево-Печерской лавры (кон. XV и нач. XVI ст.) // ЧИОНЛ. 1892. Кн. 6. С. 5-6). Самое раннее упоминание Г. как иконописца встречается в 1-м издании Киево-Печерского Патерика (К., 1661), в к-ром на плане Ближних пещер отмечено нахождение мощей преподобного. Имя Г. в числе святых града Киева внесено в «Описание о российских святых» (известно в списках кон. XVII-XVIII в.). В «Сказании о святых иконописцах» (нач. XVIII в.) говорится, что «преподобный отец Григорий Печерский, иконописец киевский, много святых икон написал чудотворных, яже зде в Российской земли обретаются, спостник бе преподобному Алимпию. В нетлении в пещерах опочивает» (Буслаев Ф. И. Исторические очерки рус. народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. 2. С. 378). Общецерковное почитание Г. установлено указами Святейшего Синода 1762, 1775 и 1784 гг., согласно к-рым разрешалось печатать службы Киево-Печерским преподобным и вносить их имена в общецерковные месяцесловы. Празднование памяти Г. 8 авг. приурочено ко дню памяти прп. Григория Синаита. Г., «византийский иконописец», упоминается вместе с прп. Алипием в 3-м тропаре 9-й песни канона преподобным отцам Ближних пещер (по мнению Е. П. Кабанца, служба преподобным отцам Ближних пещер была написана в посл. четв. XVII в.).

Обследование мощей Г. показало, что на момент смерти ему было ок. 50 лет (Колпакова В. М., Кабанець Є. П. Комплекснi медико-антропологiчнi дослiдження св. мощей Києво-Печерськоï лаври // Дива. С. 90, 92). В XIX в. частица мощей Г. находилась в киевском Софийском соборе (Евгений (Болховитинов), митр. Описание Киево-Софийского собора и Киевской иерархии. К., 1825. С. 48).

Преподобный Григорий был пострижен в иночество в Киево-Печерском монастыре при преподобном ФеодосииЖитие.. Преподобный Феодосий Печерский.Икона. Преподобный Феодосий ПечерскийМолитвыСвято-Успенская Почаевская Лавра (+ 1074; память 3 мая). Много времени святой уделял чтению книг, которые были единственным его достоянием. Преподобный умел вразумлять похитителей. Несколько раз к нему в келлию и в сад пробирались грабители, но святой кротко вразумлял их; воры раскаивались, исправлялись и начинали с тех пор вести честную жизнь. Однажды, когда преподобный шел к Днепру за водой, отроки отправлявшегося в поход князя Ростислава, увидев старца, начали смеяться над ним и грубо ругать его. Святой ответил им: "Дети, вам

надлежало бы сокрушаться и просить у всех молитв, ибо над вами уже решен суд Божий. Вы все вместе с вашим князем найдете смерть в воде". По приказу разгневанного князя Ростислава преподобный был связан по рукам и ногам и с камнем на шее утоплен в Днепре. Однако предсказание его сбылось. Ростислав не вернулся из похода. В том же 1093 году двадцатилетний князь на глазах у своего брата, Владимира Мономаха, утонул, спасаясь бегством от половцев.

Некоторые источники отождествляют святого Григория с преподобным Григорием, творцом канонов равноапостольному князю ВладимируЖитие.. Святой равноапостольный великий князь Владимир. .Икона. Князь Владимир, равноапостольныйМолитвыХрамы, преподобному Феодосию и святым мученикам БорисуЖитие.. Благоверный князь БорисИкона. Борис и ГлебМолитвыХрамы и ГлебуЖитие.. Благоверный князь ГлебИкона. Святые князья страстотерпцы Борис и ГлебМолитвыХрамы. Но преподобный Григорий, творец канонов, жил позже и преставился около 1120 года. Преподобный Григорий чудотворец скончался в 1093 году году и погребен в Ближних пещерах. Память ему также 28 сентября и во 2-ю Неделю Великого поста.

