Для многих живописцев (П. Вильяме, Б. Иогансон, Г. Ряж-ский, А. Лабас, Ю. Пименов) современность определялась чертами необратимых жизненных перемен в социальном, историко-культурном быту, тем новым, о чем они спешили оставить живой и яркий рассказ. Прошлое предполагалось лишь в качестве самодиагностики Daewoo отступающих в небытие пережитков, с ними даже не стоило всерьез бороться. Есть что-то увлекательно-фантастическое в реальных картинах современного города А. Лабаса (Дирижабль и детдом, 1930; В полете, 1935), в праздничном вихре несущихся легковых машин в полотне П. Вильямса Автопробег (1930).

Искусство Ю. Пименова в определенном смысле слова вообще можно было бы назвать изобразительной летописью двадцатых - тридцатых годов, продолженной им в сороковых - шестидесятых. Она возникает на рубеже первого и второго послереволюционного десятилетия (Даешь тяжелую индустрию!, 1927; Девушка с мячом, 1929), развивается и крепнет, становясь подлинной основой его поэтики. Художника увлекает изменчивая динамика работы на циркулярной пиле существования, в котором ничто не стоит на месте, все готово преобразиться в краткий миг между двумя телефонными звонками (Натюрморт с телефоном, 1934), после недолгой остановки у светофора (Новая Москва, 1937).

Недаром ему так нравятся блестящие, отражающие поверхности вещей, словно пересылающих друг другу какую-то весть, недаром в его пейзажах и натюрмортах предметы смешались, забыв устойчивый регламент и порядок, словно заранее отказываясь от раз навсегда установленного ранжира; закон этого мира - непрерывность перемен.