кстати по варваре крайне мало информации. может стоило бы образ развить. что любит чем увлекается.
может это по жизни девка молодая что пока не нагулялася ещщё

это не варварой ли мишку лечили

Нет. Иначе бы про это уже всё Ратное знало.

Зажили вчетвером. Добыча-то у меня в руках хоть и не держалась, но нашлось, на что хороший дом в Лукомле купить да хозяйство обустроить.

Похоронил я Светлану с Давыдом, ребята меня в дорогу собрали, и подался я из Путивля. А дружине своей наказал тоже ни в городе, ни вообще в Переяславском княжестве не задерживаться.

А почему отказывать от свечей с делением. Церковь их вообще долго использовала и успешно, а там с развитием стекольного дела и до песочных доберемся, а потом уже до механики.

Михайла-то не помнит, наверно, совсем мальцом был, а ты Лавруха припомни-ка, как лет девять или десять назад холопы скопом сбежали. От нас тогда тоже один ушел, Еремой звали. Коня свел и девку соседскую уволок – старшую сестру Прошки… Как ее звали-то?.. Запамятовал.
– Двенадцать, – неожиданно вставил Лавр.
– Что «двенадцать»? – удивился дед. – Я девку вспомнить не могу, а ты «двенадцать»!
– Двенадцать лет назад это было, – пояснил Лавр. – Примерно в это же время, как раз пахать-сеять собирались. Вспомни, батюшка: в том году как раз великий князь помер.

Когда гулянка наконец завершилась, похмелье, кроме всех обычных в таком деле неприятностей, ознаменовалось и еще одной. Все волынские пленники, за которых не привезли выкуп, видимо сговорившись, дали деру. Среди них оказался и один дедовский, по имени Ерема. Мало того что сам сбежал и коня со двора свел, так еще и соседскую девку, то ли по любви, то ли еще как, с собой прихватил.
Искали беглецов недолго – меньше двух дней. Во-первых, с похмелья. Во-вторых, жатва на носу, некогда по лесам шляться. В-третьих, в каком-то заболоченном лесу, куда вроде бы уходили следы, нарвались на совершенно непонятно чью засаду. Потеряли несколько человек ранеными (слава богу, все выжили) и сочли за благо возвращаться по домам.

Хотя с тех пор 12 лет прошло, ратнинцы могут и не упомнить.

Теперь ты, Глеб. Пятый десяток опять без десятника остался – Тишка обгадился по самые уши. Давай-ка принимай его снова под свою руку… Не сметь перечить, тебе сотник приказывает!!!
Глеб собирался что-то сказать, но после окрика Корнея вроде бы сначала передумал, а потом, вскочив с лавки, выпучил глаза и рявкнул, на манер Мишки с Дмитрием:
– Слушаюсь, господин воевода!!!

– Пятый… эх! Нет пятого. Шестой, гм, десяток. Анисим?
– Да какой я теперь десяток? Один голос. Да!
«От него люди к нам ушли и другого десятника себе выбрали – Игната».
– Седьмой десяток. Глеб?

Получается, что вначале Глеб и Тихон руководят 7-м десятком Сотни,

Затем 7 десяток уходит от Глеба и формируется новый, 5 с Тихоном.

Затем 7 десяток уходит от Глеба и формируется новый, 5 с Тихоном.

Про смену номерации 7-го десятка в тексте нет ни слова, поэтому я больше склоняюсь к варианту опечатки.

Какие задачи вы ставили перед собой два года назад? Физическое развитие, создание команды, подъем благосостояния и социального статуса семьи. Выполнено, даже перевыполнено. Это были задачи для достижения промежуточной цели – изменения стартовых условий. Цель долговременная остается прежней – стать боярином.

Многие размеры в рамочном улье должны выдерживаться очень точно. Например, между боковыми брусками рамок и стенками улья непременно должен оставаться зазор в 7.5 мм (если 5 мм - пчелы приклеят рамки к стенкам улья прополисом так, что не отдерешь, если 10 мм - застроят зазор сотами) Такие размеры, я считаю, невозможно выдержать, работая одним топором, без мерительных инструментов.

Но даже если это удалось, то где взять 0.3 мм толщины стальную проволоку для наващивания рамок? И искусственную вощину (тонкий пласт воска с выдавленным на нем рельефным рисунком сотов, необходимый элемент рамки и рамочного улья)?

Есть сведения, что даже ручные пилы по дереву появились в России только при Петре Первом.

Не обязательно. Для отдирания рамок существует специальная стамеска. И пчелы прополисом рамку все рано приклеят не обращая внимания на зазор. Соты? Их легко счистить. Главное выдерживать пропорции между ульями.

А вместо проволоки ранее использовали специальные деревянные вставки. Только рамки были побольше, помощнее.

Есть сведения, что даже ручные пилы по дереву появились в России только при Петре Первом

Есть сведения, что даже ручные пилы по дереву появились в России только при Петре Первом.

Есть сведения, что даже ручные пилы по дереву появились в России только при Петре Первом.
Выкладывайте ссылку, интересно.

А сотен пять пчел при весе медовой рамки в 15 кг не хотите ли?

А вместо проволоки ранее использовали специальные деревянные вставки.

Уважаемый Евгений Сергеевич. По книге 1 "Внук сотника" мне представляется невероятной возможность изготовления рамочного улья инструментами 12-го века. Многие размеры в рамочном улье должны выдерживаться очень точно. Например, между боковыми брусками рамок и стенками улья непременно должен оставаться зазор в 7.5 мм (если 5 мм - пчелы приклеят рамки к стенкам улья прополисом так, что не отдерешь, если 10 мм - застроят зазор сотами)

она появится на бумаге

Археология СССР. Древняя Русь Город. Замок. Село.