Дамиан Целебник († 5 октября 1071) — инок Киево-Печерского монастыря, пресвитер. Святой Русской церкви, почитается в лике преподобных, память совершается (по юлианскому календарю): 28 сентября (Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер) и 5 октября. Житие преподобного Дамиана описано Нестором Летописцем в составе жития преподобного Феодосия Печерского. Также оно содержится во всех списках Киево-Печерского патерика, начиная с древнейших.
Дамиан пришёл в Киево-Печерский монастырь во время игуменства в нём преподобного Феодосия, стал его учеником и, согласно житию, «ревностно подражал ангельскому житию и всем добродетелям преподобного отца и наставника своего». Дамиан возложил на себя строгий пост — ел до самой смерти только хлеб и воду, ночи проводил в молитвах и чтении Священного Писания. Житие сообщает, что он имел дар целительства и когда в монастырь приводили больного, то «Феодосий повелевал блаженному Дамиану творить молитву над болящим».
Житие сообщает, что когда перед смертью Дамиан заболел, то обратился к Богу с молитвой даровать ему и Феодосию место в Царствии Небесном. В ответ на молитву ему явился ангел в облике Феодосия и сказал: «прошение твоё будет исполнено: ты будешь причтен к святым Его и с ними вселишься в Царствии Небесного Владыки». Дамиан скончался в окружении печерских монахов 5 октября 1071 года и был погребён в Ближних (Антониевых) пещерах Киево-Печерского монастыря.

Матфей Прозорливый († ок. 1088) — инок Киево-Печерского монастыря. Святой Русской церкви, почитается в лике преподобных, память совершается (по юлианскому календарю): 28 сентября (Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер) и 5 октября.
Согласно жития Матфей имел дар видеть бесов. Киево-Печерский патерик сообщает о трёх таких его видениях:
* во время богослужения Матфей посмотрел на монастырскую братию, стоящую на клиросах и увидел беса в образе «ляха», который ходил с цветами шиповника и бросал их на монахов.
Если к кому-либо из стоявших иноков прилипал цветок, тот, немного постояв, начинал дремать, придумывал какую-нибудь причину, и уходил из церкви, чтобы поспать, и уже не возвращался до конца службы. Если же бросал на кого-либо другого из стоящих и к тому не прилипал цветок, то тот крепко оставался стоять на службе, пока не отпоют заутреню, и уже только после этого уходил в келью свою.
* после заутреней, отдыхая под церковным билом, Матфей увидел толпу людей, входящую в монастырские ворота. Возглавлял их бес верхом на свинье. На вопрос преподобного куда они идут, бес ответил — «За Михалем Тобольковичем». На следующий день Матфей сказал своему ученику:
«Пойди и спроси — в келии ли Михаль?» И сказали ему: «Он давеча, после заутрени, ушел за ограду монастырскую». И поведал старец о видении этом игумену и старейшей братии, и призвал игумен инока Михаля, и строго поучил его.
* на заутреней на игуменском месте он увидел беса «и уразумел старец, что еще не проснулся игумен».
Матфей жил в монастыре при игуменах Феодосии, Стефане и Никоне, скончавшись в игуменство последнего в 1088 году. Он был погребён в Ближних (Антониевых) пещерах Киево-Печерского монастыря.

Евстра́тий Пече́рский (Евстратий Постник) (? — 1097) — святой Русской православной церкви, преподобномученик.
Житие

Согласно житию святого, Евстратий был богатым жителем города Киева. Раздав всё имущество бедным, он постригся в монахи Киево-Печерского монастыря. Там он за воздержание получил прозвище постника. В 1096 году на Киев, совершили набег половцы и, захватив монастырь, продали Евстратия херсонесскому еврею вместе с другими пленниками — 30 монастырскими рабочими и 20 другими киевлянами. Как указывают современный киевский исследователь А.Е. Бартош, византийским «евреям запрещалось владеть рабами-христианами, но на практике этот закон часто не выполнялся, особенно в отдалённых провинциях. Херсонесский епарх, будучи сам евреем, принявшим христианство, разрешил евреям покупать христиан и обращать их в рабство. Очевидно, Евстратий, знавший, что существует закон, запрещавший евреям владеть христианами, настраивал своих соотечественников не подчиняться рабовладельцам» .
Согласно тексту жития, хозяин пытался заставить их отречься от Христа, однако Евстратий убеждал остальных не поддаваться на уговоры, говоря: «Не будьте, братия, отступниками от веры; через смерть мы получим жизнь вечную». После отказа хозяин подверг рабов пытке голодом, и все они, кроме Евстратия, который имел богатый опыт постничества, умерли.
Тогда хозяин распял Евстратия на кресте в день иудейской пасхи[4] , а затем убил, проткнув копьём. Тело Евстратия бросили в море, откуда оно было извлечено и похоронено в Ближних пещерах Киево-Печерской лавры, где мощи святого лежат и в настоящее время. Частицы его мощей хранятся в храме преподобномученика Евстратия Печерского в Терновке (Крым).
Смерть Евстратия, по-видимому, известного в городе человека, а также такого множества других людей, всколыхнула население города. Негодование жителей Херсонеса привело к убийству епарха и еврея-рабовладельца, а возможно, также явилось причиной еврейского погрома.
Память Евстратия Печерского совершается 28 марта (10 апреля по н. ст.).
Цитата
« Евстратий мучеником доброта, вторый Илия колесничник. Но ов аки на небо взятся, сей же в самыя огненною колесницею вниде Небесныя двери, гласу призывающу его от велелепныя Славы, идеже гласом радования поют: благословен Бог отец наших »

Канон преподобным отцам Киево-Печерским. Глас 2. Песнь 7

Тропарь, глас 7

Постником и мучеником явился еси похвала, преподобне Евстратие, прежде бо воздержанием плоть умертвив, последовал еси Христу, нося крест свой. Последи же и сам на крест вознесен быв и копием в ребра прободен, в руце Божии душу предал еси. Колесницею огненною возносим на Небеса, сугубо венчался еси от Христа Бога и Спаса душ наших.
Кондак, глас 8
Яко ревнитель страсти Владычней и постников усердный последователь сый, пленники учением твоим наставль, Христови привел еси, Евстратие, и нас, пленных страстьми, мольбами своими свободи и подражатели честному твоему житию покажи, зовущих: радуйся, испивый сладостне чащу Христовых страданий.
Исторический фон
Почитание Евстратия в точности совпадает по содержанию и по времени возникновения с почитанием англичанами св. Уильяма Норичского[6]. В связи с подобными обвинениями иудеев в ритуальных убийствах, в этот период в Европе распространялось поверье будто иудеи на «свою» Пасху убивают христиан (обычно, младенцев) и используют их кровь для приготовления пасхальных опресноков — мацы (см. Кровавый навет на евреев).
Подробное описание жития отца Евстратия, связанное с событиями, происходившими в Киеве и в Печерском монастыре в 1096 году и зафиксированными в «Повести временных лет» Нестора Летописца и Густинской летописи имеются в Киево-Печерском патерике.
Наше время
В последние десятилетия были сделаны неоднократные попытки склонить церковь к деканонизации Евстратия в связи с явной антииудейской позицией его жития и повествования о нём в целом. Попытки эти предпринимались как представителями еврейских общин и еврейскими религиозными деятелями[6], так и самими христианами. Александр Мень резко выступал за деканонизацию святого, о чём написано во многих его статьях. В интервью, данном журналу «Евреи в СССР»[7], Александр Мень высказался за деканонизацию русских православных святых преп. Евстратия Печерского и муч. Гавриила Белостокского, а также за пересмотр православных богослужебных текстов с целью изъятия из них «выпадов» против евреев.

Иеремия Печерский (Иеремия Прозорливый; ум. ок. 1070 года) — преподобный Русской церкви. Память совершается (по юлианскому календарю) 28 сентября (в составе Собора преподобных отцов Киево-Печерских, в Ближних пещерах почивающих) и 5 октября.
Иеремия был монахом Киево-Печерской лавры. В сказании о монастыре о нём говорится, что он был современником крещения Руси и сам был крещён в это время. Спустя годы он пришёл к Антонию и Феодосию Печерским и принял от них монашеский постриг. Житие сообщает, что он имел дар провидца (мог видеть будущее и нравственное состояние души человека). Димитрий Ростовский сообщает о его даре следующее:
…в особенности, если какой-либо брат задумывал выйти из монастыря; тогда Иеремия, провидевший сие, приходил к брату, обличал его намерение, утешал, увещевая терпеть, стойко и непрестанно вести брань с ненавистником добра и врагом нашим и не поддаваться колебанию; и так сильно он укреплял брата своим наставлением, что тот навсегда оставлял свое намерение.
Умер Иеремия в глубокой старости. Его мощи находятся в Антониевой пещере.