Я взвешивал одну рамку - так та без пчел затянула на 21 кг, мы ее с братом еле подняли. На ней мед был залит во все ячейки и запечатан. Но такое бывает очень редко.

Если это не дыра наружу - это не проблема.

Такие размеры, я считаю, невозможно выдержать, работая одним топором, без мерительных инструментов.

– Кхе! Нашей, говоришь? – Дед молодецки расправил усы. – А что? И нашей! Кроме нас, эту землю никто удержать за собой не сможет. Исчезни наша сотня – тут такое начнется!
– Давай тогда, деда, сразу и определим границы наших земель, чтобы потом уже к этому не возвращаться, – «взял быка за рога» Мишка. – Западная граница понятно – по реке Горынь, а остальное?
– Северная граница тоже понятно – там, где Горынь в Припять впадает. – Дед расстелил на полу свой оружейный пояс. – Это Припять. – Дед требовательно пошевелил пальцами в воздухе, сын и внук догадливо распоясались и сунули Корнею в руку «материал» для макета местности. – Вот так в Припять впадает Горынь. – Пояс Лавра прилег одним концом к поясу деда, а другой конец загнулся на запад. Дед ткнул в него пальцем и пояснил: – Но верховья Горыни не наши – волынские, значит, по Горыни получается верст семьдесят пять – восемьдесят.
«Это ж примерно километров сто двадцать. Нехило!»
– Тогда восточную границу можно по Случи считать? – Мишка приткнул свой пояс к «Горыни» и расстелил его на юг.
– Можно. – Дед немного сдвинул «место слияния Горыни и Случи». – Случь подлиннее Горыни, но течет вот такой загогулиной: от истоков сначала течет почти точно на восток, чуть к северу, а потом сворачивает на северо-запад. – Дед соответствующим образом изогнул Мишкин пояс.
– А между истоками Горыни и Случи сколько?
– Верст сорок или около того, да пока Случь на север не повернет – еще верст шестьдесят будет.
– Выходит, южная граница в сотню верст получается?
– Выходит, так. Едрена-матрена, я и не думал как-то, что тут земли так много! – сам изумился собственным подсчетам дед.
«Так, сэр Майкл. Получается, что графство Погорынское имеет форму, близкую к треугольнику, со сторонами примерно сто двадцать, сто шестьдесят и сто сорок километров. Площадь, дай бог памяти, половина произведения основания на высоту… Это для прямоугольных треугольников, но других формул я не помню. Значит, будем считать треугольник прямоугольным, особой точности не требуется. Где-нибудь сто двадцать на сто шестьдесят и пополам… Что-то около десяти тысяч квадратных километров, может, чуть больше. Впрочем, если мы называемся „Погорынье“, то надо приплюсовать еще и земли на левом берегу Горыни – между Припятью и границей с Волынью, а также правобережье – между той же Припятью и слиянием Горыни и Случи.

Но некоторые участники восприняли эту инфу как основополагающую и ввели такое понятие как Погорынская верста 1=1,55 км, как следствие - при пересчете данных постоянно не помещаясь в пределах современного бассейна р. Случь.

Во второй книге во время столкновения с лесовиками под Мишкой убивают коня - однако в дальнейшем сюжете Рыжуха фигурирует вновь)

Федор, конечно, рад-радешенек, единым духом слетал в Киев, получил благословение у родителей – они еще живы были тогда – и обратно в Мазовию. Весна, распутица, реки разлились, чуть не утонул по дороге, но разве мужчину в таком деле удержишь? Приехал, а подарки подносить и некому! Вместо усадьбы отца Кристины только стены закопченные – пруссы перед самой ростепелью набег на Мазовию учинили. Рассчитали, поганцы, что по половодью за ними никто в погоню не пойдет.

Федор Алексеич – к князю Мазовецкому, тот утешил: трупа Кристины на развалинах не нашли, значит, жива – в полон увели. Погоди, говорит, реки в берега вернутся, пошлю дружину в Пруссию, глядишь, и невесту твою отыщем. Ну Федор на месте, конечно, усидеть не смог, поехал к князю Ярославу во Владимир-Волынский. Тот другу посочувствовал, дал три сотни латных для похода на пруссов. Ратнинская сотня тоже пошла, не мог Корней Агеич друга в беде бросить.

Ушли ляхи, остался Корней воеводой над четырьмя сотнями латников, и поехало. Начали с того, что Федор хозяина хутора, где Кристину нашли, живым гвоздями к дереву около муравейника приколотил. Пока пиво допивали, в дорогу собирались да хутор жгли, всё слушали, как тот прусс, заживо съедаемый, диким голосом орет.

– Уехал боярин Федор в Киев. Лет через пять-шесть женился во второй раз, опять на боярышне из знатного рода, снова стал при посольствах службу править. Разбогател изрядно, князем великим отмечен был не раз. В Царьграде чем-то так отличился, что золотой шейной гривной пожалован был и землями. Друга не забывал – после смерти сотника Агея помог деду сотником сделаться, хотя тот и сам управился бы, но все равно.

Так сотником Агей был или уже Корней? В походе на пруссов.

Вопрос - в какую сторону течёт река Кипень? Поход РС и МС происходит на правом берегу Кипени, кроме острога - говорится в 5 книге. Но в 4 книге на допросе Иона-Уезд показал, что все реки с этой стороны Горки впадают в Случь. Никак не получается.

Мишка казнил отрока Амфилохия за убийство Пахома в поединке.

Косяк автора про молодого приказчика Никифора.

И про Соловья-разбойника слишком уж загнул: где муромская дорога, а где Чернигов с Киевом.

Видимо, имеется в виду все-таки Муром Белгородский, а не Муром Владимирский