Кукша Печерский (умер после 1114 года) — иеромонах Киево-Печерского монастыря, преподобномученик.
Проповедовал вместе со своим учеником Никоном христианство вятичам, жившим на Оке, занимая местность нынешних Орловской и Калужской областей, за что был зверски убит ими. Гибель Кукши прозрел преподобный Пимен Постник. В церкви он громко сказал: «Брат наш Кукша убит на рассвете!» Погребён Кукша в Ближних пещерах Киево-Печерского монастыря.
В житии Кукши Печерского рассказывается о его многочисленных чудесах. Православной церковью память крестителя Орловского края празднуется 11 октября (27 сентября по старому стилю), Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер и 9 сентября (27 августа по старому стилю).
Место мученической кончины преподобного Кукши находится в 15 километрах от города Мценска, Орловская область. На этом месте находится святой источник, у которого ежегодно 9 сентября совершается торжественный молебен. Имя преподобномученика Кукши также носит православная гимназия в Орле.
6 августа 2009 года по инициативе архиепископа Орловского и Ливенского Пантелеимона принято решение о почитании священномученика Кукши покровителем Орловско-Ливенской епархии.

Моисей Угрин († 1043) — монах Киево-Печерского монастыря, православный святой, почитается в лике преподобных. Память совершается (по юлианскому календарю): 26 июля и 28 сентября.
По происхождению венгр, в молодости вместе со своим братом Георгием служил у князя Бориса. При его убийстве в 1015 году на реке Альте уцелел и скрывался у Предиславы, сестры Бориса. При взятии Киева в 1018 году польским королём Болеславом был взят в плен и отведён Польшу. Был выкуплен знатной вдовой-полькой, которая пыталась совратить юного Моисея.
Жена та, получив власть над ним, без всякого стыда влекла его на неподобное дело. Освободив от оков, она одела его в дорогое платье, кормила изысканными кушаньями, и, похотливо обнимая его, понуждала к соитию. Блаженный же Моисей, видя неистовство женщины, ещё более прилежал молитве и посту, предпочитая из угождения Богу сухой хлеб и воду, но с чистотою, дорогим яствам и вину, но со скверною. И тотчас же совлекши с себя красивые одежды он, подобно Иосифу, избежал греха (Быт.39), ни во что поставив удовольствия мира сего.
Вдова продолжала убеждать Моисея, объявляла его прилюдно своим мужем, её приближённые уговаривали его покориться и стать «господином над всем домом её». Моисей отказывался и тайно принял монашеский постриг от проходящего афонского иеромонаха. Узнав об этом женщина обратилась к королю Бореславу за советом как ей поступить с Моисеем. Король призвал их к себе, попытался уговорить его вступить с ней в брак и, услышав отказ, указал вдове: « поступи с твоим рабом по своему желанию; чтобы и другие не осмеливались ослушаться своих господ». Она ещё раз попыталась соблазнить Моисея и после отказа приказала его оскопить. Бореслав в угоду ей выслал из своей страны всех монахов. Позднее во время мятежа смог бежать, вернулся в Киев и пришёл в монастырь к преподобному Антонию.
В монастыре он прославился как имеющий власть над плотскими страстями, часто к нему обращались другие монахи помочь им в борьбе с искушениями:
святой, подражая первому Моисею, творившему жезлом чудеса, прикоснулся жезлом своим к лону братнего тела, так как без жезла, вследствие болей от прежде принятых ран, не мог ходить сам по себе; и тотчас умерли (потеряли силу) все нечистые страсти того брата, и с той поры не было больше ему соблазна.
Преподобный Моисей прожил в монастыре около 10 лет, скончался в 1043 году и был погребён в Ближних (Антониевых) пещерах Киево-Печерского монастыря.

Епископ Никита (ум. 31 января 1108, Новгород) — епископ Новгородский, постриженник Киево-Печерского монастыря. Почитается Русской церковью в лике святителя, память (по юлианскому календарю) 31 января и 30 апреля (обретение мощей).
Никита родился в Киеве, в раннем возрасте принял монашеский постриг в Киево-Печерском монастыре и, несмотря на возражения игумена Никона, ушёл в затвор. Житие сообщает, что он был повергнут искушению от дьявола и не выдержал его:
…и прельстил его дьявол. …стал перед ним бес в образе ангела. Пав ниц, поклонился ему инок, как ангелу. И сказал ему бес: «Ты не молись, а только читай книги, и таким путем будешь беседовать с Богом, и из книг станешь подавать полезное слово приходящим к тебе. Я же постоянно буду молить о спасении твоем Творца своего». Прельстившись, монах перестал молиться, а прилежно занимался чтением и книжной премудростью; видя же беса, постоянно молящегося о нем, радовался ему, как ангелу, творящему молитву за него.
Никита стал пророчествовать, знал наизусть все книги Ветхого Завета, но отказывался изучать Евангелие. Слава о нём достигла киевского князя Изяслава, которому он сообщил об убийстве князя Глеба Святославича и посоветовал послать его сына Святополка в Новгород на княжение.[2] Игумен Никон вместе с другими монахами молитвами изгнали беса. Никита, отвечая на вопросы братии, клялся что не читал никогда книг, которые он раньше цитировал и даже перестал понимать азбуку и его вновь обучили грамоте. После этого, по сообщению патерика, Никита предался «воздержанию, и послушанию, и чистому и смиренному житию, так что всех превзошел в добродетели».
В 1096 году Никита был возведён митрополитом Киевским Ефремом в епископский сан и назначен на новгородскую кафедру. В «Росписи, или кратком летописце Новгородских владык» Никита называется шестым Новгородским епископом. За время своего епископства Никита построил несколько храмов (Спасо-Преображенский храм на Ильине улице (перестроен в 1374 году), Благовещенский храм на Городище, деревянный храм Рождества Пресвятой Богородицы в Антониевом монастыре). Летописи также сообщают о прижизненных чудесах епископа Никиты (остановил пожар, низвёл дождь).
Никита скончался в 1108 году и был погребён новгородском Софийском соборе. В 1547 году на первом Макарьевском соборе он был канонизирован для общецерковного почитания. 30 апреля 1558 года архиепископом Пименом были обретены мощи Никиты, объявленные нетленными.[4] В 1956 году мощи Никиты были перенесены епископом Сергием (Голубцовым) из Софийского собора в Никольский собор, а в 1962 году — в храм во имя святого апостола Филиппа, где хранятся в настоящее время.

Онуфрий Молчаливый, Онуфрий Печерский (XII век, Киев) — древнерусский святой, монах Киево-Печерской Лавры. Почитается Русской церковью в лике преподобных. Память совершается (по юлианскому календарю): 21 июля и 27 сентября (Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер).
Жил в Ближних пещерах лавры, где в настоящее время находятся его мощи, почитаемые как нетленные.[1] Сведения о его жизни и обстоятельствах прославления в лике святых несохранились. Только благодаря прозвищу «молчаливый» известно, что Онуфрий прославился своим молчаливым затвором, что было характерно для многих киево-печерских святых (Феодор Молчальник, ряд моментов жития Феодосия Печерского).

Агапит Печерский (? — 1095) — инок Киево-Печерского монастыря, врач безмездный. Почитается в лике преподобных, память совершается (по юлианскому календарю) 1 июня и 28 сентября (Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер).
Агапит, считающийся первым лекарем (врачом) Киевской Руси, прославился своей безвозмездной помощью больным, приобрёл большую известность исцелением труднобольных посредством молитвы и зелья, которое принимал сам и давал больному. Согласно жития, исцелил киевского князя — Владимира Мономаха.
Имевший большую практику и враждовавший с Агапитом врач-армянин не мог распознать даваемые Агапитом зелья, но увидев многие исцеления посредством молитвы, перешёл в православие и принял монашество. Мощи Агапита почивают в Антониевых (ближних) пещерах Киево-Печерской Лавры.

Никон Печерский (Никон Великий; ? — 23 марта 1088) — древнерусский церковный деятель XI века, игумен Киево-Печерского монастыря в 1078—1088, основатель церкви и монастыря во имя Пресвятой Богородицы в Тмутаракани, учёный-летописец, православный святой.
Происхождение
О судьбе Никона до появления в Киево-печерском монастыре ничего не известно. Никон был одним из первых сподвижников преподобного Антония Печёрского, основателя Киево-Печерского монастыря, к которому пришёл не позднее 1058 года, уже будучи иереем и монахом. Он постригал в обители всех новоприходящих иноков и в их числе Феодосия Печерского. Нестор Летописец даёт ему характеристики «умудренного» и «великого». Первая отражает высокую степень образованности, вторая - особый авторитет среди русских монахов. Никон на данном этапе жизни фактически являлся лидером монахов Киевской Руси.
Высокое положение Никона дало М. Д. Приселкову основания предположить, что под именем Никона принял схиму опальный митрополит Иларион, создавший пещеру, в которой позже поселился Антоний, и, якобы, вернувшийся в неё после смерти Ярослава, где и продолжил своё литературное творчество и борьбу за повышение авторитета русской церкви. В качестве доказательстьва такой гипотезы выступают общие идеи, изложенные Иларионом в «Слове о законе и благодати» и в «Повести временных лет», часть которой, как полагают, написал Никон. Против такого отождествления также имеется ряд аргументов. Во-первых, политические позиции Илариона и Никона расходятся в оценке роли княжеской власти. Во-вторых, в летописи об Иларионе сказано: «мужь благ, книжен и постник», чего не сказал бы Никон о самом себе, если бы он был Иларионом. Правда, эти слова принадлежат анонимному летописцу конца XI века, так называемому ученику Феодосия. Кроме того, Иларион был современником князя Владимира и священником в его княжеском селе, а, значит, не смог бы дожить до 1088 года. Некторые общие идеи и высокий уровень образования, которые сближают Илариона и Никона, являются следствием складывания в Киеве в 1030-х — 1050 -х годах мощного просветительского центра.
Конфликт с князем

Пострижение в начале 1060-х гг. в монахи великокняжеского придворного Ефрема и боярского сына Варлаама навлека­ло на обитель Антония и особенно на Никона сильное негодование великого князя киевского Изяслава.

Когда же узнал князь Изяслав, что произошло с боярином и со скопцом его, то страшно разгневался и приказал привести к себе того, кто дерзнул все это сделать. Тотчас же пошли и привели великого Никона к князю. Князь же, в гневе обратившись к Никону, спросил его: «Ты ли тот, кто постриг боярина и скопца без моего повеления?» Никон же отвечал: «По благодати божьей я постриг их, по повелению небесного царя и Иисуса Христа, призвавшего их на такой подвиг». Князь же отвечал так: «Или убеди их вернуться по домам, или же и ты заточен будешь, и те, кто с тобою, а пещеру вашу засыплю». На это Никон отвечал так: «Если, владыка, угодно тебе так поступить — делай, а мне не подобает совращать воинов царя небесного». Антоний же и все, кто были с ним, взяв одеяния свои, покинули свое место, намереваясь уйти в другую землю. В то время, когда разгневанный князь еще укорял Никона, пришел один из его отроков и поведал, что Антоний и все остальные уходят из их города в другую землю. Тогда обратилась к князю жена его: «Послушай, господин, и не гневайся. Вот так же случилось и в нашей стране: когда из-за какой-то беды покинули ее черноризцы, то много напастей претерпела та земля, так остерегайся же, господин, чтобы не случилось того же в твоей земле». Услышав это, князь устрашился гнева божьего и отпустил великого Никона, повелев ему вернуться в свою пещеру. За остальными же послал, передав им, чтобы с молитвами возвращались бы назад. Их же почти три дня убеждали, прежде чем вернулись они в свою пещеру...

В итоге конфликт завершился разгромом монашеской обители воинами княжеского боярина Иоанна, отца Варлаама.
Путешествия в Причерноморье

После конфликта в 1061 году Никон и другой чернец из монастыря святого Мины, в прошлом боярин, ушли из Киево-печерского монастыря, желая поселиться отдельно от других. Они отправились вниз по Днепру на берег Чёрного моря и там разлучились: боярин отправился на остров по пути к Константинополю, а Никон —на «остров Тмутороканский» и там нашёл «место свободное вблизи города», где и обосновался. Никон основал церковь святой Богородицы и монастырь, почитая за образец себе Печерский монастырь.

В борьбе за Тмутаракань между князем Глебом, сыном Святослава Ярославича, и Ростиславом, сыном Владимира Ярославича, Никон поддержал Ростислава, а также сблизился с воеводой Вышатой, сыном Остромира. Однако в феврале 1067 года Ростислав был отравлен византийским наместником из Херсонеса.

В 1067 г. Никон отправился к Святослву с поручением жителей Тмутаракани добиться поставления в город нового князя вместо умершего Ростислава. По пути он посетил Киево-Печерский монастырь, где игуменом к тому времени был Феодосий, упросивший Никона вернуться. Он доехал с князем Глебом до Тмутаракани, уладил монастырские дела и в 1068 г.вернулся к Феодосию.
В период междоусобицы, когда Изяслав был изгнан из Киева (1073-1077 гг.) Святославом и Всеволодом, Никон был вынужден снова на несколько лет уехать в Тмутаракань. Вплоть до смерти Никон был тесно связан с Тмутараканью, сведения о событиях в ней содержаться в летописи до начала 1094 г.

Судя по данным «Повести временных лет» Никон был хорошо знаком не только с Тмутараканью и днепровским путём, но, возможно, за время своих путешествий бывал и в Херсонесе, топография которого описана им в рассказе о крещении Владимира. В летописи он также свидетельствует об остатках древних славянских городищ в районе устьев Днестра (города тиверцев и уличей) и Дуная (городок Киевец).
Положение Никона в Киево-Печерском монастыре

После возвращения в 1068 году Никон «со всей радостью» подчинялся Феодосию, а игумен очень любил его, «почитая словно отца», часто поручал братьев Никону, «ибо был он среди них самый старший». Когда Феодосий «поучал братию в церкви духовными словами», то просил Никона «прочесть что-либо из книг в наставление братии».

В период 1068-1078 гг. в Киево-Печерском монастыре определилось несколько групп, различавшихся в зависимоти от характера монашеской практики и политических симпатий.

Первое - мистико-аскетическое направление - возглавлял Антоний, который после первого бегства Изяслава и прихода к власти князя-волхва Всеслава Полоцкого поддержал последнего. По возвращению Изяслава из Польши в 1069 году князь «начал гневаться на Антония из-за Всеслава», поэтому Антоний вынужден был бежать в Чернигов под покровительство Святослава.

Второе направление возглавлял Феодосий. Он выступал за общежитийную практику монашеской жизни и за строгое соблюдение канонов. Ему были чужды всякого рода проявления язычества в мирской жизни. Феодосий выступал за союз церкви и великого князя: князь одаривал монастырь землями, смердами и другими богатыми дарами, а монахи во всём поддерживали князя. В 1073 году Святослав и Всеволод пошли войной на Изяслава и вновь изгнали его. Феодосий, несмотря на тесную связь с Изяславом через некоторое время под давлением вельмож и братии пошёл на союз с Святославом: «оставил князя в покое и с тех пор уже более не укорял его».

Во всех этих событиях Никон не упоминается. Возможно он, как и Антоний, поддержал Всеслава и сопровождал его в легендарной поездке в Тмутаракань. Существует даже гипотеза, отождествляющая Никона и Бояна, чьё описание Всеслава вошло в "Слово о полку Игореве", однако кроме интереса к причерноморскому фольклору и возможного одновременного проживания в Тмутаракани ничего общего у них нет. Боян был близок к семье Святослава, но увлечение князя «гусельными гласами» резко осуждалось Феодосием и его окружением.

Никон не относился ни к «антиниевской» ни к «феодосьевской» группировкам: он был самостоятельным лидером, «книжником», который на несколько десятилетий опередил развитие монастыря. Он был равно удален и равно приближен к противоборствующим друг другу князьям. В летописи даётся одинаково положительная посмертная характеристика и Ростислава, и Глеба, с которыми Никон был знаком. Подобные посмертные характеристики Изяслава и его сына Ярополка говорят о том, что Никон был сторонником этой ветви княжеского рода.

А великий Никон, видя княжеские распри, удалился с двумя черноризцами на упомянутый выше остров, где в прошлом основал монастырь, хотя много раз умолял его блаженный Феодосий не разлучаться с ним, пока оба живы, и не покидать его. Но не послушал его Никон...
В 1074 году, когда Феодосий был присмерти, в монастыре разгорелся конфликт между группами монахов за назначение следующего игумена. Никон среди претендентов не упоминается. Вернулся Никон в монастырь лишь после смерти Феодосия и возвращения Изяслава (1077 г.).
Игуменство Никона

Никон был избран игуменом Печерского монастыря в 1078 году и пробыл им до смерти в 1088 году. Он старался продолжить все начинания Феодосия и описывается как строгий, но отходчивый, начальник братии. Этот период отмечается продолжением распрей среди монахов, которые начались ещё при Феодосии и Стефане. В летописи говорится о побоях, которые Никон учинял некоторым монахам. Те в свою очередь не подчинялись установлениям и иногда видели на месте Никона осла.

Под надзором Никона в 1083 году великая Печерская церковь была украшена византийскими мастерами иконами и мозаикой и начал свою работу первый известный русский иконописец Алипий Печерский. В связи с этим эпизодом упоминается изображение Феодосия и Антония, которое Никон демонстрирует пришедшим мастерам. Однако, церковь не была освящена вплоть до смерти Никона, что, видимо, вызвано напряженными отношениями митрополии и монастыря. М.Д.Приселков считает, что Никон готовил канонизацию Феодосия, в связи с чем Нестор Летописец работал над его житием, а главная церковь монастыря - украшалась.

Также Киево-Печерский патерик делает акцент на роли Никона как свидетеля при заключении имущественных сделок и духовных братств под покровительством Богородицы.

Умер Никон в 1088 году (хотя высказываются предположения о более позднем сроке - 1094 г.). Погребен в Киево-Печерском монастыре.
Вклад Никона в русское летописание

Иероним (XII век) — инок Киево-Печерского монастыря, затворник. Святой Русской церкви, почитается в лике преподобных, память совершается (по юлианскому календарю): 31 сентября и 28 сентября (Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер).

Сведения о жизни преподобного Иеронима скудны, о нём известно только из церковной службы, которая называет его затворником и чудотворцем. Его мощи находятся в Ближней (Антониевой) пещере Киево-Печерского монастыря.

Прохор Печерский, Лебедник (+ 1107), преподобный.

Память 10 февраля, в Соборе преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер и в Соборе всех преподобных отцов Киево-Печерских.

Родом был из Смоленска и принял пострижение в Киево-Печерском монастыре от игумена Иоанна (1089-1103). Был он великий подвижник по строгому воздержанию, вместо хлеба употреблявший лебеду, за что получил прозвище "лебедника". При этом никто и никогда не видел его печальным.

При жизни святого на Русской земле наступил голод. Прохор стал еще усерднее собирать лебеду и готовить из нее свой "хлеб". Некоторые последовали его примеру, но не могли есть эту пищу из-за горечи. Прохор же раздавал свой хлеб из лебеды нуждающимся, и вкус его был лучше пшеничного. При этом заметили особенность - хлеб был вкусным лишь тогда, когда его брали с благословения преподобного. Стало это известно игумену и братии, и слух о Прохоре разнесся повсюду.

Через некоторое время не стало в Киеве соли, отчего народ сильно страдал. Тогда преподобный, собрав золу из всех келлий, начал раздавать ее нуждающимся, и по его молитвам зола становилась чистой солью. По проискам продавцов соли, которые рассчитывали на наживу, князь Святополк Изяславич отобрал у Прохора его "запасы". Когда их принесли на княжеский двор, все убедились, что это - обыкновенная зола. Но через три дня, когда Святополк приказал ее выбросить, а преподобный благословил людей брать из кучи, зола снова оказалась солью.

Чудо переродило жестокосердного князя: он стал усердным молитвенником, помирился с игуменом Печерского монастыря и весьма почитал преподобного Прохора. Когда же приблизился час кончины святого, князь поспешил к нему, оставив дружину, хотя шла война, - получил его благословение и собственноручно отнес тело святого в пещеру. Возвратившись, Святополк легко одержал победу над половцами, обратившимися в бегство и бросившими свой обоз. Так велика была сила молитвы святого Прохора.

Скончался преподобный в 1107 году, и был погребен в Ближних пещерах.